Передовики Гулага
Некогда напечатала я заметочку о начальнике Дальстроя К. А. Павлове. Несколько лет спустя появились новые сведения, проливающие, в частности, свет на обстоятельства его дальстроевской работы и мотивы самоубийства.
Т. к. старая интернет-публикация исчезла из сети, то для начала воспроизвожу ее:
Нервный Карп (быль).
"Крепкие хозяйственники" страшно популярны у нас в народе. Сердце радуется смотреть, как болеют они за свое дело, как воюют с бюрократами, как дни и ночи проводят на вверенном участке трудового фронта. А что фронты бывают разные - так это им, татарам, все равно.
Вот и в ГУЛАГе были свои красные директора, горящие на работе, радеющие за процент и рационализацию, а также за культуру здорового быта. Таким скромным, но не безызвестным героем великих строек был и Карп Александрович Павлов - директор треста "Дальстрой" НКВД СССР.
На Колыму Павлов явился в декабре 1937 года прямо из Крыма, где доблестно возглавлял тамошний НКВД. Мерз ли Карп на новом месте, мы не знаем, но вот его предшественнику по Дальстрою стало очень жарко: врагу народа прохлаждаться не дадут.
Приняв хозяйство арестованного Э.Берзина, новый начальник рьяно взялся за дело. Ведь Дальстрой - это вам не хухры-мухры. Это золото, вольфрам, олово, кобальт, уголь, лес. Это тысячи километров строящихся дорог. И, наконец, это - 100 с лишним тысяч заключенных. А поскольку коллеги Павлова на материке тоже не дремали, число зэков на Колыме росло и росло, да так споро, что в один прекрасный день Карп взмолился - мол, не в количестве дело, а в качестве.
Качество рабочей силы направляемой Гулагом на Колыму весьма плохое из числа 39122 человек завезенных на 15.IХ поступило инвалидов и стариков от 50 до 76 лет 1935 чел. Гулаг НКВД своей телеграммой N 60556 предлагает Владивостоку всех инвалидов направить в Нагаево. Это рабочая сила, которую никуда не используешь, больных 544 человек, годных легкому труду со скидкой 50% 1502 чел. среднему труду 8927 человек и полноценной рабочей силы 28020 или 11102 человека неполноценной рабочей силы инвалидов стариков больных легком труде вообще использовать не можем, только зря забиваем пароходы везем их на Колыму, а затем везем продовольствие обмундирование, чтобы их кормить на Колыме да еще выделять людей для их обслуживания. Легким и средним трудом тяжелых климатических условиях 50-60 градусах мороза на земляных работах с тачками и по отвозке коробов такие лица являются обузой на производстве, непроизводительно работают и быстро выбывают из строя. Прошу ваших указаний первое направлять на Колыму полноценную рабочую силу годную тяжелому физическому труду могущую работать тяжелых земляных работах планы мы составляем полноценную работу силу, а получаем иждивенчество 39000 человек 11000 брака. 2/ Если этого сделать нельзя, и мы должны принимать брак и кормить разрешите для стариков инвалидов больных годных легкому труду Владивостоке или другом месте создать отдельный лагерь не завозя их и продовольствие на Колыму, отнеся расходы на производство. Такая рабочая сила не нужна. З/ В числе завозимой рабочей силы дать 50% бытовиков.
Ваше решение прошу сообщить.
19.IХ.38 г. № 1899/1135. ПАВЛОВ.
Мы нарочно публикуем эту секретную шифровку, адресованную зам. наркома внутренних дел тов. Жуковскому, в первозданном виде, во всей ее величественной невнятице. Читатель сам исправит ошибки и расставит по вкусу знаки препинания и предлоги, не предусмотренные телеграфной скорописью. Гуманитарный пафос и хозяйственная сметка директора очевидны и без грамматического педантизма. А из всего мыслимого комментария сообщим только, что как раз в середине октября в пересыльный лагерь на Второй речке прибыл с этапом Осип Мандельштам, по системе Павлова явно относящийся к категории "брака" (впрочем, из-за него Павлов не скандалил - до Колымы поэт так и не дожил).
А что же высокое начальство? Оно-то помнило о третьем законе диалектики, и потворствовать механистическим вольностям Павлова было не намерено - полноценное и неполноценное население "чудной планеты" все прибывало и вскоре искомое новое качество было достигнуто: Карп ударился в истерику, дохлестнувшую аж до самой вершины чекистской пирамиды.
Тов. ЕЖОВУ. Прошу снять меня с работы Начальника Дальстроя, обеспечить руководство громадным хозяйством Дальстроя не могу, измотался окончательно, мое дальнейшее пребывание на руководящей работе Дальстроем бесполезно, нужен свежий человек, с большим опытом хозяйственной работы, с предстоящими задачами справиться не могу.
ПАВЛОВ № 2371/1498. 26 XI 1938.
Эту шифровку Павлова (к счастью для него) рассматривал уже Лаврентий Берия. Истерик тот не любил, но и терять крепкие кадры был не склонен. Павлова уговорили остаться, и он просидел на своем месте еще почти год, пока не прислали ему на смену вовсе уж бестрепетного Ивана Никишова, угробившего в войну под сотню тысяч своих подопечных. Не взирая на полноценность.
Однако след нервного директора решительно не потерялся, а напротив, поехал Павлов в центр на повышение, занимал всякие теплые места и в 1949 году 55-летним генерал-полковником ушел в отставку с поста начальника Волгодонстроя МВД СССР. И жить бы ему привольно на покое, да наступил XX съезд, и развенчали самого крепкого из всех хозяйственников. Этого гулаговский пенсионер не выдержал. И застрелился.
Нервный был Карп.
(Газ. "30 октября", 2000, № 10, окт.; интернет-републикация в наст. время недоступна)
* * *
А теперь дополнения.
Реабилитационный процесс, начавшийся в 1954 г., после ХХ съезда (02.1956) получил новый импульс. Несмотря на то, что так наз. «комиссия Молотова» последовательно тормозила пересмотр приговоров по главным открытым процессам 1930-х гг. (их фигуранты так и не были реабилитированы до Горбачева), на низовом уровне реабилитация жертв политических репрессий шла очень активно и нередко сопровождалась расследованием действий тех (еще живых) работников НКВД, к-рые эти репрессии осуществляли. Сведения о подобных расследованиях концентрировались в КПК и в отделе адм. органов ЦК КПСС, изредка становясь предметом обсуждения на Секретариате ЦК. Дело редко кончалось уголовным преследованием - в основном, «карательные меры» ограничивались увольнением, исключением из партии, лишением наград и льгот, однако негативный резонанс подобных акций в чекистской среде был достаточно широк.
Весной 1957 Прокуратура и УКГБ Магаданской области по поручению обкома КПСС предприняли расследование деятельности «троек», действующих на территории области в 1937-1938 гг. При этом, естественно, всплыло имя Павлова.
Павлов - старший майор госбезопасности, являясь с конца 1937 года начальником Дальстроя НКВД СССР и, таким образом, высшим административным лицом на Колыме, руководил как деятельностью т. наз. «Московской бригады» ГУГБ НКВД СССР - СПЕРАНСКОГО, КОНОНОВИЧА, ВИННИЦКОГО, БРОНШТЕЙНА И КАЦЕНЕЛЕНБОГЕНА, так и Управления НКВД по Дальстрою.
<…> Практикой пересмотра многих архивно-следственных дел подтверждается, что в период 1937-1938 г.г. работниками УНКВД по «ДС» производились массовые аресты по сфальсифицированным материалам. Арестованные по таким материалам лица, с целью получения от них признательных показаний в несовершенных преступлениях, зверски избивались, помещались в карцер, одевались в смирительные рубашки и подвергались всевозможным иным издевательствам.
<…> ПАВЛОВ, осуществлявший руководство и контроль за деятельностью Управления НКВД по Дальстрою, не только знал о творимых беззакониях, но и одобрительно относился к ним.
<…> ПАВЛОВ, наряду с этим, являлся и членом Тройки Управления НКВД по Дальстрою. С его участием рассмотрено в 1937 году 244 дела, по которым приговорено к расстрелу 243 человека и в 1938 году 10011 дел с приговорами о расстреле в отношении 5860 человек. <…>
(Справка на быв. начальника Дальстроя НКВД Павлова от 25.04.1957, подписанная Прокурором Магаданской обл. Сажиным и Зам. нач. УКГБ при СМ СССР по Магаданской обл. п/полк. Орленко)
Художества Павлова на Колыме, кстати сказать, не ограничивались массовыми расстрелами. Как известно из других источников, он самоуправно ввел в лагерях 16-часовой рабочий день (зимой - 11-часовой) и существенно повысил нормы выработки, что привело к резкому возрастанию смертности среди заключенных: если в 1937 - при Берзине, впрочем, тоже пострелявшем несколько тысяч человек, - в лагерях УСВИТЛа официально зафиксировано 603 умерших (расстрелянные в эту цифру не входили), то в 1938, тоже без казненных, - 10882 (8,4% от списочного состава).
Цитированная выше докладная от 25.04.1957 завершается фразой: По имеющимся данным ПАВЛОВ проживает в г. Москве, однако точный его адрес неизвестен.
К середине мая московский адрес, видимо, нашелся и информация о расследовании - в соответствующей оранжировке - дошла до героя. А подлинно чекистской выдержкой Карп, как известно, не отличался…
Т. к. старая интернет-публикация исчезла из сети, то для начала воспроизвожу ее:
Нервный Карп (быль).
"Крепкие хозяйственники" страшно популярны у нас в народе. Сердце радуется смотреть, как болеют они за свое дело, как воюют с бюрократами, как дни и ночи проводят на вверенном участке трудового фронта. А что фронты бывают разные - так это им, татарам, все равно.
Вот и в ГУЛАГе были свои красные директора, горящие на работе, радеющие за процент и рационализацию, а также за культуру здорового быта. Таким скромным, но не безызвестным героем великих строек был и Карп Александрович Павлов - директор треста "Дальстрой" НКВД СССР.
На Колыму Павлов явился в декабре 1937 года прямо из Крыма, где доблестно возглавлял тамошний НКВД. Мерз ли Карп на новом месте, мы не знаем, но вот его предшественнику по Дальстрою стало очень жарко: врагу народа прохлаждаться не дадут.
Приняв хозяйство арестованного Э.Берзина, новый начальник рьяно взялся за дело. Ведь Дальстрой - это вам не хухры-мухры. Это золото, вольфрам, олово, кобальт, уголь, лес. Это тысячи километров строящихся дорог. И, наконец, это - 100 с лишним тысяч заключенных. А поскольку коллеги Павлова на материке тоже не дремали, число зэков на Колыме росло и росло, да так споро, что в один прекрасный день Карп взмолился - мол, не в количестве дело, а в качестве.
Качество рабочей силы направляемой Гулагом на Колыму весьма плохое из числа 39122 человек завезенных на 15.IХ поступило инвалидов и стариков от 50 до 76 лет 1935 чел. Гулаг НКВД своей телеграммой N 60556 предлагает Владивостоку всех инвалидов направить в Нагаево. Это рабочая сила, которую никуда не используешь, больных 544 человек, годных легкому труду со скидкой 50% 1502 чел. среднему труду 8927 человек и полноценной рабочей силы 28020 или 11102 человека неполноценной рабочей силы инвалидов стариков больных легком труде вообще использовать не можем, только зря забиваем пароходы везем их на Колыму, а затем везем продовольствие обмундирование, чтобы их кормить на Колыме да еще выделять людей для их обслуживания. Легким и средним трудом тяжелых климатических условиях 50-60 градусах мороза на земляных работах с тачками и по отвозке коробов такие лица являются обузой на производстве, непроизводительно работают и быстро выбывают из строя. Прошу ваших указаний первое направлять на Колыму полноценную рабочую силу годную тяжелому физическому труду могущую работать тяжелых земляных работах планы мы составляем полноценную работу силу, а получаем иждивенчество 39000 человек 11000 брака. 2/ Если этого сделать нельзя, и мы должны принимать брак и кормить разрешите для стариков инвалидов больных годных легкому труду Владивостоке или другом месте создать отдельный лагерь не завозя их и продовольствие на Колыму, отнеся расходы на производство. Такая рабочая сила не нужна. З/ В числе завозимой рабочей силы дать 50% бытовиков.
Ваше решение прошу сообщить.
19.IХ.38 г. № 1899/1135. ПАВЛОВ.
Мы нарочно публикуем эту секретную шифровку, адресованную зам. наркома внутренних дел тов. Жуковскому, в первозданном виде, во всей ее величественной невнятице. Читатель сам исправит ошибки и расставит по вкусу знаки препинания и предлоги, не предусмотренные телеграфной скорописью. Гуманитарный пафос и хозяйственная сметка директора очевидны и без грамматического педантизма. А из всего мыслимого комментария сообщим только, что как раз в середине октября в пересыльный лагерь на Второй речке прибыл с этапом Осип Мандельштам, по системе Павлова явно относящийся к категории "брака" (впрочем, из-за него Павлов не скандалил - до Колымы поэт так и не дожил).
А что же высокое начальство? Оно-то помнило о третьем законе диалектики, и потворствовать механистическим вольностям Павлова было не намерено - полноценное и неполноценное население "чудной планеты" все прибывало и вскоре искомое новое качество было достигнуто: Карп ударился в истерику, дохлестнувшую аж до самой вершины чекистской пирамиды.
Тов. ЕЖОВУ. Прошу снять меня с работы Начальника Дальстроя, обеспечить руководство громадным хозяйством Дальстроя не могу, измотался окончательно, мое дальнейшее пребывание на руководящей работе Дальстроем бесполезно, нужен свежий человек, с большим опытом хозяйственной работы, с предстоящими задачами справиться не могу.
ПАВЛОВ № 2371/1498. 26 XI 1938.
Эту шифровку Павлова (к счастью для него) рассматривал уже Лаврентий Берия. Истерик тот не любил, но и терять крепкие кадры был не склонен. Павлова уговорили остаться, и он просидел на своем месте еще почти год, пока не прислали ему на смену вовсе уж бестрепетного Ивана Никишова, угробившего в войну под сотню тысяч своих подопечных. Не взирая на полноценность.
Однако след нервного директора решительно не потерялся, а напротив, поехал Павлов в центр на повышение, занимал всякие теплые места и в 1949 году 55-летним генерал-полковником ушел в отставку с поста начальника Волгодонстроя МВД СССР. И жить бы ему привольно на покое, да наступил XX съезд, и развенчали самого крепкого из всех хозяйственников. Этого гулаговский пенсионер не выдержал. И застрелился.
Нервный был Карп.
(Газ. "30 октября", 2000, № 10, окт.; интернет-републикация в наст. время недоступна)
* * *
А теперь дополнения.
Реабилитационный процесс, начавшийся в 1954 г., после ХХ съезда (02.1956) получил новый импульс. Несмотря на то, что так наз. «комиссия Молотова» последовательно тормозила пересмотр приговоров по главным открытым процессам 1930-х гг. (их фигуранты так и не были реабилитированы до Горбачева), на низовом уровне реабилитация жертв политических репрессий шла очень активно и нередко сопровождалась расследованием действий тех (еще живых) работников НКВД, к-рые эти репрессии осуществляли. Сведения о подобных расследованиях концентрировались в КПК и в отделе адм. органов ЦК КПСС, изредка становясь предметом обсуждения на Секретариате ЦК. Дело редко кончалось уголовным преследованием - в основном, «карательные меры» ограничивались увольнением, исключением из партии, лишением наград и льгот, однако негативный резонанс подобных акций в чекистской среде был достаточно широк.
Весной 1957 Прокуратура и УКГБ Магаданской области по поручению обкома КПСС предприняли расследование деятельности «троек», действующих на территории области в 1937-1938 гг. При этом, естественно, всплыло имя Павлова.
Павлов - старший майор госбезопасности, являясь с конца 1937 года начальником Дальстроя НКВД СССР и, таким образом, высшим административным лицом на Колыме, руководил как деятельностью т. наз. «Московской бригады» ГУГБ НКВД СССР - СПЕРАНСКОГО, КОНОНОВИЧА, ВИННИЦКОГО, БРОНШТЕЙНА И КАЦЕНЕЛЕНБОГЕНА, так и Управления НКВД по Дальстрою.
<…> Практикой пересмотра многих архивно-следственных дел подтверждается, что в период 1937-1938 г.г. работниками УНКВД по «ДС» производились массовые аресты по сфальсифицированным материалам. Арестованные по таким материалам лица, с целью получения от них признательных показаний в несовершенных преступлениях, зверски избивались, помещались в карцер, одевались в смирительные рубашки и подвергались всевозможным иным издевательствам.
<…> ПАВЛОВ, осуществлявший руководство и контроль за деятельностью Управления НКВД по Дальстрою, не только знал о творимых беззакониях, но и одобрительно относился к ним.
<…> ПАВЛОВ, наряду с этим, являлся и членом Тройки Управления НКВД по Дальстрою. С его участием рассмотрено в 1937 году 244 дела, по которым приговорено к расстрелу 243 человека и в 1938 году 10011 дел с приговорами о расстреле в отношении 5860 человек. <…>
(Справка на быв. начальника Дальстроя НКВД Павлова от 25.04.1957, подписанная Прокурором Магаданской обл. Сажиным и Зам. нач. УКГБ при СМ СССР по Магаданской обл. п/полк. Орленко)
Художества Павлова на Колыме, кстати сказать, не ограничивались массовыми расстрелами. Как известно из других источников, он самоуправно ввел в лагерях 16-часовой рабочий день (зимой - 11-часовой) и существенно повысил нормы выработки, что привело к резкому возрастанию смертности среди заключенных: если в 1937 - при Берзине, впрочем, тоже пострелявшем несколько тысяч человек, - в лагерях УСВИТЛа официально зафиксировано 603 умерших (расстрелянные в эту цифру не входили), то в 1938, тоже без казненных, - 10882 (8,4% от списочного состава).
Цитированная выше докладная от 25.04.1957 завершается фразой: По имеющимся данным ПАВЛОВ проживает в г. Москве, однако точный его адрес неизвестен.
К середине мая московский адрес, видимо, нашелся и информация о расследовании - в соответствующей оранжировке - дошла до героя. А подлинно чекистской выдержкой Карп, как известно, не отличался…