Татьяна Конькова
МАРГАРИТА
1. И женщина, и дьявол, и дитя
Откликнутся на имя «Маргарита»,
Когда ты ждешь ее, и дверь открыта,-
Она придет мгновение спустя…
Придет в канун твоих беспечных снов
Своим молчаньем тишину тревожа,
Не став твоей любовью - частью ложа,
К рассвету твой опять покинет кров,
В твоей крови оставив примесь трав,
И на каминной полке - склянку с ядом,
Чтоб быть с другим - но быть с тобою рядом,
Чтоб быть всегда с тобой, твоей не став...
2.
И мириады слов небытия
Потребуют земного воплощенья,
И Маргарита - легче сна и тени
Подаст тебе согретого питья
С осадком пережитых горьких лет
На дне дневных забот неутомимых
(Но только ночью не проходит мимо,
Когда в окне подвальном гаснет свет).
Под скрежет ставен, сердца дрожь и скрип
Она уйдет опять - уже иначе,
Кроваво-красно-терпким обозначив,
У зеркала горячих губ изгиб
Одним движеньем - не уловит взгляд:
Она все так же дьявольски свободна,
Отрава всех ночей..., и дверь неплотно
Прикроет, не закрыв пути назад…
3.
Где в кресле под невидимым лучом
Она светилась счастьем и вязала,
Беспомощно-лукаво и устало
Склонялась, засыпая, на плечо…
И ты ворчал, что сущее дитя -
Не успевает скинуть шаль и платье,
Не успевает приходить в объятья,
И любит так - в себя не приходя…
Ты скажешь снова: «Прошлого не жаль»,
Словами сожаленье подытожа,
И судорожно руку вскинешь: «Боже,
Она ушла, оставив в кресле шаль…»
4.
Безмолвный мир одной твоей души
В пределах сна удерживая взглядом,
Рукой коснется лба, присядет рядом,-
«О, Маргарита, путь мне укажи
К вершине и паденью - сон спустя
Ты станешь мне не музой, а сиделкой…»
Так плачешь только ты, и дождик мелкий,
И женщина, и дьявол, и дитя…
Снежное…
Мне привиделся снег, обольстительно белый,
Нерасчерченный снег… и в беспамятстве ночи
Я на нем оставляла следы многоточий,
Я от нежности снега сама онемела…
Кто мне скажет теперь, где дорога обратно,
И откуда сюда я пришла, и откуда
Неземное взялось здесь безмолвное чудо -
Это облако белое сахарной ваты,
И зачем мне так много? Зачем одиноко
В снегопаде сплетают объятия души?
Я тебя по дыханию в нем обнаружу,
И прижмусь навсегда, и возникнет дорога
Между снегом и снегом, землею и небом,
Будет снег расступаться - ступень за ступенью,
На которых мы встанем с тобой на колени…
Где бы мы ни расстались с тобой на земле этой, где бы
Не рассыпалось небо на снежные хлопья,
На алмазную крошку под ноги прохожим,
Сделав землю саму на себя непохожей,
Наши души своей белизне уподобив, -
Мы растерзаны заново на половины,
И записаны набело новые судьбы,
И идет снегопад понемногу на убыль,
И уже ни тебя, ни меня в нем не видно…
Сыну.
Меня с тобой укачивает ветер,
И крыльями снаружи обрастая,
Младенческую душу обретаю
С тобою вместе… Я с тобою вместе
Врастаю в этот воздух новой кожей,
Младенчески-беспомощно и робко
Я становлюсь сама с тобой ребенком,
И плача, словно я ребенок тоже -
От счастья, и от боли и от чуда
Не зарекаюсь ни на миг я больше,
Являясь в этот мир по воле Божьей -
С тобою вместе я рождаться буду -
И муку претерпев и возрожденье,
Приму тебя, как манну, на ладони:
Я все с тобою обрету и вспомню
От самого земного сотворенья…
Хранит единый миг земную память,
И мы с тобой - два атома Вселенной,
Плоть плоти от адамова колена
Лишь друг для друга рай могли оставить,
И воплотиться в матери и сыне -
В руке зовущей, и в руке взмахнувшей
Крылом - свою доверчивую душу
На время отделив от тверди синей…
И я к тебе тянусь и ты, мой ангел,
Летишь ко мне и сумрак синеглазый,
Тобой еще не виденный ни разу
Тебя изымет из небесной влаги,
Из тесной кельи вечного полета,
Небытия и несуществованья,
Из нас благословившей Божьей длани,
Седьмого неба и седьмого пота…
Книжное
1. Не звонишь и не пишешь, меня разрывает на части,
На безмолвные блики, на сны и слова, в промежутках
Возникают небрежные жесты, жестокие шутки,
И бросаются в стороны кони мистической масти…
Кем бы я ни была, я все помню - лежат мои книги,
В них закладки - сухие цветы, где постельные сцены
И места, где пейзажи скрывают свиданья, измены,
А тугие портьеры - случающиеся интриги…
Все - с легчайшим налетом забвения, страсти и пыли,
Все в подробностях, пресных деталях несносного быта,
Все разменно на мелочи, прежде, чем будет забыто,
По разделам и главам, и с пулей в финале навылет -
В пустоту. Подтверждая закон сохранения смысла,
Переплет исторгает письмо, сохранившее живость,
Трепет юных сердец, и судьбы возвращенная милость
Столь небрежна к минувшим событиям, датам и числам…
2
Изрешечена моя память отсутствием нескольких пазлов:
Перешитые платья из кукольных, вязкие краски
Неестественно резких тонов - кисть по локоть увязла
В бесконечных попытках закончить банальную сказку
На моменте распахнутой двери, и преображенья
Башмаков в невесомое легкое хрупкое чудо
Был уволен садовник, пришел огород в запустенье…
Выбирая крупу из осколков разбитой посуды,
Собираю историю вновь и опять по крупицам
Из того, что дано в этой жизни, по заданной теме -
Из отсутствия средств на наряды, отсутствия принца,
Исходя из того, что условно назначено время…
Чересчур закопченный камин, и чрезмерные траты
На поддержку иллюзий, отсюда - пробелы в сюжете,
Героиня еще не безумна, но чудаковата,
И к тому же зациклена на отвлеченном моменте…
Горшочек счастья
Не помню зачем и откуда, увы, я не знаю
Все эти вокруг чудеса, может быть - ниоткуда...
Я родом из семечка, видишь, как удивлена я -
Меня здесь не ждали, как, впрочем, не ждали и чуда...
И времени веретено прикоснется - состарит,
За мной прилетят белоснежные рваные хлопья...
Ленивый горшочек не варит, не варит, не варит
Совсем ничего, лишь глядит на меня исподлобья.
Наверное, слишком мала я, и слишком не знаю
Рецепта заваривать кашу без всяких последствий,
Рецепта для счастья; возможно ли что рождена я
Без шанса шагнуть на порог беззаботного детства?
Скользя по столешнице, выйду в иное столетье -
Мне неба досталось размером с пустячное блюдце -
"Бывает же чудо такое - услышу, - на свете..."
Уже на краю, и захочется снова вернуться,
Где в муках, в муке, в молоке растворяется сумрак,
Упрямый горшочек ворчит, озираясь на полку,
Где баснями кормят, но каждому, каждому в руки
Дают понемногу любви и тепла понемногу...
Прежде, чем брошу тебя...
Прежде, чем брошу тебя - я убью свои вещи:
Перетяну удушающим прочным узлом свои блузки и платья, -
Так ты забудешь, как был изумлен и помешан
Живостью строчек и молний, как было тепло лишь от части
Целого - мира моих жемчугов, всевозможных крючков потаенных,
Как, прикрывающе душу, впивалось мне в плоть едким шелком,
Вторило кружеву тела, и стонам бессонных,
Глянцевых плоских обложек журналов - белье, но не только…
Прежде, чем брошу тебя, будут отняты жизни -
Вздохи мои, ароматы - Koko, и Green Tea, сладкий Pleasure,
Я растопчу, размечу, отомщу - стану лишней,
Я закричу и порву свои связки на горестном: «нежность»…
Прежде чем брошу тебя, меня здесь не будет - убудет
Только сумятицы будней; вздохнет с облегченьем пространство
Комнат, уже обезумевших от наваждения, к сути
Лишних вещей не питающих страсти, осталось убраться…
Меркурий спит...
Меркурий спит... Разверстые уста
Подобны извергающему ливни
Больному небу... Жизнь моя пуста,
Хотя в ней есть второй и третий лишний,
И пять дорог, ведущих в никуда,
И семь примет, чтоб снова возвратиться,
Тринадцать карт, и сорок дней суда,
И несть числа летящим мимо птицам...
Меркурий спит, не досчитав до ста,
Забот неутомимых мнимый пленный,
И этот мир на трижды трех китах -
Простое уравнение Вселенной...
В теплой шубке...
В теплой шубке китайской затейливой пряности
На задворках души своей маясь от скуки,
Все равно - отдаюсь в эти теплые руки,
До того, как откликнутся звезды на «здрасте».
Я пришла, дайте чаю фарфоровой лужицей
Пододвиньте ко мне разноцветные сладости,
Ненадолго, погреться, к чему раздеваться -
Мне обратно, скитаться по смерзшимся улицам
С синевою галактик, соседних с кофейнями
И дымами из труб, эти птичие тропы -
Пух и трепет, и шепот, и валенки стоптаны…
Дайте чаю с сиреневым жгучим вареньем,
На сиамских подошвах шурша успокоенно,
Свои детские валенки пряча подмышкой,
Сознавая, что самонадеянна слишком,
Соскользну с твоих плеч, по упругому склону…
Впрок - горячий румянец за тонкою кожей
Щек, набитых малиновым чаем, вприпрыжку -
Красть с небес твоих звезды, шалуньей-воришкой
Развлекать тебя сажей каминной и ложью
На губах, перепачканных сонной слюной,
Я комочком бездомным томлюсь перед дверью
Со словами «люблю», «не надеюсь», «не верю»
В потаенном кармашке луны ледяной…
Коктебель
Иссушенных отсутствием слова живого земель
Развернется пространство, коснется нечуткого уха.
Пропадет в пустоте…
Слышишь, в дом постучалось забвение, жалость, разруха?
Значит, ты покидаешь обитель свою, Коктебель…
Чтобы быть вечным гостем для странноприимных эпох,
Экспонатом, музейной вещицей, сусальной избою;
Да хранит тебя ангел - скучающий ветреный бог,
Подвернувший ступню на Парнасе, да будет с тобой
Невидимка-звезда, что на небе цветет по ночам,
На рассвете спускаясь в морские усталые волны,
И на дне притаясь, бесконечно томится и ждет
Возвращенья на берег... Пространством и временем полный
Одиссей, то есть ты, то есть ночи и дня колыбель,
Где с рассветом опять оживет первородное слово,
И пока не исчезнет в закатном огне Коктебель,
Будет вскормлено, окрылено, и отпущено снова.
…На пустом побережье опустится птица Сирин -
На обугленных скользких камнях птицы вьют себе гнезда
Не ища продолжению жизни особых причин,
Птицы - фениксы, птицы любви - алконосты…
…Он сидит на пороге, он курит, летят в синеву
Кольца дыма, и небо над домом пестрит облаками,
Он мне пишет: «Пишу, потому что все там же живу»
И сжимается в точку росы пустота между нами….
Ты бледен...
Ты бледен, и бедность тебе не идет,
Но время идет и оно беспощадно:
Ты - прошлое памяти, бывший банкрот,
Ты необратимо вернуться обратно
Не смог бы. Продраться сквозь прутья окна,
Сквозь сеть, что кругами, как камень по водам,
Я кажется больше уже не одна,
Я склонна судить, что любовь - это мода.
Привыкнув менять по утрам имена,
Наряды, и записи в книжке карманной
Я снова и вновь не одна, не одна,
Я жертва и плоть суеты и обмана…
Ты стар, и пустая звенящая медь
Нагрянувшей осени выжгла на лицах
Твоем и моем - прихотливую сеть
Морщинок, обоим досталось по тридцать.
Без пары колец на руках и воды
На дно утянувшей слезливую память.
Какая печаль - это больше не ты,
Блаженство - уже ничего не исправить,
Ты бледен, как весть предстоящей зимы,
И пыль на трюмо - как предчувствие вьюги,
И сжалится время, и встретимся мы
Когда позабудем совсем друг о друге…
Вытираю слезы своей любви...
Вытираю слезы своей любви,
Приношу ей чай, теплый плед и снотворное -
Засыпай моя радость, белым - черное,
Острой болью пиши ему письма по ровному
Равнодушному полю, останови
Кровоточие строк, как только заснешь,
Растворяя дыхание в сумраке раннем.
У постели твоей я сиделкой стану,
С головой накрою ушибы, раны,
Потому что ты никого не ждешь…
…Я стираю следы - ты пришла дождем,
Истекая слезами, споткнулась у двери,
Без любимой куклы своей - доверия,
Без звонка; ты жила в шалаше, в пещере,
И во сне ты плачешь, не знаю о чем…
Овечьи носочки для простуженного сыночка
«Что звенит у меня под ногами, что будто зовет
Пить малиновый сок из реки, подслащенной закатом?»
Этот лунный подшерсток лугов и туманная вата,
И роса, и косца изможденного утренний пот…
«Что шуршит под ступней, словно хрупкие крылья стрекоз?»
Это сами стрекозы, витраж опадающих крыльев,
Это шепот дорог под пыльцой прибиваемой пыли
Шумным стадом, и сена душистого воз…
«Что же греет мне пятки?» Руно у молочных яслей,
Проникающий в щель луч звезды... Ты, вскормленный звездой,
Агнец мой тонкокожий, с ковром под ранимой пятой,
С бубенцом на натянутых связках, в недолгом тепле…
«Что-то дует?» Дыхание матери, ветер с золой,
Разбавляющий тусклый огонь прикроватной лучины, -
Улыбаясь сквозь сумерки, вяжешь носочки для сына,
Ловкой спицей вплетая в орнамент овечье тепло….
Песочные часы
Переверни песочные часы,
И время отомрет на три минуты,
Ты скажешь, то, что говорил кому-то,
Не сыпь песка на раны мне, не сыпь...
Я в прошлой нашей жизни целый срок
То черный жемчуг превращала в зерна,
То из травы ненужной, едкой, сорной
Плела себе дурманящий венок.
Переверни прибрежные пески
Волной к ногам, горами к нашим спинам,
И, пересыпав мир наполовину,
С любовью больше не мешай тоски!
Преодолев безвременье внутри
Своей души, я все начну сначала,
Переверни часы, мне жизни мало
Чтобы подобным образ сотворить
Застывшему у вечности в тисках
Лицу, и каменеющему сердцу,
И выпусти меня, открой мне дверцу
И отдели от боли и песка…
и песни:
кабаре "Нежность" - Вспомни меня, детка...
Скачать Обсудить
Realmusic.ru
ХЛОПНЕТ ДВЕРЬ... new
Пух и зола (текст и муз. Стас Свинцов, вокал С.Свинцов и Т.Конькова
Баллада о ручье (муз. И.Булдаков, текст и вокал Т.Конькова
Проводи меня (текст Е.Плотников, муз. и вокал Т.Конькова
Монолог Ассоль (стихи и муз А.Коробов, вокал Т.Конькова, запись, сведение С.Свинцов)
Послушать Кабаре НЕЖНОСТЬ и подружиться можно в контакте
Кабаре НЕЖНОСТЬ на фотографиях А.Лаврова
«Татьяна» на Яндекс.Фотках
Кабаре НЕЖНОСТЬ (в "Кофеине" на Арбате) на фотографиях чудесной tainka
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Кабаре Нежность на фотографиях прекрасной и удивительной nutsh:
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Книгу "Серебряные стихи виртуального века" с моими стихами
из серии "Антология сетевой поэзии" можно купить здесь