О работе на стройке элитных поселков под Киевом: Часть 2
Продолжаю рассказ об интересном периоде в моей жизни - работе под Киевом на строительстве элитных поселков для киевских богачей. В первой части я рассказал о том, как я попал сюда на работу и о том, как был организован быт рабочих. В этой части я расскажу как была организована работа и с какими людьми доводилось сталкиваться за этот период.
Мы с моим университетским другом Петей приехали и "заселились" на объект в воскресенье под вечер, а с утра в понедельник началась первая рабочая неделя. Подъем был в полдевятого, а работа начиналась каждый день в 9 утра и продолжалась до семи-восьми вечера с перерывом на обед. Зарплата зависела исключительно от объемов работ и на все были свои расценки, к примеру, когда мы рыли канавки для будущих дорожек, оплата за работу начислялась за кубометр вырытого грунта. Там где работу нельзя было измерить рулеткой, оплачивалось время работы. Так что все были заинтересованы в работе, ведь от этого зависел заработок. Как правило прораб с утра ставил задание и к вечеру приезжал контролировать сделанное за день, измеряя объем сделанного и записывая стоимость труда. На многих работах, таких как заливка канавок бетоном, прораб присутствовал лично.
В подвале нас жило шесть человек - в одной "комнате" жил я, Петя и 16-летний подросток из петиной деревни, в соседней подвальной "комнате" жило еще три человека из петиной деревни, двое были возрастом примерно 22-25 лет, а третий - угрюмый и молчаливый Витя был самым старшим на стройке - ему было 33 года. Мы шестеро работали на работах вокруг дома. Среди наших задач были земляные работы по рытью канавок для будущих дорожек, нарезка и вязка арматуры для бассейна за домом и прочие работы на прилегающей к дому территории, чаще всего связанные с перемещениями стройматериалов из пункта А в пункт Б внутри приусадебного участка. Кроме нас в доме на первом этаже жили два человека, работающих на внутренних работах в доме, таких как облицовка кухни плиткой и прочее. С ними мы почти не пересекались, так как они считали всех жителей подвала "быдлом". Хотя меня они сразу приметили и однажды пригласили к себе на посиделки "под водочку", но об этом чуть позже.
В понедельник пришел прораб и распределил между нами работу на сегодня. Меня с угрюмым Витей поставили рыть канавку для дорожки, ее глубина должна была быть полметра, ширина полтора ну и в длину что-то около тридцати метров. Работа физически нелегкая, осложнялась еще и тем, что грунт был сильно переплетен корнями деревьев и кустов. Мы работали по очереди, вначале один из нас работал лопатой, наполняя тачку грунтом, второй вывозил грунт. Затем менялись. После первого часа работы стало очевидно, что по производительности труда с лопатой я уступаю Вите, который всю жизнь с самого детства не расставался с этим орудием крестьянина. В итоге Витя предложил реорганизовать работу таким образом, чтобы он все время копал, а я вывозил грунт тачкой. Так и работали. Витя взял на себя наиболее трудную работу не из благородства, как можно подумать, а по более прозаичной причине: Витя хотел как можно больше заработать, а так как заработок зависел от выработки, то и копать надо было быстрее, а я с лопатой сильно тормозил процесс.
Мне было скучно работать молча и я пытался наладить общение с Витьком, но ничего из этого не вышло. Витя был угрюмым молчуном, не видевшем в жизни ничего, кроме деревенской грязи и тяжелого физического труда с самого детства, поддерживать разговор ему стоило большого труда. Я сразу понял, что общения не будет и мы работали молча до вечера.
01. Это фото сделал Петя на свой телефон как раз во время работы по вывозу грунта.
После изнуряющего рабочего дня мы готовили ужин, ели все вместе за одним столом и затем разбегались по комнатам, где практически сразу ложились спать. Так и проходили наши рабочие будни. Общения между нами не было совсем. Я был среди этих работяг, как пришелец из другого мира. Да и Петя с ними тоже не общался, хотя всех их знал давно, ведь из одного села были, но образование, как и развитие петиных односельчан завершилось после окончание 11-го класса, а мы с Петей уже получали по второму диплому. Естественно пропасть между нашими уровнями была слишком большой, чтобы могло возникнуть хотя бы простое приятельское общение.
02. Даже на фото виден контраст. В кепке - Петя, слева от него работающий с нами парень из петиной деревни.
На стройке действовал строгий сухой закон. За попойку или драки выгоняли сразу и без выплаты заработанного, поэтому все были трезвые и избегали конфликтов. Это меня очень радовало, так как я очень не хотел бы оказаться в этой чудесной компании, когда они все выпьют так, как обычно пьют в украинской деревне. Но пиво мы с Петей все же один раз пили. Была пятница, а в пятницу после обеда прорабы разъезжались по домам и шанс, что кто-то из них заглянет на стройку, был минимален. Магазинов в радиусе десятков километров тут не было ни одного, все таки тут дачное жилье миллионеров, и средней руки бизнесменов, а не жилой поселок. Но в поселке была точка, где один предприимчивый дачник торговал продуктами первой необходимости из-под полы. Его клиентами были исключительно такие же строители как мы, ведь тут в округе строилось много загородных домов киевской бизнес-прослойки. Там можно было купить хлеб, сахар, кетчуп, подсолнечное, консервы... в общем все то, что обычно востребовано у простых работяг. Было там и пиво, всего один вид - Чернiгiвське Свiтле. Пиво довольно средненькое, не плохое, но и не хорошее, альтернативы ему все равно не было. Но в ту солнечную августовскую пятницу мы с Петей пили это пиво, сидя на траве во дворе дома, после пяти часов физической работы и оно мне казалось вкуснейшим пивом из всех, что мне доводилось пить. Если вы видели фильм "Побег из Шоушенка", там был эпизод, когда заключенные пили пиво, отдыхая после работы на крыше тюрьмы. Так вот в тот день я почувствовал что-то похожее, как в фильме: ни с чем не сравнимое удовольствие от пива, которое никогда до этого не чувствовал так сильно. Это был абсолютный кайф и одно из самых ярких воспоминаний того периода..
В пятницу вечером после работы все разъезжались на выходные по домам. Петя уехал к своей новой девушке, которая жила в Киеве и я остался на выходных один. Увидев, что я не уехал, со мной заговорили парни с первого этажа, выразив желание познакомиться поближе. Они тоже никуда не уезжали на выходные и пригласили меня зайти к ним. Петя мне говорил, что они гнилые люди и советовал ни в коем случае не одалживать им деньги, так как рабочие из подвала и Петя в том числе одалживали им деньги, которых больше никогда не видели. Ну делать мне было все равно нечего и я зашел к ним на огонек. На кухне первого этажа, где они жили и работали, я сразу заприметил скромную поляну на табуретке, на которой стояла бутылка водки, минимальный закусон и вода в качестве запивона. С первой стопкой начались разговоры за жизнь не отличавшиеся пиршеством интелекта и глубиной..
Вначале парни рассказывали, какие они крутые мастера. Один из них хвалил то, как второй положил плитку на стену. По его мнению, это была гениальная кладка с дизайнерскими изысками, но я видел лишь хаотично разбросанную по стене плитку без намека на идею или дизайн. Хотя может это было современное искусство и я его не понял. Дальше пацаны начали рассказывать различные истории из их жизни, из которых явно следовало то, что передо мною обычное провинциальное быдло без каких либо человеческих качеств и моральных ценностей. Сейчас я уже многое забыл и не смогу в точности пересказать их россказни, но с каждой минутой пребывания в этой компании, мое отвращение стремительно нарастало. Единственный эпизод из их рассказов я запомнил в точности и приведу его тут. Суть истории была в том, что один их приятель, ехал за рулем пьяным в стельку, не справился с управлением и влетел в авто на встречке. Ему повезло, никого не убил и сам не разбился, но выжившие из другой машины начали качать права и возмущаться. Виновник ДТП знал Иван Иваныча, которому сразу и позвонил. Иван Иваныч, как я понял, представитель высшей иерархии среди быдляка. Может он даже был депутат, этого я не знаю. Но в общем мужик со связями и влиянием - образец для подражания и стремлений бычвоты попроще вроде моих собеседников. На момент поступления звонка от попавшего в беду пьяного гопника, Иван Иваныч парился в сауне с девочками, но так как он правильный мужик то и пацана нормального в беде не кинет. Иван Иваныч приехал на место происшествия в одом лишь халате и тапочках и разрулил ситуацию таким образом, что холопы, которым не повезло столкнутся с приятелем Иван Иваныча были счастливы, что их просто отпустили с миром и не убили. После завершения дела Иван Иваныч поехал продолжать веселье в сауну. Детали рассказа я уже забыл, но тот восторг и блеск в глазах этих двух плиточников когда они рассказывали об Иван Иваныче в халате и тапочках, решающего любые дела, помню до сих пор. А я сидел, слушал эту историю и думал о том, как же мне повезло, что через четыре месяца мне предстоял отъезд из этой страны, живущей по законам зоны и населенной такими вот холопами.
После очередного рассказа, мое терпение достигло предела и я, выдумав на ходу причину, распрощался с ними и пошел к себе в подвал. Даже в подвале в одиночестве мне было находиться намного приятней, чем в обществе этих двух плиточников с первого этажа. Да и люди с которыми я работал, были хоть угрюмыми и необразованными, но зато простыми и честными и их общество мне нравилось куда больше, чем компания этих двух сверху. Больше мы с ними не общались. Они поняли, что предложение влиться в их общество было отвергнуто мною и больше со мной не заговаривали.
На следующей неделе произошел еще один случай, достойный того, чтобы занять место в этом рассказе. Случай этот был связан с нашим прорабом, поэтому вначале пара слов об этом колоритном человеке. Звали его Александр Васильевич (отчество забыл, так что пусть будет Васильевич). Это был человек с побритой под нолик головой, в возрасте немного за сорок. Он всегда хорошо выглядел и был отлично сложен. Александр Васильевич одевался так, как будто он ехал не на работу, а на свидание, всегда носил рубашки и джинсы и пах не потом, а одеколоном. Петя говорил, что в свое время он воевал в Афганистане. Я склонен этому верить, так как нервы у него были ни к черту и часто, если что-то шло не так, он срывался на крик с обилием матов. Ну в общем нервным он был почти все время, даже если все шло нормально.
Александр Васильевич, как и все остальные работники нашей бригады, говорил на украинском языке. Я был единственным русскоязычным среди них и Александру Васильевичу это не нравилось, о чем он регулярно давал мне знать. Вдобавок ко всему он как и большинство украинцев, кто был родом из села, был антисемитом и видел во мне еврея, о чем также постоянно напоминал.
Александр Васильевич наверняка в свое время сам прошел путь от простого разнорабочего из провинции до прораба, потому что отношение к простым работникам у него не было пренебрежительным. Более того у него было какое-то уважение к простому труженнику и может даже немного сочуствия, он относился к нам как комбат к солдатам на поле боя. Кричал и матюкался часто, но без злобы, а просто потому, что так он привык общаться и потому что тут по-другому было нельзя. Он знал всех по именам и обращался всегда по имени к каждому. Иногда во время перекуров он присаживался с нами и общался с простыми работягами. Правда, его вопросы в мою сторону были немного однобоки: "Сашко, а чому це ти по-українськи не розмовляєш, ти що не українець чи шо?" "Сашко а ти часом не жидок?"
Иногда бывало приедет он на стройку посмотреть, как идет работа, проходя мимо меня остановится, постоит секунд десять посмотрит как я работаю и выдаст: "От дивлюсь я на тебе Сашко і щось мені здається, що ти жидок".
Но однажды судьба наказала Александра Васильевича и так получилось что оружие возмездия судьба вложила в мои руки, об этом читайте в следующей части.