Третье сентября
А на самом деле - уже 6 сентября, что не может не беспокоить.
Беспокоит и радует меня одновременно то, что тот самый пятый курс иняза наконец-то настал.
Мы переехали в Анин дом на Наличной. Это ровно через два двора от того дома на Гаванской 46, куда я когда-то сдернулась в один мартовский день 2015, имея 10-месячную Веронику. Перееезд, как всегда, связан с большими тратами. Квартиру они оставили ровно в том же виде, в котором жили, неделю я разгребала вещи и выносила пакеты, а потом начала обдирать обои, которые там никто не менял с семидесятых. Что же, теперь я знаю, что надо сначала гуглить, как быстрее снять обои на клейстере. Надо их поливать не просто водой, а мыльной водой, Тая.
Обдеру все, покрашу стены в зеленый, розовый, белый и голубой. Одну стенку в коридоре уже покрасила. Жить в хламе и старье не буду. Теперь понятно, почему Ане было так трудно там. Наверно, если выкинуть все с антресолей, никто не поймет, что я зачистила пространство. Тем более двушка. Наконец-то впервые в жизни я поживу вдвоем с Вероникой в двушке. Хочется собачку или кошечку, вчера нашли целый двор бездомных кошек, играли и смотрели, а собачек, как всегда, отмечаю на авито. Говорю себе очухаться и не заводить никого в имеющихся условиях, потому что через два месяца подача заявки в магистратуру (решила не ограничиваться одной страной, что для меня прогресс мышления).
После уппсальского шока обнаружила, что на шведском болтаю уже почти свободно, в местах заминок включаю иронию или начинаю хохотать. Удивительно, что меньше чем за год я освоила его с нуля, притом, что учить начала в октябре, а с декабря ушла в тяжелое обострение и с тех пор, в общем, в себя не приходила. А все девять недель в Уппсале была просто за пределом, и только к 1 сентября после трех выписанных мне Поляковым лекарств кое-как осознала, что я еще поборюсь.
Ведь по-хорошему мне помогало бы питание, йога, режим и вот это все. Но мозг, изъеденный нелеченной депрессией и недосыпом, начал сбоить и выдавать очень серьезные когнитивные просадки. И когда год назад врач на ЭЭГ сказала мне четко, что процессы распада начнутся уже вот-вот, если не принять меры, я еще тянула. Но больше я не тяну.
И еще говорит жена: «Я в чужом краю.
Я умела петь, но больше я не пою».
Я пишу это в булочной Вольчека на 7 линии, допив строго запрещенную мне масалу, потому что кофе - это аут, и сладкое - это аут, и много чего еще аут. И сейчас мне надо поехать домой (мысленно пока себе говорю - на Наличную, папа бы говорил именно так). И все прибрать.
Вчера обнаружила, что билеты просто берешь и покупаешь через приложение Тинькофф с карточки. Что же, это значит, что в копилку узбекбанка больше не надо соваться.
А еще вчера умудрилась купить себе обратный невозвратный виззэйровский билет на самолет не на ту дату. Так что нет больше сил делать вид, что я не болею. Или что это никак не отражается на моей голове и текущей деятельности. Сливы денег, дорого стоящие ошибки
Но я буду лечить себя.