Освободительная миссия Красной Армии в 1944-1945 гг. (26)

[teterevv]

Жители Харбина приветствуют советских воинов
В Японии воспоминания о войне до сих пор болезненны для национального самолюбия. Не случайно в этой стране «очень сильны праворадикальные националистические настроения, и именно представители этого политического крыла выступают с наиболее громкими политическими заявлениями относительно результатов Второй мировой войны, и, конечно, в первую очередь по поводу российско-японских отношений»

Оригинал взят у sodaz_ot в 3.8. Историческая память об Освободительной миссии Красной Армии на Дальнем Востоке в 1945 г. (II)

* * *
Интересно сопоставить память японцев и русских о Второй мировой войне на Дальнем Востоке, а именно об участии в ней СССР (тем более, что эта война была одним из нескольких военных конфликтов в первой половине ХХ века, в которых противостояли Россия и Япония).

Для СССР война на Дальнем Востоке была завершающей частью Второй мировой войны, и в целом, на фоне тяжелейшей Великой Отечественной, унесшей 27 млн жизней и оставившей в разрухе огромные территории европейcкой части СССР, войной далекой и относительно малозначимой. Она явилась последним победным аккордом в войне, триумфальным походом окрепшей в многолетних боях на европейском континенте Красной Армии против давнего азиатского врага, сильного и коварного, от которого страна когда-то потерпела поражение. Стремительное наступление советских войск, сравнительная легкость, с которой удалось сокрушить противника, скорая и относительно малокровная победа над врагом, который уже много лет весьма успешно противостоял США, Великобритании, изматывал огромный Китай, стали отправной точкой и главным содержанием исторической памяти советских людей о войне с Японией. Оно дополнялось чувством гордости за свою миссию освободителей народов - китайского и корейского, порабощенных жестоким японским милитаризмом, а также освободителей своей земли, потерянной еще императорской Россией.

Формирование и эволюция памяти о Второй мировой войне в Японии определялись целой совокупностью факторов и обстоятельств. Здесь и глубокие многовековые традиции и связанный с ними специфический национальный характер, и особое мировосприятие, ментальность, которая во многом принципиально отличается от европейской. Наконец, чрезвычайно важно, что эта память - о поражении, которое сильно травмировало национальное самосознание японцев. Следует отметить, что именно для японцев среди всех участников мировой войны память о ней остается особенно острой и актуальной, во-первых, потому, что именно Япония оказалась стороной, которая потерпела поражение; во вторых, в силу особенностей японского менталитета, для которого поражение оказалось психологическим шоком на многие десятилетия, особенно сильной травмой, которую несет в себе уже несколько поколений японцев; в-третьих, из-за спекуляций японских политических деятелей, многие из которых заявляют, что СССР явился стороной, нарушив- шей пакт о нейтралитете, а потому страной-агрессором, а также по вопросу о так называемых «северных территориях» (Курильских островов, утраченных японцами в результате поражения).

Русские и японцы неоднократно оказывались в состоянии военного противостояния в ХХ веке, и даже для взаимовосприятия двух народов это стало одним из своеобразных фильтров, сквозь которые несколько поколений граждан этих стран видят друг друга и относятся друг к другу. Но если для русских (в отличие от Великой Отечественной против Германии и ее союзников) эти войны в общем-то «давно ушедшее прошлое», то для японцев это «актуальное прошлое».

Выступая с лекцией в Институте мировой экономики и международных отношений РАН в 1997 г., японский посол в России Того Такэхиро заявил, что «большое воздействие на формирование в глазах японцев образа России оказала экспансия Российской империи на восток, борьба за влияние в Китае и Корее, а после коммунистической революции - и возникшая “красная угроза”. Кроме того, из памяти японцев до сих пор не изгладились вступление СССР в войну против Японии, оккупация северных территорий, удержание в Сибири шестисот тысяч японских солдат и офицеров...». Впрочем, ему пришлось признать, что «было немало ситуаций, когда и Япония выглядела далеко не лучшим образом в глазах россиян. В период борьбы за господство в Китае и Ко- рее Япония считалась “врагом”. Итоги русско-японской войны (1904-1905 гг.) Россия восприняла как унизительные. Глубокие раны в душе советских людей оставила военная интервенция в Сибири после революции. Можно сказать, что вступление СССР в войну против Японии в 1945 г. было в известном смысле актом отмщения. В эпоху “холодной войны” Япония, будучи союзником США, воспринималась Советским Союзом как источник угрозы». И делает вывод, что в этих условиях «совсем нелегко избавиться от взаимного чувства страха, который народы наших стран испытывали друг к другу в течение длительного времени», поэтому «ни японский, ни российский народ до сих пор не смогли отрешиться от прежних представлений друг о друге» (110). Разумеется, вспомнил господин посол и о якобы существующей между нашими странами территориальной проблеме, посетовав на то, что она оставляла в душе обоих народов «глубокие раны», «служила фактором недоверия и конфронтации», «мешала строить отношения истинной дружбы и доверия». А также о том, что мирный договор между Россией и Японией до сих пор не подписан, и не мешало бы подвести черту под Второй мировой войной на Дальнем Востоке...

Действительно, отношения Японии и России в ХХ веке воспринимаются в первую очередь сквозь призму военных событий и их последствий для наших стран, а взаимовосприятие двух народов по-прежнему несет на себе отпечаток образа врага. И это закономерно: именно драматические моменты истории, как правило, занимают прочное место в памяти переживших их народов. При этом существует категория войн, являющихся для страны и ее народа источником психологической фрустрации (в ряде случаев - национальным позором). Такие войны стараются вытеснить из исторической памяти или трансформировать, исказить их образ, «переписать историю» с тем, чтобы избавиться от неприятных эмоций, травмирующих массовое сознание, вызывающих чувство вины, активизирующих комплекс «национальной неполноценности» и т.п.

Так, русско-японская война 1904-1905 гг. нанесла психологическую травму российскому обществу в начале ХХ века, когда великая военная держава потерпела поражение от далекой азиатской, еще недавно «дикой» и отсталой страны. Болезненный след в сознании русских людей оставила и японская интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке во время Гражданской войны в 1918-1922 гг. И эти обстоятельства имели весьма долговременные последствия, повлияв на расклад мировых сил и принятие политических решений уже в середине столетия.

Советская военная кампания на Дальнем Востоке, ускорив разгром последнего союзника фашистской Германии, не только приблизила окончание Второй мировой войны и обеспечила принципиально иной расклад стратегических сил в послевоенном мире, но и способствовала окончательному изживанию комплекса побежденной страны, унаследованного от царской России. Не случайно 2 сентября 1945 г. И.В.Сталин в обращении к советскому народу в связи с окончанием Второй мировой войны напомнил все обиды, нанесенные России Японией, все ее агрессивные и захватнические действия, подчеркнув, что теперь, наконец, отторгнутые в 1905 г. территории будут возвращены СССР (111).

В Японии воспоминания о войне до сих пор болезненны для национального самолюбия. Не случайно в этой стране «очень сильны праворадикальные националистические настроения, и именно представители этого политического крыла выступают с наиболее громкими политическими заявлениями относительно результатов Второй мировой войны, и, конечно, в первую очередь по поводу российско-японских отношений» (112). Историческая память непосредственно затрагивает национальные интересы японцев - нации, со второй половины XIX века строившей великую державу по образцам западных стран, как первую в новой истории Азии, которая должна была покориться Стране восходящего солнца. Этот проект, однако, рухнул под непомерными амбициями японских милитаристов так же, как рухнул в Европе нацистский Третий рейх Гитлера и итальянская фашистская империя, которую строил Муссолини. Но «…в отличие от Германии и Италии, Япония - единственная страна, которая даже через 60 лет еще не преодолела свой комплекс побежденной державы» (113). И через 70 лет тоже.

Окончание войны провело глубокий рубеж между старой и новой японской историей, в которой возникли существующие и поныне политическая и экономическая системы, внешнеполитическая ориентация на Запад в целом и особенно на США. Вот уже более семи десятилетий Япония следует в фарватере американской политики и во многом под ее влиянием формирует свое отношение к миру, в том числе и историческую память о войне в Европе. Не случайно японским ученым и аналитикам, которые до сих пор активно используют риторику времен «холодной войны», очень свойственно сознательное очернение и принижение роли СССР в победе и над фашизмом в Европе, и над японским милитаризмом в Азии.

Какие же представления о войне и участия в ней СССР, какие темы, сюжеты и оценки роли Красной Армии сохраняются в памяти японцев и активно культивируются исторической политикой этой страны? Каковы тенденции в эволюции исторической памяти японцев о войне? Основных - несколько.

Прежде всего, попытки оправдать военные преступления Японии или предать их забвению предпринимаются Токио всё чаще. Идет ползучая реабилитация милитаристского курса воевавшей Японии, о чем свидетельствует множество фактов. Среди них и то, что прах японских военных преступников, казненных по решению Токийского процесса, захоронен в храме Ясукуни, священном для японцев, и туда ходят поклоняться современные премьер-министры страны. И то, что в японских учебниках истории «идеализируется милитаризм времен Второй мировой войны», обеляются или умалчиваются преступления японской военщины, а вопрос ущерба от японской агрессии для Китая и Кореи называется «спорным» (114). Из последних учебников истории были убраны упоминания о преступлениях японских военных в Китае, Сингапуре, на Филиппинах и т.д. И то, что Япония, насильственно использовавшая сотни тысяч их женщин для сексуального обслуживания солдат, так и не принесла извинений народам Азии. Япония лишь под мощным давлением азиатских стран, и прежде всего, Китая, сквозь зубы изредка делает лицемерные заявления о «сожалении» об отдельных преступлениях против человечности, совершенных японскими милитаристами во время Второй мировой войны, но в действительности продолжает политику их замалчивания и затушевывания. Более того, она упрекает другие страны, если те акцентируют на этом внимание, например, например, Китай - за отражение японских зверств в школьных учебниках. И попытка Японии представить СССР агрессором, неправомерные притязания на утраченные ею в итоге агрессивной войны территории. И уж совсем вопиющим фактом стало то, что в одном из учебников роль Японии в войне обозначили как «освобождение Азии от Запада». Лишь после грандиозного скандала в 2005 г. данную формулировку убрали. И т.п.

Вследствие такой исторической политики не случайным является состояние массового исторического сознания молодых японцев, которые в социологических опросах уже нового тысячелетия заявляют, что гордятся своими тогда воевавшими дедами и прадедами, но более половины респондентов даже не смогли назвать участников войны. Таким сознанием очень легко манипулировать, внедряя в него нужные элите мифологические представления о войне и ее участниках. Не случайно 70% японских школьников сегодня искренне считают, что во Второй мировой войне пострадала именно Япония (115), то есть путают причины и следствия, меняют местами агрессоров и их жертвы.

Естественно, ни в японской историографии, ни в японском сознании нет никакого представления об освободительной роли Красной Армии в Азии и уж тем более по отношению к самой Японии. Хотя СССР освобождал и свои земли, ранее отторгнутые Японией, и Северный Китай, и Корею, и создал принципиальные условия для освобождения остальных оккупированных японцами стран Тихоокеанского региона и Азии, начиная с выхода из пакта о нейтралитете (что стало сигналом для вывода японских войск на север в ряде стран), затем вступив в войну и стремительно, за пару недель сокрушив про-тивника, с которым другие союзники вели боевые действия уже не один год.

Напротив, японское руководство, включая нынешнее, вместо признания и осуждения совершенных японскими милитаристами злодеяний и преступлений пытается представить Японию жертвой «русского вероломства». СССР обвиняют в том, что он якобы стал агрессором по отношению к Японии, отторгнув у нее «Северные территории» и удерживает «незаконные приобретения». Что касается правооснований вступления в войну СССР против Японии и разрыва пакта о нейтралитете, то об этом уже было сказано. Можно добавить, что основания своих претензий японцы видят в том, что якобы СССР вероломно нарушил пакт о нейтралитете, который в действительности сама Япония не соблюдала. Генштаб японских вооруженных сил вплоть до 1943 г. вынашивал планы нападения на СССР, корректируя и уточняя их в соответствии с развитием международной военной обстановки. Японцы обстреливали советскую территорию, нападали на торговые суда, забрасывали шпионов и диверсантов, и главное, заставляли держать на Дальнем Востоке более 25% личного состава Красной Армии, использование которых на западном фронте могло намного ускорить победу над гитлеровской Германией. Пакт для японской военщины был прикрытием ее агрессивных планов и практических враждебных действий против СССР. Советский Союз (в отличие от обычной вероломной практики японцев) задолго до фактического начала военных действий, в апреле 1945 г., официально уведомил Токио об односторонней денонсации пакта.

СССР иногда обвиняют в том, что он вступил в войну с Японией исключительно из-за желания приобрести новые территории, что совершенно безосновательно. Он мог получить их, не начиная военных действий, ведь еще в 1944 г. японское руководство, уже предвидя будущее поражение, подготовило «план 11 уступок». По нему Советскому Союзу должны были отойти Южный Сахалин, Курилы, КВЖД, признавались советские интересы в Маньчжурии. Условием реализации плана должен был стать сепаратный мир с СССР, а так- же его посредничество в переговорах Японии с США и Великобританией. Но СССР оставался верен своему союзническому долгу, а также не мог оставлять на своих границах коварного и сильного врага, способного в любой момент нанести удар в спину.

В вопросе о территориях следует разобраться особо, потому что он выходит на актуальную современную политику и существенно влияет на двусторонние отношения России и Японии. Так называемая «проблема северных территорий» - это безосновательно инициированный Токио спор с Россией относительно принадлежности ряда островов Курильской гряды. Несмотря на то, что согласно ряду международных документов, в результате Второй мировой войны все Курильские острова вошли в состав СССР, впоследствии Япония стала оспаривать принадлежность ряда южных островов - Итуруп, Кунашир, Шикотан и группу островов Хабомаи. В связи с навязанной японцами дискуссией, в которую удалось втянуть некоторых не слишком дальновидных отечественных руководителей, нужно иметь ввиду следующее.

Во-первых, Япония вела агрессивную, истребительную войну, проводила жестокую и бесчеловечную оккупационную политику, попирала многочисленные нормы международного и гуманитарного права, за что должна была понести суровое наказание, в том числе и территориальные потери (которые на деле оказались минимальными).

Во-вторых, судьба Японии определялась ее противниками - союзниками по антифашистской коалиции, которые вырабатывали условия послевоенного мира. Еще на Крымской конференции была достигнута договоренность о том, что после разгрома Японии в качестве компенсации за понесенные потери Советскому Союзу будут возвращены: южная часть Сахалина (ранее отторгнутая от Российской Империи после русско-японской войны 1904-1905 гг.), а кроме того в его владение перейдут все Курильские острова. После смерти президента США Рузвельта о необходимости соблюдения этой договоренности И.В. Сталин напомнил Президенту США Г. Трумэну в своем личном и секретном послании от 16 августа 1945 г. В нем в ряду других вопросов Сталин предложил «включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам все Курильские острова, которые, согласно решению Трех держав в Крыму, должны перейти во владение Советского Союза». Г. Трумэн полностью согласился со Сталиным (116).

В-третьих, послевоенная Япония с точки зрения международного права не обладает континуитетом, не является прямым продолжением довоенного субъекта международных отношений. Япония потерпела поражение, подписала полную и безоговорочную капитуляцию, которая означает прекращение существования субъекта международных отношений, демонтаж прежнего государства. Утраченные им суверенитет и властные полномочия переходят к победителям, определяющим условия мира и послевоенного устройства. Будет ли возникший на месте прежнего новый субъект обладать правопреемством и в каком объеме, решают победители. Так же как в Европе возникли две Германии, также и Япония была создана союзниками в новых границах, с новыми органами власти и новой конституцией. Единственные международно-правовые документы, которые сохраняют свою юридическую силу и которые должны быть основой при решении вопроса о Курильских островах, - это решения союзных держав в Ялте и Потсдаме, а также Сан-Фpанцисский мирный договор с Японией (его подписали в 1951 г. 51 государство во главе с США). Ялтинские решения «навечно» возвращали Курильские острова и остров Сахалин СССР, что подтвердила и Потсдамская декларация США, Великобритании и Китая, к которой позже присоединился СССР и в которой суверенитет Японии был определен перечислением ряда крупных островов, а насчет менее крупных было сказано, что подписавшие декларацию победители их «укажут». Именно эти документы стали основой послевоенного устройства Японии, которая является новым субъектом международных отношений и международного права. Никаких правовых оснований (не говоря уже о моральных) у Японии предъявлять территориальные претензии к СССР (а сейчас к постсоветской России) нет.

В отношении японской элиты и настроенного ими общественного мнения к «проблеме северных территорий» следует видеть, в том числе, специфику японского менталитета. Япония никак не реагирует на давние требования КНР вернуть острова Сенкаку. Японцы с Китаем эти его претензии не обсуждают и как бы не замечают, и не потому, что в районе архипелага есть большие нефтяные запасы. Позиция Токио определяется установкой, что только слабые страны и их слабые лидеры раздают свои территории, а Япония себя слабой не считает. Но не раз «пробовала на слабину» СССР и относит к слабым государствам современную Россию, последовательно и настойчиво требуя возвращения Курильских островов, в противном случае отказываясь подписать с Россией все еще не заключенный мирный договор. Этот длительный дипломатический шантаж дополняется и практическими действиями - многолетними систематическими провокациями, например, массовой отправкой к островам с нарушением морских границ России японских рыболовных шхун, ведущих там ловлю крабов. Потому что это «японские северные территории». Аналогичную акцию нескольких китайцев, выступающих за возвращение КНР островов Сенкаку, в 2004 г. японцы жестко пресекли, арестовав и отправив их на несколько месяцев за решетку. Тем самым, Япония показала пример, как нужно охранять и отстаивать территорию, которую страна считает своей.

Японские политики (и настроенное ими общество) сегодня предпочли забыть о вопиющих преступлениях милитаристской Японии, о страданиях, принесенных ею сотням миллионов людей в азиатских странах. Но у Японии очень избирательная память: о потере Курильских островов она не забывает и назойливо навязывает свою память, свои представления и свои требования другим.

Японцы считают уступки и компромиссы слабостью и, делая какую-либо уступку, СССР (а затем и Россия) давали повод для разжигания аппетитов японской элиты, зарящейся на чужие земли, и выдвижения все новых требований. Такую совершенно безосновательную уступку собирался сделать Н.С. Хрущев в 1956 г., согласившись передать Японии два острова Курильской гряды и надеявшийся таким путем добиться нейтрального статуса Японии. Однако вместо этого Япония превратилась в американский непотопляемый авианосец США. Поэтому никаких оснований для уступки Курильских островов Японии нет. Наглые требования японцев «вернуть» острова в обмен на возможное заключение с ней мирного договора бессмысленны, потому что для Москвы вообще нет необходимости заключать мирный договор со страной, которую СССР победил, и которая безоговорочно признала свое поражение. Подписав 2 сентября 1945 г. на борту линкора «Миссури» акт о безоговорочной капитуляции, Япония согласилась признать и условия Потсдамской декларации, в которой зафиксированы ограничения ее суверенитета и право победителей решать ее территориальные вопросы. Ведь в аналогичном случае с Германией, потерявшей целый ряд своих территорий, отошедших к Франции, Польше, СССР, более 60 лет Россия не заключала мирного договора, что не мешало развивать с ней торгово-экономические и политические отношения.

Напротив, Япония уже через несколько лет после сокрушительного поражения втянула СССР (а теперь и Россию) в бесконечные споры о Курильских островах без каких-либо на то оснований. Целями было испытать на слабость московских руководителей, в свою пользу пересмотреть итоги Второй мировой войны, вернуть потерянные в результате агрессивной войны земли.

Все шаги, предпринятые Москвой навстречу безосновательной японской позиции, за всю послевоенную историю были ошибкой, проявлением некомпетентности. Еще в 1957 г. тайваньский лидер заявил, что решение Хрущева обсуждать с Японией статус южных Курил обернется эскалацией ее притязаний, в том числе на соседние острова Китая и Кореи, и эти прогнозы, казавшиеся тогда немыслимыми, сбылись. Нужно было просто игнорировать любые попытки Японии устроить обсуждение «проблемы северных территорий», что только распаляет японских реваншистов и разжигает их территориальные аппетиты. Любой шаг навстречу незаконным требованиям японцев побуждает их выдвигать новые претензии, а последовавшее торможение с выполнением уже объявленных уступок вызывает ярость.

В законодательных актах японского парламента Южные Курилы именуются не иначе как «исконные японские территории». О территориальных претензиях к России постоянно заявляют японские официальные лица. Так, министр иностранных дел К. Окада определил Южные Курилы вполне однозначно - как «незаконно оккупированные Россией» земли.

В 1981 г. Япония приняла закон «О специальных мерах по содействию решению проблемы северных территорий», который в нарушение норм международного права относит часть российской территории к японской юрисдикции и содержит перечень мер по реализации ее территориальных притязаний к России. С тех пор этот закон систематически корректируется, дополняется и актуализируется.

В 1982 г. Япония официально, на уровне закона включила в национальный календарь «День северных территорий», который обозначил реваншистские претензии по возврату Курильских островов и других земель к северу от Хоккайдо. С тех пор ежегодно 7 февраля в Японии широко отмечают этот день, что стало одним из инструментов обработки общественного сознания японцев, давно уже относящихся к России как к стране, аннексировавшей их «исконные территории».

Однако Курильские острова принадлежат России по международному праву, и нашу страну не должно интересовать, что об этом думают японцы. Нечего потворствовать зарвавшимся реваншистам, поощрять их наглые требования. Нужно игнорировать бесконечные попытки японских политиков «выдавить» из России уступки по территориальным вопросам. А заодно нужно забыть и о заключении мирного договора с Японией, который России не нужен, ибо в 1951 году в Сан-Франциско Япония уже подписала отказ от прав и претензий на Курильские острова, южную часть Сахалина и прилегающих к ним островов.

Геополитические и территориальные претензии Японии к России дополняются и подкрепляются претензиями морального порядка. Военные действия Советского Союза против Японии в 1945 г. называют «предательскими»: в школьных учебниках утверждается, что СССР вступил в войну против Японии не потому, что на этом настаивали его союзники по антигитлеровской коалиции США и Великобритания, а вопреки Пакту о нейтралитете, который должен был оставаться в силе до апреля 1946 г.117 Отсюда навязчивые требования к России о «покаянии».

Следует отметить, что «покаяние - очень важный момент в японском менталитете, своего рода очищение, которое убирает из исторической памяти японского народа все совершенные им злодеяния, чем обычно бывают очень недовольны соседние азиатские страны… Покаявшись перед своими соседями, Япония, причисляя СССР к разряду агрессоров, требует покаянных объяснений от нынешней России» (118). Все настойчивее звучат требования японцев к России «покаяться» за «агрессию СССР против Японии» и за «порабощение множества японских граждан (имеются в виду интернированные в СССР военнопленные) (119).

__________________________________________________________________
110. Того Такэхиро. Япония и Россия в XXI веке // Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 5. С. 20.
111. Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 204-205.
112. Стапран Н. Переломный этап истории: уроки, которые вынесла для себя Япония // 60-летие окончания Второй мировой и Великой Отечественной: победители и побежденные в контексте политики, мифологии и памяти. Материалы к Международному форуму (Москва, сентябрь 2005). Библиотека либерального чтения. Вып. 16. М., 2005. С. 202.
113. Стапран Н. Переломный этап истории: уроки, которые вынесла для себя Япония // 60-летие окончания Второй мировой и Великой Отечественной: победители и побежденные в контексте политики, мифологии и памяти. С. 217.
114. Там же. С. 206-210.
115. Там же. С. 206-207, 208-209.
116. Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. В 2 т. Т. 2. Переписка с Ф. Рузвельтом и Г. Трумэном (август 1941 г. - декабрь 1945 г.). Изд. 2. М., 1989. С. 285.
117. Славинский Б.Н. СССР и Япония - на пути к войне: дипломатическая история, 1937-1945 гг. М., 1999.С. 501.
118. Стапран Н.Указ. соч. С. 205.
119. Там же. С. 202.

3.8. Историческая память об Освободительной миссии Красной Армии на Дальнем Востоке в 1945 г. (I)