Это таинственное слово "къонах"
Однажды на каком-то мероприятии бывший мэр Москвы Юрий Лужков, обращаясь к Махмуду Эсамбаеву, сказал: "Махмуд, ты настоящий къонах". Те, кто понял значение этого слова, разразились аплодисментами, кому было неведомо это слово, стали уточнять у соседей, что это за таинственное слово, заставившее великого Махмуда Эсамбаева заулыбаться и благодарно обнять автора этой фразы.
Сегодня, редактируя старую версию книги "Хайбах: следствие продолжается...", наткнулась на небольшой рассказ об одном человеке, с именем которого рядом ставится определение - къонах. Это ныне покойный свидетель трагедии селения Хайбах Саламбек Закриев. Чтобы вам было понятно, приведу здесь выдержку из рассказов свидетелей:
"Еще одна трагедия коснулась семьи Саламбека Закриева. С группой женщин и детей жена его, Сацита, с годовалым сыном Сайханом уходила от преследования. Как это делалось в старину, да и теперь в сельской местности, сына она привязала к себе на спину: так легче было бежать. Рядом с ней бежали Мелимат Эльгакаева, к тому времени ждавшая ребенка, и еще одна молодая совсем женщина, державшая за руку всхлипывающую и спотыкавшуюся девочку.
Из засады раздалась автоматная очередь. Первой упала Мелимат, потом молодая женщина. Упала, сраженная пулей, и Сацита.
Узнав о случившемся, Саламбек вместе с двумя пожилыми мужчинами вышел на поиски погибших. Вскоре они наткнулись на место трагедии. На груди убитой Сациты лежал крохотный сын Саламбека. Тяжело раненая, в предсмертных муках молодая женщина как-то смогла развязать узел платка, которым привязала сына к себе на спину. С каким-то странным безразличием ребенок рассматривал стоящих над ним людей. Целые сутки мальчонка провел рядом с трупом матери.
Саламбек растерялся. Самая первая мысль его была: вот сейчас, при стариках, узнав его, мальчик, непременно потянется к нему, своему отцу. "Только не это, только не это", - молил он Бога, прячась за спины попутчиков, и чувствуя, как холодный пот прошибает его. У чеченцев не принято ласкать детей при старших. Саламбек всегда придерживался этого неписаного правила. И даже сейчас, в эту самую тяжелую для него минуту, он скорей пожелал бы своему сыну смерти, чем позора при старейшинах.
Малыш тем временем освободился от холодных объятий матери и ползком направился к отцу, который отходил все дальше, пытаясь скрыться за спинами стариков.
- Ради Всевышнего, не отталкивай его!!! - взмолились те, открывая путь малышу.
И мальчик, добравшись до места, где стояли мужчины, подполз и тихо обнял ноги отца. Старики плакали".
Сегодня, редактируя старую версию книги "Хайбах: следствие продолжается...", наткнулась на небольшой рассказ об одном человеке, с именем которого рядом ставится определение - къонах. Это ныне покойный свидетель трагедии селения Хайбах Саламбек Закриев. Чтобы вам было понятно, приведу здесь выдержку из рассказов свидетелей:
"Еще одна трагедия коснулась семьи Саламбека Закриева. С группой женщин и детей жена его, Сацита, с годовалым сыном Сайханом уходила от преследования. Как это делалось в старину, да и теперь в сельской местности, сына она привязала к себе на спину: так легче было бежать. Рядом с ней бежали Мелимат Эльгакаева, к тому времени ждавшая ребенка, и еще одна молодая совсем женщина, державшая за руку всхлипывающую и спотыкавшуюся девочку.
Из засады раздалась автоматная очередь. Первой упала Мелимат, потом молодая женщина. Упала, сраженная пулей, и Сацита.
Узнав о случившемся, Саламбек вместе с двумя пожилыми мужчинами вышел на поиски погибших. Вскоре они наткнулись на место трагедии. На груди убитой Сациты лежал крохотный сын Саламбека. Тяжело раненая, в предсмертных муках молодая женщина как-то смогла развязать узел платка, которым привязала сына к себе на спину. С каким-то странным безразличием ребенок рассматривал стоящих над ним людей. Целые сутки мальчонка провел рядом с трупом матери.
Саламбек растерялся. Самая первая мысль его была: вот сейчас, при стариках, узнав его, мальчик, непременно потянется к нему, своему отцу. "Только не это, только не это", - молил он Бога, прячась за спины попутчиков, и чувствуя, как холодный пот прошибает его. У чеченцев не принято ласкать детей при старших. Саламбек всегда придерживался этого неписаного правила. И даже сейчас, в эту самую тяжелую для него минуту, он скорей пожелал бы своему сыну смерти, чем позора при старейшинах.
Малыш тем временем освободился от холодных объятий матери и ползком направился к отцу, который отходил все дальше, пытаясь скрыться за спинами стариков.
- Ради Всевышнего, не отталкивай его!!! - взмолились те, открывая путь малышу.
И мальчик, добравшись до места, где стояли мужчины, подполз и тихо обнял ноги отца. Старики плакали".