Сайнс
Как-то так совпало, что я одновременно начал читать воспоминания Фейнмана и посетил научно-практическую конференцию молодых ученых в текущем вузе, и всё происходящее в очередной раз образовало в голове разные грустные мысли. Для начала - несколько цитат из "Вы, наверное, Шутите, мистер Фейнман", из главы про его преподавание в Бразилии:
"В Инженерном институте я читал курс «Математические методы в физике», в котором старался научить студентов решать задачи методом проб и ошибок. Этого обычно не знают, и я начал с простых арифметических примеров. Я был удивлен, когда из восьмидесяти с лишним студентов только восемь сдали первое задание. Я произнес настоящую речь о том, что надо пробовать самим, а не просто сидеть и смотреть, как я решаю.
После лекции ко мне подошла небольшая делегация. Мне объяснили, что я недооцениваю их подготовку, что они могут учиться, и не решая задач, что арифметику они давно уже прошли и что заниматься такими простыми вещами ниже их достоинства.
Мы продолжали заниматься, и, независимо от того, насколько сложным становился материал, они никогда не сдавали ни одной работы. Конечно, я понимал, отчего: они не могли ничего решить.
Еще одного я не мог от них добиться - вопросов. В конце концов один студент объяснил мне: «Если я задам Вам вопрос во время лекции, потом все будут говорить: „Зачем ты отнимаешь у нас время на занятиях? Мы стараемся что-то узнать. А ты прерываешь лекцию, задавая вопросы“».
Это было какое-то непостижимое высокомерие, так как никто ничего не понимал в происходящем, и все только делали вид, что понимают. Они притворялись, что им все ясно. И если кто-то задавал вопрос, признавая тем самым, что ему не все понятно, на него смотрели сверху вниз и говорили, что он отнимает время.
Я объяснял, как полезно работать сообща, обсуждать все проблемы, все до конца выяснять, но они этого не делали, потому что, задав вопрос, они уронили бы свое достоинство. Бедняги
...
Так я и сделал. Тррррр-ап - мой палец остановился на какой-то странице, и я начал читать: «Триболюминесценция. Триболюминесценция - это излучение света раздробленными кристаллами…».
Я сказал: «Вот, пожалуйста. Есть здесь наука? Нет! Здесь есть только толкование одного слова при помощи других слов. Здесь ни слова не сказано о природе: какие кристаллы испускают свет, если их раздробить? Почему они испускают свет? Вы можете представить, чтобы хоть один студент пошел домой и попробовал это проверить? Они не могут. Но если бы вместо этого вы написали: „Если взять кусок сахара и в темноте расколоть его щипцами, вы увидите голубоватую вспышку. То же самое происходит и с некоторыми другими кристаллами. Никто не знает, почему. Это явление называется триболюминесценцией“, - тогда кто-нибудь проделал бы это дома, и это было бы изучением природы». Я использовал для доказательства этот пример, но мог взять и любой другой, - вся книга была такая.
Наконец, я сказал, что не понимаю, как можно получить образование при такой саморазвивающейся системе, когда одни сдают экзамены и учат других сдавать экзамены, но никто ничего не знает."
Вам ничего не напоминает? Если нет - это мы так учились, в нашем, не худшем, по слухам, ВУЗе. Не всё, безусловно, но - бОльшая часть учебного времени по не специальным (читай-кафедральным) предметам описана абсолютно точно. Мне всегда казалось, что есть в этом что-то неправильное. Но, в конце концов, у нас же великая наука! Академическая школа! Наверное, я что-то не понимал.
Да хрена с два, всё я понимал правильно. На упомянутой научно-практической конференции в нашей провинциальной академии за два дня было сделано десятка полтора докладов. Из них действительно интересным был один, по философии, докладывал аспирант-заочник, совмещает обучение со службой, он участковый - жаль, что тема мне совершенно незнакома, ничего и не спросишь. Что и в каких формулировках читали с листа "молодые ученые"-экономисты пересказывать не интересно - возьмите какой-нибудь автореферат, последнее, и прочитайте без выражения, всё поймёте. Но они ладно, люди учатся. Но преподавательский корпус. Их было много, едва ли не больше, чем докладающих. Все со степенями, а как же. За два дня был один человек, который задавал настоящие вопросы. Который умел вычленить мысль из доклада, понять её направления, грамотно и внятно сформулировать цеп вопросов и задать их. Услышать ответ-отговорку, сказать: "Нет, я спросил вас не об этом" и добиться от собеседника либо ответа, либо признания, что он не в курсе. И это не было умничество, не были каверзные вопросы на глубину знания, цепляние к мелочам - это были вопросы на рассуждение, на применение в работах основных методов - абсолютно нормальные вопросы. Представляю, как его ненавидят студенты.
Самое для меня удивительное, что так же ненавидят его и преподаватели. Они закатывали глаза, охали-ахали, перебивали и требовали "перестать мучить мальчика/девочку", забывая, что подразумевается под словом "конференция". Просили закончить до 17 часов - пятница же.
Я ни секунды не сомневаюсь в их знании своих предметов, но я уверен, что никто из этих людей всерьёз не озабочен тем, чтобы студенты их поняли - так же, как их бразильские коллеги из пятидесятых.
Я вот думаю, куда ушла та школа, академическая наука и традиция? Фейнман в своих воспоминаниях часто повторяет, что наука без практики - эксперимента - не жизнеспособна. Пока не увидишь, как это работает, не захочешь это понять - ничего не будет, "магии" не возникает. У нас же, как мне видится, случилось два процесса: 50е-60е, послевоенное восстановление, развитие промышленности, телевизор и полёт в космос, журнал "Радиолюбитель", кружки, игра "охота на лис", "Занимательная математика", "Сказка о тройке". Как итог, в 70х-80х наука была модной. А еще она гарантировала стабильные 120 рублей дохода - дальше сами вспоминайте анекдоты про советских инженеров и НИИ. При этом была возможность реально заниматься - были экспедиции, оборудование для экспериментов, некие заказы на НИОКР. Я немного представляю, о чём говорю - и читать доводилось, и из первых рук слышать - у меня бабушка кандидат, много лет в различных НИИ проработала.
Дальше, 90е годы, всем не до того: "Дочка, все воруют, и я ворую", как ответил один хороший человек на вопрос о роде своих занятий. Бандитом он не был, если чё. Наука стала не модной. Во-первых, потому как 120 рублей приносить перестала, во вторых - классический "отскок" после достижения пика моды - ученый представлялся исключительно по тем самым анекдотам, а что там еще и открыть или разработать что-то можно, оказывается - этого никто уже не помнил, в рабочих группах много обедали и вязали, на симпозиумах и конференциях - пили. Не все, естественно, но такой образ доминирует, наука - больше не модно. И, конечно, нет денег ни на что - ни тебе экспедиций, ни циклотрон лишний раз запустить. Да что там - вы, сверстники мои, в школах на уроках химии реактивы много использовали? На физике кроме напряжометра и эбонитовой палочки прибор какой видели? А микроскопов на биологии у вас сколько было? А сколько работало? И никакой тебе "охоты на лис".
Те, кто действительно делал науку, у кого чесались руки - "утекли" за бугор и пишут оттуда пишут оттуда интересное. Те, кто не утёк, ушел в бизнес. Те, у кого не чесались, зато хорошо заучивались определения, формулировки и правила поведения в научном обществе - преподают нам. Нет, опять же это не поголовно все - но большинство, подавляющее большинство.
"В Инженерном институте я читал курс «Математические методы в физике», в котором старался научить студентов решать задачи методом проб и ошибок. Этого обычно не знают, и я начал с простых арифметических примеров. Я был удивлен, когда из восьмидесяти с лишним студентов только восемь сдали первое задание. Я произнес настоящую речь о том, что надо пробовать самим, а не просто сидеть и смотреть, как я решаю.
После лекции ко мне подошла небольшая делегация. Мне объяснили, что я недооцениваю их подготовку, что они могут учиться, и не решая задач, что арифметику они давно уже прошли и что заниматься такими простыми вещами ниже их достоинства.
Мы продолжали заниматься, и, независимо от того, насколько сложным становился материал, они никогда не сдавали ни одной работы. Конечно, я понимал, отчего: они не могли ничего решить.
Еще одного я не мог от них добиться - вопросов. В конце концов один студент объяснил мне: «Если я задам Вам вопрос во время лекции, потом все будут говорить: „Зачем ты отнимаешь у нас время на занятиях? Мы стараемся что-то узнать. А ты прерываешь лекцию, задавая вопросы“».
Это было какое-то непостижимое высокомерие, так как никто ничего не понимал в происходящем, и все только делали вид, что понимают. Они притворялись, что им все ясно. И если кто-то задавал вопрос, признавая тем самым, что ему не все понятно, на него смотрели сверху вниз и говорили, что он отнимает время.
Я объяснял, как полезно работать сообща, обсуждать все проблемы, все до конца выяснять, но они этого не делали, потому что, задав вопрос, они уронили бы свое достоинство. Бедняги
...
Так я и сделал. Тррррр-ап - мой палец остановился на какой-то странице, и я начал читать: «Триболюминесценция. Триболюминесценция - это излучение света раздробленными кристаллами…».
Я сказал: «Вот, пожалуйста. Есть здесь наука? Нет! Здесь есть только толкование одного слова при помощи других слов. Здесь ни слова не сказано о природе: какие кристаллы испускают свет, если их раздробить? Почему они испускают свет? Вы можете представить, чтобы хоть один студент пошел домой и попробовал это проверить? Они не могут. Но если бы вместо этого вы написали: „Если взять кусок сахара и в темноте расколоть его щипцами, вы увидите голубоватую вспышку. То же самое происходит и с некоторыми другими кристаллами. Никто не знает, почему. Это явление называется триболюминесценцией“, - тогда кто-нибудь проделал бы это дома, и это было бы изучением природы». Я использовал для доказательства этот пример, но мог взять и любой другой, - вся книга была такая.
Наконец, я сказал, что не понимаю, как можно получить образование при такой саморазвивающейся системе, когда одни сдают экзамены и учат других сдавать экзамены, но никто ничего не знает."
Вам ничего не напоминает? Если нет - это мы так учились, в нашем, не худшем, по слухам, ВУЗе. Не всё, безусловно, но - бОльшая часть учебного времени по не специальным (читай-кафедральным) предметам описана абсолютно точно. Мне всегда казалось, что есть в этом что-то неправильное. Но, в конце концов, у нас же великая наука! Академическая школа! Наверное, я что-то не понимал.
Да хрена с два, всё я понимал правильно. На упомянутой научно-практической конференции в нашей провинциальной академии за два дня было сделано десятка полтора докладов. Из них действительно интересным был один, по философии, докладывал аспирант-заочник, совмещает обучение со службой, он участковый - жаль, что тема мне совершенно незнакома, ничего и не спросишь. Что и в каких формулировках читали с листа "молодые ученые"-экономисты пересказывать не интересно - возьмите какой-нибудь автореферат, последнее, и прочитайте без выражения, всё поймёте. Но они ладно, люди учатся. Но преподавательский корпус. Их было много, едва ли не больше, чем докладающих. Все со степенями, а как же. За два дня был один человек, который задавал настоящие вопросы. Который умел вычленить мысль из доклада, понять её направления, грамотно и внятно сформулировать цеп вопросов и задать их. Услышать ответ-отговорку, сказать: "Нет, я спросил вас не об этом" и добиться от собеседника либо ответа, либо признания, что он не в курсе. И это не было умничество, не были каверзные вопросы на глубину знания, цепляние к мелочам - это были вопросы на рассуждение, на применение в работах основных методов - абсолютно нормальные вопросы. Представляю, как его ненавидят студенты.
Самое для меня удивительное, что так же ненавидят его и преподаватели. Они закатывали глаза, охали-ахали, перебивали и требовали "перестать мучить мальчика/девочку", забывая, что подразумевается под словом "конференция". Просили закончить до 17 часов - пятница же.
Я ни секунды не сомневаюсь в их знании своих предметов, но я уверен, что никто из этих людей всерьёз не озабочен тем, чтобы студенты их поняли - так же, как их бразильские коллеги из пятидесятых.
Я вот думаю, куда ушла та школа, академическая наука и традиция? Фейнман в своих воспоминаниях часто повторяет, что наука без практики - эксперимента - не жизнеспособна. Пока не увидишь, как это работает, не захочешь это понять - ничего не будет, "магии" не возникает. У нас же, как мне видится, случилось два процесса: 50е-60е, послевоенное восстановление, развитие промышленности, телевизор и полёт в космос, журнал "Радиолюбитель", кружки, игра "охота на лис", "Занимательная математика", "Сказка о тройке". Как итог, в 70х-80х наука была модной. А еще она гарантировала стабильные 120 рублей дохода - дальше сами вспоминайте анекдоты про советских инженеров и НИИ. При этом была возможность реально заниматься - были экспедиции, оборудование для экспериментов, некие заказы на НИОКР. Я немного представляю, о чём говорю - и читать доводилось, и из первых рук слышать - у меня бабушка кандидат, много лет в различных НИИ проработала.
Дальше, 90е годы, всем не до того: "Дочка, все воруют, и я ворую", как ответил один хороший человек на вопрос о роде своих занятий. Бандитом он не был, если чё. Наука стала не модной. Во-первых, потому как 120 рублей приносить перестала, во вторых - классический "отскок" после достижения пика моды - ученый представлялся исключительно по тем самым анекдотам, а что там еще и открыть или разработать что-то можно, оказывается - этого никто уже не помнил, в рабочих группах много обедали и вязали, на симпозиумах и конференциях - пили. Не все, естественно, но такой образ доминирует, наука - больше не модно. И, конечно, нет денег ни на что - ни тебе экспедиций, ни циклотрон лишний раз запустить. Да что там - вы, сверстники мои, в школах на уроках химии реактивы много использовали? На физике кроме напряжометра и эбонитовой палочки прибор какой видели? А микроскопов на биологии у вас сколько было? А сколько работало? И никакой тебе "охоты на лис".
Те, кто действительно делал науку, у кого чесались руки - "утекли" за бугор и пишут оттуда пишут оттуда интересное. Те, кто не утёк, ушел в бизнес. Те, у кого не чесались, зато хорошо заучивались определения, формулировки и правила поведения в научном обществе - преподают нам. Нет, опять же это не поголовно все - но большинство, подавляющее большинство.