Анти-Суворов: дутые сенсации советской истории
Кто написал песню «Священная война»? Часть 1.
Во вступлении к своей книге «День “М”» Виктор Суворов заметил: все символы Великой отечественной войны были подготовлены «заранее». В том числе он упомянул песню «Священная война». Действительно, в начале 1990-х годов возникла популярная версия, что эта песня на самом деле была написана задолго до июня 1941 года. Попробуем разобраться в этом непростом вопросе.
Официально считается, что слова песни «Священная война» написал поэт-песенник В. И. Лебедев-Кумач буквально в первые же дни Великой отечественной войны. 24 июня 1941 года ее текст был опубликован в газетах «Известия» и «Красная звезда». Вскоре после этого композитор А. В. Александров создал для нее музыку, и начиная с 15 октября, «Священная война» стала ежедневно звучать по радио, каждое утро после боя курантов.
Песня, которую каждый житель СССР мог слышать по несколько раз на дню, получила огромную популярность. Долгое время она по праву считалась шедевром советского песенного творчества, а ее автор - Василий Лебедев-Кумач - одним из самых выдающихся поэтов-песенников (на его счету, кроме «Священной войны», такие хиты тридцатых годов, как «Песня о Родине», «Марш веселых ребят», «Жить стало лучше, жить стало веселей»). Однако в начале 90-х годов имидж давно покойного автора оказался под большим вопросом.
Началось все в марте 1990 года, когда в эфире радио «Свобода» советский «перестроечный» журналист Андрей Мальгин, известный своими статьями на литературные темы, объявил: «Священную войну» написал не Лебедев-Кумач, а скромный учитель словесности из Рыбинска, Александр Адольфович Боде, еще в 1916 году.
Детали этой истории Мальгин прояснил в статье «Самый советский из поэтов» в журнале «Столица» (1991, № 6, скан статьи - в блоге самого Мальгина; цитаты - оттуда же). Оказывается, еще в 1980-е годы в «Литературную газету» попало письмо от Зинаиды Александровны Колесниковой. Она сообщала, что настоящим автором «Священной войны» был ее отец, учитель русского языка и литературы, греческого и латинского языков Рыбинской мужской гимназии, Александр Адольфович Боде. По словам дочери, это был «умный образованный человек, окончивший филологический факультет Московского университета, знаток истории, глубокий патриот, с широким пониманием жизни» . Песня родилась в 1916 году, под впечатлением от рассказов беженцев-латышей. Боде написал и музыку, но она была совсем не похожа на ту, которую создал Александров (то есть к Александрову претензий у Колесниковой не было). В то время песня нигде не была опубликована и официально не исполнялась.
Свои последние годы Боде доживал в подмосковном городке Кратово. В конце 1930-х годов его все сильнее беспокоило предчувствие новой войны с Германией. Старому учителю казалось, что его песня еще может пригодиться. В конце 1937 года он отправил ее текст Лебедеву-Кумачу, которого считал блестящим советским поэтом. Ответа не последовало. В 1939 году Боде скончался. Он так и не узнал, что Лебедев-Кумач присвоил его произведение, выдав за свое. Теперь же, по прошествии почти полувека, его дочь решила восстановить справедливость.
Так Мальгин рассказал эту историю в журнале «Столица» (основателем и первым редактором которого он сам и был). Его статья является главным источником «версии Боде». Опираясь на слова журналиста, можно попробовать восстановить последовательность событий. Началось все с писем Колесниковой в «Литературку» в 1980-е годы. Возможно, были и другие письма. Естественно, достоянием общественности ни одно из них не стало. По словам Мальгина, к Зинаиде Александровне приезжали журналисты, расспрашивали, но дело с места не сдвигалось. Мальгин утверждает, что пока он работал в «Литературной газете», сотрудники дважды предпринимали попытку опубликовать материал на эту тему, но главред А. Чаковский их категорически пресекал. Кроме того, из статьи Мальгина мы узнаем, что еще в 1976 году Колесникова написала письмо сыну композитора Александрова, Борису Александровичу (обширная цитата из этого письма приведена в статье).
Судя по всему, первые слухи об авторстве Боде и в самом деле появились в окололитературной тусовке еще в начале 1980-х годов. Это косвенно подтверждает поэт А. Чернов. По его словам, он эту историю услышал от Мальгина чуть ли не в 1983 году (подробности - тут: Чернов А. Вновь о подлинном авторе «Священной войны» ). Правда, он мог что-то перепутать. Более ценное свидетельство происходит от библиофила А.И. Чарушникова, который был знаком с Зинаидой Колесниковой, навещал ее и самое позднее в 1985 году уже знал версию об авторстве Боде - лично от его дочери (подробности - тут: Чарушников А. Некоторые книги из моего книжного собрания).
Приблизительно в 1986 году (как статьи 1991 года, «четыре года назад»)Мальгин встретился с Колесниковой. Старушка показала ему автограф песни. Мальгин переписал этот текст, который с тех пор и считается «изначальным вариантом» «Священной войны». Однако предъявить сам документ невозможно. К моменту публикации статьи Колесникова уже скончалась. После ее смерти родственники «имели глупость» допустить к ее архиву «отставного полковника, а ныне «исследователя песни», сделавшего себе имя на воспевании Лебедева-Кумача» (имеется в виду известный музыковед Ю. Бирюков). «Теперь мы лишены возможности продемонстрировать читателям те документы, которые видел я, видели другие журналисты, пытавшиеся помочь Зинаиде Александровне» , признается Мальгин. Видимо, он намекает, что Бирюков похитил документы.
Естественно, сам Бирюков рассказывал совсем другую версию событий. В интервью газетам «Завтра» и «Совершенно секретно» он сообщил, что действительно встречался с родственниками Колесниковой после ее смерти и даже записал их беседу на диктофон. От них же он узнал, что никакого автографа Боде с текстом песни не существовало - его написала сама Колесникова, «по памяти», спустя много лет (Павлова И. Сияние славянки: Интервью с Ю. Бирюковым // Завтра № 19(755), 7 мая 2008). И вообще, кроме копий писем в газеты и ответов на них, никаких документов, подтверждающих авторство Боде, у его дочери не было.
На некоторое время споры вокруг песни затихли. Новая вспышка произошла в 1998 году, когда в «Независимой газете» была опубликована статья краеведа Владимира Шевченко, посвященная истории «Священной войны» (Шевченко В. «Священная война» - эхо двух эпох // Независимая газета, 8 мая 1998). Никаких новых аргументов, по сравнению с материалами Мальгина, Шевченко не привел. На этот раз потомки Лебедева-Кумача не стали ждать, а подали в суд. Специально к разбирательству музыковед Евгений Левашев, доктор искусствоведения, подготовил собственное экспертное заключение, в котором на основании косвенных сведений «убедительно показал» плагиат Лебедева-Кумача (текст заключения - тут: Левашев Е. Судьба песни // Архив наследия - 2000 / Сост. и науч. ред. Плужников В. И.; РАН. Российский Научно-исследовательский институт культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачёва. - М.: Институт Наследия, 2001. - С. 305-330). Экспертное заключение суд рассматривать не стал, но в аргументации сторонников версии об авторстве Боде рассуждения Левашева заняли важное место.
Несложно догадаться, что при отсутствии каких-либо доказательств в пользу ответчика, суд принял сторону истицы - внучки Лебедева-Кумача Марии Деевой. «Независимая газета» была вынуждена опубликовать опровержение (текст опровержения - тут). С этого момента спор перешел в неофициальную плоскость. Одни считают авторство Боде «полностью доказанным», другие категорически осуждают «клеветнические нападки» на главную песню великой войны и орденоносного поэта-песенника…
Подведем промежуточные итоги. Как видно, в 1970-е - 1980-е годы состарившаяся дочь А. Боде Зинаида Колесникова действительно написала несколько писем в различные газеты, сообщая, что именно ее отец был настоящим автором песни «Священная война». Правда, никаких документальных доказательств она предоставить не могла. Единственное, что у нее было, это «первоначальный» текст самой песни, который она восстановила «по памяти». К слову, этот текст лишь незначительно отличался от «кумачевского» варианта.
***
Естественно, в таком виде версия об авторстве Боде не выдерживает никакой критики.
Голословные претензии Колесниковой можно рассматривать в лучшем случае как семейное предание, в худшем - как откровенный обман. Тот «оригинальный» вариант песни, якобы сочиненный ее отцом, ничего не подтверждает и не опровергает. Одно дело, если бы это были черновики самого Боде… Но ведь сейчас хорошо известно, что Колесникова записала его «по памяти». Вполне возможно, что «Священная война» Лебедева-Кумача, которую она, как и все советские люди, знала наизусть, неосознанно «наложилась» в ее памяти на какое-то утерянное стихотворение ее отца… В любом случае, никаких документальных подтверждений своей правоты у Колесниковой не было.
Вот почему в ход идут косвенные доказательства. Первая группа их доводов связана с текстом песни, с ее стилистикой. Как пишет Мальгин, в «Священной войне» «начисто отсутствует советская атрибутика... акцентируется национальный, народный характер войны, идёт речь о "ярости благородной", о "священной войне", образы черпаются в русской истории ("с проклятою ордой"), делается упор на русский патриотизм… «Священная война» явно выпадает из всего контекста Лебедева-Кумача» .
Однако все эти утверждения совершенно необоснованны. Многие «несоветские» слова и выражения, смутившие Мальгина и его единомышленников, к концу 1930-х годов уже были в ходу: «Изменников подлых гнилую породу / Ты грозно сметаешь с пути своего» (Лебедев-Кумач, 1939). «Если завтра война, если враг нападет, / Если темная сила нагрянет, / Как один человек, весь советский народ / За любимую Родину встанет» . (Лебедев-Кумач, 1938) (примеры приведены в блоге http://sarmata.livejournal.com). Кроме того, «несоветская» песня (точнее, стихотворение) была без возражений принята и немедленно напечатана в газетах «Красная звезда» и «Известия» уже 24 июня 1941 года. Так что у тогдашних журналистов текст «Священной войны» никаких вопросов не вызвал.
Подробный разбор текста «Священной войны» сделал Виктор Турецкий в блоге http://lingvik.livejournal.com/1406.html. Изучив характерные черты советских песен 1930-х годов, он приходит к выводу, что «Священная война» ни по какому параметру (ни по стихотворному размеру, ни по используемой лексике) не выбивалась из общего ряда. Более того, в более раннем творчестве Лебедева-Кумача встречаются многие выражения, приемы и обороты, использованные в злополучной песне.
Так что доводы Мальгина о «нетипичности» «Священной войны» вообще не проходят. Более того, источник вдохновения Лебедева-Кумача, кажется, найден, и это вовсе не стихотворение Боде. И Турецкий, и уже упомянутый выше Чернов сходятся во мнении, что образный ряд к «Священной войне» Лебедев-Кумач почерпнул из песни из фильма «Александр Невский» «Вставайте, люди русские…» (слова - Владимира Луговского). Лебедев-Кумач творчески переосмыслил и переработал эту песню, так что о плагиате тут речь не идет, но сходство между обоими произведениями прослеживается.
Другая группа доводов - приписываемая Лебедеву-Кумачу склонность к плагиату и творческая нечистоплотность в целом. Дескать, украсть чужую песню было для него делом обычным. На это особенно напирал Мальгин в своей эпохальной статье в журнале «Столица». Повод дал сам Лебедев-Кумач. На склоне лет он тяжело переосмысливал свою жизнь. Вот как писал он в своих мемуарах: «Болею от бездарности, от серости жизни своей. Перестал видеть главную задачу - все мелко, все потускнело. Ну, еще 12 костюмов, три автомобиля, 10 сервизов... и глупо, и пошло, и недостойно, и не интересно... Рабство, подхалимаж, подсиживание, нечистые методы работы, неправда - все рано или поздно вскроется...» (Цит. по: Бадаш С. В.И. Лебедев-Кумач - поэт и плагиатор). Известно, что и другие советские писатели недолюбливали Лебедева-Кумача, обвиняя его в литературных кражах. В мемуарах Ю. Олеши «Книга прощания» сказано о таком случае: «Позавчера в Клубе писателей Фадеев разгромил Лебедева-Кумача. Сенсационное настроение в зале. Фадеев приводил строчки, говорящие о плагиате […]. В публике крики: позор!»;
О каком конкретно случае идет речь? Е. Левашев, доктор искусствоведения, сообщает, что первоначально в стихотворении Лебедева-Кумача «Москва майская» (1937 год), ставшего позднее известной песней, было несколько строчек из стихотворения Абрама Палея «Вечер» (опубликованного еще в 1915 году). Судя по рассказам самого Палея, когда он узнал о «воровстве», он написал письмо председателю Союза писателей Фадееву, требуя справедливости (Палей А. Судьба одного четверостишия // Аргументы и факты. 1991, № 13. С. 6 - 7). Текст «лебедевского» стихотворения пришлось изменить. Мальгин полагает, что именно этот случай стал поводом для «проработки» Лебедева-Кумача в Союзе писателей: «Фадеев … внес вопрос о Лебедеве-Кумаче на ближайший пленум правления Союза советских писателей. Семен Кирсанов, которому было поручено выступить с сообщением, привел больше десятка случаев литературного воровства Лебедева-Кумача» (Цит. по: http://avmalgin.livejournal.com/2542302.html). Дескать, этому событию посвящены строки из воспоминаний Олеши.
На самом деле, тот случай, о котором писал Олеша, гораздо позже, спустя долгие три года, и к борьбе с плагиатом имел мало отношения…
Продолжение следует…