Хрупкая красота неувядающих цветов Владимира Каневскго. Ботаническая лепка.
Первое, что поражает в работах Владимира Каневского, - это не только гиперреалистичность цветов и огромное разнообразие из видов. Гиацинты и хризантемы, розы и мальвы, ромашки и подснежники … чего только нет в коллекции художника.
Искусство создавать фарфоровые цветы было очень популярно в 17-18 веках, когда в европейские художники стали создаваться целые ботанические коллекции.
Особенно впечатлила Владимира Каневскго выставка стеклянных цветов, которую он увидел в Музее естественной истории в Гарвардском университете.
Секрет фарфоровых цветов: они - сложные арт-объекты с жесткой структурой и композицией. К тому же сохраняют полнокровие живых бутонов, а цвет имеют как старинные гобелены. Их блеклость им к лицу: она “сообщает” зрителю, что объекты - из музея, из области искусства, хоть почти неотличимы от натуральных. И в этой тонкой игре есть свое меланхолическое очарование.
Не буду полностью приводить статью из " Ведомостей" за декабрь (http://kp.vedomosti.ru/article.shtml?2012%2F04%2F02%2F1042), где описывается тяжесть эмиграционного творчества мастера, а только самое интересное:
..." Успех пришел, когда цветы начал заказывать парижский магазин Dior. “Там работает милая дама, Дорис Бриннер, вдова артиста Юла Бриннера. Она знаменита скверным характером, но меня любит, то есть если и скандалит, то не сильно. Она никому не раскрывала мое имя. Когда спустя много лет я попал к Альберто Пинто, знаменитому парижскому декоратору, который коллекционирует мои цветы (и который узнал обо мне не от Дорис, а через журналы), я был сильно удивлен: Пинто встретил меня у входа своего многоэтажного офиса, был страшно рад, делал комплименты цветам. Я не предполагал, насколько они в Европе популярны”.
“Ни о каком поточном производстве не идет речь, мне помогают несколько человек. Я придумываю технологию, структуру. Это ведь инженерная задача. Иногда провожу мастер-классы для заказчиков. Принцесса Глория Турн унд Таксис, например, прекрасно чеканит листики”.
Глядя на хрупкие создания - сирень, цикламены, ирисы, нарциссы, - он говорит с еле заметным вздохом: “Я ведь и серьезной скульптурой занимаюсь, мои торсы выставлялись на Венецианской бьеннале. Но торсы не продаются, а на цветы - очередь на несколько лет вперед”.
И еще он сомневается, пробудят ли его цветы хоть какие-то чувства среди русской публики. Ведь в нашей стране в отличие от Западной Европы и Америки нет глубокой традиции ботанического рисования, мы не понимаем законы жанра. “Еще решат, что это кич…” Конечно, не кич. Их удивительная красота гипнотизирует.
Фото с сайта мастера, где можно посмотреть его работы:
www.vladimircollection.com/collection.html