Девочка душа
И когда я, воспользовавшись предновогодними послаблениями на работе, приехала проведать бабушку (а мама поехала ухаживать за бабушкой и была при ней неотлучно до самой последней минуты), то застала этот переход: в первые дни она по-прежнему «не опознавала» ни ухаживавшую за ней дочь, ни сына (моего дядю), жившего с ней в одном доме, а потом вспомнила всё и всех.
Бабушка, наверное, и меня не узнала в день моего приезда, хотя плакала и говорила мне: «Моё дитё, как мне трудно...», - а я целовала и гладила её лицо и руки и ужасалась её худобе (бабушка моя была маленького роста, мне под подбородок, но всегда - и в молодости и в зрелые годы - полная, но не толстая, а именно полная - исполненная витальной силы, - а в конце жизни истаяла).
И вот наконец в один из дней к ней вернулась целостная память.
То всё она называла маму Надюшкой и удивлялась, почему это вдруг какая-то Валя, у которой есть ещё и дети Лиля и Тома (бабушка спрашивала: «А ты разве выходила замуж?»), то «отрекалась» от сына Толи, его жены Шуры и их детей Вали и Серёжи (говорила: «Откуда я знаю, ведь я их никогда не видела» - тогда как всю жизнь жила с ними в одном доме и, конечно же, вынянчила внуков).
А то вдруг всех вспомнила: однажды вечером мы сели в кружок - мама, дядя Толя и я, - посадили бабушку высоко на подушки, и дядя стал спрашивать, показывая пальцем то на себя, то на нас: кто это? Бабушка называла: Валя, Толя... Томася...
И тогда дядя, обрадованный наступившим просветлением, указал пальцем на бабушку (раньше всегда искрившуюся юмором - в радости и горе) и спросил:
- А это кто?
Бабушка едва заметно улыбнулась, склонила голову и сказала:
- А это - мартышка... (и бабушка, и их с дедушкой многочисленные старинные друзья - «кумовья» - часто собирались вместе за щедрым столом и всегда смеялись над своей старостью и бестолковостью: «ну, кум/кума, совсем мы стали как мартышки...»).
...Вот тогда я поняла, что все социумные роли и привязанности человека, все «обольщения» зрелых лет, все позднейшие «надстройки» сознания - это именно «культурные напластования», а то есть слой многовековой пыли, осевшей на живой жизни человеческой души, которая всегда девочка - ребёнок, потенция, обращённая в будущее...
Потому что даже крайне чадолюбивая бабушка моя, для которой превыше всего было благополучие детей и внуков, которая всегда жила неустанными заботами о них, бесконечной всеокутывающей любовью, - забыла нас у последнего порога, обратив лицо своё к будуще-прошлой бесконечной - бесконечно-юной жизни...
На разукрашенную ёлку
И на играющих детей
Сусальный ангел смотрит в щёлку
Закрытых наглухо дверей.
А няня топит печку в детской,
Огонь трещит, горит светло...
Но ангел тает. Он - немецкий.
Ему не больно и тепло.
Сначала тают крылья крошки,
Головка падает назад,
Сломались сахарные ножки
И в сладкой лужице лежат...
Потом и лужица засохла.
Хозяйка ищет - нет его...
А няня старая оглохла,
Ворчит, не помнит ничего...
Ломайтесь, тайте и умрите,
Созданья хрупкие мечты,
Под ярким пламенем событий,
Под гул житейской суеты!
Так! Погибайте! Что в вас толку?
Пускай лишь раз, былым дыша,
О вас поплачет втихомолку
Шалунья девочка - душа...
В клипе использованы рисунки девочки Даши.
Последний из них называется «Жираф в очках с феей»...
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
Бабушка, наверное, и меня не узнала в день моего приезда, хотя плакала и говорила мне: «Моё дитё, как мне трудно...», - а я целовала и гладила её лицо и руки и ужасалась её худобе (бабушка моя была маленького роста, мне под подбородок, но всегда - и в молодости и в зрелые годы - полная, но не толстая, а именно полная - исполненная витальной силы, - а в конце жизни истаяла).
И вот наконец в один из дней к ней вернулась целостная память.
То всё она называла маму Надюшкой и удивлялась, почему это вдруг какая-то Валя, у которой есть ещё и дети Лиля и Тома (бабушка спрашивала: «А ты разве выходила замуж?»), то «отрекалась» от сына Толи, его жены Шуры и их детей Вали и Серёжи (говорила: «Откуда я знаю, ведь я их никогда не видела» - тогда как всю жизнь жила с ними в одном доме и, конечно же, вынянчила внуков).
А то вдруг всех вспомнила: однажды вечером мы сели в кружок - мама, дядя Толя и я, - посадили бабушку высоко на подушки, и дядя стал спрашивать, показывая пальцем то на себя, то на нас: кто это? Бабушка называла: Валя, Толя... Томася...
И тогда дядя, обрадованный наступившим просветлением, указал пальцем на бабушку (раньше всегда искрившуюся юмором - в радости и горе) и спросил:
- А это кто?
Бабушка едва заметно улыбнулась, склонила голову и сказала:
- А это - мартышка... (и бабушка, и их с дедушкой многочисленные старинные друзья - «кумовья» - часто собирались вместе за щедрым столом и всегда смеялись над своей старостью и бестолковостью: «ну, кум/кума, совсем мы стали как мартышки...»).
...Вот тогда я поняла, что все социумные роли и привязанности человека, все «обольщения» зрелых лет, все позднейшие «надстройки» сознания - это именно «культурные напластования», а то есть слой многовековой пыли, осевшей на живой жизни человеческой души, которая всегда девочка - ребёнок, потенция, обращённая в будущее...
Потому что даже крайне чадолюбивая бабушка моя, для которой превыше всего было благополучие детей и внуков, которая всегда жила неустанными заботами о них, бесконечной всеокутывающей любовью, - забыла нас у последнего порога, обратив лицо своё к будуще-прошлой бесконечной - бесконечно-юной жизни...
На разукрашенную ёлку
И на играющих детей
Сусальный ангел смотрит в щёлку
Закрытых наглухо дверей.
А няня топит печку в детской,
Огонь трещит, горит светло...
Но ангел тает. Он - немецкий.
Ему не больно и тепло.
Сначала тают крылья крошки,
Головка падает назад,
Сломались сахарные ножки
И в сладкой лужице лежат...
Потом и лужица засохла.
Хозяйка ищет - нет его...
А няня старая оглохла,
Ворчит, не помнит ничего...
Ломайтесь, тайте и умрите,
Созданья хрупкие мечты,
Под ярким пламенем событий,
Под гул житейской суеты!
Так! Погибайте! Что в вас толку?
Пускай лишь раз, былым дыша,
О вас поплачет втихомолку
Шалунья девочка - душа...
Click to viewВ клипе использованы рисунки девочки Даши.
Последний из них называется «Жираф в очках с феей»...
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.