Цитаты старого врача
По довоенным предположениям, 560 тысяч индивидуальных пакетов, запасенных в русской армии перед войной, должно было хватить на три месяца. Фактически, среднемесячная потребность в них составила 1 620 тысяч.
Из 118 наименований медикаментов каталога военного времени, 80 в России не производилось.
По некоторым английским данным, в начале войны, от неумения правильно оказать первую помощь, до 90% раненых с огнестрельным переломом бедра погибали.
В опубликованной в 1913 году книге “Человеческая бойня”, были написаны пророческие слова - “Было похоже, что смерть сдала свою косу в металлолом, и села за механическую жатку”. Потери Великой войны превышали, по некоторым данным, потери во всех войнах исторического времени. В общей сложности, погибло около 10 миллионов солдат и 11 миллионов мирных жителей. Численность потерь Русской армии, по разным оценкам, колеблется от 600 тыс, до 1 600 тыс. человек. По состоянию на 2014 год, архив потерь все еще недоступен для исследователей, но, хотя бы частично, сохранился.
Что же касается числа произведенных операций на пункте, то оно, конечно, незначительно; обясняется это тем, что имеющиеся хирургические наборы далеко не удовлетворяют даже скромным требованиям на инструменты для производства операций (ампутаций или трепанаций); в наборах нет, например, долотчатых щипцов, достаточного количества пеанов, распатора, подемника, более или менее удобного иглодержателя, а также предметов, необходимых при хлороформировании (языкодержателя и капельницы для хлороформа), не имеется прибора, хотя бы в виде большого шприца, для подкожного вливания физиологического раствора поваренной соли... таким образом, при работе на пункте, приходилось ограничиваться, почти только малыми операциями, перевязками ран и наложением неподвижных повязок.
Странствуя по лечебным учреждениям юго-западного фронта, а затем, в 1916 г.- северного фронта, я находил на первом в некоторых госпиталях: инструменты с деревянными ручками, т. е. инструменты доанти-септического периода. Снабжение не только перевязочных отрядов дивизий, но и госпиталей в смысле, например, кровоостанавливающих инструментов (зажимы Пэана и Кохера) было таково, что я возил с собой собственный запас таких кровоостанавливающих пинцетов.
В начале войны 3 врача и 4 фельдшера перевязывали 600 раненых в 40 часов; сейчас то же количество врачей и фельдшеров перевязывает 700 раненых в 15 часов; работа теперь, значит, идет почти в четыре раза быстрее.
С 17 апреля 1915 по 21 июля 1916 г., т. е. за 15 месяцев, санитарные поезда сдали лазарету на товарной станции Киев-1 100 раненых с газовой гангреной». «Из них», пишет Крымов, «17 не были оперированы, так как были доставлены в таком состоянии, что об операции не приходилось думать, и умирали или тотчас, или в течение первых двух часов по прибытии в лазарет». «Остальные 83 раненых были оперированы, и из них умерло 50 человек, т. е. 60%». Если высчитать процент смертности на все 100 раненых с газовой гангреной, то он будет равным 67.
«В свою очередь эвакуационный пункт во Львове отправлял по 10-12 поездов в день, почти не осматривая, не перевязывая ран после пяти-шести дней пути. Не потому, что этого невозможно было сделать-имелось много врачей. Во Львове я с целым отрядом сестер предлагал эвакуаторам служить этому делу, но господа эвакуаторы (это особенный тип людей, юр делает фронт) предпочитали писать в ведомостях: «прибыл», «отбыл», что заканчивалось просто и коротко, и поезд шел от Львова до Киева или Москвы часто с первичными перевязками. Эти загноившиеся раненые являлись и являются в тыл и задают колоссальную работу всем госпиталям, требуют бесконечно много времени и дорогого ухода».
«Убедившись на двух лапаротомиях, какие страшные разрушения современная пуля производит в брюшной полости, о .которых не дает никакого представления рана брюшных покровов, я принципиально стал лечить всех раненых в живот выжидательно. Все они погибли на первый - второй день после ранения за исключением тех немногих, которых вследствие необходимости передвижения отряда пришлось эвакуировать в тыл до этого срока. Почти все эвакуированные погибли в ближайших госпиталях, как я потом узнал» (Воен.-мед. журн., октябрь 1915, стр. 182).
«Из 104 леченных выжидательно умерло на пункте 75 человек, а выздоровело 2 человека; 27 человек было отправлено в тыл до выяснения исхода ранения». «С уверенностью можно предполагать», продолжает Алксне, «что из 27 эвакуированных в тыл, по дороге в лечебное заведение или вскоре по прибытии, умерло еще по крайней мере 90%».
Мы мало знали о военной хирургии в кровавые дни августа 1914 г. Наши соседи по ту сторону Рейна были осведомлены не больше нашего: их идеи были так же неверны, как и наши; они поняли и приспособились к обстоятельствам не так быстро, как их латинские враги. Мы первые поняли, что нельзя ограничиваться пределами нашего госпиталя. Те, кто бывал за границей, кто предвидел грандиозность драмы на поле брани и хотел чему-нибудь научиться у других, получали там у военных хирургов далеко не достаточные указания - де Фуместро, Франция
Удручающее впечатление производят раненые с осложненными огнестрельными переломами бедра, которые в числе 24 в короткий срок доставлены в нашу клинику. Половина из них вообще не имела никакой иммобилизации; незначительной толщины повязка была совершенно пропитана разложившимся зловонным гноем, который обильно вытекал по снятии повязки из пулевых отверстий. Все бедро сильно опухло; при дотрагивании отмечалась резкая болезненность. По расспросам оказалось, что не все, прибывшие без шин, вынуждены были эвакуироваться без иммобилизации из войскового района. В 12 случаях шины были сняты на этапах при смене повязок и не были наложены вновь. У тех же, у которых были гипсовые фиксирующие повязки, они были без окон, соответствующих входным и выходным отверстиям. Повязки были пропитаны разложившимся гноем, сильно пахли и, что всего удивительнее, эти раненые имели сопроводительные таблицы с надписью: “Гипсовые повязки должны оставаться на раненом не менее трех недель”. Легко можно себе представить, что было под гипсовой повязкой у таких раненых! - из опыта германской армии
В одной деревне стояло два отряда: перев. отряд дивизии и перед. перев. отряд частной организащи. В первом не было хирурга. Как известно, перев. отряд дивизии снабжен сравнительно хорошим инструментарием. Понятно, что инструментарий без хирурга не мог быть пущен в ход. Во втором не было инструментария. Личный состав перед, перев. отряда состоял из опытных сестер милосердия. Как мне говорили, имелась возможность на время боя вызвать опытного хирурга в отряд. Имея в виду характер современных боев, я не сомневался, что каждый из упомянутых отрядов в отдельности при всем желании не выполнит своей задачи правильно. Наоборот, соединеие обоих отрядов, при возможной наличности хирурга, создало бы солидную хирургическую силу, которой удалось бы произвести большую работу. Я предложил отрядам соединиться. Мое предложение осталось предложением. Его исполнению мешало то обстоятельство, что частный отряд хотел иметь отдельную статистику перевязок.
После Великой Войны в Англии началась работа над медицинской историей ее; последний, восьмой том ее посвящен общим сводкам и медицинской статистике.
Первоначально планировали обработать все 23 миллиона медицинских карточек (именно столько составили общие санитарные потери). Работа началась в сентябре 1919 года, и к декабрю 1921 карточки были каталогизированы - два года на переиндексацию базы. 225 человек (впоследствии - 350) занимались этой работой, и стоило это 18000 (впоследствии - 32500) фунтов стерлингов в год.
В итоге этой титанической работы, удалось подробно обработать только данные за 1914 и 1915 годы, и две выборки по 500 000 карточек. Значительную часть работ оплатило Министерство пенсий - 2414000 человек, или 40% от всех служивших в армии в Великую Войну, погибли или получили увечья, за которые государство выплачивало компенсацию. По состоянию на 1931 год, общая сумма пенсий и компенсаций составила 900 000 000 фунтов стерлингов. Девятьсот миллионов. Британии война обошлась в 418361 убитого, 167172 умершего от ран, 161046 пропавших без вести, 16332 умерших в плену. Ранено было 2004976 человек.
Тюфье в докладе на «межсоюзнической хирургической конференции» в ноябре 1917 г. представил данные об отдаленных результатах 16 392 случаев переломов бедра. У всех наблюдались те или иные патологические последствия, приводившие в 22,42% случаев к полной функциональной непригодности конечности. … тугоподвижность суставов-в 76,2%
Франция потеряла на 1000 своих жителей . . . 37,5
Германия....................28
Австро-Венгрия.................20
Великобритания ................ 15
Италия.....................12,6
Североамериканские соединенные штаты .... 0,5
...Говорит, волнуясь, старший ординатор 123-го госпиталя:
- А вот загляните в шатры, услышите и увидите! На площади за вокзалом разбиты большие палатки, в которых на голой земле, в грязи, пропитанной кровью, валяются раненые и больные. Все сбились в плотную кучу, из которой несутся раздирающие вопли. Выслушать, освидетельствовать каждого в отдельности нет никакой возможности. Санитары хватают первого попавшегося и тащат на перевязку. В перевязочной идет спор между госпитальными и поездными врачами. Последние отбирают только легкораненых. Тяжелораненым и больным отказывают в приеме.
- Почему? Разве мест нет?
- Мест сколько угодно. Поезда уходят пустыми. А все-таки не берут. Это у них принцип такой - у поездных докторов. Ссылаются на какой-то приказ. Врут. Просто статистики портить не желают. К чему им тяжелые больные? Еще помрут!
- Куда же вы деваете своих больных?
- Ждем момента, когда начинают отступать. Тогда дается приказ: немедленно погрузить всех больных. И мы, не спрашивая, сваливаем в одну кучу тифозных, холерных, рожистых, острый аппендицит. В поезд на пятьсот человек кладем семьсот, девятьсот, тысячу. Сколько придется. А до того - хоть лопни! - поезда не берут. В Холме мы стояли в московских казармах, в четырех верстах от вокзала. Был у нас случай острого аппендицита. Кое-как доставили его на вокзал. В поезде заявили: больного будет трясти в вагоне - и отослали обратно. В ту же ночь приказано было: немедленно вывезти всех больных. В нашем госпитале лежало двести десять тяжелых, из которых двадцать скончалось, пока довезли их до вокзала. Из них - категорически утверждаю -пятнадцать могли бы быть спасены, если бы своевременно их эвакуировали.
А вот пожалуйте к нам после боя, когда солдат из боевой единицы превращается в госпитальную. Им сразу перестают интересоваться. В особенности, если это, не дай Бог, больной, а не раненый. Тогда он совершенно погиб. К раненому еще подойдет сестра, он еще попадет на поезд. И, доколе есть надежда возвратить его в строй, с ним кое-как еще возятся. Но больной - это обреченный. На него смотрят как на обузу. Как на грязный комок мяса, который жрет и испражняется.
- А сестры милосердия?
- Милосердные? Они ненавидят больных солдат. Боятся испачкаться, овшиветь. С офицером, особенно легкораненым, сколько угодно они будут возиться. Но не с солдатом. К нему они не подходят.
- Не слишком ли это огульно? Может быть, это только ваши сестры?
- Как раз наоборот. Наши сестры составляют исключение. Путем долгой сортировки нам удалось подобрать сестер старых и некрасивых, которые сносно делают свое дело. Но зато какие мордовороты: автомобили от них в сторону шарахаются.
- Это большое самопожертвование с вашей стороны?
- Опять-таки нет. Каждый врач предпочитает, чтобы в его госпитале были уродливые сестры, но чтобы в соседнем госпитале сестры были молоденькие, красивые и бездельницы. Так гораздо удобнее.
Грязь представляла собой, порой, более опасного врага, чем пули и снаряды. Во время наступления в Пашендайле, люди застревали в грязи и тонули. Один из застрявших провел в грязевой ловушке 42 часа, прежде чем его вытащили, но спасти его врачи не смогли.
Сведения о числе пострадавших от удушливых газов на позициях в районе 2-й армии СЗФ. 1915.
18 мая - умерло на позициях 18 офицеров, 1089 нижних чинов, осталось в строю - 2 и 41, отправлено в лечебные заведения 53 и 7735
30 мая - умер 1 нижний чин, осталось в строю 150 нижних чинов, в госпитале 28 офицеров, 2034 нижних чинов.
Смертность от газовой атаки составляла от 5 до 27 процентов.
"Потери в частях, совсем не имевших повязок, не превышают потерь частей, повязки имевших. Вполне выяснилось, что повязки существующих образцов [влажные марлевые маски] совершенно не отвечают своему назначению... а главное, эти повязки в настоящее время совершенно подорвали в войсках доверие к выдаваемым в них противогазам"
"Действие газов непосредственно на передовые позиции ... было чрезвычайно и для людей в большинстве смертельно; сфера такого разрушения может считаться несколько верст в глубину.
Под действием отравляющих газов первыми жертвами стали разведывательные партии и секреты, которые все и погибли; действие газов на окопы также надо признать смертельным, а в дальнейшем на расстоянии вглубь до 3-4 верст, выводящим из строя.
... безусловно необходимо возможно меньше говорить, так как при разговоре и командах в рот попадает больше газа. Последним и объясняется большая убыль в офицерах и унтер-офицерах, которым поневоле пришлось руководить нижними чинами, - они почти все погибли".
...
6. Химическая команда, предназначенная для борьбы с газами, во время газовой атаки погибла вся; погибли также и санитары, что замедлило вынос пострадавших из окопов.
7. Ввиду гибели санитаров и ураганного огня неприятеля не представлялось возможным своевременно выносить отравленных, и они долгое время оставались лежать на дне окопов и в ходах сообщения, что увеличивало число смертных случаев
…
Общий подсчет выбывших определяется на третий день в размере 3200 человек, причем из таковых до 170 окаались мертвыми на позиции, остальная часть дает нормальный в этих случаях процент смертности - от 6 до 10% от числа пострадавших.
... неприменение имеющихся масок вследствие растерянности или по неумению обращаться с ними. Немало отравленных имело на груди маски, и, не применяя их, люди закутывали голову другими вещами...
"Кто не видел раненых, умирающих на поле боя, тот не видел войны" - Чезар Мелела.
Во время Первой Мировой существовали строгие приказы, запрещавшие оказывать раненым помощь - чтобы не замедлять продвижение войск. Этому приказу следовали не всегда - но после боя бывало трудно не то, что добраться до раненого, а даже понять, где он.
Лейтенант Хорншоу, из Западного Йоркшира, сравнивал издаваемые ранеными звуки со скрипом огромных мокрых пальцев по огромному окну. Эти звуки были всегда, особенно слышны по ночам.
Задокументирован ряд случаев, когда раненый оставался в таком месте, где к нему не могли добраться, в течение нескольких суток, повидимому, утоляя жажду дождевой водой.
Франция мобилизовала 59.4% всего трудоспособного населения - 8410000 человек, не считая туземного африканского населения и колоний (еще 260 и 215 тысяч человек). Примерно 900 000 человек погибли и пропали без вести, 250 000 умерло от ран, 175 000 от болезней. Число раненых установить невозможно, оно оценивается в 2-3 миллиона человек (именно так, плюс-минус полмиллиона). Верденнская армия неделями и месяцами теряла до 1000 человек в день только ранеными. В апреле 1920 года получали пенсию 422 428 инвалидов по ранению и 94 015 - по болезни. По болезням на первом месте паратиф и брюшной тиф (127 000 заболевших), грипп (195 000), гонорея (130 000)
Оппель вспоминал, как на кавказском фронте перевязочный пункт был устроен в полуразрушенном сарае, где холодно было даже здоровым; один из раненых, в безнадежном состоянии, все просил согреть его, но никакой возможности к тому не было.
Доклад по Военному министерству за 1915 год считал на 1 210 000 раненых нижних чинов - 2 411 умерших от ран. Такая пропорция показывает, что учет раненых не был организован вовсе.
Третье место по заболеваниям в экспедиционном корпусе Британской армии во Франции и Фландрии занимают нефриты. 35563 случая обращения в госпитали.
На втором месте, обгоняя вдвое, идут переохлаждения, обморожения и траншейная стопа - 74711 случаев.
Но призер среди болезней обгоняет второе место со столь же разгромным счетом. 153531 случай вензаболеваний.
И, для сравнения, аутсайдер среди боевых потерь, газ, дал 185706 газоотравленных
пишет в лазарет выписанный из него домой раненый (недействующая рука и туберкулез)
"Уведомляю я Вас в том, что благополучно доехал домой и нахожусь в очень плохом положении. Ничего своего нет, ни хлеба, ни картошки, ни хаты. Жить негде. Да все дорого.
Сейчас мне жить очень плохо. Ничего своего нет и денег нет. Работать ничего невозможно. Пайки жене с детьми отказали и мне пока не дают; и стараться (хлопотать) не по чему - документов никаких еще не получил. Не знаю почему требуется опись ранения, а не с чего копию снять. Я не знаю, что делать. Не могу думать о своем положении. Хоть помирай с голоду.
За тем прошу вас опишите мне об моей доле что мне делать? С какого конца начать? За тем прошу я Вас опишите мне, куда мне обратиться с просьбой об моем бедном положении - нельзя ли похлопотать на счет хаты. Может сколько-нибудь помогут. Вся беда негде жить, хоть замерзай на морозе с детьми"