...
- Старший Федя крайне озадачен отношениями с дворовой компанией, в особенности с ее лидером Максимом. Тот гнет Федю под себя разными методами, даже весьма грубыми. При этом от общения с Федей явно зависит и терять его не хочет. Мой сын жаждет добротной стайности, стать частью на равных, но вот стая попалась не очень...
Стремление быть с группой, но и требование, чтобы она отвечала идеалу, приводят к сильному конфликту в ребенке - до слез. Не требовать, чтобы другой был комфортен, уметь просто уйти или молча растить самоуважение и значимость до такой степени, что гнуть тебя никому в голову не придет, - нелегкий труд, я понимаю...;
- Младший Тимофей наоборот всячески прогибает мир под себя. Весьма нарочито и липко. Его мнение, его воля, его желание присвоить чужую территорию и блага порой застилают напрочь чувство меры. Вот уж поистине воинствующее штурманство на сцене);
- Крестница Юля рассказывает мне очередную историю о личном спасательстве. Она у меня такая да, многих жалеющая. Даже против их воли).
И тут отчаянно тянет жалеть девочку, которая в упор Юлю не видела, даже игнорировала и ненавидела, пока не осталась одна и в ссоре с сестрой Юли. Нацепить на другого ярлык бедняжки, стать сильной и милосердной, ввязаться в чужой конфликт, пойти против взгляда сестры на ситуацию - ребенку кажется, это хорошо. Спрашивает меня, как ей поступить. Задаю ей вопросы, а она не знает на них ответа. "А ты готова, что после эта девочка снова от тебя отвернется и забудет?" "Тебе действительно чужая девочка важнее хороших отношений с сестрой?" Аккуратно говорю, что помогать надо не всем подряд, что девочка не инвалид, сама решит проблему одиночества после ссоры и найдет пути. Но не озвучиваю, конечно, что со стороны видно, как под маской жалости реализуется та же личная липкость. И не факт, что девочке нужен этот акт жалости больше, чем самой Юле...
Слушаю я это все в последние сутки и понимаю: истории разные, дети тоже, а по сути все об одном - о совершенно слитых с миром личных границах. О присвоении. Когда люди - это продолжение меня, моя проекция, реализация моих запросов и представлений. И это все нормально, если детям 10, 6 и 8 лет. Это даже инфантильностью нельзя счесть, поскольку своевременно!
Но весьма так отрезвляет, когда ясно видишь, что во взрослом мире все примерно также.
Стремление быть с группой, но и требование, чтобы она отвечала идеалу, приводят к сильному конфликту в ребенке - до слез. Не требовать, чтобы другой был комфортен, уметь просто уйти или молча растить самоуважение и значимость до такой степени, что гнуть тебя никому в голову не придет, - нелегкий труд, я понимаю...;
- Младший Тимофей наоборот всячески прогибает мир под себя. Весьма нарочито и липко. Его мнение, его воля, его желание присвоить чужую территорию и блага порой застилают напрочь чувство меры. Вот уж поистине воинствующее штурманство на сцене);
- Крестница Юля рассказывает мне очередную историю о личном спасательстве. Она у меня такая да, многих жалеющая. Даже против их воли).
И тут отчаянно тянет жалеть девочку, которая в упор Юлю не видела, даже игнорировала и ненавидела, пока не осталась одна и в ссоре с сестрой Юли. Нацепить на другого ярлык бедняжки, стать сильной и милосердной, ввязаться в чужой конфликт, пойти против взгляда сестры на ситуацию - ребенку кажется, это хорошо. Спрашивает меня, как ей поступить. Задаю ей вопросы, а она не знает на них ответа. "А ты готова, что после эта девочка снова от тебя отвернется и забудет?" "Тебе действительно чужая девочка важнее хороших отношений с сестрой?" Аккуратно говорю, что помогать надо не всем подряд, что девочка не инвалид, сама решит проблему одиночества после ссоры и найдет пути. Но не озвучиваю, конечно, что со стороны видно, как под маской жалости реализуется та же личная липкость. И не факт, что девочке нужен этот акт жалости больше, чем самой Юле...
Слушаю я это все в последние сутки и понимаю: истории разные, дети тоже, а по сути все об одном - о совершенно слитых с миром личных границах. О присвоении. Когда люди - это продолжение меня, моя проекция, реализация моих запросов и представлений. И это все нормально, если детям 10, 6 и 8 лет. Это даже инфантильностью нельзя счесть, поскольку своевременно!
Но весьма так отрезвляет, когда ясно видишь, что во взрослом мире все примерно также.