Про жовто-блакитных, или Ирка, с возвращением!
... К половине восьмого, когда жара начала спадать, на улицах Лейпцига появились первые, пока еще робкие и немного нескладные, хохлы. Беспристрастный взгляд наблюдателя-европейца, может быть, и не определил бы точно их национальную принадлежность, но у Антона сомнений не было - это они. Дамы, одетые в самые безумные наряды из киевских бутиков - от Франко Бенуцци до «Империи меха», и их кавалеры - в мятых летних пиджаках с закатанными до локтя рукавами - выгодно отличались от разношерстной туристской братии, заполнившей к вечеру лейпцигские улицы.
Украинцы не вливались в шумную многоязыкую круговерть, они променадили чопорно и с достоинством, демонстрируя настоящий европейский менталитет и подлинную нордическую выдержку. Даже семечки были оставлены в гостиницах, и если кто-то и находил горстку-другую в кармане своего шикарного пиджака от Нила Баррета и украдкой пытался грызть - шелуху аккуратно сплевывал в руку и при случае ссыпал в урну, ловя одобрительные взгляды соотечественников.
«Европа, это - хохлы. Хохлы, это - Европа» - мысленно представил их друг другу Антон.
Процедуру знакомства Европы с собой хохлы продолжали приблизительно минут сорок, после чего, решив, что, «мол, хватит с них», освоились. По-хозяйски оглядевшись, они приступили к отвоевыванию жизненного пространства.
Первым, кто ощутил это на себе, был Антон.
- Фри? - спросил бритоголовый упитанный дядька лет сорока пяти с двумя банками пива в руках и, не дожидаясь ответа, плюхнулся в плетеное кресло рядом с ним. Антон пожал плечами и улыбнулся. Хохол утер пот со лба, открыл банку и шумно отхлебнул пива. Знакомство неминуемо приближалось.
- Сербия? - подозрительно спросил хохол.
Сначала Антон хотел что-то ответить, но было лень, да и бейсболка в цвета сербского флага и майка с надписью «Serbia» выбора не оставляли. Он улыбнулся и кивнул. Хохол оживился.
- Ай эм Укрэйн. Укрэйн. Україна, розумієш? Ви ар бразэрз!
- Ukraine? - Антон с недоумением оглядел хохла - Was ist das?
- Нічого собі! - присвистнул хохол - Укрэйн! - почти заорал он. - Дынамо Kыив!
- Dynamo? - будто что-то вспоминая прикрыл глаза Антон.
- Йес, Дынамо! Блохин, Лобановский, Протасов!
- Dynamo... Dynamo... Dynamo... - бормотал Антон - O, Yes! Dynamo Moscow?
- Тьфу ти, чорт! Нот Москау! Кыив! Розумієш? Кы-ив!
- What is Кыыы-иффф? - при слове Кыиф Антон недовольно поморщился.
- Дык, йоптыть, як же ті пояснити, чудыло? Кыив - мати городов русскiх, андэстэнд ми?
- Кыив - руссия? - с искренней надеждой спросил Антон, но отчаявшийся хохол решил сменить тему.
- Мыкола - он ткнул себя пальцем в грудь и протянул Антону руку.
- O-o-o-o-o!!! Kyiv! - вспомнил Антон. - Hoh-ly? Yes?
- Нот хохлы! Укрэйн! - одернул руку Мыкола.
- Tony. - представился Антон и улыбнулся. - What is Ukraine?
- Укрэйн, Оранж революшен!
- Orange? Holland?
Мыкола в бессилии прикрыл глаза и тихонько завыл. <Я те покажу Оранжь> - подумал Антон. Ту голландскую трибуну за воротами он
запомнит надолго. И он, в сербской розе и спартаковской майке с фамилией
Пьянович на спине. Кроме него на трибуне было еще трое сербов, один русский
и несколько немцев на нейтральных цветах. И все.
- You make revolution in Holland? What revolution? Sexual? You are gay?
- Ноу! - заорал Мыкола. - Нот сэкшуал! Нот гей! Нот Холланд! Хохланд, бля!
Люди, сидящие за столиками рядом начали поглядывать на них с некоторым
недоумением.
Мыкола достал последний козырь:
- Шевченко! Милан! Андрий Шеученко! Шэва! Голдэн бутса! Андэстэнд?
- Shevchenko? - Антон понимающе улыбнулся.
- Йес!!!
- Chelsea?
- Йес!!! - просиял Мыкола.
- Chelsea - shit.
Улыбка сползла с раскрасневшегося лица малоросса. Антон понял, что
переборщил.
- Mykola - is your name? - Будто ничего не заметив, спросил он.
- Ну, - буркнул Мыкола.
- Were are you from? From Ukraine?
- Ну зрозум?в же! Йес!!!! Укрэйн!!! Ви ар бразерз! Сербия унд Укрэйн ист
бразерс!!!! Розум??ш? БратУшки!
- Yes. ПонИмаю. Руссия, Сербия и Укрэйн - ис братУшки.
- Нихт. Нот Руссия. Руссия нихт братУшка.
- Why?
- Укрэйн ис Юроп. Сербия ис Юроп. Руссия ис нот Юроп.
- Yes. Руссия ис нот Юроп. Руссия - братушка.
- Нихт братушка. Руссия ис Эйша. Вайлд пипл. Укрэйн ис Юроп. Братушка. -
Мыкола был явно доволен собой. - Ни, москаль не брат мен?, Росiя не
братушка.
Дикари, бля. Антону это надоело.
- Дак в т?бе, Мыкола, зовс?м сов?ст? нема?, - улыбнулся он. - Нафта та газ
наш? крад?теся, так ще дикунами обзива?теся.
- Ти кто? - подскочил со стула Мыкола. - Москаль, чи шо?
- А сам-то как думаешь?
- Моска-а-а-аль!!!! - завыл Мыкола отчего-то страшно, до глубины души
обидевшись на Антона и за себя, и за свой обманутый майдан, да и за всю
многолетнюю неустроенность Нэзалэжной. - Моска-а-аль!!!!
Украинцы не вливались в шумную многоязыкую круговерть, они променадили чопорно и с достоинством, демонстрируя настоящий европейский менталитет и подлинную нордическую выдержку. Даже семечки были оставлены в гостиницах, и если кто-то и находил горстку-другую в кармане своего шикарного пиджака от Нила Баррета и украдкой пытался грызть - шелуху аккуратно сплевывал в руку и при случае ссыпал в урну, ловя одобрительные взгляды соотечественников.
«Европа, это - хохлы. Хохлы, это - Европа» - мысленно представил их друг другу Антон.
Процедуру знакомства Европы с собой хохлы продолжали приблизительно минут сорок, после чего, решив, что, «мол, хватит с них», освоились. По-хозяйски оглядевшись, они приступили к отвоевыванию жизненного пространства.
Первым, кто ощутил это на себе, был Антон.
- Фри? - спросил бритоголовый упитанный дядька лет сорока пяти с двумя банками пива в руках и, не дожидаясь ответа, плюхнулся в плетеное кресло рядом с ним. Антон пожал плечами и улыбнулся. Хохол утер пот со лба, открыл банку и шумно отхлебнул пива. Знакомство неминуемо приближалось.
- Сербия? - подозрительно спросил хохол.
Сначала Антон хотел что-то ответить, но было лень, да и бейсболка в цвета сербского флага и майка с надписью «Serbia» выбора не оставляли. Он улыбнулся и кивнул. Хохол оживился.
- Ай эм Укрэйн. Укрэйн. Україна, розумієш? Ви ар бразэрз!
- Ukraine? - Антон с недоумением оглядел хохла - Was ist das?
- Нічого собі! - присвистнул хохол - Укрэйн! - почти заорал он. - Дынамо Kыив!
- Dynamo? - будто что-то вспоминая прикрыл глаза Антон.
- Йес, Дынамо! Блохин, Лобановский, Протасов!
- Dynamo... Dynamo... Dynamo... - бормотал Антон - O, Yes! Dynamo Moscow?
- Тьфу ти, чорт! Нот Москау! Кыив! Розумієш? Кы-ив!
- What is Кыыы-иффф? - при слове Кыиф Антон недовольно поморщился.
- Дык, йоптыть, як же ті пояснити, чудыло? Кыив - мати городов русскiх, андэстэнд ми?
- Кыив - руссия? - с искренней надеждой спросил Антон, но отчаявшийся хохол решил сменить тему.
- Мыкола - он ткнул себя пальцем в грудь и протянул Антону руку.
- O-o-o-o-o!!! Kyiv! - вспомнил Антон. - Hoh-ly? Yes?
- Нот хохлы! Укрэйн! - одернул руку Мыкола.
- Tony. - представился Антон и улыбнулся. - What is Ukraine?
- Укрэйн, Оранж революшен!
- Orange? Holland?
Мыкола в бессилии прикрыл глаза и тихонько завыл. <Я те покажу Оранжь> - подумал Антон. Ту голландскую трибуну за воротами он
запомнит надолго. И он, в сербской розе и спартаковской майке с фамилией
Пьянович на спине. Кроме него на трибуне было еще трое сербов, один русский
и несколько немцев на нейтральных цветах. И все.
- You make revolution in Holland? What revolution? Sexual? You are gay?
- Ноу! - заорал Мыкола. - Нот сэкшуал! Нот гей! Нот Холланд! Хохланд, бля!
Люди, сидящие за столиками рядом начали поглядывать на них с некоторым
недоумением.
Мыкола достал последний козырь:
- Шевченко! Милан! Андрий Шеученко! Шэва! Голдэн бутса! Андэстэнд?
- Shevchenko? - Антон понимающе улыбнулся.
- Йес!!!
- Chelsea?
- Йес!!! - просиял Мыкола.
- Chelsea - shit.
Улыбка сползла с раскрасневшегося лица малоросса. Антон понял, что
переборщил.
- Mykola - is your name? - Будто ничего не заметив, спросил он.
- Ну, - буркнул Мыкола.
- Were are you from? From Ukraine?
- Ну зрозум?в же! Йес!!!! Укрэйн!!! Ви ар бразерз! Сербия унд Укрэйн ист
бразерс!!!! Розум??ш? БратУшки!
- Yes. ПонИмаю. Руссия, Сербия и Укрэйн - ис братУшки.
- Нихт. Нот Руссия. Руссия нихт братУшка.
- Why?
- Укрэйн ис Юроп. Сербия ис Юроп. Руссия ис нот Юроп.
- Yes. Руссия ис нот Юроп. Руссия - братушка.
- Нихт братушка. Руссия ис Эйша. Вайлд пипл. Укрэйн ис Юроп. Братушка. -
Мыкола был явно доволен собой. - Ни, москаль не брат мен?, Росiя не
братушка.
Дикари, бля. Антону это надоело.
- Дак в т?бе, Мыкола, зовс?м сов?ст? нема?, - улыбнулся он. - Нафта та газ
наш? крад?теся, так ще дикунами обзива?теся.
- Ти кто? - подскочил со стула Мыкола. - Москаль, чи шо?
- А сам-то как думаешь?
- Моска-а-а-аль!!!! - завыл Мыкола отчего-то страшно, до глубины души
обидевшись на Антона и за себя, и за свой обманутый майдан, да и за всю
многолетнюю неустроенность Нэзалэжной. - Моска-а-аль!!!!