Детское горе
Наиболее глубокое переживание горя мы испытываем при утрате близких, любимых, значимых людей. И именно на этом примере я хочу сегодня разобрать ситуации переживания горя детьми, хотя к нему (горю) могут быть и другие, несколько менее драматичные причины.
Есть два основных типа эмоциональных реакций и поведения сопровождающего переживание горя у детей (в основном это касается дошколят, но может относиться и к младшим школьникам) - условно можно сказать переживание горя по взрослому и по детскому типу. Есть дети, которые демонстрируют нам реакции на горе очень сходные с нашими, взрослыми реакциями: плач, депрессивность, гнев, смена настроений, подавленность, отказ - пять стадий переживания горя в правильной последовательности или без оной. Это реакция по взрослому типу. И есть дети, которые демонстрируют нулевую реакцию - как будто вообще не заметили беду и не поняли, что случилось, или спонтанную минимальную реакцию, которую взрослым в окружении ребенка трудно увязать со случившимся в семье несчастьем, особенно на фоне отсутствия ожидаемых крупных реакций на утрату. Всё это - переживания по детскому типу.
Если ребенок переживает острые эмоции «по детскому типу» взрослые как правило воспринимают это с большим облегчением - в семье утрата, горе у всех, и, конечно, взрослые боятся, как это скажется на малыше, но он слава богу ещё маленький и ничего не понял. Такой малыш может петь весёлую песенку в катафалке, играть на «клумбах» соседних могил на кладбище, сразу после приезда из больницы, в которой умер близкий, попросить мультики и как ни в чём не бывало ими насладиться; игнорируя информацию о безвозвратном уходе близкого, говорить о нём как о присутствующем в жизни или, наоборот, очень быстро и бесследно забыть о его существовании, вычеркнув из своих разговоров, игр, планов. Обычно взрослые поддерживают ребенка в этом и испытывают облегчение, что любимому малышу, в силу его детского восприятия не приходится переживать те же страдания, что переживают они, взрослые.
И это очень опасная ситуация. Вы уже, наверное, поняли, почему? Когда ребенок переживает горе по взрослому типу - взрослым понятно и видно его состояние, они могут оказать поддержку ребенку и помочь, сознательно или нет, правильно и грамотно или с ошибками, но помочь ему пережить горе, хотя бы самые острые его фазы. Когда ребенок переживает горе по детскому типу, он полностью лишен помощи взрослых, он со своей первой, самой острой фазой горя оказывается в изоляции и в силу собственного, закрытого, способа переживания и в силу игнорирования этих переживаний со стороны взрослого. В большинстве случаев это приводит к капсуляции переживаний - они закрываются в своеобразную «капсулу времени», такими какими были без возможности измениться, переработаться, быть пережитыми и интегрированными в опыт. И с этими переживаниями, ребенок, переживший утрату, живёт годами, уже даже будучи взрослым человеком. Порой всю жизнь, если каким-то образом эта капсула не окажется открытой. Хорошо, если в процессе психотерапии или целенаправленной работы над собой в подходящей благоприятной жизненной ситуации. Но чаще такие «капсулы» вскрываются случайно в момент довольно неподходящий - в кризисной, низкоресурсной ситуации, когда человеку понадобились бы все его возможности.
Быть носителем такого не пережитого, не то что не пережитого - даже не высказанного горя значит иметь заблокированную часть себя внутри которой острая боль первого дня «у меня умерла мама», «у меня погиб брат»,...
Всегда, каждый день эта заблокированная часть живёт в том первом дне. Это колоссальный отток энергии и сил! Только представьте, какая это нагрузка - каждый день часть твоей души болит, как в тот первый день. Даже если сознательно человек эту боль не ощущает, не идентифицирует, это огромная нагрузка. Как при травме тела, когда дают обезболивание, но несмотря на то, что мы не ощущаем боли на уровне сознания, наш организм тратит массу сил, на заботу о больном участке тела. А мы ощущаем только последствия этого оттока ресурса, не ощущая причины.
Взрослые с «закапсулрованной» не пережитой травмой обычно описывают своё состояние как невозможность наполнится, дыру или решето, сквозь которое постоянно утекает энергия, необходимость постоянно накачивать в себя силы и не возможность их удержать. Терапия таких случаев довольно успешна и, без отягчающих обстоятельств, быстра. Но загвоздка в том, что сами носители «капсулы времени» на сознательном уровне не знают о её существовании - на оболочке этой капсулы не написано «в детстве я потерял близкого, но легко это пережил». Это взрослые из тогдашнего окружения ребенка написали своими рассказами о событиях тех дней. Многократно повторенный рассказ о нашем детстве подчас не отличить от собственных воспоминаний, особенно если толком воспоминаний нет - они закапсулированы подальше от сознательной памяти. В такой ситуации получается, что человек просто не видит связи между неким фактом своей далёкой биографии и текущим состоянием внутреннего энергобаланса. Поэтому не может самостоятельно взяться за решение проблемы или обратиться за помощью.
Но вернёмся к детям. Взрослым в окружении ребенка стоит понимать - как бы ребенок не реагировал, что бы он не делал, как бы внешне себя не вёл, если он уже способен на формирование полноценной привязанности*, то он испытывает то же самое глубокое и сильное горе, которое испытывает любой человек потерявший близкого. Даже если его поведение вам не сообщает об этом напрямую.
* Разные исследования по-разному определяют тот возраст с которого ребенок способен на таке привязанности, от нескольких месяцев до трёх лет. Я придерживаюсь представления о том, что гуманистическая, морально-этическая привязанность и любовь в привычной нам форме становится возможной только при осознании и признании собственного Я и Я окружающих людей. Это происходит в около-трёхлетнем возрасте. Однако до этого существует привязанность другого рода, которая предшествует этой и является основой для её формирования - связь с главным взрослым и другими важными людьми, связь которая образуется практически с рождения и является чрезвычайно важной, архиважной. Поэтому к переживаниям малыша ясельного возраста я предложила бы относиться не менее серьёзно, особенно если он уже обладает широким спектром эмоций и способами их выражения.
Если говорить о конкретных рекомендациях (которые я, конечно, надеюсь никому из нас не пригодятся), то давайте структурируем. Сначала всё таки скажу об общих моментах, независимо от того, по какому типу идёт реакция, о тех моментах, которые кажутся мне важными и не всегда имеют отражения в других подобных списках с рекомендациями. Но более подробно эта тема раскрыта многократно в материалах на эту тему, которые вы можете найти в изобилии.
Взрослым из окружения ребенка, пережившего потерю, следует:
- Как можно раньше начать уделять индивидуальное внимание ребенку. Если вы не ближайший в окружении ребенка человек, но видите что ближайшие не в состоянии заняться ребенком прямо сейчас, помогите в этой ситуации. Или взрослым приобрести сил на контакт со своим ребенком, или помогите непосредственно общением со знакомым вам малышом. Ребенку очень важно как можно раньше оказаться в поле адресного внимания и заботы.
- Очень вредное влияние с современной культуре на ребенка оказывает архаичное (и раньше действенное) нарочитое «жаление сиротки», причитания, чрезмерно сочувственное заглядывание в глаза, «малышковое» отношение. Избегайте этого и по возможности пресекайте у других
- Важное значение имеет наблюдение за ребенком и следование за ним на пол шага сзади. Фигурально выражаясь. Особенно в последующие после первой острой стадии времена. Это тонкий момент - не внушить ребенку лишних переживаний, не задавив его истинные переживания своей интерпретацией того как и что он в этот момент должен чувствовать, но и не оставив его в изоляции со своими чувствами.
- И конечно один из наиболее значимых моментов это откровенность. На всех стадиях, начиная от первого сообщения ребенку дурных вестей взрослым необходимо быть максимально откровенными, настолько насколько они, взрослые способны. Однозначного вранья (про больницы, командировки, санатории, шпионскую работу и проч.) не должно быть вовсе. В остальном - чем больше искренности вы можете себе позволить, тем лучше для ребенка.
- Важно сделать правильный переход к нормальной жизни после известия о смерти и активной экстренной деятельности в первые дни. Правильный переход в данном случае плавное возвращение к нормальной жизни. Обычно в бытовых вопросах жизнь возвращается в привычное русло в первые же дни после похорон. Для ребенка это может быть стрессом - видеть что жизнь идёт так же как и шла без папы\мамы\братика\дедушки. Если для взрослых это подчас лекарство, то для ребенка напротив - повторная боль. Любимый исчез, а мир вокруг этого не заметил! Поэтому переход должен быть плавным. Если в бытовом плане все складывается благополучно и семья не переживает сама по себе бытовых перемен, следует уделить специально внимание тому, чтобы переход к нормальной жизни занял плавно и поэтапно несколько недель.
- Предоставляйте возможность ребенку говорить о своих переживаниях - персона умершего близкого и упоминания о нём не должны стать табуированными в семье. Если ребенок заговаривает о болезненной теме или как-то иначе проявляет своё переживание, никогда не отвлекайте его, не переключайте его внимание. Это годится в случае ушибленной коленки или упавшего в лужу мороженого и совершенно неприемлемо в случае утраты любимого человека. Не прерывайте разговор, когда ребенок входит в комнату, можете плавно перевести и закруглить тему, но не осекайтесь на полуслове, как будто он застал вас за чем-то неправильным или своим появлением нарушил ваше пространство.
- Категорически ни при каких вариантах не перекладывать эмоциональную роль умершего на ребенка («Теперь ты один у меня остался», «Я теперь только ради тебя живу» и т.п.) Взрослому нужно очень внимательно следить за собой т.к. такое перекладывание зачастую происходит не в словах, которые отловить не трудно, а в собственно эмоциональном отношении. Вот это заметить у себя и сдержать намного сложнее.
- Адаптация к потере и перевод острых переживаний у ребенка может занять до полугода и более. В зависимости от того, насколько значим был ушедший близкий человек. Поэтому взрослым надо сохранять бдительность в течении длительного времени и соотносить изменения в поведении ребенка с возможным продолжением реагирования на утрату. Например, сон может нарушиться спустя несколько месяцев, когда сознательно во время бодрствования ребенок, казалось бы, уже на завершающих стадиях или вовсе пережил потерю. Это типичный пример.
Если речь идёт о ребенке реагирующем «по детскому типу» взрослым отдельно, плюс к вышесказанному следует:
- Отнестись к малышу так же внимательно и бережно, как к ребенку, который демонстрирует горестные эмоции. Иногда для этого приходится делать сознательное усилие.
- Сделать паузу в обучении и новых, не усвоенных ещё ребенком, дисциплинарных моментах, но не сильно сбавлять активность в привычном ребенку досуге. При этом крайне важно не увеличивать его интенсивность - не задабривать ребенка приятностями и развлечениями. Баланс, во всём важен баланс.
- Отслеживать по возможности стадии прохождения ребенком горя, о них много где написано, не будем подробнее останавливаться на этом.
- Инициировать разговоры об умершем от своего лица, делясь своими впечатлениями и переживаниями (тут очень важно - делимся как старший с младшим, рассказывая своим примером о том, какие могут быть чувства и что все эти чувства нормальны, а не как равный с равным в поисках поддержки), задавать ребенку открытые вопросы. Именно открытые, это сложно, но важно. Открытый вопрос «что ты чувствуешь?» наводящий «тебе грустно, да?». Если требуется привести пример, чтоб ребенок вас понял, то в вопросе должно звучать как можно более разностороннее перечисление с открытым концом: «Что ты чувствуешь? Люди бывают злятся, или грустят, или устают, или непонятно от чего веселятся и может даже пугаются, или вину чувствуют, или им скучно, или ещё что-то другое, что угодно.»
- Очень важно не бояться горевать при ребенке или что-то при нём обсуждать, вовлекать его в ритуальные или просто памятные мероприятия. Взрослые часто специально избегают этого - он ничего не понял, вот и хорошо, не будем его расстраивать. Но как мы оговорили выше - он всё понял и уже расстроен, просто внешне реагирует нетипично на взрослый взгляд. Такой тактикой замалчивания переживания ребенка, который и так в значительной степени внутренне дистанцирован от них, закрываются ещё больше.
Но на самом деле, самый лучший вариант в ситуации с переживаниями ребенка по детскому типу (я не часто говорю так однозначно, но тут по-другому не могу), самый лучший вариант это как можно скорее обратиться к специалисту. Не с ребенком, конечно, а самим взрослым, чтобы специалист помог им помогать своему ребенку. Помог определить границы, где помощь нужна, как проходят стадии переживания, как правильно говорить именно с этим ребенком и именно на том или этом этапе и т.п. Потому что это и без того сложные темы, а взрослые в этот момент обычно тоже переживают то же самое горе, что только усложняет для них задачу помощи ребенку.
Ну и напоследок хочется ещё отметить, что дети испытывают разную глубину привязанности к разным членам семьи и с теми, с кем ребенок проживает совместно она значительно глубже, чем с отдельно проживающими родными. У детей территориальная привязанность намного сильнее, чем у взрослых. И второй момент - дети обычно чувствуют нормальное течение жизни, т.е. на уход стареньких бабушек и дедушек, даже при горячей привязанности ребенок скорее отреагирует нормально и быстрее перейдёт к последней стадии, стадии принятия, обычно вовсе минуя фазу вины. И напротив, при потере молодого любимого человека вероятнее всего ребенок на заметное время застрянет в отрицании, гневе или той же вине. Поэтому, оценивая состояние ребенка после утраты, определяя, находится ли он в ситуации реагирования по детскому типу или нет, учитывайте и этот фактор. Например, потеряв любимую старенькую прабабушку, ребенок уже через неделю может оказаться на стадии принятия, со светлой грустью, хорошими воспоминаниями, иногда с печальными переживаниями нехватки этого человека рядом. И это не будет переживанием по детскому типу.
Вот пожалуй и всё. А теперь - всем здоровья, хороших тормозов на машинах, безопасных подъездов, не скользких полов в ванной, безвредных продуктов и прочих благ. Не болеть и жить долго-долго вам и вашим близким!
Есть два основных типа эмоциональных реакций и поведения сопровождающего переживание горя у детей (в основном это касается дошколят, но может относиться и к младшим школьникам) - условно можно сказать переживание горя по взрослому и по детскому типу. Есть дети, которые демонстрируют нам реакции на горе очень сходные с нашими, взрослыми реакциями: плач, депрессивность, гнев, смена настроений, подавленность, отказ - пять стадий переживания горя в правильной последовательности или без оной. Это реакция по взрослому типу. И есть дети, которые демонстрируют нулевую реакцию - как будто вообще не заметили беду и не поняли, что случилось, или спонтанную минимальную реакцию, которую взрослым в окружении ребенка трудно увязать со случившимся в семье несчастьем, особенно на фоне отсутствия ожидаемых крупных реакций на утрату. Всё это - переживания по детскому типу.
Если ребенок переживает острые эмоции «по детскому типу» взрослые как правило воспринимают это с большим облегчением - в семье утрата, горе у всех, и, конечно, взрослые боятся, как это скажется на малыше, но он слава богу ещё маленький и ничего не понял. Такой малыш может петь весёлую песенку в катафалке, играть на «клумбах» соседних могил на кладбище, сразу после приезда из больницы, в которой умер близкий, попросить мультики и как ни в чём не бывало ими насладиться; игнорируя информацию о безвозвратном уходе близкого, говорить о нём как о присутствующем в жизни или, наоборот, очень быстро и бесследно забыть о его существовании, вычеркнув из своих разговоров, игр, планов. Обычно взрослые поддерживают ребенка в этом и испытывают облегчение, что любимому малышу, в силу его детского восприятия не приходится переживать те же страдания, что переживают они, взрослые.
И это очень опасная ситуация. Вы уже, наверное, поняли, почему? Когда ребенок переживает горе по взрослому типу - взрослым понятно и видно его состояние, они могут оказать поддержку ребенку и помочь, сознательно или нет, правильно и грамотно или с ошибками, но помочь ему пережить горе, хотя бы самые острые его фазы. Когда ребенок переживает горе по детскому типу, он полностью лишен помощи взрослых, он со своей первой, самой острой фазой горя оказывается в изоляции и в силу собственного, закрытого, способа переживания и в силу игнорирования этих переживаний со стороны взрослого. В большинстве случаев это приводит к капсуляции переживаний - они закрываются в своеобразную «капсулу времени», такими какими были без возможности измениться, переработаться, быть пережитыми и интегрированными в опыт. И с этими переживаниями, ребенок, переживший утрату, живёт годами, уже даже будучи взрослым человеком. Порой всю жизнь, если каким-то образом эта капсула не окажется открытой. Хорошо, если в процессе психотерапии или целенаправленной работы над собой в подходящей благоприятной жизненной ситуации. Но чаще такие «капсулы» вскрываются случайно в момент довольно неподходящий - в кризисной, низкоресурсной ситуации, когда человеку понадобились бы все его возможности.
Быть носителем такого не пережитого, не то что не пережитого - даже не высказанного горя значит иметь заблокированную часть себя внутри которой острая боль первого дня «у меня умерла мама», «у меня погиб брат»,...
Всегда, каждый день эта заблокированная часть живёт в том первом дне. Это колоссальный отток энергии и сил! Только представьте, какая это нагрузка - каждый день часть твоей души болит, как в тот первый день. Даже если сознательно человек эту боль не ощущает, не идентифицирует, это огромная нагрузка. Как при травме тела, когда дают обезболивание, но несмотря на то, что мы не ощущаем боли на уровне сознания, наш организм тратит массу сил, на заботу о больном участке тела. А мы ощущаем только последствия этого оттока ресурса, не ощущая причины.
Взрослые с «закапсулрованной» не пережитой травмой обычно описывают своё состояние как невозможность наполнится, дыру или решето, сквозь которое постоянно утекает энергия, необходимость постоянно накачивать в себя силы и не возможность их удержать. Терапия таких случаев довольно успешна и, без отягчающих обстоятельств, быстра. Но загвоздка в том, что сами носители «капсулы времени» на сознательном уровне не знают о её существовании - на оболочке этой капсулы не написано «в детстве я потерял близкого, но легко это пережил». Это взрослые из тогдашнего окружения ребенка написали своими рассказами о событиях тех дней. Многократно повторенный рассказ о нашем детстве подчас не отличить от собственных воспоминаний, особенно если толком воспоминаний нет - они закапсулированы подальше от сознательной памяти. В такой ситуации получается, что человек просто не видит связи между неким фактом своей далёкой биографии и текущим состоянием внутреннего энергобаланса. Поэтому не может самостоятельно взяться за решение проблемы или обратиться за помощью.
Но вернёмся к детям. Взрослым в окружении ребенка стоит понимать - как бы ребенок не реагировал, что бы он не делал, как бы внешне себя не вёл, если он уже способен на формирование полноценной привязанности*, то он испытывает то же самое глубокое и сильное горе, которое испытывает любой человек потерявший близкого. Даже если его поведение вам не сообщает об этом напрямую.
* Разные исследования по-разному определяют тот возраст с которого ребенок способен на таке привязанности, от нескольких месяцев до трёх лет. Я придерживаюсь представления о том, что гуманистическая, морально-этическая привязанность и любовь в привычной нам форме становится возможной только при осознании и признании собственного Я и Я окружающих людей. Это происходит в около-трёхлетнем возрасте. Однако до этого существует привязанность другого рода, которая предшествует этой и является основой для её формирования - связь с главным взрослым и другими важными людьми, связь которая образуется практически с рождения и является чрезвычайно важной, архиважной. Поэтому к переживаниям малыша ясельного возраста я предложила бы относиться не менее серьёзно, особенно если он уже обладает широким спектром эмоций и способами их выражения.
Если говорить о конкретных рекомендациях (которые я, конечно, надеюсь никому из нас не пригодятся), то давайте структурируем. Сначала всё таки скажу об общих моментах, независимо от того, по какому типу идёт реакция, о тех моментах, которые кажутся мне важными и не всегда имеют отражения в других подобных списках с рекомендациями. Но более подробно эта тема раскрыта многократно в материалах на эту тему, которые вы можете найти в изобилии.
Взрослым из окружения ребенка, пережившего потерю, следует:
- Как можно раньше начать уделять индивидуальное внимание ребенку. Если вы не ближайший в окружении ребенка человек, но видите что ближайшие не в состоянии заняться ребенком прямо сейчас, помогите в этой ситуации. Или взрослым приобрести сил на контакт со своим ребенком, или помогите непосредственно общением со знакомым вам малышом. Ребенку очень важно как можно раньше оказаться в поле адресного внимания и заботы.
- Очень вредное влияние с современной культуре на ребенка оказывает архаичное (и раньше действенное) нарочитое «жаление сиротки», причитания, чрезмерно сочувственное заглядывание в глаза, «малышковое» отношение. Избегайте этого и по возможности пресекайте у других
- Важное значение имеет наблюдение за ребенком и следование за ним на пол шага сзади. Фигурально выражаясь. Особенно в последующие после первой острой стадии времена. Это тонкий момент - не внушить ребенку лишних переживаний, не задавив его истинные переживания своей интерпретацией того как и что он в этот момент должен чувствовать, но и не оставив его в изоляции со своими чувствами.
- И конечно один из наиболее значимых моментов это откровенность. На всех стадиях, начиная от первого сообщения ребенку дурных вестей взрослым необходимо быть максимально откровенными, настолько насколько они, взрослые способны. Однозначного вранья (про больницы, командировки, санатории, шпионскую работу и проч.) не должно быть вовсе. В остальном - чем больше искренности вы можете себе позволить, тем лучше для ребенка.
- Важно сделать правильный переход к нормальной жизни после известия о смерти и активной экстренной деятельности в первые дни. Правильный переход в данном случае плавное возвращение к нормальной жизни. Обычно в бытовых вопросах жизнь возвращается в привычное русло в первые же дни после похорон. Для ребенка это может быть стрессом - видеть что жизнь идёт так же как и шла без папы\мамы\братика\дедушки. Если для взрослых это подчас лекарство, то для ребенка напротив - повторная боль. Любимый исчез, а мир вокруг этого не заметил! Поэтому переход должен быть плавным. Если в бытовом плане все складывается благополучно и семья не переживает сама по себе бытовых перемен, следует уделить специально внимание тому, чтобы переход к нормальной жизни занял плавно и поэтапно несколько недель.
- Предоставляйте возможность ребенку говорить о своих переживаниях - персона умершего близкого и упоминания о нём не должны стать табуированными в семье. Если ребенок заговаривает о болезненной теме или как-то иначе проявляет своё переживание, никогда не отвлекайте его, не переключайте его внимание. Это годится в случае ушибленной коленки или упавшего в лужу мороженого и совершенно неприемлемо в случае утраты любимого человека. Не прерывайте разговор, когда ребенок входит в комнату, можете плавно перевести и закруглить тему, но не осекайтесь на полуслове, как будто он застал вас за чем-то неправильным или своим появлением нарушил ваше пространство.
- Категорически ни при каких вариантах не перекладывать эмоциональную роль умершего на ребенка («Теперь ты один у меня остался», «Я теперь только ради тебя живу» и т.п.) Взрослому нужно очень внимательно следить за собой т.к. такое перекладывание зачастую происходит не в словах, которые отловить не трудно, а в собственно эмоциональном отношении. Вот это заметить у себя и сдержать намного сложнее.
- Адаптация к потере и перевод острых переживаний у ребенка может занять до полугода и более. В зависимости от того, насколько значим был ушедший близкий человек. Поэтому взрослым надо сохранять бдительность в течении длительного времени и соотносить изменения в поведении ребенка с возможным продолжением реагирования на утрату. Например, сон может нарушиться спустя несколько месяцев, когда сознательно во время бодрствования ребенок, казалось бы, уже на завершающих стадиях или вовсе пережил потерю. Это типичный пример.
Если речь идёт о ребенке реагирующем «по детскому типу» взрослым отдельно, плюс к вышесказанному следует:
- Отнестись к малышу так же внимательно и бережно, как к ребенку, который демонстрирует горестные эмоции. Иногда для этого приходится делать сознательное усилие.
- Сделать паузу в обучении и новых, не усвоенных ещё ребенком, дисциплинарных моментах, но не сильно сбавлять активность в привычном ребенку досуге. При этом крайне важно не увеличивать его интенсивность - не задабривать ребенка приятностями и развлечениями. Баланс, во всём важен баланс.
- Отслеживать по возможности стадии прохождения ребенком горя, о них много где написано, не будем подробнее останавливаться на этом.
- Инициировать разговоры об умершем от своего лица, делясь своими впечатлениями и переживаниями (тут очень важно - делимся как старший с младшим, рассказывая своим примером о том, какие могут быть чувства и что все эти чувства нормальны, а не как равный с равным в поисках поддержки), задавать ребенку открытые вопросы. Именно открытые, это сложно, но важно. Открытый вопрос «что ты чувствуешь?» наводящий «тебе грустно, да?». Если требуется привести пример, чтоб ребенок вас понял, то в вопросе должно звучать как можно более разностороннее перечисление с открытым концом: «Что ты чувствуешь? Люди бывают злятся, или грустят, или устают, или непонятно от чего веселятся и может даже пугаются, или вину чувствуют, или им скучно, или ещё что-то другое, что угодно.»
- Очень важно не бояться горевать при ребенке или что-то при нём обсуждать, вовлекать его в ритуальные или просто памятные мероприятия. Взрослые часто специально избегают этого - он ничего не понял, вот и хорошо, не будем его расстраивать. Но как мы оговорили выше - он всё понял и уже расстроен, просто внешне реагирует нетипично на взрослый взгляд. Такой тактикой замалчивания переживания ребенка, который и так в значительной степени внутренне дистанцирован от них, закрываются ещё больше.
Но на самом деле, самый лучший вариант в ситуации с переживаниями ребенка по детскому типу (я не часто говорю так однозначно, но тут по-другому не могу), самый лучший вариант это как можно скорее обратиться к специалисту. Не с ребенком, конечно, а самим взрослым, чтобы специалист помог им помогать своему ребенку. Помог определить границы, где помощь нужна, как проходят стадии переживания, как правильно говорить именно с этим ребенком и именно на том или этом этапе и т.п. Потому что это и без того сложные темы, а взрослые в этот момент обычно тоже переживают то же самое горе, что только усложняет для них задачу помощи ребенку.
Ну и напоследок хочется ещё отметить, что дети испытывают разную глубину привязанности к разным членам семьи и с теми, с кем ребенок проживает совместно она значительно глубже, чем с отдельно проживающими родными. У детей территориальная привязанность намного сильнее, чем у взрослых. И второй момент - дети обычно чувствуют нормальное течение жизни, т.е. на уход стареньких бабушек и дедушек, даже при горячей привязанности ребенок скорее отреагирует нормально и быстрее перейдёт к последней стадии, стадии принятия, обычно вовсе минуя фазу вины. И напротив, при потере молодого любимого человека вероятнее всего ребенок на заметное время застрянет в отрицании, гневе или той же вине. Поэтому, оценивая состояние ребенка после утраты, определяя, находится ли он в ситуации реагирования по детскому типу или нет, учитывайте и этот фактор. Например, потеряв любимую старенькую прабабушку, ребенок уже через неделю может оказаться на стадии принятия, со светлой грустью, хорошими воспоминаниями, иногда с печальными переживаниями нехватки этого человека рядом. И это не будет переживанием по детскому типу.
Вот пожалуй и всё. А теперь - всем здоровья, хороших тормозов на машинах, безопасных подъездов, не скользких полов в ванной, безвредных продуктов и прочих благ. Не болеть и жить долго-долго вам и вашим близким!