Молодой пророк. Страннословие и парадокс (продолжение)
А если медведь глазом моргнет, то ты - лох. Тут никаких объяснений не надобно, тут просто на корню твоем написано значит, что ты лох такой беспонтовый, что даже объяснять тебе, как да почему, это дело нас всех не достойное.
Главное, ребята, - это интонации. Чем больше интонаций, тем больше вероятности того, что "в этом что-то есть". Вот представьте себе мужика, который бранится всем своим словарным запасом. Думаете, он словами передает информацию? Нет. Это своеобразное кодирование в форме интонаций. Потому что представьте себе, что интонаций вдруг нет, а просто тихий монотонный поток слов, как в новостях по телевизору и даже еще монотоннее - где ж тут брань? Это в лучшем случае будет похоже на кусочки предложений. Значит информация утеряна. То есть она не в словах! Вот так-то! А мы потом гадаем, как это так у него получается, а у нас нет. Это, между прочим, настоящая тайна. Тайна политики, тайна ораторов, тайна деятелей, тайна героев и вождей. Не верите? Сотрите с истории интонации, эмоции и, главное, - забудьте о возгласах публики, - тут же все ваши великие люди потеряют все свое величие, потому что от них останется только суть, как тоненький кочан от огромной капусты, когда с нее все листья сдирают, как маленькое подобие жвачки в чупа-чупсе, как кусочек полиэтилена, сжавшийся от горячего пламени в мизерное тело, похожее на маленькие сопли. Так что интонации - это и есть главный враг человеческий. Вы не думайте, что тут все так просто, тут дело такое запутанное, что без пистолетов не обойдется. Оружие - это интересное изобретение. Подумать только, что от одного лишь выстрела бывает такая цепь последствий. Да где там слову такие силы, как у пули? Пуля рождает слова. Причем самые интересные и нужные слова. Без пули слов почти не дождешься. Есть еще ножи. Это вообще отдельный случай. Нож - это не оружие. Нож - такое же оружие, как Достоевский - писатель. Верите, нет, а ножом все-таки не убивают, а скорее что-то ритуальное делают. Это пуля убивает, а нож не убивает, у него другой характер. Пуля - это добровольное тело, а нож - это нечто порабощенное, сверхсострадающее, некоторое отражение смысла во мраке.
Для чего существует понимание? Я не верю в него, как в таковое. Я думаю, что есть лишь некое притворство и потакание ожиданиям, некое соблюдение привычек и повторений. Но нет понимания. Я люблю отсутствие намека на понимание, потому что тогда есть чистое действие, естественная жизнь. Попробуйте заставить собаку или кошку ненасильственным путем выкурить сигарету. Они вас не поймут и вы никогда не убедите их сделать это. А человека легко поймать, потому что для него есть словесные рычаги. Или вот заставьте воробья поверить в бога. Это вообще интересно, потому что он вас поймет, но он не выдаст этого, а только улетит от вас, а вы даже ничего не поймете, а потом он где-нибудь с краешку души может быть все-таки поверит в бога, только вам-то что до этого? Я сегодня видел пришельцев. Они приходили к моему дому, но не вошли в контакт, потому что у них все свое. Зачем им навязывать другим свое, тратить на это время, ничего не добиваясь? Это мы, как самые наивные твари, пытаемся перед всеми поговорить сами с собой. Я бы даже сказал, что мы так же наивны, как и старуха из сказки про золотую рыбку. Это еще одна наша бесконечность. Вы даже представить себе не можете, как трудно было Винни-Пуху из бородатого анекдота набраться смелости и, пожертвовав приличием и наглядной сдержанностью, спросить в 2 часа ночи Пяточка: "Ты что - дрочишь?". И после этого не постесняться, а довести дело до конца, добавив: "Дрочи себе!". Я сразу вспоминаю тех людей, которые твердят неустанно и постоянно о том, что Иисус любит нас и что я должен читать Библию, и смотреть фильмы про него, а точнее про их представления о Нем и говорить, соответственно не о Нем, а о том, что они о Нем думают, ко всем приставать с этими разговорами, кидать деньги в их ведра. Не в кепки, не в банки консервные, а в ведра и в тазы. Нет, вы хоть диссидентом меня назовите, а я лучше еще раз начну курить, чтобы показать глупость всех начинаний и пошлость разговоров.
Представьте только, что все сказанное однажды кем-то где-то, не написанное и не подуманное, а именно сказанное, ибо сказал - значит сделал, сейчас мечется во Вселенной и однажды все, что накопилось за годы, века и тысячелетия, все, что наговорилось - все это вернется обратно в виде громкого эха, которое будет слышно всякому - от малого до великого, от спящего до зрячего, от хитрого до смелого, от первого до N-ного, и все потихоньку, как при гибельной политике Б.Н.Ельцина, а не как в репрессии И.В.Сталина, все посходят с ума и самоуничтожатся, как вид, уходя в то далекое и неописуемое прошлое, хороня за собой весь мир, давая наказ тем, кто уже никогда здесь не появится, тем, кто оборвался от нетерпения, кто не дожил последнюю жизнь, тем, кто, улыбаясь от чистого сердца, как бы предвидел свою нереальность, но все же смирением своим верил в свое появление на Земле в форме новых существ, наделенных высшим уровнем бытия, ждал, что последнее слово однажды покинет планету и прежде, чем начнется возвращение, на земле уже будут жить новые люди, как боги и великие, как тени, сами в себя не верующие, а потому, не говоря себе ни слова, постигающие и веру в себя, и отсутствие слов, и целый кулек пряников, спрятанный за холодильником после завтрашнего застолья.
Глава 3. Множество Блэка
Было дело как-то этим летом. Сидим мы на лавочке с Саятом и Джоном, и вроде бы собрались идти домой. Тут я говорю:
- Саят, мы уже час сидим, хотя собирались идти домой.
- Ты че лечишь? 5 минут.
- Час уже. Ты че - укурился? Мы за 5 минут бы столько не наболтали.
- Да ты гонишь, - 5 минут!
Тут в разговор вмешался Джон.
- Мы сюда пришли без пятнадцати два.
Саят сразу же сообразил:
- Бля, Джон, посмотри на часы.
Я кое-как в темноте стал всматриваться в серый циферблат. Ответ был близок:
- Пятнадцать минут третьего!
- Ну не час же! - сказал Саят.
- Да я преувеличенно сказал, - ответил я.
- Ну не пять минут же, - добавил Джон.
- А я приуменьшенно, - сказал Саят.
А теперь представьте себе, что один непримечательный, но до наглого веселый студент 1 курса ММФ НГУ решил написать диссертацию, но не просто решил, а слегка зацепился за некий великий изъян человеческого мышления, и вот он объявил это всему Академгородку, что он прочтет эту свою диссертацию, не требуя за это ни высокой научной степени, ни диплома, ни одного доллара в качестве премии, ни даже работы в Германии или Греции. И тут из Академгородка эта весть выходит на всероссийский уровень (за границу ее не пускают по понятным причинам). И тут все доктора и профессора поднимаются, как дети, когда входит учитель, и начинают потихоньку подтягиваться на стадион возле спорткомплекса, потому что не только Мальцевской аудитории, но и самого спорткомплекса мало для такой толпы слушателей. Возле стадиона стоят их охранные отряды, так как среди них все-таки есть отборные гости из Испании, из США, из Италии, из Греции, из Франции, из Германии, из Китая и даже из Японии. Рядышком со всей этой картиной появляется Путин В.В., нынешний президент РФ и Назарбаев Н.А. из РК. Снайпера прячутся среди академовских елок, яко белки, а студенты тянутся брать у этого первокурсника автографы, но ему до того смешно от этих автографов, что он даже думает сбежать или улететь на Север. Ну вот, профессура подтянулась, правительство и гости тоже здесь. Все пьют минеральные воды и ковыряют во рту зубочистками, кондиционеры, которые установили даже здесь - на улице, играют загадочную шумовую композицию, как бы приглашая всех за круглый стол. Кто не сидит, тот стоит или висит на перилах, никто не курит, а менты ко всем на "вы" обращаются. Тут молча и сухо на краешек стадиона выносят стул и морковку, после чего на стул садится тот самый первокурсник и, жалуясь на попс-оформление, встает и начинает ходить кругами по стадиону, потихоньку съедая свою морковку и как бы чего-то выжидая. Ни папки с текстом диссертации, ни указки с мелом и доской у него нет, он даже не умыт и не причесан. Изо рта слегка пахнет вчерашним спиртным, а из ушей торчат наушники, из которых доносятся какие-то старые песни, которых никто уже не слушает. Все стоят, сидят и ждут, а он вдруг поправляет микрофон на груди и говорит:
"Дамы и господа! Вы - интересные люди, потому что пришли сюда, не ведая того, с кем имеете дело. Ведь я, как компьютерный процессор - что в меня войдет, то и даст соответствующие результаты. И никто не знает, откуда идут в человека эти сигналы первородной энергии, потому что само наше мышление уже мыслит не командной строкой, а открытыми окнами и даже экранной клавиатурой. А я вот знаю, что тут у нас бродит и поэтому могу выбирать. И как меня повернет, так я вам все и изложу. Но вы ведь даже не ведаете, как я вас всех подведу, если вдруг, толкая вам свои соображения, сам наткнусь на ошибку, или, что еще хуже, на незавершенность своих рассуждений, которой ранее не наблюдалось. Ведь знаете сами, что нельзя доказать правильность работы программы, потому что вовек не перебрать 2 в 90000000-ной степени ее возможных ходов работы. Так вот представьте себе, что вдруг сейчас вылезет тот тысяча девятьсот восемьдесят второй знак числа ( и перечеркнет все ваши ожидания. Нет, дамы и господа, вы все же - редкостные кексы, так? А потому я думаю, что могу начать.
Давайте вспомним, копнем в глубину и увидим, на чем базируется математика. Почему я говорю о математике? От того, что это - наглядная модель человеческого мышления в целом. Мы с вами сейчас проведем исследование нашего мышления на примере математики. Ну, значит, математика... В основе ее лежат числа. Но не сами числа, а конкретные значения, которые указываются либо прямым способом указания значения в некоторой системе счисления, либо косвенно через некоторое обозначение, например, корень из 2 или интеграл от 0 до 1 натурального логарифма x по dx. Как мы видим, все числа, которыми орудовал, орудует, и будет орудовать в будущем наш с вами мозг, все они как-то обозначены внутри нас, то есть существует какая-то запись, причем конечная. Заметьте это, ибо в этом ключ к тому изъяну, который вы все скоро увидите, или уже видите, но все еще не верите, или верите и удивляетесь, а потому я попрошу у вас всех терпения и все того же редкостного кексовства для вникания в эту тему. Давайте представим каждого человека в виде множества тех символов, которые он использует в своей жизни для обозначения значений чисел. Каждый человек при таком рассмотрении есть множество счетное, например, в порядке первого применения символов. Мы все, жившие и живущие ныне на земле, и даже все те, кто появится когда-либо в будущем, будем образовывать счетное множество людей, например, с порядком нашего рождения, а значит и счетное множество счетных множеств символов, которые кто-либо когда-либо и где-либо использовал для обозначения значений чисел. А значит, множество всех этих символов также неумолимо будет счетным. А теперь добавим к этому наш ключ - конечность записи "указателя" на значение. Будем иметь в виду, что "указатель" указывает на одно и только одно число. Указание интервала или отрезка не является указанием каждого элемента из этого множества, а есть лишь указание самого множества. Следует отсюда, что множество всех значений, указанных и будущих указанными позже, счетное. Вот оно! Мы пришли к нему. Обозначим это множество символом Я. А теперь рассмотрим множество Блэка Б=R\Я (R - все вещественные числа). Мы могли бы рассмотреть и комплексные числа, но рассмотрение лишь вещественной части не ограничит общности теорем, которые сейчас последуют. Что мы можем сказать о множестве Блэка? Оно замкнуто, потому что в любой окрестность некоторого элемента из Б есть бесконечно много элементов из Б. Но самое интересное в том, что мощность его несравнима с мощностью множества R. То есть нельзя установить равенство или неравенство между ними. Хотя и известно, что |Б|<=|R|, но мы не можем даже пытаться рассмотреть обратное |R|<=|Б|, потому что элементы из Б недосягаемы для того, чтобы пытаться построить или доказать невозможность построения инъективного отображения R в Б. Однако, давайте не будем спешить с, быть может, скорыми и неверными выводами, а давайте попробуем сбить меня с толку и оправдаться. Пусть X и Y (X меньше Y) - два ближайших друг к другу элемента из Я, то есть любое число между ними лежит в Б, тогда, если X' и Y' - есть записи этих чисел, что X'+|X'-Y'|/2 - будет записью числа из множества Б, что противоречит всему вышеизложенному. А я спрошу вас: имеем ли мы право так доказывать? Ведь само это доказательство подразумевает возможность бесконечной записи чисел, а я скажу вам, что наступит тот момент, хотя мы сами до него никогда не дойдем, но он всегда будет иметь место, когда дальнейшее деление отрезка пополам станет невозможным! Потому что все, что мы сейчас рассматриваем - и есть множество Я, так что не только число из Б, и даже интервал минимальной длины нам недоступны. В любом доступном интервале бесконечно много элементов из Я. Вы вкупились в эту тему? А теперь я укажу вам главнейший изъян в моих рассуждениях, ту незавершенность в моих доводах, как следствие того, что само доказательство не может быть завершенным от того, что имеет прямую связь с неизвестным, а орудует лишь известными методами. А изъян состоит в том, что мы не доказали корректность определения множества Я. Можем ли мы полагать, что будущее нам доступно для полноты определения Я? Это возможно лишь в том случае, если существует предрешенность всей жизни, то есть конкретная судьба всего мира. А что, если этого нет? Тогда, стало быть, множество Я не может заглянуть в будущее и, значит, требовалось бы всякий раз доказывать эту теорему, когда появлялись бы новые символы. Да и что раньше будет: исчезнет теоремы или перестанут появляться символы? А если так, то тут же вытекает конечность мира, как постижимого, то есть весь мир оказывается завершенным, ибо если случайно он окажется незавершенным, то вообще всегда будет существовать неизвестное (то, что не завершено), а значит теорема будет верна. Значит мир (то, что есть, то, что уже дано) оказывается завершенным и тогда все это можно взять как известное будущее, тогда мы приходим к самой простой предрешенности, а значит к корректности определения множества Я. Значит, стало быть, есть неизвестное, то есть множество Б. Да вы можете себе представить неизвестное? То, что никогда не появлялось и не появится в мире, то есть то, что уже не составляет этот мир. Не нашу жизнь, не жизнь наших детей или внуков, не период жизни галактики, а вообще весь мир, что когда-то где-то был, как часть сверхмира. Сможем ли мы утвердить эту теорему для сверхмира? Ведь тогда мы поймем, что цепь миров так же бесконечна, а значит и цепь цепей будет такой же, как миры, то есть мир в мире и так далее, а значит существует глобальная незавершенность, так как все в итоге находится в одном сверхмире, который конечен, как мир, но для такого конечного мира, применяя теорему, мы докажем существование еще одного сверхмира и так делее. Цепь замыкается. Это - парадокс, причем парадокс всего сущего, всего когда-либо где-либо бывшего среди того, что мы называем "ВСЕ", то есть той запредельной пустоты, которой, в следствие этого парадокса, не существует. А это уже новая теорема, только что неявно доказавшая существование недоказуемого и неопровержимого, а значит, недоступного, как того, что есть не из мира. А это следствие замкнет цепь теорем. То есть таким образом мы попадаем в бесконечную лестницу, переходя с уровня на уровень, мы окажемся в том, чего нет и что есть, то есть в том, о чем эта теорема, что тут же перечеркнет второй смысл теоремы (не существование), показав разрешимость парадокса о существовании того, о чем неизвестно, есть ли оно или нет, а значит показав и его существование, то есть существование неразрешимого, что опять же подтверждает теорему! Вкупились? Хлебните пива, не бойтесь, дальше пойдет импровизация... Так вот, доказав теорему, мы доказываем существование того, о существовании чего не известно ничего. То есть устанавливаем известность, а значит опять опровергаем саму теорему. Вот вам второй парадокс. То есть вся эта сверх теорема о себе, которая неявно доказывает существование себя, как того, о чем ничего неизвестно. Вот вам та сложная картина незавершенности, вот вам в то же время завершенность этой незавершенности в форме картины. Сколько не тыкай идеальной иглой в бумажку, а количество не проткнутых точек будет всегда бесконечно больше проткнутых, что дает нам не существование идеальной иглы, как следствие дискретности мира. А это значит, что парадокс Ахилла и черепахи решается тем, что либо он ее догонит, что подтвердит теорему еще раз, либо он в некоторый момент будет двигаться в другом измерении, из чего следует существование неизмеримого числа измерений, а значит и это докажет теорему. Заметьте: все наши противоречия и парадоксы появились от предположения, что существует множество R, как несчетное множество. Значит мы просто-напросто можем заключить, что |R|=|N|, то есть R=Я, а Б - пустое множество. Это решит всю вышеизложенную теорему неверной, но зато будет обозначать, что все, что мы с вами можем из себя представлять - это множество N. Нет множества всех подмножеств! Нет множества R. Просто-напросто не существует бесконечности. Но ведь N бесконечно, скажете вы. А я вам проведу все предыдущие рассуждения не над R, а над N и докажу конечность N и конечность всего мира! Вот вам настоящая теорема.
Глава 4. Дух и пустота
Вот так ведь однажды и случится. А ведь все было построено из конечного набора аксиом и, представьте себе, из конечного набора логических правил вывода следствий. Значит, если этот набор изменить, то мы опять докажем то же самое, то есть стоит вопрос о конечности числа вариантов подборки аксиом. А этот вопрос уже неразрешим, так как рекурсивно замыкается сам в себе. Следующее, что я хочу спросить: есть ли ответ на этот вопрос? Если есть, то вот вам завершенность, но на все той же основе, на том же каркасе, а если нет, то вот вам недоступное, вот вам неразрешимое, вот вам ни доказательство, ни опровержение парадокса. Для красоты я назову это парадоксом Духа и Пустоты. Дух, как нечто никогда непостижимое, как то, о чем не известно, известно ли о том, что, известно ли о том, что,... ,известно ли о том, что, оно существует. Да и имеем ли мы право ставить здесь многоточие, как нечто упрощающее с великой погрешностью то, что есть неупрощаемое. А Пустота - это как все в себе замыкающее и, значит, упрощающее с великой погрешностью. То есть те виды жизни, которые никогда не появятся, а значит, земле и всему миру суждено замыкаться в себе, самоуничтожаясь и в то же время самопорождаясь. Значит, все заранее упрощено или нет? Как вы думаете, дамы и господа?"
После этой долгой речи не будет ни аплодисментов, ни возгласов, ни протестов. Вы даже представить себе не можете, что будет после того, как он закончит речь и уйдет со стадиона тут же, пользуясь легкой одномоментной парализацией всех их действий, после чего пойдет в столовую и съест тарелку борща, пельменей со сметаной и плов с сыром, затем запьет это вишневым компотом и уйдет восвояси. Что начнется потом? Они будут обезоружены, обезглавлены, находясь в таком состоянии, как будто тебе только что открылось неизвестное, как будто ты постиг непостижимое. И они тут же познают все, а значит, неявно упростят самих себя, безмолвно, словно дети, словно маленькие пушистые цветочки среди бескрайнего поля, ставшие полем, словно маленькие волны, ставшие морем. Они будут стоять и глазеть друг на друга, улыбаясь чему-то и словно преклоняя колени и головы перед чем-то великим, как сыновья перед отцом, чьего лица они не видели и никогда не увидят, смахивая слезу, совершенно непонятную, но самую нужную в этот момент, слезу, доказывающую все и ничего.
А ведь все было так доступно понятно, так беспризорно открыто. Ведь, чтобы стать настоящей матерью, нужно сначала стать настоящим ребенком. А значит, для того, чтобы понять жизнь, нужно умереть и дать волю свободе изнеможенного сознания, отворить дверь пошире и заглянуть в щель. Что там после смерти? А там и есть все то бесконечное и беспричинное, все то нелогическое, нелинейное и иррациональное, чего нет в этом мире. Вот та разгадка парадокса - именно в правилах игры, в начальных аксиомах. Кто сказал, что в тех мирах, мы, упрощенно говоря, не можем получить доступ сразу к бесконечному числу элементов из N, а тем самым и сделать его бесконечным? А потом из него создать R и даже P(R). Разве это утопия? Нет! Это великая ответственность перед духом гармонии и полноты за дерзкие начинания, за все наши аксиомы о бесконечности, об иррациональном. Так значит, это и есть смысл жизни? Думайте, как хотите, а я считаю, что могу рассказать вам о числовом духе.
Числовой дух - это и есть множество Б. Это дух чисел, который лежит в их основе, который и создает среди них бесконечность, несчетность и огромную мощность. Это - то, что заполняет числа и их существование смыслом и жизнью, то, что делает их реальными. Но этот дух пустой, то есть слишком пуст - в нем везде дыры. Куда бы мы не ткнули, мы никогда не достигнем его. Это и есть пустота духа.
Вы можете всячески отказываться и никто не запретит вам продолжать вашу тщетность, никто не заставит вас понять этой вещи, пока вы сами перед собой честными не станете. Поймите, что Адам и Ева познали только добро и зло, плохое и хорошее. Они не знали, не ведали интересного. Они не познали интересности - того осколка смысла, того острия незавершенности, который возвращает все на свои места и открывает двери рая и благодати, не удовлетворяя желаний, а прекращая их. Тот самый беспокойный покой, то неразумное и неопытное, что является великим разумом и чистым неоспоримым бытием. Да, яблочки все испортили, а потому на яблоках теперь удобно считать. Такая вот символика получается. Но вы не бойтесь сильно, потому что скоро будет выпущен новый стандарт бытия, новая гипотеза и тогда уже все будет иначе, как забыть все слова и не быть. Но этого нам никогда не узреть. Давайте просто будем сверхнастоящими редкостными кексами, которые не боятся ни собак, ни высоты, ни оголенных проводом. Будем щеглами, которые не мутят левых движений и не делают косяков в жизни остального, а гуляют мирно с девками и играют на песочнице. Будет типами охуевшими, я бы даже сказал, самыми охуевшими на вселенском 68-мом квартале, позволившими себе не только молочные и мясные продукты, но и интегралы, невыразимые через элементарные функции и матрицы матриц. Будем исчезнувшей вдруг в самый нужный момент силой воли, отрезанным осколком упрощенного смысла, убежавшим вдаль ребенком, навстречу границам, краям и пределам. Будем смыслом. Будем истиной!
Надо понять, что все множество R подобно малейшему своему интервалу, подобно одному своему элементу. Давайте постигать великое в малом. Поймите всю эту словесность следующим образом: множества Я нет, то есть, оказывается, весь мир - есть множество Б и все его сущности непостижимы, как и то, что их создало. Нам дано лишь дойти до энной цифры десятичной записи, но не дано увидеть в целом того великого. А для того, чтобы вместить это в себя, нужно уподобиться этому, то есть, стать неправильным. Стать действием прямым и всегда нужным, стать свободой, выйти за рамки всех систем, обычаев и привычек. Нужно сделать свои привычке непривычными. Свою известность стереть и окутать туманом, свои достижения подвергнуть сомнениям. Иначе нельзя. Иначе можно только грустить и плакать, думая о том, как могло бы быть все иначе. У нас всех в этой жизни только один настоящий выбор: либо сделать из себя обычного человека, построить модель и довольствоваться тем, что нам в этом случае перепадет со стороны мира, либо стать тем, что мы есть, то есть стать парадоксом, стать движением, стать жизнью, а не жить, стать миром, а не быть в мире, постигать запредельность.
В чем же смысл жизни: Вы знаете, наверное, у нее нет смысла, как бы мы ни старались ее приукрасить красным словцом или своей сентиментальностью. Нет того глобального следствия у нее, потому что сама жизнь есть следствие жизни. То есть сама жизнь есть ее смысл. Так стоит ли бояться неизвестного, стоит ли бояться безысходности? Все наши страхи - это страх смерти. Страх того предела, к которому мы все стремимся. А кто сказал, что есть предел? Вы сами только что увидели доказательство того, что смерти нет, нет неизвестного, нет безысходных ситуаций, нет ничего достойного, кроме того, что есть мы, как все это только может быть. То есть только мы и есть весь наш мир. Главное, не надо быть глупыми и упрощать. Ведь страх смерти - это и есть страх упрощающего рассудка перед собственной погрешностью, страх интерпретаций за слишком необъемлемый смысл, который они в себя вобрали.
Поймите, что ничего не знать о мире - это самое главное знание о нем, самое последнее, что мы можем себе сказать, самое полное и верное, что мы когда-либо постигали. Вот вам весь смысл слов Сократа, который говорил, что знает только то, что он ничего не знает. Вот, это незавершенное состояние сознания, незаконченный путь в неизвестность, первые шаги к безымянному, к бесславному, к самому последнему, к самому обязательному знанию, к тому, что мы называем жизнью. Сколько же стоит жизнь? Давайте примерно представим, что получит за свое открытие тот первокурсник ММФ НГУ? Миллион долларов США? Высшую ученую степень? Или просто великую славу и известность? Вы не поверите, но он останется ни с чем, то есть ни того, ни другого он не получит и это будет больше, чем он заслуживает, ибо в этом и кроется ответ на вопрос о цене жизни. Цена жизни в самом настоящем бесценке. Ведь что мы можем предложить от себя тем силам, которые нас породили, за то, что мы есть? Мы можем только быть теми, кто мы есть и лишь тем самым показать, что мы хоть чего-то достойны. Разве может сын для своего отца снять деньги в банке, чтобы заплатить ему за то, что он его породил? Разве не должен сын брать от отца всю его настоящую заботу, все его силы, не пытаясь при этом платить за все это, не ставя себе укора за то, что все получил бесплатно, ибо жизнь бесплатна по своей природе? Разве не должен сын отплачивать тем, чтобы созревать, питаясь заботой отца? Земля кормит дерево. Вы хоть раз видели, чтобы дерево кормило землю? Такое бывает, когда дерево умирает, то есть, возвращается в землю, или когда с него падают плоды. А какие плоды могут быть с маленьких зеленых побегов? Потому я говорю вам: не бойтесь брать от жизни все, что вам необходимо, ведь вы сами потом станете жизнью и будете всем давать свою заботу и силу, сами обратитесь в воды, которую будут пить и травы, и сосны, и дети, и птицы, и враги, и друзья. Помните, что наша "бесценная" жизнь абсолютно бесплатна, а потому и не имеет никакого значения в мире, не делает мир другим от нашего появления, и все, что мы после этого можем сделать в свое оправдание - это безупречно жить, всегда помня о той непонятной и великой ответственности, возложенной на нас на все времена той силой, той сущностью, которую мы называем природа.
А сверхсострадание - это когда сидит укуренный человек и в состоянии своего голода жадно грызет кусок хлеба, а на него смотрит толстая объевшаяся блондинка, или даже не она, а он - турецкий чиновник, решивший посетить наш маленький город в нашей маленькой стране; и вот, он стоит и дивится такому зрелищу, а укуренный до голода человек до того проник взглядом этого чиновника, что в конце концов не выдерживает и, отламывая кусок, протягивает его тому чиновнику и со слезами на глазах говорит: "На, поешь, брат!" Так что знайте, люди, знай, всякий, от малого до великого, что конца света не будет, а если тени бегают по стене, - обернись и ты увидишь, что это всего лишь тоненький лучик лунного света затерялся среди листьев березы за окном. И наступит момент. Непредсказуемо, но обязательно наступит, словно волной пронесется по всему миру, как приговор, исполнится непременно и непреложно: сначала засмеется один, затем другой. Мы все будем смеяться непрерывно, как бы сполна отсмеивая всю свою вселенскую долю, в которой мы были созданы. Я утром с похмелья вдруг уловлю первые порывы этого смеха, как вдруг Султ, который пришел на обед с работы, тоже начнет смеяться, а я успею еще подбежать к окну, чтобы еще раз взглянуть на улицу и увидеть, как тетя Оля со второго этажа на лавочке засмеется тоже и собачка Динка, которая всегда лает на весь подъезд, засмеется по-своему, по-собачьи. Уже хватаясь за живот, я выбегу из дома и увижу, как в нашей песочнице смеются дети, не по-человечески и не по-детски, а как будто внеземным смехом смеются. Из подъездов начнут выбегать жильцы домов и их гости, воробьи будут чирикать, словно возвещая кому-то о грядущем празднике мира. Дворовая шпана, сидя на лавочках, вдруг повалится на асфальт. Все будут смеяться, высмеивать все накопленное человечеством, все сделанное и сказанное. Даже пресловутый Билл Гейтс, опуская руку в карман за очередной пачкой баксов или за визитной карточкой, вдруг навеки забудет о том, кто он и что делает, и будет смеяться чистым, свежим смехом, как бы очищаясь от собственной важности, жадности и скупости, стирая себя с лица истории и получая высшее прощение перед лицом пустоты. Все люди: студенты, профессоры, гопники, панки, фашисты. Евреи, проститутки, строители, старики, алкоголики, художники, менты, чиновники, дикие негры, гадливые американцы, нищие, немые, юродивые, слепые, святые отцы в своей утренней молитве, афганцы и бизнесмены, - все, без исключения, рассмеются и в миг потеряют свое "Я", сердито и решительно купаясь в земной грязи, теряя свои состояния и последние куски хлеба. Весь мир словно будет прощен собственным смехом, возвращаясь в свое первородное состояние, навеки заканчивая свое суетливое бытие. Смешно будет все: и голос из телевизора, и деревянные дощечки, подушки, решетки, часы, автоматы, одежда, деньги, деревья, машины, слова, руки, - все будет вызывать самый дерзкий смех, который подобно беспринципному чуду, решительно свершившемуся, разнесет в щепки все мечты и страдания, все ценности и бедности, сотрет все с лица земли, искупая великую вину и преклоняя нас всех перед пылью, перед грязью и чистым небесным зеркалом, в котором мы все отражаемся маленькими детьми с нежной кожей и ясными глазами, не затуманенными непонятными смыслами. И ни одна рука не дрогнет от того, что вокруг нас будет столько оставленных без присмотра дорогих вещей, недощелканных семечек, недостроенных квартир, невскопанных земель, упущенных шансов и крупных выигрышей, недоказанных теорем, недостигнутых краев вселенной, недодуманных хитростей и остроумных шуток от Николая Фоменко, безымянных детей и неизлечимых болезней, недописанных песен Виктора Цоя и не построенных кладбищ для жертв московских терактов, неизданных законов и не внедренных проектов по улучшению жизни населения, не открытых островов и не проделанных экспериментов, познавательных газет и рекламных пауз, заказанных такси и неоплаченных штрафов, - в общем, всей той инертной системы, которая посмела остановиться. Никто даже глазом не моргнет, ибо глаза будут полны слез, как вестников того запредельного, что теперь в форме капель выходит из нас наружу, покидает нас от нашего же смеха, не саркастического, не злобного, не утробного, а как будто из-за смеха от незримой щекотки, выходят из нас, собирая все наше внимание, подкупленное средствами массовой информации и бюрократической суетой, бытовухой и ежедневностью. Выходят, как дух из всей нашей планеты, заканчивая все ее глупое существование, прекращая весь этот шоу-бизнес, за который никто не хочет платить, на который даже никто не смотрит, никто, кроме нас - маленьких глиняных клоунов, глянцевых матрешек и рабочих мировой сцены. Вот так и будет!
Весь мир как бы очистится от расставленный ударений и знаков препинания, избавится от интонаций и канет в безмолвие, словно доказывая всему свету, что нет ничего серьезного, ничего ценного и важного, ничего достойного и высокого, а есть только сама высота, полная своей серьезности и важности, красивая своим безличием и абсолютно беззащитная, слабая в своем величии, а потому безграничная, свободная и невозможная по всем нашим представлениям, по всем соображениям невозможная, а значит, божественная высота, то есть, то непостижимое, перед которым мы не имеем никакого особого смысла и вообще не являемся чем-то особенным и не отличаемся от всего остального, на столько глубоко и неизлечимо смешные, что именно этим родным смехом превращаемся и возвращаемся, просыпаемся и оживаем.
(окончание в следующей записи)