«Странно, что вневременной Бог проявляется во времени и его изменениях. Если не знаешь, где находится Бог - а люди иногда задают такие вопросы - нужно посмотреть на то все, что изменяется и двигается, что не умещается в форме, что колеблется и исчезает: на поверхность моря, на танец солнечной короны, на землетрясения, на дрейф континентов, на ( Read more... )

И жил том же городе в самом начале XX века архитектор Владислав Городецкий, видевший во снах серо-зеленого покровителя тьмы, возводивший новые строения (начиная от знаменитого «Дома с химерами» и заканчивая, простите, киевской канализацией), подчиняясь его воли. Подчиняясь, но пытаясь понять и даже побороть.

Это все присказка, нужная лишь для того, ( Read more... )

На самом деле эта книга нереценируема и рецензии не заслужила. Потому что рецензия - это всегда анализ и интерпретация. Интерпретировать здесь нечего, даже пересказывать неинтересно. Пошла почитать отзывы,  а вдруг это я такая нечуткая и непонятливая. И что? «Ах, какая замечательная книга», «Очень трогательно, я даже прослезилась», «Ну и?», «Фигня ( Read more... )

«Север, юг и запад Европы окружены морями. Северный Ледовитый океан, Средиземное море и Атлантический океан составляют естественные границы этого континента. Восточная граница Европы проходит по территории Российской империи. Она спускается по Уральским горам, делит надвое Каспийское море и далее проходит через Закавказье. И тут наука еще не ( Read more... )

Когда я начала читать эту книгу посреди лета внезапно наступила осень, самая настоящая: с дождями и холодами. Очень вовремя наступила, создав то единственное настроение, когда можно читать этот неспешный печально-поэтичный текст.
( «Возможно, бытие и небытие тождественны в своей сути…» )

По одной из версий существует 3 уровня восприятия текста: внимания (чтение ради того самого «что же будет дальше», читателя интересует только сюжет и ничего кроме, благо понимает он его отлично и может пересказать), соучастия (узнавание в тексте себя, в событиях, что происходят с героями событий своей жизни), открытия (погружение в мир автора, ( Read more... )

О форме романа не сказал только ну очень ленивый читатель. Что ж поделать, если это первое что бросается в глаза, отличает роман Павича от прочих текстов. Словарь, какой бы он ни был: одно-, двух-, трех-, бесконечноязычный, что бы ни представляли собой его единицы: слова, образы, мотивы, сюжеты, это всегда набор знаков и инструментов, посредством ( Read more... )

( Так вот... )

( Обещанный текст. Много букв! )

То, что Нерон сжег Рим ради вдохновения (ради искусства, если хотите), оценивается Сенкевичем негативно. А вот если б этот сюжет заинтересовал какого-нибудь современного постмодернистского автора, он мог бы зазвучать совсем по-другому.

Да, я все еще читаю. Я сейчас, к несчастью, читаю мало и медленно.