Мы грешим без удовольствия ( Read more... )

Об ушедших - вполголоса ( Read more... )

Мерцает в цифровом формате
усталой нежности оскал.
О память, жалкий созидатель
потешных замков из песка.
Сожму ладони, и по коже
сухие струйки потекут.
Ты надоела мне - и всё же
не прекращай свой детский труд.
Храни в строках узор старинный,
как сны отчаянно хранят
прикосновения мужчины,
не полюбившего меня.

ты опять забыл обо мне ( Read more... )

Полоснула боль ( Read more... )

огонек горит в ночи ( Read more... )

В руки ранняя весна упадет ( Read more... )

И когда вылез гадкий и жареный петушок и пошел желтым клювом махать туда и сюда, ты твердить продолжала, что в жизни все хорошо, просто вертится флюгер с коррекцией на года. А в душе поднимался противненький желтый дым, а надежным лекарством все чаще казался ром. Ты, как прежде, могла балансировать у черты, лишь не делала ставок, как водится, на ( Read more... )

Я теперь хожу в другую кофейню ( Read more... )

Публикация в еженедельнике "Обзор" (Чикаго, США)
http://www.kontinent.org/article_rus_4af377070404f.html