Борьба против автоматизации
Нас темные, как Батыи,
Машины поработили.
В судах их клевреты наглые,
Из рюмок дуя бензин,
Вычисляют: кто это в Англии
Вел бунт против машин?
Бежим!..
А в ночь, поборовши робость,
Создателю своему
Кибернетический робот:
«Отдай,- говорит,- жену!
Имею слабость к брюнеткам,- говорит.-
Люблю на тридцати оборотах.
Лучше по-хорошему уступите!..»
Андрей Вознесенский.
Отступления в виде монологов битников.
Бунт машин, 1967
Питейное дело в 18 веке.
Практика питейной торговли оставалась прежней. Правда, знаменитый петровский механик Андрей Нартов изобрел первые автоматы для продажи спиртного на одну и пять копеек, и такие "фонтаны" появились в кабаках. Но долго эти новшества не продержались: их портили сами же целовальники, поскольку техника препятствовала махинациям с обмером посетителей.
(И. Курукин, Е. Никулина. Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина. - М.: Мол. гвардия, 2007. - С. 173).
Прочел и подумал, насколько все-таки глубокие корни имеет в России справедливая борьба против автоматизации и механизации.
Истoрия первая
Году в 1965-м на Минском моторном заводе появились британские станки Newall для шлифовки коленчатых валов. Станки были сделаны по спецзаказу именно для наших коленвалов и стоили бешеные деньги. Но они того стоили.
Станки были великолепны. Огромные как слон, красивые и умные. Работали по полностью автоматическому циклу. Люди приходили на участок и смотрели на них с разинутыми ртами.
Станок снимал портативным краном коленвал с наклонного стеллажа, аккуратно зацепив его двумя крючками за коренные шейки, потом ставил в центра. Пневматика с шипением закрепляла его. Коленвал начинал вращаться. К первой коренной шейке подходил локатор, определял положение правой и левой границы шейки, потом на нее надвигался огромный, метрового диаметра шлифовальный камень. Одновременно на шейку садилась пневматическая измерительная скоба. В процессе шлифовки большой круглый стрелочный индикатор показывал, сколько еще микронов осталось снять для достижения требуемого размера. При подходе к верхней границе поля допуска режим менялся - начиналась доводочная шлифовка. При этом размер уменьшался очень медленно. В этом режиме повышалась чистота поверхности и достигалась точность геометрии. После завершения обработки камень отходил назад. Время от времени станок правил его алмазным карандашом. А локатор уже подходил ко второй шейке. Когда все пять коренных шеек были обработаны, вращение останавливалось, кран цеплял крючками вал и переносил его на стеллаж готовых изделий. Станок работал без остановок, обслуживания требовал очень редко. Оператор должен был только заботиться о том, чтобы заготовки выкладывались на входной стеллаж, a готовая продукция забиралась с выходного стеллажа. Шатунные шейки шлифовались на другом таком же станке.
Простите меня за эти скучные подробности. Лучше было бы показать клип, но у меня его нет. Главное достоинство этих станков заключалось в том, что они обеспечивали необходимую в моторостроении высокую точность, соосность всех шеек и правильную геометрию в массовом производстве. При диаметре коренной шейки 81 мм поле допуска составляло 12 микрон. Кто понимает, оценит. Таких станков в СССР делать не умели. Боюсь, что в постсоветском пространстве их не умеют делать и сегодня.
Но коварные англичане заложили в эти станки мину замедленного действия. Для обеспечения программы станок должен был работать 20 часов в сутки. Первоначально количество заказанных станков было рассчитано исходя из двухсменной работы, однако потом программа возросла. ММЗ обеспечивал двигателями Минский, Кишиневский, Ташкентский, Онежский тракторные заводы и некоторых других заказчиков. Он выпускал тогда 80 тысяч двигателей в год - 300 в день.
А теперь представьте реальную ситуацию. Заготовки ковали рядом, на МТЗ. Поломался штамп. Поковки опоздали на 8 часов. Но ведь сначала их надо обточить, закалить, потом сделать черновую шлифовку. На это все нужно время. А конвейер уже стоит. Заставить Newall работать быстрее невозможно.
На совещании у Главного инженера было принято сразу два решения. Во-первых, срочно организовать новый участок универсальных харьковских круглошлифовальных станков, чтобы в авральных случаях параллельно вести на них чистовую шлифовку коленвалов. Во-вторых, попытаться заставить английские станки работать быстрее.
Вторую задачу поручили начальнику Отдела механизации и автоматизации (ОМА) С. Конопацкому. Я к этому делу не имел отношения ни с какого боку. Я занимался совершенно другой работой. Но меня от нее оторвали и отправили помогать Конопацкому - переводить английские инструкции.
Сулейман Конопацкий*, крупный мужчина с большой головой и коротко стрижеными светлыми волосами, оказался человеком очень приятным в общении и доброжелателным. Мы сели в отдельной комнате, я положил перед собой текст, а он гидросхемы. Вся автоматика было построена на гидравлике. И хотя я неплохо разбирался в гидравлических следящих приводах и гидроавтоматике, он соображал в пять раз быстрее. Я понял, что такие инженеры, как он, встречаются один на тысячу. Кстати, позже он ушел работать в Академию Наук.
В общем, он нашел решение, как заставить станки работать быстрее. Нужно было отказаться от последней, доводочной операции. В ущерб качеству, конечно. А для этого пришлось отказаться и от автоматического режима. Поставили пульт с кнопками, и теперь оператор задавал каждую операцию нажатием кнопки.
А коленвалы, обработанные вручную на харьковских станках, шли с большими отклонениями от чертежа. Станочники работали в форсированных режимах, от перегрева валы корёжились и потом, уже где-то на колхозных полях, заклинивали.
Парадокс социалистической системы хозяйства: начальник отдела механизации и автоматизации работает над тем, как испортить импортный автоматический станок.
*Сулейман Конопацкий был родом из тех татар, которые жили в Беларуси еще со времен Великого Княжества Литовского. Кроме него, я был знаком с еще одним белорусским татарином, Борисом Хасановичем Александровичем, потомственным полиграфистом, наборщиком, гравером и художником. Его отец Хасан Александро́вич набирал в партизанском отряде газету "Звязда".
История вторая