Это никому не может понравиться
+Отсюда: http://nemi-comics.ru. Авториня - Лисе Мюре.
Мне рассказали очередную страшную сказку о том, что вот есть такие женщины, которые якобы получают удовольствие от насилия.
Жила-была женщина. Пришла она как-то в гости к своему другу, чтобы он помог ей решить одну проблему, связанную с проектом, над которым они вместе работали. Тот угостил ее спиртным, в которое подмешал какую-то дурь. Совершил преступление, воспользовавшись беспомощным состоянием потерпевшей. Утром мучитель сделал презрительное лицо и сухо заявил шокированной женщине, что она сама виновата в случившемся. Потерпевшая крикнула ему, что не просила его, своего друга, насиловать ее. «Друг» в ответ закричал, что, может, она этого и не хотела, может, она об этом и не просила, может, она согласия на это и не давала, но все-таки это не является изнасилованием. Такие вот чудеса: атака была, но насилия не было. Насилия не было, но женщина, по словам мучителя, виновата в чем-то сама. В чем, если преступления не было?
В полицию женщина обращаться не стала, подумав о том, что ей не поверят, что ее обвинят в случившемся. «Друг» уже обвинил. Это ведь модно. Может, ей это понравилось, а потом она решила от скуки заявление написать? Это ж такое приятное времяпрепровождение. Кто из нас не мечтает о том, чтобы люди, которым мы доверяем, которых мы уважаем и любим, подарили нам вместо внимания и поддержки порцию ненависти и жестокости? Кто из нас не мечтает о том, чтобы подробно рассказать об этом полицейским, которые усмехнутся и спросят, понравилось ли нам случившееся? *Горький сарказм, разумеется.*
Через некоторое время пережившая пытку женщина взяла себе в мужья магла, который стал систематически поступать с ней так же жестоко, как с ней поступил ее «друг». Что сказали ее «близкие», которые знали о том, что творится в ее доме? Раз она от него не уходит, значит, ей это нравится. Следовательно, ничего плохого ее муж не делает. Наоборот. Он причиняет ей радость. Она наслаждается болью, мы не должны сочувствовать ей, мы не должны пытаться помочь ей, у нее все шоколадно. Поаплодируем маглу, который издевается над ней делает ее счастливой, осудим ее «испорченность», ее «мазохизм» и забудем о них…
То, что некоторые люди с удовольствием слушают такие сказки, чертовски грустно. Однако в одном они правы: поведение женщины, которая пережила изнасилование, может сильно измениться. Только вот по другой причине. Не потому, что ей «понравилось случившееся». Это никому не может понравиться.
«Почти все жертвы насилия отмечают, что одним из самых ужасных моментов пережитого было ощущение беспомощности, отсутствие возможности защитить себя, как-то повлиять на происходящее. Чувство беспомощности остается с жертвой на долгое время после происшедшего насилия…
Мы уже говорили о чувстве беспомощности, которое многие испытывают во время и после насилия. Предпринятые действия, в частности, сообщение в полицию о случившемся, дают ощущение того, что ты можешь как-то влиять на ситуацию, контролировать ее» (Роден М., Абарбанэл Г. Как это бывает. Сексуальные преступления и изнасилование. - 4-е изд. - М.: ЭТИПАК, 2011, http://sisters-help.ru/book1.html).
Вот две интересные статьи в тему: «Ревиктимизация: как секс меняется после изнасилования» Хэрриет Джейкобс (http://womenation.org/revictimization-sex-after-rape/) и «Ревиктимизация: склонность подвергаться повторному насилию» (http://womenation.org/revictimization/).
Из второй статьи: «Люди, с раннего возраста испытывавшие насилие или отсутствие заботы, считают подобное обращение неизбежным для любых отношений… Во взрослом возрасте они пытаются исправить прошлое любовью, компетентностью и примерным поведением. Когда им это не удается, они, скорее всего, будут пытаться объяснить для себя и принять эту ситуацию, находя причины в самих себе».
Женщина, пережившая физическое насилие со стороны своих родителей и сексуальное насилие со стороны людей, не являющихся ее родственниками, перечисляет вынесенные ею из детства уроки, «которые, как мне кажется, сделали меня легкой добычей для склонного к насилию партнера»:
(1) вера в то, что она грязная и безнадежно испорченная;
(2) вера в то, что она не заслуживает защиты («Когда я в 4 года рассказала матери о перенесенном сексуальном насилии, она ответила, что ничего не хочет слышать об этом. Я сделала вывод… что, если со мной случается что-то плохое, это не имеет значения. Короче говоря, я не имею значения»);
(3) вера в то, что она сама виновата;
(4) вера в то, что любовь подразумевает боль («Любовь, побои и изнасилования не были для меня взаимоисключающими вещами. Даже когда я была так обижена, чувствовала себя такой униженной, я все еще верила, что под всем этим может скрываться какая-то любовь ко мне, и если я стану достаточно хорошей, то получу ее. Так мне говорили - что я буду любимой, если только хорошенько постараюсь, но почему-то я никогда не оказывалась достаточно хорошей… Меня научили, что та нежная, без всякого риска, любовь, в которой я так отчаянно нуждалась, была не для меня. Я думала, что раз уж мои собственные родители не могут любить меня, как я могу рассчитывать на любовь кого-то другого?»);
(5) вера в то, что секс - это всегда насилие и унижение;
(6) вера в то, что она должна всегда прощать абьюзера, так как его чувства гораздо важнее, чем ее;
(7) вера в то, что она не заслуживает ничего лучшего («Я и вправду была уверена, что я дешевая потаскушка, которая просто не имеет права на лучшее обращение»);
(8) регрессия и возвращение того же восприятия действительности, что и в детстве («Я считаю, что сексуальное насилие, перенесенное мною в детстве, серьезнее всего повлияло на мою способность отстаивать свои границы. Как может ребенок сказать «нет» взрослому человеку? Некоторые могут возразить - «но ведь взрослый может сказать «нет» другому взрослому». Да, но не в тех случаях, когда существует значительное неравенство в силе и положении, особенно основанное на страхе насилия. И не в том случае, когда ты крепко-накрепко усвоила, что твое «нет» ничего не стоит»);
(9) травматическая привязанность («Из-за того, что абьюзер чередует эпизоды насилия с периодами хорошего отношения, у жертвы насилия развивается травматическая привязанность к своему мучителю. Иногда, после очередного скандала или побоев, мой партнер утешал меня - по-настоящему нежно и любяще, и это на какое-то время примиряло меня со всем остальным, совсем как это бывало в детстве. Когда я была молодой женщиной в трудной ситуации, я чувствовала себя такой маленькой и иногда хотела просто пообниматься. И казалось, что только он один был рядом, чтобы утешить меня, даже если он также обижал меня»);
(10) неверная оценка рисков («Как женщина, долгое время жившая в насильственных отношениях, возвращавшаяся в них опять и опять, искренно любившая и жалевшая своего абьюзера, я узнала снисходительное к себе отношение, наслушалась оскорбительных предположений относительно своего ума, была награждена эпитетами «ненормальная» и «мазохистка» - последний от моего психиатра, которому я рассказала о своих отношениях. Многим из нас знакомы эти ярлыки. Люди, обвиняющие нас, не понимают, что наслоение бесчисленных пластов травматического опыта может сильно повредить нашей способности позаботиться о себе даже в той мере, которая нетравмированному человеку покажется простым проявлением здравого смысла»).
P. S. Некоторые маглы еще говорят, что есть женщины, которые предаются фантазиям о том, как их подвергают насилию. Ну, допустим. И что? Подобные фантазии полностью контролируются женщинами, которые могут что-то изменить в любой момент, понять, что им это не нравится, остановиться и уничтожить свои мысленные картинки. Подобные фантазии не могут вызвать физическую боль, привести к разрыву промежности, нежелательной беременности и другим страшным последствиям реального преступления.