Про кресты
Есть мнение, что нельзя дарить кресты. Якобы тем самым перекладываешь «свой крест» на плечи другого.
Но когда Христос нес крест на Голгофу, ноша была так тяжела, а Спаситель так изнурен и обессилен, что, пройдя небольшое расстояние, Он упал, придавленный крестом. И за него крест понес другой человек.
Это то самое, подлинно человеческое - несите тяготы друг друга.
В жизни получается так, что мы не много людей можем «взять на душу», полюбить. Это не о любви в узком смысле слова, а напротив - в широком: к старым и малым, к людям обоего пола.
Но это счастье, если у тебя в жизни складывается такой круг общения, пусть из нескольких человек, о которых ты знаешь, что они не сделают подлости, не предадут, что они способны в чем-то пойти «против течения» - против всего общества, если считают это правильным и честным.
Это, конечно, риск - вот так поверить в кого-то, потому что можно и ошибиться, и будет больно. Очень больно. Но без этого в трудный час жизни покажется, что ты один, и стоишь на черной, пустой земле. Вся жизнь может показаться такой черной…
А если ты помнишь о тех, в кого веришь… Когда Ирина Ратушинская умирала в лагере, она чувствовала их близость: «Рука, что у меня под головой, давно занемела, и я не чувствую ни корявых досок, ни сквозняка из окна. Нет у меня никаких долгов, все счета оплачены и закрыты. Странное тепло охватывает все, что осталось от тела, и качает, и убаюкивает.
Такую ласку дать могла бы
Мне только детства колыбель...
Где я слышала эту песенку? Ах, да, Татьяна Михайловна, ее рука у меня
на голове... Игорь с измученными бессонницей глазами... Таня Осипова -- с
зэковским мешком и поднятым подбородком... Мама -- как она на том свидании,
первом и последнем, старалась не плакать. Тот таксист, которого я попросила:
"Оторви хвост!" (за нами явно не случайно ехала машина), и он оторвал.
Мальчишка-конвоир, украдкой берущий наспех заклеенный конверт. Незнакомый
химик из Америки, по имени Дэвид, приславший Игорю письмо с приветом для
меня.
Я, конечно, не знаю, что именно в этот день служат по мне молебен в
никогда не виданном мною английском городе, что жмут уже на советских
дипломатов, где бы они ни появлялись, что придет завтра новый начальник
лагеря…»
И если есть такие люди, что бы ни случилось, все равно будешь думать, что жизнь - прекрасная штука.
У нас в семье самый «черный» человек - не фюрер с его запоями, а мамин брат Игорь - внешне совершенно благополучный, самый «богатый» в семье, с чувством юмора и т.д.
Единственный человек, с которым он может «раскрыться» - это мама. Когда он приезжает, дети тихонько прячутся в другую комнату, я стараюсь найти дело на кухне… Потому что вокруг него такая, как говорят, аура…как черный деготь.
Когда-то он делал карьеру и посвящал жизнь тому, чтобы семья была обеспечена. На детей при этом времени не оставалось. То есть, дети привыкли к тому, что отец покупает им квартиры, машины, но глух к их душам. И они к отцу равнодушны.
Потом Игорь расстался с первой женой, женился на кореянке, о которой можно сказать «стерва» - в том значении, как это принято в женских журналах.
И вот душой он понимает, что все поставил не на ту карту, но поздно…кроме Клары у него никого нет, все остальные - плохи, даже ее дети. Сын и дочь Кларины приходят к ним, чтобы «открыть чужой холодильник и пожрать», они не делают того-то и того-то…не ухаживают, не заботятся и т.д.
Кажется, что Игорь уважает - во всяком случае на словах - тех людей, которые что-то добились в жизни, то есть имеют материальные блага. Но когда ему совсем-совсем плохо, он идет к маме, потому что она одна его любит - просто, ни за что. «Братик мой бедный»…С ней можно вспомнить Корсунь, с ней не надо хвалиться тем, чего он достиг или стыдиться того, что не вышло.
Я долго боюсь принимать о человеке окончательное решение. Очень стыдно бывает, если осудишь кого-то, а он вдруг что-то хорошее сделает. Или наоборот, доверишься, а…
И очень просишь судьбу, чтобы она главное богатство - друзей твоих, тебе оставила, не отнимала. Но отношения строить - это непросто, это обязательно душу надо вкладывать, силы. Даже между строк письма, за бодрым тоном, почувствовать, что у человека что-то случилось: «Ну-ка, рассказывай, может, я смогу помочь…» «Почему я уже несколько недель о тебе ничего не знаю - что-то случилось» «У меня вот такая радость - порадуйся со мной». Вот это и есть - нести тяготы друг друга, кресты. Сегодня ты подставишь плечо, завтра тебе. И это спасает, если не для неба, то в трудную минуту - от отчаяния.
Я сейчас не могу перечитывать Тамарины письма. Открываешь, и просто вспоминаешь, как было больно, и как она вместе со мной погружалась в эту боль - до самого дна, и помогала выплыть…
Не бойтесь чужих крестов..Они спасительны…