Харуки Мураками о беге
Отсюда
Фрагмент из книги "О чём я говорю, когда говорю о беге", обнаруженный на блоге переводчика Дмитрия Коваленина:
"Иногда люди очень оживляются, узнав, что я бегаю каждый день. «У вас, должно быть, огромная сила воли!» - говорят они мне. Приятно, когда тебя хвалят. Гораздо приятней, чем когда тобою пренебрегают. Но, по-моему, если хочешь чего-то добиться - одной силы воли недостаточно. Не так уж просто все устроено в этом мире. И, если честно, я не вижу какой-то особой связи между своими ежедневными пробежками и силой воли. Пожалуй, все эти двадцать пять лет я бегаю по одной простой причине: это подходит моей натуре. Или, если угодно, меня это не напрягает. Так уж устроен человек: то, что любит, старается делать подольше. А то, что не любит, бросает как можно скорей.
Вот почему я ни разу не посоветовал заняться бегом кому-то еще. Не призывал окружающих: «Бег - это прекрасно, давайте бегать все вместе!» Если человеку интересен бег на длинные дистанции, рано или поздно он побежит и без уговоров; если же нет, агитировать его бесполезно. Марафон - это спорт не для всех, равно как и писательство - занятие не для каждого. Лично меня никто не уговаривал стать писателем. Отговорить пытались, было дело. Но я просто сделал то, что счел для себя естественным. Люди становятся бегунами, если это у них в натуре.
Возможно, читая эти строки, вы подумаете: «А может, и мне попробовать?» Возможно даже, вы наденете кроссовки, побежите и воскликнете: «Вот здорово! Замечательное занятие!» Если такое случится - прекрасно. Как автор этой книги, о лучшем я и мечтать не могу. Но дело в том, что каждый из нас к чему-то предрасположен, а к чему-то - нет. Одни имеют склонность к марафонским забегам, другие - к гольфу, третьи - к азартным играм. Всякий раз, когда я вспоминаю, как в школе нас гоняли на длинные дистанции целым классом, сердце мое сжимается. Бедняги! Заставлять долго бегать тех, кто бегать не хочет, а тем более тех, кто не предрасположен к бегу физически, - глупая и бессмысленная пытка. Будь на то моя воля, я совершенно официально исключил бы эти безмозглые забеги на длинные дистанции из школьной программы по физкультуре - и как можно скорее, пока кто-нибудь всерьез не покалечился. Но я, к сожалению, не из тех, чьи рекомендации влияют на школьную программу. Такое уж это заведение - школа. Самая важная истина, которую я там усвоил, гласила: «Самому важному школа тебя не научит».
Но как бы идеально ни соответствовал бег моей натуре - конечно, бывают дни, когда я не в лучшей форме и бежать неохота, хоть тресни. В такие дни я готов сочинить для себя тысячи причин, по которым сегодня можно не бегать. Однажды я брал интервью у олимпийского марафонца Тосихико Сэко, как раз после того, как он ушел из спорта. Я спросил его: «Бывает ли так, что даже такому бегуну, как вы, приходят в голову мысли: о нет, сегодня утром бежать неохота, лучше еще немного поспать?» Помню, Сэко-сан уставился на меня как на идиота. И тоном, в котором ясно читалось «что за дурацкий вопрос?», ответил:
- А как же! Да постоянно!
Теперь-то я понимаю, насколько глупо звучал мой вопрос. Да, наверное, понимал и тогда. Просто мне было очень важно услышать ответ из уст кого-то калибра Сэко. И ощутить: да, какие бы пропасти ни разделяли нас - по силе, уровню подготовки, внутренней мотивации, - в те утренние минуты, когда суешь ноги в кроссовки и спросонья завязываешь шнурки, мы с ним переживаем одно и то же. Своим ответом Сэко-сан снял огромный камень с моей души. Я убедился: в конце концов все люди одинаковы.
И теперь всякий раз, когда мне опять не хочется бегать, я говорю себе вот что:
«Эй, писатель! Сама Судьба предоставила тебе роскошь зарабатывать себе на жизнь, сидя дома, - спокойно и сколько душе угодно. Тебе не приходится ни трястись каждый день в переполненной электричке, ни просиживать зад на скучнейших совещаниях. Ты что, не понимаешь, как тебе повезло? Да по сравнению с этим пробежаться часок по соседским улочкам - чистый пустяк, разве нет?!»
Я живо представляю себе забитые электрички и конференц-залы - и мои ноги сами оказываются в кроссовках. Я завязываю шнурки, выбираюсь на улицу и уже сравнительно спокойно перехожу на бег. «Да уж, - думаю я. - Надо бежать, или сама Судьба меня не простит!»
(Разумеется, я прекрасно осознаю, что на свете живет огромное число людей, которые ни за что бы не променяли свои электрички и конференц-залы на ежедневный бег поутру.)
Но как бы там ни было, я для себя выбрал бег. Когда это случилось со мной, мне было тридцать три. Возраст, когда ты еще молод, но уже не юн. В тридцать три года умер Иисус Христос, а Скотт Фитцджеральд ударился в депрессию. В тридцать три очень многие оказываются на распутье. Я же решил заняться бегом - и это стало запоздалым, но настоящим началом для моего писательского ремесла."
Из книги-эссе "О чем я говорю, когда говорю о беге"
© Харуки Мураками 2007
пер. с японского © Д.Коваленин, 2008
Фрагмент из книги "О чём я говорю, когда говорю о беге", обнаруженный на блоге переводчика Дмитрия Коваленина:
"Иногда люди очень оживляются, узнав, что я бегаю каждый день. «У вас, должно быть, огромная сила воли!» - говорят они мне. Приятно, когда тебя хвалят. Гораздо приятней, чем когда тобою пренебрегают. Но, по-моему, если хочешь чего-то добиться - одной силы воли недостаточно. Не так уж просто все устроено в этом мире. И, если честно, я не вижу какой-то особой связи между своими ежедневными пробежками и силой воли. Пожалуй, все эти двадцать пять лет я бегаю по одной простой причине: это подходит моей натуре. Или, если угодно, меня это не напрягает. Так уж устроен человек: то, что любит, старается делать подольше. А то, что не любит, бросает как можно скорей.
Вот почему я ни разу не посоветовал заняться бегом кому-то еще. Не призывал окружающих: «Бег - это прекрасно, давайте бегать все вместе!» Если человеку интересен бег на длинные дистанции, рано или поздно он побежит и без уговоров; если же нет, агитировать его бесполезно. Марафон - это спорт не для всех, равно как и писательство - занятие не для каждого. Лично меня никто не уговаривал стать писателем. Отговорить пытались, было дело. Но я просто сделал то, что счел для себя естественным. Люди становятся бегунами, если это у них в натуре.
Возможно, читая эти строки, вы подумаете: «А может, и мне попробовать?» Возможно даже, вы наденете кроссовки, побежите и воскликнете: «Вот здорово! Замечательное занятие!» Если такое случится - прекрасно. Как автор этой книги, о лучшем я и мечтать не могу. Но дело в том, что каждый из нас к чему-то предрасположен, а к чему-то - нет. Одни имеют склонность к марафонским забегам, другие - к гольфу, третьи - к азартным играм. Всякий раз, когда я вспоминаю, как в школе нас гоняли на длинные дистанции целым классом, сердце мое сжимается. Бедняги! Заставлять долго бегать тех, кто бегать не хочет, а тем более тех, кто не предрасположен к бегу физически, - глупая и бессмысленная пытка. Будь на то моя воля, я совершенно официально исключил бы эти безмозглые забеги на длинные дистанции из школьной программы по физкультуре - и как можно скорее, пока кто-нибудь всерьез не покалечился. Но я, к сожалению, не из тех, чьи рекомендации влияют на школьную программу. Такое уж это заведение - школа. Самая важная истина, которую я там усвоил, гласила: «Самому важному школа тебя не научит».
Но как бы идеально ни соответствовал бег моей натуре - конечно, бывают дни, когда я не в лучшей форме и бежать неохота, хоть тресни. В такие дни я готов сочинить для себя тысячи причин, по которым сегодня можно не бегать. Однажды я брал интервью у олимпийского марафонца Тосихико Сэко, как раз после того, как он ушел из спорта. Я спросил его: «Бывает ли так, что даже такому бегуну, как вы, приходят в голову мысли: о нет, сегодня утром бежать неохота, лучше еще немного поспать?» Помню, Сэко-сан уставился на меня как на идиота. И тоном, в котором ясно читалось «что за дурацкий вопрос?», ответил:
- А как же! Да постоянно!
Теперь-то я понимаю, насколько глупо звучал мой вопрос. Да, наверное, понимал и тогда. Просто мне было очень важно услышать ответ из уст кого-то калибра Сэко. И ощутить: да, какие бы пропасти ни разделяли нас - по силе, уровню подготовки, внутренней мотивации, - в те утренние минуты, когда суешь ноги в кроссовки и спросонья завязываешь шнурки, мы с ним переживаем одно и то же. Своим ответом Сэко-сан снял огромный камень с моей души. Я убедился: в конце концов все люди одинаковы.
И теперь всякий раз, когда мне опять не хочется бегать, я говорю себе вот что:
«Эй, писатель! Сама Судьба предоставила тебе роскошь зарабатывать себе на жизнь, сидя дома, - спокойно и сколько душе угодно. Тебе не приходится ни трястись каждый день в переполненной электричке, ни просиживать зад на скучнейших совещаниях. Ты что, не понимаешь, как тебе повезло? Да по сравнению с этим пробежаться часок по соседским улочкам - чистый пустяк, разве нет?!»
Я живо представляю себе забитые электрички и конференц-залы - и мои ноги сами оказываются в кроссовках. Я завязываю шнурки, выбираюсь на улицу и уже сравнительно спокойно перехожу на бег. «Да уж, - думаю я. - Надо бежать, или сама Судьба меня не простит!»
(Разумеется, я прекрасно осознаю, что на свете живет огромное число людей, которые ни за что бы не променяли свои электрички и конференц-залы на ежедневный бег поутру.)
Но как бы там ни было, я для себя выбрал бег. Когда это случилось со мной, мне было тридцать три. Возраст, когда ты еще молод, но уже не юн. В тридцать три года умер Иисус Христос, а Скотт Фитцджеральд ударился в депрессию. В тридцать три очень многие оказываются на распутье. Я же решил заняться бегом - и это стало запоздалым, но настоящим началом для моего писательского ремесла."
Из книги-эссе "О чем я говорю, когда говорю о беге"
© Харуки Мураками 2007
пер. с японского © Д.Коваленин, 2008