Время собирать камни. Часть третья
Долгое время крепость напоминает палаты исцеления: куда ни глянь - лежат раненые и между ними бесшумно, словно тени, бродят усталые бледные целительницы, отдающие подопечным все свои силы.
Постепенно раненые начали поправляться. Вот уже и Эйгиль поднялся, хотя и ходит, опираясь на меч.
А еще в последнее время зачастили всякие посланцы с дарами. Намедни принесли стяг Таргелиона с вестью о том, что лорд Карантир в Ангамандо, а сегодня…
Брошенный шлем упал под ноги дозорным, посланец развернулся и пошагал обратно. Я заметила, как перекосилось лицо Эйгиля, как он кинулся с мечом вдогонку и без предупреждением рубанул приспешника Врага по спине.
Анариэн подняла шлем, неловко покрутила в руках и надела на голову:
- Я так похожа на папу? - глаз из-под слишком глубокого шлема почти не видно, наносник едва не достает ключицы. - Мам, это значит, что теперь уже действительно все? Он не вернется?
С трудом удерживаюсь от слез, глядя на мою малютку в отцовском шлеме.
- Мам, а можно я возьму еще папин щит? - на секунду задумывается. - Нет, он слишком большой…
- Большой, - пытаюсь улыбнуться, представив огромный щит Ириона, едва ли не выше самой Анариэн.
- Но шлем я оставлю себе. Можно? - опускает глаза. - И еще хочу попроситься в дружину. Разрешишь?
«Нет! Ни за что!» - мысленно кричу я и провожу ладонью по белокурым, как у Ириона, волосам:
- Конечно, моя девочка…
А в голове лишь: «Как же так? Ты же обещал мне, что вернешься! Ты же обещал…»
С утра Химринг гудит, словно рой: пришла весть, что дочь Элу Тингола каким-то образом смогла одолеть защиту Тол-ин-Гаурхот, и крепость пала. Говорят, скольким-то пленникам удалось спастись. Среди спасшихся видели высокого нолдо с белоснежными волосами. Неужели Ирион действительно жив и свободен? Но где же он тогда? Где его искать?
Не соображая, что делаю, выскочила из крепости и бросилась вдогонку за отрядом, посланным проверить, что осталось от Тол-ин-Гаурхот, и разыскать спасшихся. Дозорный заступил мне дорогу, и я словно очнулась. Остановилась, глядя вслед удаляющимся химрингцам, развернулась и побрела домой.
Шли дни, но об Ирионе и остальных не было ничего слышно.
Стараясь не поддаваться ложным надеждам, почти все время проводила на кухне, либо хлопоча по хозяйству. Анариэн часто составляла мне компанию, играя на лютне.
Песня закончилась. Дочь все еще перебирала пальцами струны, глядя во внутренний двор крепости. Хитро улыбнулась мне, бросив коротко перед тем, как начать новую песню:
- Папа вернулся…
- Что? - я не заметила, как вскочила со стула, все еще сжимая в руке нож, которым резала овощи к ужину. - Анариэн, не шути так…
- Я говорю: папа вернулся, - снова улыбнулась дочь, начиная наигрывать новую песню. - Чего стоишь? Беги!
Я только в последний момент вспомнила про нож, что все еще сжимала в руке. Отшвырнула в сторону, кинулась во двор. Увидев, едва не упала. Ирион покачнулся, но поймал, скривился от боли, неловко прижал к груди искалеченной правой рукой.
- Ты вернулся…
- Я же обещал…
Постепенно раненые начали поправляться. Вот уже и Эйгиль поднялся, хотя и ходит, опираясь на меч.
А еще в последнее время зачастили всякие посланцы с дарами. Намедни принесли стяг Таргелиона с вестью о том, что лорд Карантир в Ангамандо, а сегодня…
Брошенный шлем упал под ноги дозорным, посланец развернулся и пошагал обратно. Я заметила, как перекосилось лицо Эйгиля, как он кинулся с мечом вдогонку и без предупреждением рубанул приспешника Врага по спине.
Анариэн подняла шлем, неловко покрутила в руках и надела на голову:
- Я так похожа на папу? - глаз из-под слишком глубокого шлема почти не видно, наносник едва не достает ключицы. - Мам, это значит, что теперь уже действительно все? Он не вернется?
С трудом удерживаюсь от слез, глядя на мою малютку в отцовском шлеме.
- Мам, а можно я возьму еще папин щит? - на секунду задумывается. - Нет, он слишком большой…
- Большой, - пытаюсь улыбнуться, представив огромный щит Ириона, едва ли не выше самой Анариэн.
- Но шлем я оставлю себе. Можно? - опускает глаза. - И еще хочу попроситься в дружину. Разрешишь?
«Нет! Ни за что!» - мысленно кричу я и провожу ладонью по белокурым, как у Ириона, волосам:
- Конечно, моя девочка…
А в голове лишь: «Как же так? Ты же обещал мне, что вернешься! Ты же обещал…»
С утра Химринг гудит, словно рой: пришла весть, что дочь Элу Тингола каким-то образом смогла одолеть защиту Тол-ин-Гаурхот, и крепость пала. Говорят, скольким-то пленникам удалось спастись. Среди спасшихся видели высокого нолдо с белоснежными волосами. Неужели Ирион действительно жив и свободен? Но где же он тогда? Где его искать?
Не соображая, что делаю, выскочила из крепости и бросилась вдогонку за отрядом, посланным проверить, что осталось от Тол-ин-Гаурхот, и разыскать спасшихся. Дозорный заступил мне дорогу, и я словно очнулась. Остановилась, глядя вслед удаляющимся химрингцам, развернулась и побрела домой.
Шли дни, но об Ирионе и остальных не было ничего слышно.
Стараясь не поддаваться ложным надеждам, почти все время проводила на кухне, либо хлопоча по хозяйству. Анариэн часто составляла мне компанию, играя на лютне.
Песня закончилась. Дочь все еще перебирала пальцами струны, глядя во внутренний двор крепости. Хитро улыбнулась мне, бросив коротко перед тем, как начать новую песню:
- Папа вернулся…
- Что? - я не заметила, как вскочила со стула, все еще сжимая в руке нож, которым резала овощи к ужину. - Анариэн, не шути так…
- Я говорю: папа вернулся, - снова улыбнулась дочь, начиная наигрывать новую песню. - Чего стоишь? Беги!
Я только в последний момент вспомнила про нож, что все еще сжимала в руке. Отшвырнула в сторону, кинулась во двор. Увидев, едва не упала. Ирион покачнулся, но поймал, скривился от боли, неловко прижал к груди искалеченной правой рукой.
- Ты вернулся…
- Я же обещал…