Группа Катона - римские джедаи (1/5)
Римская «Дюна» у нас с вами уже была, теперь давайте поговорим об истории древнеримских «джедаев» - группы Катона. Вообще, мне кажется, США - очень, насколько вообще возможно близкий аналог республиканского Рима, так что, в принципе, всё, что в Америке пишут и сочиняют про республику, даже воображаемую, по определению адекватно и заслуживает серьёзного внимания - люди тему понимают и любят, живут в ней 200 лет и дальше жить собираются.
Перед чтением рекомендую пробежать Плутархову биографию Катона, она лёгкая и интересная, нам из неё очень многое дальше пригодится.
Заранее прошу прощения за вероятные опечатки. :(
Катон и его группа доминировали в римской политике примерно 30 лет. Древние историки это в общем-то прямо признают. Часто, если Катона не было в сенате, особо важные вопросы откладывались, говорит Плутарх.
Однако доминирование группы Катона была необычным, не прямым. Они не стремились постоянно удерживать непосредственно высшую власть, то есть к тому, чтобы члены группы постоянно занимали консульства и претуры. Так делали Сципион и его группа - «либо занимать эти должности - не слишком большая честь, либо слишком немногие этой чести достойны» - сказал потом о такой ситуации Катон.
Но без изменения конституции другого способа получить власть, казалось, и не было - в 215 группа Фабия и Марцелла, прямые предшественники Катона и компании, тоже захватили у Корнелиев власть, забрав и удерживая за собой консульства. Именно так попытался действовать и сам Катон во время первой попытки свергнуть Сципиона. В 196-195 годах Марцелл, Катон и Валерий Флакк стали консулами и нанесли несколько серьёзных ударов по Сципиону. Они отменили практику выборов чрезвычайных проконсулов (Сципион проводил в проконсулы свои личные креатуры, без прохождения ими cursus honorum - магистратур начиная с низших) и лишили Сципиона Испаний, где его проконсулы правили по нескольку лет без контроля и ограничений. В 195 Катон - консул лично навёл там порядок и, прежде всего, «национализировал» серебряные рудники Нового Карфагена, передав их эксплуатацию римским публиканам - рудники стали приносить римской казне 1500 талантов в год (как до 195 года распоряжались серебром Сципионовы проконсулы, история умалчивает, но возвращались они из Испании сверхбогатыми). Однако уже в 194 группа Сципиона вернула себе оба консульства. Конституция республики с ее ежегодной сменяемостью магистратов была устроена так, что надолго и прочно захватить власть могла только достаточно большая группа могущественных и богатых аристократов - значит, если Катон хотел оттеснить Сципиона, ему нужно было создать такую же клику. Но именно против того, чтобы в республике всем заправляли клики магнатов, Катон с товарищами и боролись!
Нет, Катону нужно было что-то другое. И он создал свою систему, - как вы помните, Цицерон назвал её «опекой» над республикой. Это такая очень-очень римская система, формальная свобода и строгая законность балансируются в ней особым неформальным положением группы мудрых «опекунов»/«кормчих», основанном на их авторитете и поддерживаемым pietas - всеобщим благочестием и почтением к старшим. Вот её основные черты.
Упрочение порядка управления
Одни неконституционные и чрезвычайные должности были отменены, другие (такие как диктатор) не использовались, продление власти в виде проконсульства и пропреторства тоже практиковалось очень мало. Даже выведение новых колоний, практически остановившееся после 180 года, можно представить как прекращение практики назначения чрезвычайных комиссий для наделения землей и выведения колоний, чтобы избежать выборов комиссионеров, могущих увеличить свою клиентелу за счет получавших от них землю колонистов и обогатиться за счет выделенных республикой на устройство колонии денег. Республике Катона достаточно её регулярных магистратов. Чрезвычайной, продлённой, особой власти (на котором было основано «царствование», как выразился Ливий, Сципиона) в идеале никто не получает.
В конце 180-х принимаются три закона об ординарной магистратуре. Первый - закон Вилия, делавший обязательным прохождение лестницы ординарных магистратур квестор-претор-консул (какой-то порядок был и до этого, но Вторая Пуническая и последующее правление Сципиона его разрушили, так что нобили сразу добивались избрания в преторы, а некоторые очень специальные люди, типа Фламинина (еще один вундеркинд темного происхождения, «второго поколения») - сразу в консулы(!)), вводивший двухлетний перерыв между магистратурами и ценз в 10 лет явки на призыв для получения права на избрания. Второй - который, мы точно знаем, поддержал Катон - об обязательном десятилетнем промежутке между консульствами. Третий вводил уголовную ответственность за подкуп на выборах. Эти законы очень усложняли быстрый захват и удержание власти какой-то одной группой аристократов и обеспечивали возможность доступа к магистратурам большему количеству сенаторов. Они обеспечивали своего рода «равномерное перемешивание» сенаторов, усложняли их разделение на небольшую группу всевластных нобилей и подчиненную ей остальную массу сенаторов.
Авторитет сената при Катоне поддерживался на чрезвычайно высоком уровне, в международных делах сенат становится высшим мировым арбитром, стоящим над царями, племенами и свободными городами, в «разделении властей» сенатский контроль над магистратурой был утверждён и упрочен, по всем важнейшим внутриполитическим вопросам сенат обязательно формировал свое мнение, принимал постановления и добивался их исполнения через магистратов.
Политические суды
Личной «фишкой» Катона, которую он превратил в одну из главных опор республики, были, конечно, суды. Плутарх: Что же касается государственной деятельности, то, по-видимому, весьма важной ее частью он считал привлечение к ответу и изобличение преступников. Он и сам не раз выступал с обвинениями в суде, и поддерживал других обвинителей, а иных и подстрекал к таким выступлениям, как, например, Петилия, обвинявшего Сципиона. Погубить Сципиона, ему не удалось, и потому он отступился; но брата его Луция, объединившись с другими обвинителями, он подвел под наказание. Рассказывают, что, встретив как-то на форуме некоего молодого человека возвращавшегося из суда, где этот юноша унизил и опозорил врага своего покойного отца, Катон приветствовал его и заметил: "Да, вот что нужно приносить в жертву умершим родителям - не овец и козлят, но слезы осужденных врагов".
Впрочем, и сам он не был избавлен от подобных тревог и опасностей: при всяком удобном случае враги возбуждали против него обвинения. Говорят, что он был под судом чуть ли не пятьдесят раз, причем в последний раз - на восемьдесят седьмом году. Тогда-то он и произнес свои знаменитые слова: "Тяжело, если жизнь прожита с одними, а оправдываться приходится перед другими".
Однако и тут он все еще не угомонился: четыре года спустя, уже в девяностолетнем возрасте, он выступил против Сервия Гальбы.
Катон добивался всеми способами законного контроля над властью республики - магистратами и их ответственности и подотчетности и сенату, и народу. Именно ослабление контроля, появление неподсудных «грандов» всегда было первым признаком ослабления Республики и превращения её в олигархию или тираннию. Цезарь, если помните, начал гражданскую войну, ниспровергшую республику, именно из-за того, что Помпей и Катон (правнук нашего Катона) не дали Цезарю иммунитета от судебного преследования за превышения власти во время консульства. А в «наше» время того же добивался Сципион, пытаясь де-факто сделать себя и своё окружение неподсудными и неподотчетными. Главными моментами его финального противостояния с Катоном были те, когда он в ответ на требование отчитаться в расходах в войне с Антиохом разорвал в сенате отчетность брата Луция, а когда самого великого Сципиона вызвали в суд - он увел народ с заседания, а потом ушёл в изгнание, но перед судьями так и не предстал.
Конечно, и до Катона в Риме судебный контроль над магистратами был. Но, такое впечатление, именно Катон сделал всё для того, чтобы он стал постоянным и действенным. Катон действовал и своим личным примером (показывая, что нападать даже на самых великих и уважаемых через суд - МОЖНО, и ничего за это не будет - я совершенно не удивлюсь, если на какие-то дела против себя он сознательно «нарывался»), и добиваясь принятия законов, по которым можно было привлекать к суду за политические нарушения, таких, как закон о подкупе на выборах, и устанавливая новые практики судов за публичный интерес, например, практику привлечения к суду римских наместников за злоупотребления в провинциях (первые суды о вымогательствах наместников произошли в 171 году, Катон, конечно, в них участвовал на стороне обвинения) - и так за 50 лет неустанной деятельности он сделал суды над политиками постоянными и чуть ли не непременными, при нём они стали любимым римским национальным зрелищем и «спортом».
В Риме все судебные дела были частными, гособвинения не было, и уголовные обвинения мог выдвинуть любой гражданин. Катон нашёл постоянный источник «топлива» для охраны Республики от потенциальных тиранов не сверху, а снизу - политические амбиции римской молодежи. Вот примерно в 164 году 20-летний Сципион Эмилиан, от судов отлынивавший, жалуется Полибию: «Все считают меня человеком неподвижным и вялым, - это их слова, а так как я не занимаюсь ведением дел в судах, то и совсем лишенным свойств римлянина с деятельным характером. Не такие свойства, но прямо противоположные, говорят они, должны отличать представителя дома, к которому я принадлежу». При Катоне через суды по политическим делам каждый мог начать политическую деятельность, для всей амбициозной молодёжи они стали практически непременным первым шагом в политику, а для молодых аристократов - обязательными для поддержания достоинства рода. Точно неизвестно, когда в римских судах по политическим делам были ведены награды - если обвинитель добивался осуждения, он получал элементы почетного статуса осуждённого противника, например, если был осуждён преторий, его обвинитель получал преторский ранг в сенате, - но мне очень хочется приписать и это Катону.
Итог 50-летних усилий Катона можно увидеть, сравнив обстоятельства обвинений Сципионов в 187 и Сульпиция Гальбы в 149. В 187-184 Сципионов обвиняют Петилии и Невий, народные трибуны из совершенно незнатных, даже не сенаторских родов, Катон поддерживает их, но открыто не выступает, хотя его избрание цензором обеспечивает «вилку» Сципионам, так как они уже не могут избегать суда под угрозой исключения из сената. Конфликт большой, суды громкие, но римская знать держится от «свалки» в стороне, а в если кто-то и участвует, то только в «благородной» роли, как Гракх, спасший Сципиона от тюрьмы, а не в «грязной» работе - непосредственно в судах, и спорах перед народом за принятие закона об образовании специального суда.
В 149, на фоне войны с Карфагеном, очень важным для сохранения катоновой провинциальной политики и последним для Катона становится дело Сульпиция Гальбы, наместника Испании, вероломно перебившего сдавшихся лузитан (что приведёт к тяжелейшей многолетней войне с ними). Дело тоже очень громкое. Гальбу обвиняют и добиваются принятия закона о специальном суде над ним знатные молодые люди - Корнелий Цетег из знакомого вам патрицианского рода консуляров - ближайших друзей Сципиона и Скрибоний Либон, из «преторской» семьи, второго, тоже высокого сенаторского ранга, к ним в решающий момент присоединятся лично Катон, защищает знатнейший Фульвий Нобилиор, старый враг Катона... В итоге дело Катон и другие обвинители проиграли, Гальба ушел от наказания. Но оно показывает, как за 40 лет Катон изменил Рим, он втянул аристократическую молодёжь (тут особенно прикольно, что заодно с Катоном действует молодой родственник его старых врагов- Цетегов) в тяжелый и «низкий» судебный труд по защите Республики. Полибий: в Риме (после 166г) молодежь проводила время на форуме, занималась ведением дел в судах и заискивала перед народом.
Борьба против роскоши
Наконец, важным направлением борьбы Катона против господства «немногих достойных» были законы против роскоши. Главную «битву» на этом поле он, с переменным успехом, вёл против женщин -аристократок. Зонара: «После поражения, понесенного римлянами при Каннах, был принят закон, запрещавший женщинам иметь золотые украшения и роскошные одеяния; и вот теперь (в 195, в консульство Катона - timonya) люди задумались, не стоит ли отменить этот закон. По этому вопросу Катон произнес речь, в которой он убеждал, что закон должен оставаться в силе, и закончил с такими словами: «Пусть женщины будут украшены не золотом и драгоценными каменьями, не яркими и прозрачными одеяниями, но скромностью, любовью мужа, любовью детей, сговорчивостью, умеренностью, установленными законами, нашим оружием, нашими победами, нашими трофеями».
В 195 Катон проиграл (там «восстали» женщины, история получилась яркая, почитайте у Ливия или, с разными версиями у Квашнина) закон об ограничении роскоши отменили. Но он отыгрался в 184, когда во время своей цензуры обложил женские драгоценности 10-кратно повышенным налогом (Ливий: Женские украшения, наряды, и экипажи стоимостью свыше пятнадцати тысяч ассов, а также рабов моложе двадцати лет, купленных, начиная с последнего ценза, за десять и более тысяч ассов, оценщикам было приказано при составлении описи оценивать в десятикратном размере, с тем чтобы эти предметы роскоши обложить налогом в три асса на тысячу) и обрушился на мужей, допускавших нарушения ради тех самых жён, поднявшим Рим на уши в 195 (Плиний Старший: «Сохранились сетования Катона времен его цензуры по поводу того, что в провинциях воздвигают статуи римским матронам»), а потом в 169, когда поддержал закон о запрете передачи имущества женщинам по завещанию. Римская высшая знать постепенно переставала связывать себя старинными нормами, в её среде появились упрощенные формы брака, подрывавшие религиозные устои и дававшие женщинам большую свободу, которая использовалась аристократами для незаконного манипулирования деньгами, прикрытия мутных коррупционных сделок и незаконно награбленных состояний (Катон в 169: «Сначала жена приносит нам большое приданое; при этом она удерживает состояние, которое не вручает во власть мужа; состояние она дала мужу в долг; потом, рассорившись, приказала своему рабу докучать мужу и требовать с него долг… Поле, которое имеет муж, уничтожается»).
Второе направление - ограничение пиров. 181 - закон Орхия, ограничено число гостей. Макробий: «Таков был закон Орхия, в защиту которого Катон распинался потом в речах, потому что к столу приглашали большее число сотрапезников, чем то разрешалось его предписанием» 161 - ещё более строгий закон Фанния, расходы на пиры ограничены 100 ассами в праздники и 10 ассами в обычные дни, а число гостей 3-5 человеками. Незадолго перед этим , по Геллию, сенат издал сенатусконсульт, требовавший, чтобы представители городской элиты (principes civitatis) клялись перед консулами не тратить во время Мегалезийских игр, когда они угощали друг друга обедами, более 120 ассов за один обед, не считая овощей, хлеба и вина, причем вино должно было употребляться не импортное, а произведенное в Италии. И тут, конечно, Катон приложил руку - известно, что в одной из речей он вместо дорогой кабанятины предлагал есть честно произведенную на италийских усадьбах свинину. А про Мегалезийсие игры вы, может быть, помните историю, как Сципион привёз их в Рим вместе с Кибелой и Аттисом, практически из царского дворца Птолемеев, и как они стали главным фестивалем высшей римской эллинизированной аристократии, похоже, прикрывавшим её тайные закрытые мистерии - вот тут сенат им явно решил прикрутить фитилёк.
Третье - выступления Катона как цензора против полководцев, забиравших себе из добычи статуи и картины, Катон, ссылаясь на то, что это нечестиво и делая вид, что дело религиозное, требовал не держать ничего такого в частных домах знати и сдавать все предметы искусства в казну.
За подробностями отсылаю вас к очень подробной и дотошной работе Квашнина о римских законах против роскоши и роли Катона в их принятии.
Во всем этом, я думаю, нельзя не видеть, как Катон и его группа во главе сенатского большинства борются против опасных для Республики тенденций обособления высшей аристократии от законов, обычаев и нравов Республики, «сгибают» её быт и правила под общий гражданский стандарт, а её доходы, расходы и частные делишки выносят на суд и ставят под контроль сената, цензоров и Республики. Можно сказать, конечно, что законы о роскоши не исполнялись, римские историки и сатирики на это много жалуются. Но жалуются-то они жалуются, но рассказывают при этом, не о том, как на законы все плюют, а как знать пытается их так и эдак обойти (например, покупая задёшево еду у своих клиентов). Помните историю, как возвращающегося с форума Гракха-цензора в 169 панически боялись все в Риме, гася свет и затаиваясь, чтобы их не застали за пиром? - всё-таки выходит, кое-что и тут у Катона и его друзей получалось.
Перед чтением рекомендую пробежать Плутархову биографию Катона, она лёгкая и интересная, нам из неё очень многое дальше пригодится.
Заранее прошу прощения за вероятные опечатки. :(
Катон и его группа доминировали в римской политике примерно 30 лет. Древние историки это в общем-то прямо признают. Часто, если Катона не было в сенате, особо важные вопросы откладывались, говорит Плутарх.
Однако доминирование группы Катона была необычным, не прямым. Они не стремились постоянно удерживать непосредственно высшую власть, то есть к тому, чтобы члены группы постоянно занимали консульства и претуры. Так делали Сципион и его группа - «либо занимать эти должности - не слишком большая честь, либо слишком немногие этой чести достойны» - сказал потом о такой ситуации Катон.
Но без изменения конституции другого способа получить власть, казалось, и не было - в 215 группа Фабия и Марцелла, прямые предшественники Катона и компании, тоже захватили у Корнелиев власть, забрав и удерживая за собой консульства. Именно так попытался действовать и сам Катон во время первой попытки свергнуть Сципиона. В 196-195 годах Марцелл, Катон и Валерий Флакк стали консулами и нанесли несколько серьёзных ударов по Сципиону. Они отменили практику выборов чрезвычайных проконсулов (Сципион проводил в проконсулы свои личные креатуры, без прохождения ими cursus honorum - магистратур начиная с низших) и лишили Сципиона Испаний, где его проконсулы правили по нескольку лет без контроля и ограничений. В 195 Катон - консул лично навёл там порядок и, прежде всего, «национализировал» серебряные рудники Нового Карфагена, передав их эксплуатацию римским публиканам - рудники стали приносить римской казне 1500 талантов в год (как до 195 года распоряжались серебром Сципионовы проконсулы, история умалчивает, но возвращались они из Испании сверхбогатыми). Однако уже в 194 группа Сципиона вернула себе оба консульства. Конституция республики с ее ежегодной сменяемостью магистратов была устроена так, что надолго и прочно захватить власть могла только достаточно большая группа могущественных и богатых аристократов - значит, если Катон хотел оттеснить Сципиона, ему нужно было создать такую же клику. Но именно против того, чтобы в республике всем заправляли клики магнатов, Катон с товарищами и боролись!
Нет, Катону нужно было что-то другое. И он создал свою систему, - как вы помните, Цицерон назвал её «опекой» над республикой. Это такая очень-очень римская система, формальная свобода и строгая законность балансируются в ней особым неформальным положением группы мудрых «опекунов»/«кормчих», основанном на их авторитете и поддерживаемым pietas - всеобщим благочестием и почтением к старшим. Вот её основные черты.
Упрочение порядка управления
Одни неконституционные и чрезвычайные должности были отменены, другие (такие как диктатор) не использовались, продление власти в виде проконсульства и пропреторства тоже практиковалось очень мало. Даже выведение новых колоний, практически остановившееся после 180 года, можно представить как прекращение практики назначения чрезвычайных комиссий для наделения землей и выведения колоний, чтобы избежать выборов комиссионеров, могущих увеличить свою клиентелу за счет получавших от них землю колонистов и обогатиться за счет выделенных республикой на устройство колонии денег. Республике Катона достаточно её регулярных магистратов. Чрезвычайной, продлённой, особой власти (на котором было основано «царствование», как выразился Ливий, Сципиона) в идеале никто не получает.
В конце 180-х принимаются три закона об ординарной магистратуре. Первый - закон Вилия, делавший обязательным прохождение лестницы ординарных магистратур квестор-претор-консул (какой-то порядок был и до этого, но Вторая Пуническая и последующее правление Сципиона его разрушили, так что нобили сразу добивались избрания в преторы, а некоторые очень специальные люди, типа Фламинина (еще один вундеркинд темного происхождения, «второго поколения») - сразу в консулы(!)), вводивший двухлетний перерыв между магистратурами и ценз в 10 лет явки на призыв для получения права на избрания. Второй - который, мы точно знаем, поддержал Катон - об обязательном десятилетнем промежутке между консульствами. Третий вводил уголовную ответственность за подкуп на выборах. Эти законы очень усложняли быстрый захват и удержание власти какой-то одной группой аристократов и обеспечивали возможность доступа к магистратурам большему количеству сенаторов. Они обеспечивали своего рода «равномерное перемешивание» сенаторов, усложняли их разделение на небольшую группу всевластных нобилей и подчиненную ей остальную массу сенаторов.
Авторитет сената при Катоне поддерживался на чрезвычайно высоком уровне, в международных делах сенат становится высшим мировым арбитром, стоящим над царями, племенами и свободными городами, в «разделении властей» сенатский контроль над магистратурой был утверждён и упрочен, по всем важнейшим внутриполитическим вопросам сенат обязательно формировал свое мнение, принимал постановления и добивался их исполнения через магистратов.
Политические суды
Личной «фишкой» Катона, которую он превратил в одну из главных опор республики, были, конечно, суды. Плутарх: Что же касается государственной деятельности, то, по-видимому, весьма важной ее частью он считал привлечение к ответу и изобличение преступников. Он и сам не раз выступал с обвинениями в суде, и поддерживал других обвинителей, а иных и подстрекал к таким выступлениям, как, например, Петилия, обвинявшего Сципиона. Погубить Сципиона, ему не удалось, и потому он отступился; но брата его Луция, объединившись с другими обвинителями, он подвел под наказание. Рассказывают, что, встретив как-то на форуме некоего молодого человека возвращавшегося из суда, где этот юноша унизил и опозорил врага своего покойного отца, Катон приветствовал его и заметил: "Да, вот что нужно приносить в жертву умершим родителям - не овец и козлят, но слезы осужденных врагов".
Впрочем, и сам он не был избавлен от подобных тревог и опасностей: при всяком удобном случае враги возбуждали против него обвинения. Говорят, что он был под судом чуть ли не пятьдесят раз, причем в последний раз - на восемьдесят седьмом году. Тогда-то он и произнес свои знаменитые слова: "Тяжело, если жизнь прожита с одними, а оправдываться приходится перед другими".
Однако и тут он все еще не угомонился: четыре года спустя, уже в девяностолетнем возрасте, он выступил против Сервия Гальбы.
Катон добивался всеми способами законного контроля над властью республики - магистратами и их ответственности и подотчетности и сенату, и народу. Именно ослабление контроля, появление неподсудных «грандов» всегда было первым признаком ослабления Республики и превращения её в олигархию или тираннию. Цезарь, если помните, начал гражданскую войну, ниспровергшую республику, именно из-за того, что Помпей и Катон (правнук нашего Катона) не дали Цезарю иммунитета от судебного преследования за превышения власти во время консульства. А в «наше» время того же добивался Сципион, пытаясь де-факто сделать себя и своё окружение неподсудными и неподотчетными. Главными моментами его финального противостояния с Катоном были те, когда он в ответ на требование отчитаться в расходах в войне с Антиохом разорвал в сенате отчетность брата Луция, а когда самого великого Сципиона вызвали в суд - он увел народ с заседания, а потом ушёл в изгнание, но перед судьями так и не предстал.
Конечно, и до Катона в Риме судебный контроль над магистратами был. Но, такое впечатление, именно Катон сделал всё для того, чтобы он стал постоянным и действенным. Катон действовал и своим личным примером (показывая, что нападать даже на самых великих и уважаемых через суд - МОЖНО, и ничего за это не будет - я совершенно не удивлюсь, если на какие-то дела против себя он сознательно «нарывался»), и добиваясь принятия законов, по которым можно было привлекать к суду за политические нарушения, таких, как закон о подкупе на выборах, и устанавливая новые практики судов за публичный интерес, например, практику привлечения к суду римских наместников за злоупотребления в провинциях (первые суды о вымогательствах наместников произошли в 171 году, Катон, конечно, в них участвовал на стороне обвинения) - и так за 50 лет неустанной деятельности он сделал суды над политиками постоянными и чуть ли не непременными, при нём они стали любимым римским национальным зрелищем и «спортом».
В Риме все судебные дела были частными, гособвинения не было, и уголовные обвинения мог выдвинуть любой гражданин. Катон нашёл постоянный источник «топлива» для охраны Республики от потенциальных тиранов не сверху, а снизу - политические амбиции римской молодежи. Вот примерно в 164 году 20-летний Сципион Эмилиан, от судов отлынивавший, жалуется Полибию: «Все считают меня человеком неподвижным и вялым, - это их слова, а так как я не занимаюсь ведением дел в судах, то и совсем лишенным свойств римлянина с деятельным характером. Не такие свойства, но прямо противоположные, говорят они, должны отличать представителя дома, к которому я принадлежу». При Катоне через суды по политическим делам каждый мог начать политическую деятельность, для всей амбициозной молодёжи они стали практически непременным первым шагом в политику, а для молодых аристократов - обязательными для поддержания достоинства рода. Точно неизвестно, когда в римских судах по политическим делам были ведены награды - если обвинитель добивался осуждения, он получал элементы почетного статуса осуждённого противника, например, если был осуждён преторий, его обвинитель получал преторский ранг в сенате, - но мне очень хочется приписать и это Катону.
Итог 50-летних усилий Катона можно увидеть, сравнив обстоятельства обвинений Сципионов в 187 и Сульпиция Гальбы в 149. В 187-184 Сципионов обвиняют Петилии и Невий, народные трибуны из совершенно незнатных, даже не сенаторских родов, Катон поддерживает их, но открыто не выступает, хотя его избрание цензором обеспечивает «вилку» Сципионам, так как они уже не могут избегать суда под угрозой исключения из сената. Конфликт большой, суды громкие, но римская знать держится от «свалки» в стороне, а в если кто-то и участвует, то только в «благородной» роли, как Гракх, спасший Сципиона от тюрьмы, а не в «грязной» работе - непосредственно в судах, и спорах перед народом за принятие закона об образовании специального суда.
В 149, на фоне войны с Карфагеном, очень важным для сохранения катоновой провинциальной политики и последним для Катона становится дело Сульпиция Гальбы, наместника Испании, вероломно перебившего сдавшихся лузитан (что приведёт к тяжелейшей многолетней войне с ними). Дело тоже очень громкое. Гальбу обвиняют и добиваются принятия закона о специальном суде над ним знатные молодые люди - Корнелий Цетег из знакомого вам патрицианского рода консуляров - ближайших друзей Сципиона и Скрибоний Либон, из «преторской» семьи, второго, тоже высокого сенаторского ранга, к ним в решающий момент присоединятся лично Катон, защищает знатнейший Фульвий Нобилиор, старый враг Катона... В итоге дело Катон и другие обвинители проиграли, Гальба ушел от наказания. Но оно показывает, как за 40 лет Катон изменил Рим, он втянул аристократическую молодёжь (тут особенно прикольно, что заодно с Катоном действует молодой родственник его старых врагов- Цетегов) в тяжелый и «низкий» судебный труд по защите Республики. Полибий: в Риме (после 166г) молодежь проводила время на форуме, занималась ведением дел в судах и заискивала перед народом.
Борьба против роскоши
Наконец, важным направлением борьбы Катона против господства «немногих достойных» были законы против роскоши. Главную «битву» на этом поле он, с переменным успехом, вёл против женщин -аристократок. Зонара: «После поражения, понесенного римлянами при Каннах, был принят закон, запрещавший женщинам иметь золотые украшения и роскошные одеяния; и вот теперь (в 195, в консульство Катона - timonya) люди задумались, не стоит ли отменить этот закон. По этому вопросу Катон произнес речь, в которой он убеждал, что закон должен оставаться в силе, и закончил с такими словами: «Пусть женщины будут украшены не золотом и драгоценными каменьями, не яркими и прозрачными одеяниями, но скромностью, любовью мужа, любовью детей, сговорчивостью, умеренностью, установленными законами, нашим оружием, нашими победами, нашими трофеями».
В 195 Катон проиграл (там «восстали» женщины, история получилась яркая, почитайте у Ливия или, с разными версиями у Квашнина) закон об ограничении роскоши отменили. Но он отыгрался в 184, когда во время своей цензуры обложил женские драгоценности 10-кратно повышенным налогом (Ливий: Женские украшения, наряды, и экипажи стоимостью свыше пятнадцати тысяч ассов, а также рабов моложе двадцати лет, купленных, начиная с последнего ценза, за десять и более тысяч ассов, оценщикам было приказано при составлении описи оценивать в десятикратном размере, с тем чтобы эти предметы роскоши обложить налогом в три асса на тысячу) и обрушился на мужей, допускавших нарушения ради тех самых жён, поднявшим Рим на уши в 195 (Плиний Старший: «Сохранились сетования Катона времен его цензуры по поводу того, что в провинциях воздвигают статуи римским матронам»), а потом в 169, когда поддержал закон о запрете передачи имущества женщинам по завещанию. Римская высшая знать постепенно переставала связывать себя старинными нормами, в её среде появились упрощенные формы брака, подрывавшие религиозные устои и дававшие женщинам большую свободу, которая использовалась аристократами для незаконного манипулирования деньгами, прикрытия мутных коррупционных сделок и незаконно награбленных состояний (Катон в 169: «Сначала жена приносит нам большое приданое; при этом она удерживает состояние, которое не вручает во власть мужа; состояние она дала мужу в долг; потом, рассорившись, приказала своему рабу докучать мужу и требовать с него долг… Поле, которое имеет муж, уничтожается»).
Второе направление - ограничение пиров. 181 - закон Орхия, ограничено число гостей. Макробий: «Таков был закон Орхия, в защиту которого Катон распинался потом в речах, потому что к столу приглашали большее число сотрапезников, чем то разрешалось его предписанием» 161 - ещё более строгий закон Фанния, расходы на пиры ограничены 100 ассами в праздники и 10 ассами в обычные дни, а число гостей 3-5 человеками. Незадолго перед этим , по Геллию, сенат издал сенатусконсульт, требовавший, чтобы представители городской элиты (principes civitatis) клялись перед консулами не тратить во время Мегалезийских игр, когда они угощали друг друга обедами, более 120 ассов за один обед, не считая овощей, хлеба и вина, причем вино должно было употребляться не импортное, а произведенное в Италии. И тут, конечно, Катон приложил руку - известно, что в одной из речей он вместо дорогой кабанятины предлагал есть честно произведенную на италийских усадьбах свинину. А про Мегалезийсие игры вы, может быть, помните историю, как Сципион привёз их в Рим вместе с Кибелой и Аттисом, практически из царского дворца Птолемеев, и как они стали главным фестивалем высшей римской эллинизированной аристократии, похоже, прикрывавшим её тайные закрытые мистерии - вот тут сенат им явно решил прикрутить фитилёк.
Третье - выступления Катона как цензора против полководцев, забиравших себе из добычи статуи и картины, Катон, ссылаясь на то, что это нечестиво и делая вид, что дело религиозное, требовал не держать ничего такого в частных домах знати и сдавать все предметы искусства в казну.
За подробностями отсылаю вас к очень подробной и дотошной работе Квашнина о римских законах против роскоши и роли Катона в их принятии.
Во всем этом, я думаю, нельзя не видеть, как Катон и его группа во главе сенатского большинства борются против опасных для Республики тенденций обособления высшей аристократии от законов, обычаев и нравов Республики, «сгибают» её быт и правила под общий гражданский стандарт, а её доходы, расходы и частные делишки выносят на суд и ставят под контроль сената, цензоров и Республики. Можно сказать, конечно, что законы о роскоши не исполнялись, римские историки и сатирики на это много жалуются. Но жалуются-то они жалуются, но рассказывают при этом, не о том, как на законы все плюют, а как знать пытается их так и эдак обойти (например, покупая задёшево еду у своих клиентов). Помните историю, как возвращающегося с форума Гракха-цензора в 169 панически боялись все в Риме, гася свет и затаиваясь, чтобы их не застали за пиром? - всё-таки выходит, кое-что и тут у Катона и его друзей получалось.