Бокс, бокс
В 1965 году продукция завода, на котором я работал, пошла на экспорт, и от конструкторской службы потребовали срочно провести экспертизу на патентную чистоту. Быстро эту работу можно было выполнить только своими силами. Ее поручили мне и Валере Фрадину - я более-менее свободно читал технический текст на английском, а он - на немецком. У нас началась серия командировок в Москву, в патентную библиотеку на Бережковской набережной. Месяц в командировке, неделя дома и так далее. Оба мы были на редкость дурными. Нас никто не контролировал, а мы по 8 часов в день слепили свои глаза, читая микрофильмы скверного качества на аппарате "Микрофот".
Жили в поганой гостинице «Заря». Все командировочные "третьего" сорта знают этот гостиничный комплекс - "Алтай", "Заря", "Восток". В нашей гостинице не было телевизора. То есть где-то в кабинете, наверное был, но не для "гостей".
А начинался чемпионат Европы по боксу, и мы очень хотели его увидеть. Сборная СССР была в звездном составе: О. Григорьев, С.Степашкин, В.Баранников, Р. Тамулис, В.Агеев, В.Попенченко, Д.Позняк и А Изосимов. Забегая вперед, скажу, что каждый из них взял золотую медаль в своей весовой категории.
Особенно не хотелось пропустить бои Виктора Агеева. Это был феноменальный боксер и обаятельный человек. Каждый его бой - это спектакль. У него была невероятная, нечеловеческая реакция. Рассказывали, что однажды он, прогуливаясь в компании, вдруг сделал легкое движение рукой и поймал пролетавшего мимо воробья. Он играл с противноком, дразнил его, преднамеренно открываясь. Вот он стоит на ринге, руки опущены. Противник наносит неотразимый удар, Агеев уклоняется и бьет сам... В общем, это надо было видеть. Здесь кое-что о нем написоно и приведена редкая фотография: Виктор Агеев и Мохаммед Али.
У Валеры оказались в Москве дальние родственники. Он позвонил им, напросился в гости. Купили бутылку вина, тортик и поехали. Ехали часа полтора. Очень милые, радушные люди. Мы смотрели у них телевизор до часу ночи. Обратно добирались на такси. Надо было искать другой вариант. Решили попытать удачи в гостинице "Останкино", которая поприличнее и находится недалеко.
Мы зашли к администратору гостиницы и объяснили, что мы инженеры из Минска, находимся в длительной командировке, живем в "Заре" и просим разрешения по вечерам смотреть по телевизору бокс. Администратор посмотрела на нас с необъяснимой ненавистью и сказала:
- Чужим здесь находиться нельзя. У нас иностранцы живут. Еще украдете что-нибудь!
Прямой путь был закрыт. Мы поняли, что надо идти в обход. Фильм "Айболит-67", где убедително объясняется, почему нормальные герои всегда идут в обход, тогда еще на экраны не вышел.
Мы подошли к швейцару второго корпуса, мужику лет сорока. Я объяснил ему наши проблемы, попросил помощи и пообещал заплатить за услуги, при этом не скрыл подробностей нашего разговора с администратором. Швейцар внимательно меня выслушал. При упоминания об администраторе сплюнул и сказал: "Пошли". Он повел нас в подвал. По сырому коридору с трубами на стенах и потеками на потолке мы пришли в комнату, оборудованную как "красный уголок" для работников гостиницы. Там тоже были трубы и задвижки, но стояли мягкие диваны и кресла, сильно потертые и местами с порваной обивкой, и родной телевизор "Беларусь", тоже не новый. На стенах висела наглядная агитация. В комнате уже находился один зритель - слегка лысеющий блондин в элегантном сером костюме и галстуке. Он говорил по-русски с легким прибалтийским акцентом. Я спросил, не из Риги ли он, он ответил, что из Дрездена, что он директор текстильной фабрики и живет в этой дрянной гостинице только потому, что она расположена близко к тому учреждению, куда он приехал. Перед самым началом трансляции комната наполнилась рабочими гостиницы: дворниками, сантехниками и электриками.
Это был первый день полуфинала. Обратно в свою "Зарю" мы шли пешком. Добрались минут за сорок. Потом мы приходили туда во второй день полуфинала и на финал.
Я разговорился со швейцаром. Оказалось, что он капитан в отставке. Его вышибли во время очередного хрущевского сокращения армии, не дав дослужить полтора года до полной пенсии. В итоге его военная пенсия составляла 70 рублей. Работа швейцаром его привлекла потому, что неделю он работал круглосуточно, а потом имел две недели свободными. Он, заядлый рыбак, проводил все свободное время в деревне на Клязьме. Его зарплата в гостинице была 90 рублей, еще 30 рублей доплачивало КГБ. Иногда перепадали чаевые.
В день финала уже после начала трансляции в красный уголок буквально ворвалась группа подростков лет 15-17. Это были худые рослые ребята, одетые в спортивном стиле. Они говорили между собой по-немецки и вели себя очень шумно. Гостиничные работяги смотрели на них неодобрительно, но молчали. Директор дрезденской фабрики тоже не проронил ни слова. Сидячих мест уже не было. Ребята стояли возле диванов и кресел. Некоторые присели на подлокотники.
Советские боксеры доминировали. Виктор Агеев (71 кг) в своем артистическом стиле победил техническим нокаутом болгарина Ангела Дойчева уже во втором раунде. Вслед за ним Валерий Попенченко (75 кг) в первом же раунде отправляет в нокаут англичанина Уильяма Робинсона. Объявляют бой в весовой категории 81 кг: Дан Позняк против Петера Гербера из ФРГ. Юные немцы подняли страшный гвалт, повторяя на разные лады "Петер Гербер, Петер Гербер". И тут немолодой сантехник очень мощного сложения громко произнес:
- Это фашист, его надо бить!
И повернувшись к парнишке, сидевшему на подлокотнике его кресла, повторил по-немецки:
- Дас ист фашист, его надо во! - и продемонстрировал огромный кулак. В комнате стало очнь тихо.
Бой был очень трудным. Дан Позняк - боксер жесткий, волевой, с очень сильным ударом. Но чемпионат проходил в Берлине, да и противник был очень силен. Не могу сказать, что это был красивый бой. Оба очень устали. Позняк шел в атаку через "не могу" и выиграл по очкам.
Тяжеловес Александр Изосимов поставил точку в том чемпионате, послав несколько раз болгарина Кирила Пандова в нокдаун - во втором раунде болгарский тренер выбросил полотенце.
Мы вышли на улицу. Я подошел к швейцару, поблагодарил его и протянул шесть рублей - два трояка. И тут он меня удивил. Он вернул мне назад один трояк со словами:
- Этого достаточно.
Жили в поганой гостинице «Заря». Все командировочные "третьего" сорта знают этот гостиничный комплекс - "Алтай", "Заря", "Восток". В нашей гостинице не было телевизора. То есть где-то в кабинете, наверное был, но не для "гостей".
А начинался чемпионат Европы по боксу, и мы очень хотели его увидеть. Сборная СССР была в звездном составе: О. Григорьев, С.Степашкин, В.Баранников, Р. Тамулис, В.Агеев, В.Попенченко, Д.Позняк и А Изосимов. Забегая вперед, скажу, что каждый из них взял золотую медаль в своей весовой категории.
Особенно не хотелось пропустить бои Виктора Агеева. Это был феноменальный боксер и обаятельный человек. Каждый его бой - это спектакль. У него была невероятная, нечеловеческая реакция. Рассказывали, что однажды он, прогуливаясь в компании, вдруг сделал легкое движение рукой и поймал пролетавшего мимо воробья. Он играл с противноком, дразнил его, преднамеренно открываясь. Вот он стоит на ринге, руки опущены. Противник наносит неотразимый удар, Агеев уклоняется и бьет сам... В общем, это надо было видеть. Здесь кое-что о нем написоно и приведена редкая фотография: Виктор Агеев и Мохаммед Али.
У Валеры оказались в Москве дальние родственники. Он позвонил им, напросился в гости. Купили бутылку вина, тортик и поехали. Ехали часа полтора. Очень милые, радушные люди. Мы смотрели у них телевизор до часу ночи. Обратно добирались на такси. Надо было искать другой вариант. Решили попытать удачи в гостинице "Останкино", которая поприличнее и находится недалеко.
Мы зашли к администратору гостиницы и объяснили, что мы инженеры из Минска, находимся в длительной командировке, живем в "Заре" и просим разрешения по вечерам смотреть по телевизору бокс. Администратор посмотрела на нас с необъяснимой ненавистью и сказала:
- Чужим здесь находиться нельзя. У нас иностранцы живут. Еще украдете что-нибудь!
Прямой путь был закрыт. Мы поняли, что надо идти в обход. Фильм "Айболит-67", где убедително объясняется, почему нормальные герои всегда идут в обход, тогда еще на экраны не вышел.
Мы подошли к швейцару второго корпуса, мужику лет сорока. Я объяснил ему наши проблемы, попросил помощи и пообещал заплатить за услуги, при этом не скрыл подробностей нашего разговора с администратором. Швейцар внимательно меня выслушал. При упоминания об администраторе сплюнул и сказал: "Пошли". Он повел нас в подвал. По сырому коридору с трубами на стенах и потеками на потолке мы пришли в комнату, оборудованную как "красный уголок" для работников гостиницы. Там тоже были трубы и задвижки, но стояли мягкие диваны и кресла, сильно потертые и местами с порваной обивкой, и родной телевизор "Беларусь", тоже не новый. На стенах висела наглядная агитация. В комнате уже находился один зритель - слегка лысеющий блондин в элегантном сером костюме и галстуке. Он говорил по-русски с легким прибалтийским акцентом. Я спросил, не из Риги ли он, он ответил, что из Дрездена, что он директор текстильной фабрики и живет в этой дрянной гостинице только потому, что она расположена близко к тому учреждению, куда он приехал. Перед самым началом трансляции комната наполнилась рабочими гостиницы: дворниками, сантехниками и электриками.
Это был первый день полуфинала. Обратно в свою "Зарю" мы шли пешком. Добрались минут за сорок. Потом мы приходили туда во второй день полуфинала и на финал.
Я разговорился со швейцаром. Оказалось, что он капитан в отставке. Его вышибли во время очередного хрущевского сокращения армии, не дав дослужить полтора года до полной пенсии. В итоге его военная пенсия составляла 70 рублей. Работа швейцаром его привлекла потому, что неделю он работал круглосуточно, а потом имел две недели свободными. Он, заядлый рыбак, проводил все свободное время в деревне на Клязьме. Его зарплата в гостинице была 90 рублей, еще 30 рублей доплачивало КГБ. Иногда перепадали чаевые.
В день финала уже после начала трансляции в красный уголок буквально ворвалась группа подростков лет 15-17. Это были худые рослые ребята, одетые в спортивном стиле. Они говорили между собой по-немецки и вели себя очень шумно. Гостиничные работяги смотрели на них неодобрительно, но молчали. Директор дрезденской фабрики тоже не проронил ни слова. Сидячих мест уже не было. Ребята стояли возле диванов и кресел. Некоторые присели на подлокотники.
Советские боксеры доминировали. Виктор Агеев (71 кг) в своем артистическом стиле победил техническим нокаутом болгарина Ангела Дойчева уже во втором раунде. Вслед за ним Валерий Попенченко (75 кг) в первом же раунде отправляет в нокаут англичанина Уильяма Робинсона. Объявляют бой в весовой категории 81 кг: Дан Позняк против Петера Гербера из ФРГ. Юные немцы подняли страшный гвалт, повторяя на разные лады "Петер Гербер, Петер Гербер". И тут немолодой сантехник очень мощного сложения громко произнес:
- Это фашист, его надо бить!
И повернувшись к парнишке, сидевшему на подлокотнике его кресла, повторил по-немецки:
- Дас ист фашист, его надо во! - и продемонстрировал огромный кулак. В комнате стало очнь тихо.
Бой был очень трудным. Дан Позняк - боксер жесткий, волевой, с очень сильным ударом. Но чемпионат проходил в Берлине, да и противник был очень силен. Не могу сказать, что это был красивый бой. Оба очень устали. Позняк шел в атаку через "не могу" и выиграл по очкам.
Тяжеловес Александр Изосимов поставил точку в том чемпионате, послав несколько раз болгарина Кирила Пандова в нокдаун - во втором раунде болгарский тренер выбросил полотенце.
Мы вышли на улицу. Я подошел к швейцару, поблагодарил его и протянул шесть рублей - два трояка. И тут он меня удивил. Он вернул мне назад один трояк со словами:
- Этого достаточно.