Лягушачье ассорти
Прошли предпоследние краковские выходные. Вечерами не было ни сил, ни настроения что-то писать, поэтому сейчас очередная конспективная мешанка.
Освенцим. Вернее Аушвиц. Надо сказать, для поляков существует очень четкое разграничение: существует город Oświęcim (Ощвенчим, если читать по-польски) без всяких коннотаций, и существует лагерь Auschwitz.
Все-таки решилась. Надо сказать, было не так страшно или тяжело, как представлялось. Нельзя сказать, что после этого не могла спокойно спать. Могла. Почему, не знаю. Может, потому что все это мы уже знаем, рационально осмыслили, знаем, что увидим: горы пустой обуви и остриженных волос ничем сильно шокирующим не становятся. А может, потому что трагедия всегда связана с конкретными людьми и никогда с абстрактным человечеством. Это был Auschwitz 1, главная, информативно-познавательная часть музея. Ровные улочки бывших каменных казарм за колючей проволокой. Повсюду значки, запрещающие ставить лампадки, может быть, это связано с пожарной безопасностью, хотя, наверно, зря. И дети, играющие в снежки около газовой камеры. Даже не знаю, как это трактовать, с одной стороны, да, неуважение, да осквернение, а с другой - есть все же в этом что-то символичное («И вновь у гробового входа//Младая будет жизнь играть…»). И был Auschwitz 2, до которого мало кто добирается. Огромное пространство с полуразрушенными бараками. Шли под дождем по главной дороге между бараками. Передергивало. Промокшие, замерзшие и голодные сидели в холе уже закрытого музея в ожидании автобуса, пытались влезть в автобус, который был очевидно меньше количества желающих уехать.
Подземелья краковского рынка или парк средневековых аттракционов. Конечно, аутентичного там мало, только стены и остатки ведущих наружу лестниц, зато можно потрогать, послушать, поделать самому. Погулять по средневековому болоту, не промочив ноги. Быть обруганным средневековым мещанином. Узнать свой рост и вес в средневековым мерах. Теперь я знаю, что ростом 2 локтя и 3 ладони и вешу (это страшно!): 4 камня, 4 фунта, 1 краковскую гривну, 1 вярдунок, 1 краковскую унцию, 2 грани и 2 динара. Поняли, что детская комната - как раз для нас: послушали и посмотрели сказку белого ворона о вавельском драконе и основании Кракова (моя польская компания возмутилась, что ворон не прав и все было не так - фольклор вариативен, господа), втроем за полчаса решили (но решили же!) головоломку, предназначенную для детей (это должны быть очень умные дети). Все это сопровождалось непрерывными звуками рынка: голосами торговцев, стуком копыт. Впрочем, от звуков наверху, где была в разгаре рождественская ярмарка, это отличалось мало.
Театр им. Словацкого «Земля обетованная». Да, я там была. Больше сказать, по большому счету, и нечего. Хотела сходить на польский спектакль, вот сходила. Чего-то я не понимаю. И дело не в иностранном языке, хотя с языком тоже все не просто: Еще смотря польском кино, заметила, что довольно часто встречаются реплики на другом языке: немецком, английском, русском - без перевода, без субтитров. И здесь - большие куски по-немецки, хотелось спросить, дорогие поляки, а вы это понимаете? я - нет. И сам спектакль не понимала: не понимала, зачем вообще мне это показывают, было ощущение какого-то постоянного диссонанса между формой и содержанием: содержание вполне себе в духе критического реализма: отношения рабочих фабрик и их владельцев, отношения владельцев между собой, да и еще и любовный многогранник в придачу. Форма для этого очень странная: попытка мюзикла (настолько, чтоб остаться попыткой, но мюзиклом не стать) с какими-то элементами абсурда, мне не понятными. Может, проблема в том, что верю исключительно в катарсический театр, все остальное мимо. На катарсис даже намека не было.
Вообще спектакль по книге, которая вроде бы считается польской классикой, может, прочитаю, чего пойму.