Милые шалости Советской власти
На дворе стоял 1933 год. Время сравнительно вегетарианское. У юного Советского государства еще только пробивается первый нежный пушок над губой. И хотя уже выслан Троцкий и проведена коллективизация, но разром тухаческо-троцкистско-зиновьевско-бухаринских банд насильников, убийц, шпионов, диверсантов и просто бешеных собак - наймитов фашистко-польско-англо-немецко-японских разведок - еще не начался.
Ничего не предвещало кипеша. И вот, некий инструктор Нарымского окружного комитета партии В. А. Величко пишет товарищу Сталину письмо...
(Текст объемный, но настоятельно рекомендую дочитать до конца. Не пожалеете.)
Итак, в конце апреля 1933 г. из Москвы и Ленинграда в Западную Сибирь были отправлены на спецпоселение различные «социально вредные и деклассированные элементы». Один караван барж было решено разместить на речном острове на Оби у устья речки Назиной.
Далее слово этому малахольному Величко:
Сам остров оказался совершенно девственным, без каких бы то ни было построек. Люди были высажены в том виде, в каком они были взяты в городах и на вокзалах: в весенней одежде, без постельных принадлежностей, очень многие босые. При этом на острове не оказалось никаких инструментов, ни крошки продовольствия… А все медикаменты, предназначенные для обслуживания эшелонов и следовавшие вместе с эшелонами, были отобраны ещё в г. Томске…
На второй день прибытия первого эшелона, 19/V выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощённые люди, без кровли, не имея никаких инструментов и в главной своей массе трудовых навыков и тем более навыков организованной борьбы с трудностями, очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову и есть гнилушки, кору, особенно мох и пр. Трудно сказать, была ли возможность делать что-либо другое, потому что трое суток никому никакого продовольствия не выдавалось. По
острову пошли пожары, дым. Люди начали умирать. Они заживо сгорали у костров во время сна, умирали от истощения и холода, от ожогов и сырости, которая окружала людей… В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только 295 трупов, неубранных оставив на второй день. Новый день дал новую смертность и т. д.
Сразу после снега и мороза начались дожди и холодные ветры, но люди всё ещё оставались без питания. И только на четвёртый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по несколько сот грамм. Получив муку, люди бежали к воде и в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели её. При этом огромная часть их просто съедала муку (так как она была в порошке); падали и задыхались, умирали от удушья.
Всю свою жизнь на острове (от 10 до 30 суток) трудпоселенцы получали муку не имея никакой посуды. Наиболее устойчивая часть пекла в костре лепёшки, кипятка не было. Кровом оставался тот же костёр. Такое питание не выправило положения. Вскоре началось изредка, а затем в угрожающих размерах людоедство. Сначала в отдалённых углах острова, а затем, где подвёртывался случай…
Комендатурой острова были зарыты в землю тысячи килограммов муки, так как она находилась под открытым небом и испортилась от дождей. Даже та мука, которая выдавалась трудпоселенцам, попадала не всем. Её получали так называемые бригадиры, отъявленные преступники. Они получали мешки муки на «бригаду» и уносили их в лес, а бригада оставалась без пищи. Неспособность или нежелание организовать обслуживание людей дошло до того, что, когда впервые привезли на остров муку, её хотели раздавать пятитысячной толпе в порядке индивидуальном, живой очередью. Произошло неизбежное: люди сгрудились у муки и по ним была произведена беспорядочная стрельба. При этом было меньше жертв от оружейного огня, чем затоптано, смято, вдавлено в грязь.
Надо полагать, комендатура острова и её военные работники, во-первых, мало понимали свои задачи по отношению людей, которые были под их началом, и, во-вторых, растерялись от разразившейся катастрофы. Иначе и нельзя расценивать систему избиений палками, особенно прикладами винтовок и индивидуальные расстрелы трудпоселенцев…
Такие методы руководства и воспитания явились очень серьёзной поддержкой начавшемуся с первых же дней на острове распаду какой бы то ни было человеческой организации. Если людоедство явилось наиболее острым показателем этого распада, то массовые его формы выразились в другом: образовались мародёрские банды и шайки, по существу царившие на острове. Даже врачи боялись выходить из своих палаток. Банды терроризировали людей ещё в баржах, отбирая у трудпоселенцев хлеб, одежду, избивая и убивая людей. Здесь же на острове открылась настоящая охота и в первую очередь за людьми, у которых были деньги и золотые зубы и коронки. Владелец их исчезал очень быстро, а затем могильщики стали зарывать людей с развороченными ртами…"
Больше информации можно найти у С. А. Красильников «Высылка 1933 года. Анатомия назинской трагедии» и в блоге профессионального историка из Питера http://corporatelie.livejournal.com/162943.html.
Дальше начинается самое смешное. Оказывается что для того, чтобы остановить эти нечеловечикие ужасы в стране побеждающего социалазма, устремленной к построению самого гуманного и справедливого общества, не находится ни одного начальника - кроме САМОГО-ГЛАВНОГО-ГУМАНИСТА. Ему-то и пишет письмо Величко. Письмо дошло до адресата и его даже рассмотрели на Политбюро, правда спустя полгода. И даже... влепили кому-то выговор!
От такие у нас делишки с этим долбаным гуманизмом.
Ничего не предвещало кипеша. И вот, некий инструктор Нарымского окружного комитета партии В. А. Величко пишет товарищу Сталину письмо...
(Текст объемный, но настоятельно рекомендую дочитать до конца. Не пожалеете.)
Итак, в конце апреля 1933 г. из Москвы и Ленинграда в Западную Сибирь были отправлены на спецпоселение различные «социально вредные и деклассированные элементы». Один караван барж было решено разместить на речном острове на Оби у устья речки Назиной.
Далее слово этому малахольному Величко:
Сам остров оказался совершенно девственным, без каких бы то ни было построек. Люди были высажены в том виде, в каком они были взяты в городах и на вокзалах: в весенней одежде, без постельных принадлежностей, очень многие босые. При этом на острове не оказалось никаких инструментов, ни крошки продовольствия… А все медикаменты, предназначенные для обслуживания эшелонов и следовавшие вместе с эшелонами, были отобраны ещё в г. Томске…
На второй день прибытия первого эшелона, 19/V выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощённые люди, без кровли, не имея никаких инструментов и в главной своей массе трудовых навыков и тем более навыков организованной борьбы с трудностями, очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову и есть гнилушки, кору, особенно мох и пр. Трудно сказать, была ли возможность делать что-либо другое, потому что трое суток никому никакого продовольствия не выдавалось. По
острову пошли пожары, дым. Люди начали умирать. Они заживо сгорали у костров во время сна, умирали от истощения и холода, от ожогов и сырости, которая окружала людей… В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только 295 трупов, неубранных оставив на второй день. Новый день дал новую смертность и т. д.
Сразу после снега и мороза начались дожди и холодные ветры, но люди всё ещё оставались без питания. И только на четвёртый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по несколько сот грамм. Получив муку, люди бежали к воде и в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели её. При этом огромная часть их просто съедала муку (так как она была в порошке); падали и задыхались, умирали от удушья.
Всю свою жизнь на острове (от 10 до 30 суток) трудпоселенцы получали муку не имея никакой посуды. Наиболее устойчивая часть пекла в костре лепёшки, кипятка не было. Кровом оставался тот же костёр. Такое питание не выправило положения. Вскоре началось изредка, а затем в угрожающих размерах людоедство. Сначала в отдалённых углах острова, а затем, где подвёртывался случай…
Комендатурой острова были зарыты в землю тысячи килограммов муки, так как она находилась под открытым небом и испортилась от дождей. Даже та мука, которая выдавалась трудпоселенцам, попадала не всем. Её получали так называемые бригадиры, отъявленные преступники. Они получали мешки муки на «бригаду» и уносили их в лес, а бригада оставалась без пищи. Неспособность или нежелание организовать обслуживание людей дошло до того, что, когда впервые привезли на остров муку, её хотели раздавать пятитысячной толпе в порядке индивидуальном, живой очередью. Произошло неизбежное: люди сгрудились у муки и по ним была произведена беспорядочная стрельба. При этом было меньше жертв от оружейного огня, чем затоптано, смято, вдавлено в грязь.
Надо полагать, комендатура острова и её военные работники, во-первых, мало понимали свои задачи по отношению людей, которые были под их началом, и, во-вторых, растерялись от разразившейся катастрофы. Иначе и нельзя расценивать систему избиений палками, особенно прикладами винтовок и индивидуальные расстрелы трудпоселенцев…
Такие методы руководства и воспитания явились очень серьёзной поддержкой начавшемуся с первых же дней на острове распаду какой бы то ни было человеческой организации. Если людоедство явилось наиболее острым показателем этого распада, то массовые его формы выразились в другом: образовались мародёрские банды и шайки, по существу царившие на острове. Даже врачи боялись выходить из своих палаток. Банды терроризировали людей ещё в баржах, отбирая у трудпоселенцев хлеб, одежду, избивая и убивая людей. Здесь же на острове открылась настоящая охота и в первую очередь за людьми, у которых были деньги и золотые зубы и коронки. Владелец их исчезал очень быстро, а затем могильщики стали зарывать людей с развороченными ртами…"
Больше информации можно найти у С. А. Красильников «Высылка 1933 года. Анатомия назинской трагедии» и в блоге профессионального историка из Питера http://corporatelie.livejournal.com/162943.html.
Дальше начинается самое смешное. Оказывается что для того, чтобы остановить эти нечеловечикие ужасы в стране побеждающего социалазма, устремленной к построению самого гуманного и справедливого общества, не находится ни одного начальника - кроме САМОГО-ГЛАВНОГО-ГУМАНИСТА. Ему-то и пишет письмо Величко. Письмо дошло до адресата и его даже рассмотрели на Политбюро, правда спустя полгода. И даже... влепили кому-то выговор!
От такие у нас делишки с этим долбаным гуманизмом.