Первый заговор Катилины и Помпей (2/3)
Переворот 66 года: суд отменяет выборы
Консульские выборы на 65 год прошли в 66 году, видимо, в обычный срок - в июле. Председательствовать на них должен был первый консул (консульские полномочия консулы осуществляли поочередно, в первый месяц года, январь - первый консул, потом второй и так далее, июль- седьмой месяц) - Маний Лепид. Председательствующий на выборах (он же руководил подсчетом голосов и объявлял победителя), как показывает вся римская история, в большой степени определял их исход. Выигравшими Лепид объявил Публия Суллу и Публия Автрония.
На последовавших немного позднее выборах на низшие магистратские должности тоже были избраны некоторые помпеянцы: в преторы - Аттий Цельс, убеждавший Цицерона защищать Манилия, в эдилы - Юлий Цезарь, служивший у Исаврика в 70х, единственный сенатор, поддержавший закон Габиния в 67.
Однако проигравшие канидаты Луций Торкват и Аврелий Котта на основании недавно принятого закона Кальпурния о домогательствах подали в суд на выигравших кандидатов, обвиняя их в незаконной агитации и требуя отмены выборов. Римский закон запрещал различные виды прямого и косвенного подкупа избирателей. Обвинения рассматривались в судах часто, но суды принимали решение против обвиняемого очень редко, последние консульские выборы были отменены лет за 50 до «нашего» времени. Однако по меньшей мере один из обвиняемых - Автоний, воспринял риск очень серьёзно и защищался ставшими тогда уже привычными в Риме «помпеянскими» методами. Цицерон: Слушание дела о незаконном домогательстве Автроний захотел прервать, а судей - разогнать, сначала мятежными выступлениями гладиаторов и беглых рабов, а затем, как все мы видели сами, с помощью толпы, бросавшей камни. Сулла же, полагаясь на свое чувство чести и на свое достоинство, ни у кого помощи не искал.
Трудно сказать, что тут правда, а что преувеличение. Самым странным и даже невероятным кажется то, что Сулла в важнейшем в его жизни деле, в борьбе за высшее место в карьере, консульство, «ни у кого не искал помощи», в Риме дело совсем небывалое, всё-таки наверное Цицерон подразумевает, что Сулла не действовал незаконными методами. Впрочем, обвинители Суллы утверждали, что он позднее, на повторных выборах все же помогал Катилине с помощью вооруженных отрядов.
Суд по такому же делу в 63 году шел два месяца, так и здесь, наверное, приговор был объявлен в сентябре. Выборы были отменены, обвиняемые наказаны лишением занимать должности и сословных прав и привилегий.
Я полагаю, что отмена выборов была как ром среди ясного неба. Ни о каких особенных (да и вообще ни о каких) нарушениях Суллы и Автрония мы не знаем, да и не было наверняка каких-то особенных нарушений - избирателей подкупали все, используя все способы, какие только можно. Выборы консулов так давно никто не отменял, что Сулла даже, кажется, и не предполагал, что это возможно. Незнатный Автроний, не имевший ни предков-консулов, ни больших денег, и явно ведший кампанию на чужие деньги и используя чужую популярность (я здесь предполагаю, что Помпея) был не так уверен в своих позиция и оказался явно ближе к реальности. Причина, конечно, была не в нарушениях, а в том, что против помпеянцев выступила такая сила, которая смогла взять под контроль суд и неожиданно перехватить высшую власть у помпеянцев.
На новые выборы попытался выставить свою кандидатуру ещё один помпеянец - Катилина, но консул Волкаций, руководившей новой предвыборной кампанией, не допустил его до выборов.
Новые выборы состоялись, наверное, в октябре 66 года - первые выборы были отменены в сентябре, минимальный срок для кандидата для регистрации на выборах был тринундиниум, три римских недели, а октябрь был месяцем Волкация, который, выходит, помпеянцев не поддержал. На выборах победили Луций Манлий Торкват и Луций Аврелий Котта. К власти в Риме пришли партии Катула и Красса. В январе 65, в цензоры - высшую надзорную магистратуру - были избраны уже сами Катул и Красс. Сразу после победы, в декабре 66, их союз испытал серьёзнейшее испытание на прочность - «Первый Заговор Катилины». Наконец-то я изложил вам, мои уважаемые читатели, всю вводную информацию и подхожу к рассказу о самом заговоре. Перед началом нам осталось ещё только проведать Гнея Помпея.
Тем временем в Азии: Помпей против Митридата
Помпей, получив зимой 66 года в Киликии новые полномочия, весной собрал армию в Азии и Галатии, забрав легионы Лукулла. Половину флота Помпей направил в Боспор. У Митридата флота не было совсем, а его армия в 30 000 пехоты и 3000 конницы удя по всему уступала по численности римской. Помпей заключил союз с парфянским царем Фраатом, тот напал на Армению и сковал силы Тиграна, единственного союзника Митридата. Помпей выступил против царя, Митридат не пытался оказать сопротивление в Понте и отступил, опустошая местность перед собой, с армией в Малую Армению, на восточный край царства.
В районе между современным городом Сивас и берегами Евфрата армия Помпея (к которой присоединились легионы бывшего наместника Киликии Рекса) окружила и держала в осаде армию Митридата почти 2 месяца. Наконец состоялось сражение (возможно, и два, источники разнятся), в результате которого наголову разгромленный Митридат бежал с 800 конниками и 3000 пехотинцами.
За дальнейшими передвижениями царя и Помпея я предлагаю вам следить по карте, место битвы я отметил синим треугольником, а дальше следите за стрелками, путь Митридата - зелёная, «погоня» Помпея за Митридатом - красная.
Царь добрался до находящейся в нескольких днях от места сражения пути крепости Синории, где находилась часть его казны - 6000 талантов золота (сумма фантастическая, очень похоже на очень большое преувеличение, но все же денег явно было много). Захватив казну, он направился вверх по Евфрату, в сторону Колхиды, последнюю не завоеванную римлянами часть его царства. Историки пишут, что царь то поспешно отступал (вряд ли, впрочем, очень уж поспешно, с пехотой и 150 тоннами только золота в обозе), то останавливался на несколько дней, чтобы собрать бежавших с места сражения. Сначала Митридат хотел было опять, как пять лет назад, бежать на восток, к Тиграну, но Тигран арестовал его посланников и объявил награду за голову бывшего союзника.
Тогда Митридат направился на север, пересёк горы, достиг Колхиды (современной Западной Грузии), прошел через неё и остался зимовать в Диоскурии (в районе современного Сухуми), в самом дальнем и последнем углу своих владений.
Если бы у царя, как раньше, был флот на Черном море, и тогда бы ему было некуда дальше отступать - в Крыму и на Тамани, в Боспорском царстве правил сын Митридата Махар, который ещё в 70 году направил послов к Лукуллу и объяви, что переходит на сторону Рима.
В начале весны 65 года Митридат и его воины, так и не потревоженные римлянами, начнут небывалый переход по суше вокруг Меотиды-Азовского моря, через земли варваров, зачастую враждебных. Они доберутся до Боспора, где Митридат сместит и казнит Махара и займёт города и крепости этого отдалённого царства и будет ещё несколько лет привлекать союзников, собирать армии и строить планы нового похода на Рим.
Помпей после битвы на Евфрате не преследовал Митридата ни по суше, ни по морю, ни сам, ни поручив это какому-либо из своих легатов. Флот Помпея через некоторое время, весной 65 года, окажется на побережье Колхиды, в Фасисе (современный Поти) или даже в глубине суши, на реке Фасис, но с Митридатом почему-то тоже не столкнется.
Помпей с армией двинулся на восток - в Армению, царство Тиграна. Тигран к тому времени отбил нападение парфян, но против него восстал его сын и наследник, Тигран Молодой, он потерпел неудачу и бежал к Помпею. Когда армия Помпея подошла к Артаксарте, столице Армении, Тигран капитулировал. Попей оставил царя на престоле, сына его, после неудачной попытки примирить двух царей, арестовал, получил от Тиграна огромные денежные суммы для себя и своей армии (по 50 денариев солдатам, 1000 центурионам и 6000 трибунам). После этого Помпей повёл войско на север, разделил на три части и остановился зимовать в стране албанов (нынешний Азербайджан). Вот тут, наконец, появляется первая дата - в праздник Сатурналий, начинавшийся 17 декабря 66 года, албаны напали на римлян (Помпей их явно на это и провоцировал, и расположившись на их территории, и взяв с собой пленного молодого Тиграна, друга албанского царя).
Теперь остановимся и попробуем прикинуть хронологию действий Помпея по карте. От места битвы с Митридатом, современного Сиваса, до Арташата порядка 1000 километров (мы не знаем, какие пути через горы использовал Помпей). От Арташата до предположительного места зимовки ещё примерно 300. Обычный дневной марш римской пехоты составлял 25-30 км, по горам и пересеченной местности для прикидки возьмем 22,5 км, это даст 60 дней. В Армении Помпей провёл, судя по описаниям историков, много дней, я думаю, можно предположить, что дней двадцать. Ещё сколько-то времени прошло между обустройство зимних лагерей и сражением с албанами - царь албанов должен был получить сведения о римлянах, собрать войско, переправиться через Кир... дадим ему на это 10 дней. Итого 90 дней или 3 месяца. Итак, сражение с Митридатом, исходя из этих прикидок должно было произойти в середине сентября, а у Тиграна Помпей, значит, был в конце октября и в ноябре. Запомним это и продолжим.
В сражениях 17 декабря римляне победили, они преследовали отступавших албанов до Кира (Куры), а потом отступили обратно в лагеря, где провели ещё какое-то время. Зимой или в начале весны Помпей двинулся на запад, разбил и заставил капитулировать царя Иберии (Восочная Грузия) и, наконец, явно уже весной или летом 65 года, добрался до Колхиды, там, у Фасиса (скорее реки) он встретил своего легата Сервилия с флотом. И снова Помпей не идёт на Митридата, а оставляет флоту приказ блокировать царя на Боспоре и ведёт солдат обратно на восток - он будет снова воевать с албанами, почти дойдёт до Каспийского моря, потом повернёт на юг, в Сирию... одним словом, будет ещё несколько лет воевать с кем угодно, только не с Митридатом, для войны с которым он получил войска и командование.
В кампании против Митридата Помпей действовал медленно и использовал весьма ограниченные силы и средства. В 67 более десяти его легатов с отдельными армиями и флотами и на сам во главе главных сил молниеносно провели грандиозную операцию против пиратов и закончили её менее чем в 2 месяца полной победой. В 66 Помпей все лето ведет против Митридата единственную армию, имея явно превосходящие силы он на дает сражения, а осаждает царя почти два месяца. Огромный флот, который мог бы тем временем захватить и Боспор, и Колхду, так что Митридату было бы просто некуда отступать, бездействует. В 65 и 64 легаты Помпея пройдут с севера на юг по Сирии и Палестине, разобьют парфян, арабов и иудеев. В 66 Помпей не направляет отдельной армии против Тиграна, оставляя Митридату возможность действовать вблизи от союзника, а наоборот, присоединяет сирийские легионы к главной армии и только после победы над Митридатов начинает поход на Тиграна.
Объяснение сущностных причин этого довольно простое, вы знаете его из предыдущего эссе - командование и нужно было Помпею как средство захватить под свою власть восток Средиземноморья, с самого начала не предвещавшая трудностей война с Митридатом использовалась только как предлог для получения Помпеем командования, денег и армии, а потом и власти. Значит, чем дольше Митридат бежит и сопротивляется, тем больше у Помпея времени подчинить восточные провинции и царства.
Но я далее постараюсь вам показать более «тонкие», частные причины, которые связывали и определяли конкретные действия политиков в Риме и Помпея на Кавказе.
Первый заговор Катилины
В декабре 66 и январе 65 в Риме группа потерявших власть помпеяцев, прежде всего осужденные Сулла и Автроний, судя по всему, попыталась устроить переворот, не допустить к власти вновь избранных в консулы Торквата и Котту и вернуть власть себе.
Сначала дадим слово римским авторам, описавшим события.
Современник и участник событий Цицерон в 62 году, защищая Суллу от обвинения в заговоре в 66 году, говорит, обращаясь к сыну Торквата:
Ты утверждаешь, Торкват, что было два заговора: один, который, как говорят, был устроен в консульство Лепида и Волькация, когда твой отец был избранным консулом; другой - в мое консульство; по твоим словам, к обоим заговорам Сулла был причастен. Ты знаешь, что в совещаниях у твоего отца, храбрейшего мужа и честнейшего консула, я участия не принимал. Хотя я и был очень хорошо знаком с тобой, все же я, как ты знаешь, не имел отношения к тому, что тогда происходило и говорилось, очевидно, потому, что я еще не всецело посвятил себя государственной деятельности, так как еще не достиг намеченного себе предела почета, так как подготовка собрания и труды на форуме отвлекали меня от размышлений о тогдашнем положении дел. Кто же участвовал в ваших совещаниях? Все эти люди, которые, как видишь, поддерживают Суллу, и прежде всего Квинт Гортенсий. Его как ввиду его почетного и высокого положения и исключительной преданности государству, так и ввиду теснейшей дружбы и величайшей привязанности к твоему отцу сильно тревожили опасности - общие для всех и угрожавшие именно твоему отцу. Итак, обвинение насчет участия Суллы в этом заговоре было опровергнуто как раз тем человеком, который был участником этих событий, расследовал их, обсуждал их вместе с вами и разделял ваши опасения. Итак, по вопросу о том заговоре, устроенном, как говорят, против вас, о котором вас оповестили и вы сами сообщили, быть свидетелем я никак не мог.
А вот что говорит Цицерон обращаясь к Катилине:
Каждому из присутствующих, как ты знаешь, известно, что ты, в консульство Лепида и Тулла, в канун январских календ [29 декабря] стоял на комиции с оружием в руках; что ты, с целью убийства консулов и первых граждан, собрал большую шайку и что твое безумное злодеяние было предотвращено не твоими собственными соображениями и не страхом, а Фортуной римского народа?
Современник событий Саллюстий:
В год консулата Луция Тулла и Мания Лепида избранные консулы Публий Автроний и Публий Сулла, привлеченные к суду на основании законов о домогательстве, понесли наказание. Вскоре после этого Катилину, обвиненного в лихоимстве, лишили возможности добиваться консулата, так как он не смог заявить об этом в законный срок. В это же время в Риме жил некий Гней Писон, знатный молодой человек необычайной наглости, обнищавший, властолюбивый; бедность и дурные нравы побуждали его вызывать беспорядки в государстве.
Посвятив его в свой замысел приблизительно в декабрьские ноны, Катилина и Автроний намеревались убить на Капитолии в январские календы консулов Луция Котту и Луция Торквата и, захватив фасцы, послать Писона во главе войска, чтобы он занял обе Испании. Когда замысел этот был раскрыт, они перенесли убийство на февральские ноны. На этот раз они задумали умертвить не только консулов, но и большинство сенаторов. И вот, не поторопись Катилина подать перед курией знак своим сообщникам, в тот день произошло бы преступление, тяжелейшее со времени основания города Рима. Но вооруженные люди еще не собрались в нужном числе, что и расстроило их планы.
Писавший позднее Светоний, в жизнеописании Юлия Цезаря:
Это не помешало ему вскоре пуститься в Риме на еще более смелое предприятие. Именно за несколько дней до своего вступления в должность эдила, он был обвинен в заговоре с Марком Крассом, консуляром, и с Публием Суллой и Луцием Автронием, которые должны были стать консулами, но оказались уличены в подкупе избирателей. Предполагалось, что в начале нового года они нападут на сенат, перебьют намеченных лиц, Красс станет диктатором, Цезарь будет назначен начальником конницы и, устроив государственные дела по своему усмотрению, они вернут консульство Автронию и Сулле. Об этом заговоре упоминают Танузий Гемин в истории, Марк Бибул в эдиктах, Гай Курион Старший в речах; то же самое, по-видимому, имеет в виду и Цицерон, когда в одном из писем к Аксию говорит, что Цезарь, став консулом, утвердился в той царской власти, о которой помышлял еще эдилом. Танузий добавляет, что из раскаяния или из страха Красс не явился в назначенный для избиения день, а потому и Цезарь не подал условленного знака: по словам Куриона, было условлено, что Цезарь спустит тогу с одного плеча.
Дион Кассий:
Публий Пет и Корнелий Сулла, племянник великого Суллы, которые были избраны консулами, а затем обвинены в подкупе, устроили заговор с целью убить своих обвинителей Луция Котту и Луция Торквата, особенно после того как последний тоже был осужден. Среди прочих участников заговора были Гней Пизон и Луций Катилина, очень дерзкий человек, который сам добивался данной должности и поэтому был очень разгневан. Они, однако, не смогли ничего сделать, потому что заговор был заранее раскрыт, и сенат дал Котте и Торквату охрану. Против них даже [было бы] вынесено постановление, если бы не протест одного трибуна.
Я сразу здесь поясню, что Гней Пизон, ещё один участник заговора, которого упоминают практически все историки - это молодой человек, которого благодаря влиянию Красса и, наверное, даже и по его предложению сенат в январе назначит наместником Испании. То есть это, так сказать, стопроцентный человек Красса.
Понятно, что все историки описывали сам заговор на основании слухов и обвинений, которые никогда не были доказаны. Однако некоторые события заговора произошли у всех на виду и о них можно говорить как о фактах. Прежде всего, факт, что собственно путча в итоге так и не состоялось. При этом какие-то вооруженные люди вроде бы выходили на форум, сенат дал вооруженную охрану консулам и даже почти объявил чрезвычайное положение, однако никаких даже и беспорядков в обычном «помпеянском» стиле не произошло.
Надо, правда, добавить, что одновременно с этими событиями, в декабре-январе, происходил судебный процесс над Манилием. Трибунские полномочия Манилия прекратились в начале декабря, и его немедленно обвинили по закону о вымогательстве. Можно уверенно сказать, что это Катул начал наводить порядок в государстве, призывая к ответу главных организаторов анархии. Дело вел претор Цицерон, 27 или 28 декабря он хотел рассмотреть дело. Манилий просил отсрочки (по закону ему полагалось 10 дней), но Цицерон назначил суд на завтра, 29 декабря.
Трибуны в тот же день, 27 или 28 декабря, или в день суда, 29, собрали толпу недовольных и вызвали Цицерона на сходку. Там Цицерон заявил, что хотел обеспечить Манилию благоприятное разбирательство дела судом под своим председательством - полномочия Цицерона истекали 30 декабря и произнес речь с нападками на «олигархию», сенат и врагов Манилия и Помпея. Однако «волнение помешало суду собраться», говорит Дин Кассий, рассмотрение дела Цицерон все же перенес на следующий год, пообещав народу защищать Манилия как адвокат (обещание он выполнил).
Некоторые современные историки считают (вы можете прочитать об этом в статье О.В.Любимой, ссылка на неё есть в конце эссе), что весь «заговор» раздут или малозначителен, а все описанные события на самом деле происходили в основном вокруг суда над Манилием - и Катилина выводил вооруженных людей на форум, чтобы воздействовать на проходивший рядом суд Цицерона, и сенат давал консулам охрану из-за беспорядков в том же суде, а заговор и попытку захвата власти уже потом, через много лет изобразили реальными и опасными и приписали Цезарю и Катилине их противники. Мне кажется, это неправильно. Безусловно, осуждение Манилия было бы сильным ударом по помпеянцам и понятно, что они могли противодействовать ему всеми силами, что у них были.
Однако потеря власти была неизмеримо более сильным ударом! Потеряв власть, все помпеянцы теряли всё, в том числе и те большие возможности защищаться от судов, которые у них были - так, в 66 Корнелий и Манилий избежали суда, а в 65 они оба были осуждены. Вообще цель, смысл и суть политики и действий римских партий, как я их понимаю и здесь реконструирую, состоит именно в борьбе за власть, то есть, в тогдашнем Риме прежде всего за консульство или чрезвычайные полномочия, как у Помпея. В 66 преторы и консулы сквозь пальцы смотрели на беспорядки, которые устраивали подсудимые и помогали Корнелию и Манилию даже и своими нарушениями закона (Кассий не пришел в суд, Цицерон назначил незаконный срок). В 65, при враждебных консулах и преторах, ни беспорядки, ни защита Цицерона подсудимым не помогли. То есть мне кажется самым естественным именно предположение, что главные усилия помпеянцы направили на попытку вернуть власть, а дело Манилия было отчасти фоном, отчасти вспомогательным средством для этого.
Еще есть историки, среди них даже великий Рональд Сайм, автор «Римской революции», которые предполагают, что события заговора были скорее имитацией, что Автроний и Сулла изображали заговор, чтоб напугать своих обвинителей и врагов Торквата и Котту, заставить их принимать меры предосторожности, ходить с охраной и тем самым опозорить как трусов. Здесь я могу только развести руками. Подготовка переворота - это преступление, каравшееся в Риме высшей мерой наказания, изгнанием по закону об оскорблении величия. В 63 году за точно такую же (сомнительную) подготовку переворота с предполагаемым покушением на избранных и действующих консулов пятерых катилинариев, включая действующего претора, консул, получивший полномочия от сената по SCU, казнил без суда. Мне кажется, вступать в игру с такими ставками, выигрыш - власть в Риме и смерть как наказание за проигрыш, чтобы просто напугать врагов, для римских политиков просто невозможно, немыслимо. Исходные посылки про цели и смысл действий римских политиков у меня и у авторов таких гипотез настолько разные, что даже спор или критика невозможны, у нас Автронии и Суллы из разных миров.
Хронология событий
Конечно, принимать ВСЕ слухи и обвинения, зафиксированные историками, особенно Светонием, который честно переписывал даже самые невероятные и «желтые» слухи в свои жизнеописания, как равно правдивую информацию, было бы с моей стороны довольно наивно. В этом отношении самые сомнительные на мой взгляд утверждения о том, что кто-то подал или не подал сигнал (последствий в обоих случаях не было) или о том, сколько консулов хотели зверски убить злодеи (пока те же злодеи были у власти, они почему-то всегда ограничивались угрозами и даже спасали оппонентов, как Габиний Пизона в 67). Однако, я думаю, в том, что прозвучало публично, в сенате или в речи Цицерона к участникам событий в суде, можно быть достаточно уверенным - Цицерон или обвинители могли, конечно, смещать акценты, что-то описывать тенденциозно - но не врать и не выдумывать на ровном месте.
Консульские выборы на 65 год прошли в 66 году, видимо, в обычный срок - в июле. Председательствовать на них должен был первый консул (консульские полномочия консулы осуществляли поочередно, в первый месяц года, январь - первый консул, потом второй и так далее, июль- седьмой месяц) - Маний Лепид. Председательствующий на выборах (он же руководил подсчетом голосов и объявлял победителя), как показывает вся римская история, в большой степени определял их исход. Выигравшими Лепид объявил Публия Суллу и Публия Автрония.
На последовавших немного позднее выборах на низшие магистратские должности тоже были избраны некоторые помпеянцы: в преторы - Аттий Цельс, убеждавший Цицерона защищать Манилия, в эдилы - Юлий Цезарь, служивший у Исаврика в 70х, единственный сенатор, поддержавший закон Габиния в 67.
Однако проигравшие канидаты Луций Торкват и Аврелий Котта на основании недавно принятого закона Кальпурния о домогательствах подали в суд на выигравших кандидатов, обвиняя их в незаконной агитации и требуя отмены выборов. Римский закон запрещал различные виды прямого и косвенного подкупа избирателей. Обвинения рассматривались в судах часто, но суды принимали решение против обвиняемого очень редко, последние консульские выборы были отменены лет за 50 до «нашего» времени. Однако по меньшей мере один из обвиняемых - Автоний, воспринял риск очень серьёзно и защищался ставшими тогда уже привычными в Риме «помпеянскими» методами. Цицерон: Слушание дела о незаконном домогательстве Автроний захотел прервать, а судей - разогнать, сначала мятежными выступлениями гладиаторов и беглых рабов, а затем, как все мы видели сами, с помощью толпы, бросавшей камни. Сулла же, полагаясь на свое чувство чести и на свое достоинство, ни у кого помощи не искал.
Трудно сказать, что тут правда, а что преувеличение. Самым странным и даже невероятным кажется то, что Сулла в важнейшем в его жизни деле, в борьбе за высшее место в карьере, консульство, «ни у кого не искал помощи», в Риме дело совсем небывалое, всё-таки наверное Цицерон подразумевает, что Сулла не действовал незаконными методами. Впрочем, обвинители Суллы утверждали, что он позднее, на повторных выборах все же помогал Катилине с помощью вооруженных отрядов.
Суд по такому же делу в 63 году шел два месяца, так и здесь, наверное, приговор был объявлен в сентябре. Выборы были отменены, обвиняемые наказаны лишением занимать должности и сословных прав и привилегий.
Я полагаю, что отмена выборов была как ром среди ясного неба. Ни о каких особенных (да и вообще ни о каких) нарушениях Суллы и Автрония мы не знаем, да и не было наверняка каких-то особенных нарушений - избирателей подкупали все, используя все способы, какие только можно. Выборы консулов так давно никто не отменял, что Сулла даже, кажется, и не предполагал, что это возможно. Незнатный Автроний, не имевший ни предков-консулов, ни больших денег, и явно ведший кампанию на чужие деньги и используя чужую популярность (я здесь предполагаю, что Помпея) был не так уверен в своих позиция и оказался явно ближе к реальности. Причина, конечно, была не в нарушениях, а в том, что против помпеянцев выступила такая сила, которая смогла взять под контроль суд и неожиданно перехватить высшую власть у помпеянцев.
На новые выборы попытался выставить свою кандидатуру ещё один помпеянец - Катилина, но консул Волкаций, руководившей новой предвыборной кампанией, не допустил его до выборов.
Новые выборы состоялись, наверное, в октябре 66 года - первые выборы были отменены в сентябре, минимальный срок для кандидата для регистрации на выборах был тринундиниум, три римских недели, а октябрь был месяцем Волкация, который, выходит, помпеянцев не поддержал. На выборах победили Луций Манлий Торкват и Луций Аврелий Котта. К власти в Риме пришли партии Катула и Красса. В январе 65, в цензоры - высшую надзорную магистратуру - были избраны уже сами Катул и Красс. Сразу после победы, в декабре 66, их союз испытал серьёзнейшее испытание на прочность - «Первый Заговор Катилины». Наконец-то я изложил вам, мои уважаемые читатели, всю вводную информацию и подхожу к рассказу о самом заговоре. Перед началом нам осталось ещё только проведать Гнея Помпея.
Тем временем в Азии: Помпей против Митридата
Помпей, получив зимой 66 года в Киликии новые полномочия, весной собрал армию в Азии и Галатии, забрав легионы Лукулла. Половину флота Помпей направил в Боспор. У Митридата флота не было совсем, а его армия в 30 000 пехоты и 3000 конницы удя по всему уступала по численности римской. Помпей заключил союз с парфянским царем Фраатом, тот напал на Армению и сковал силы Тиграна, единственного союзника Митридата. Помпей выступил против царя, Митридат не пытался оказать сопротивление в Понте и отступил, опустошая местность перед собой, с армией в Малую Армению, на восточный край царства.
В районе между современным городом Сивас и берегами Евфрата армия Помпея (к которой присоединились легионы бывшего наместника Киликии Рекса) окружила и держала в осаде армию Митридата почти 2 месяца. Наконец состоялось сражение (возможно, и два, источники разнятся), в результате которого наголову разгромленный Митридат бежал с 800 конниками и 3000 пехотинцами.
За дальнейшими передвижениями царя и Помпея я предлагаю вам следить по карте, место битвы я отметил синим треугольником, а дальше следите за стрелками, путь Митридата - зелёная, «погоня» Помпея за Митридатом - красная.
Царь добрался до находящейся в нескольких днях от места сражения пути крепости Синории, где находилась часть его казны - 6000 талантов золота (сумма фантастическая, очень похоже на очень большое преувеличение, но все же денег явно было много). Захватив казну, он направился вверх по Евфрату, в сторону Колхиды, последнюю не завоеванную римлянами часть его царства. Историки пишут, что царь то поспешно отступал (вряд ли, впрочем, очень уж поспешно, с пехотой и 150 тоннами только золота в обозе), то останавливался на несколько дней, чтобы собрать бежавших с места сражения. Сначала Митридат хотел было опять, как пять лет назад, бежать на восток, к Тиграну, но Тигран арестовал его посланников и объявил награду за голову бывшего союзника.
Тогда Митридат направился на север, пересёк горы, достиг Колхиды (современной Западной Грузии), прошел через неё и остался зимовать в Диоскурии (в районе современного Сухуми), в самом дальнем и последнем углу своих владений.
Если бы у царя, как раньше, был флот на Черном море, и тогда бы ему было некуда дальше отступать - в Крыму и на Тамани, в Боспорском царстве правил сын Митридата Махар, который ещё в 70 году направил послов к Лукуллу и объяви, что переходит на сторону Рима.
В начале весны 65 года Митридат и его воины, так и не потревоженные римлянами, начнут небывалый переход по суше вокруг Меотиды-Азовского моря, через земли варваров, зачастую враждебных. Они доберутся до Боспора, где Митридат сместит и казнит Махара и займёт города и крепости этого отдалённого царства и будет ещё несколько лет привлекать союзников, собирать армии и строить планы нового похода на Рим.
Помпей после битвы на Евфрате не преследовал Митридата ни по суше, ни по морю, ни сам, ни поручив это какому-либо из своих легатов. Флот Помпея через некоторое время, весной 65 года, окажется на побережье Колхиды, в Фасисе (современный Поти) или даже в глубине суши, на реке Фасис, но с Митридатом почему-то тоже не столкнется.
Помпей с армией двинулся на восток - в Армению, царство Тиграна. Тигран к тому времени отбил нападение парфян, но против него восстал его сын и наследник, Тигран Молодой, он потерпел неудачу и бежал к Помпею. Когда армия Помпея подошла к Артаксарте, столице Армении, Тигран капитулировал. Попей оставил царя на престоле, сына его, после неудачной попытки примирить двух царей, арестовал, получил от Тиграна огромные денежные суммы для себя и своей армии (по 50 денариев солдатам, 1000 центурионам и 6000 трибунам). После этого Помпей повёл войско на север, разделил на три части и остановился зимовать в стране албанов (нынешний Азербайджан). Вот тут, наконец, появляется первая дата - в праздник Сатурналий, начинавшийся 17 декабря 66 года, албаны напали на римлян (Помпей их явно на это и провоцировал, и расположившись на их территории, и взяв с собой пленного молодого Тиграна, друга албанского царя).
Теперь остановимся и попробуем прикинуть хронологию действий Помпея по карте. От места битвы с Митридатом, современного Сиваса, до Арташата порядка 1000 километров (мы не знаем, какие пути через горы использовал Помпей). От Арташата до предположительного места зимовки ещё примерно 300. Обычный дневной марш римской пехоты составлял 25-30 км, по горам и пересеченной местности для прикидки возьмем 22,5 км, это даст 60 дней. В Армении Помпей провёл, судя по описаниям историков, много дней, я думаю, можно предположить, что дней двадцать. Ещё сколько-то времени прошло между обустройство зимних лагерей и сражением с албанами - царь албанов должен был получить сведения о римлянах, собрать войско, переправиться через Кир... дадим ему на это 10 дней. Итого 90 дней или 3 месяца. Итак, сражение с Митридатом, исходя из этих прикидок должно было произойти в середине сентября, а у Тиграна Помпей, значит, был в конце октября и в ноябре. Запомним это и продолжим.
В сражениях 17 декабря римляне победили, они преследовали отступавших албанов до Кира (Куры), а потом отступили обратно в лагеря, где провели ещё какое-то время. Зимой или в начале весны Помпей двинулся на запад, разбил и заставил капитулировать царя Иберии (Восочная Грузия) и, наконец, явно уже весной или летом 65 года, добрался до Колхиды, там, у Фасиса (скорее реки) он встретил своего легата Сервилия с флотом. И снова Помпей не идёт на Митридата, а оставляет флоту приказ блокировать царя на Боспоре и ведёт солдат обратно на восток - он будет снова воевать с албанами, почти дойдёт до Каспийского моря, потом повернёт на юг, в Сирию... одним словом, будет ещё несколько лет воевать с кем угодно, только не с Митридатом, для войны с которым он получил войска и командование.
В кампании против Митридата Помпей действовал медленно и использовал весьма ограниченные силы и средства. В 67 более десяти его легатов с отдельными армиями и флотами и на сам во главе главных сил молниеносно провели грандиозную операцию против пиратов и закончили её менее чем в 2 месяца полной победой. В 66 Помпей все лето ведет против Митридата единственную армию, имея явно превосходящие силы он на дает сражения, а осаждает царя почти два месяца. Огромный флот, который мог бы тем временем захватить и Боспор, и Колхду, так что Митридату было бы просто некуда отступать, бездействует. В 65 и 64 легаты Помпея пройдут с севера на юг по Сирии и Палестине, разобьют парфян, арабов и иудеев. В 66 Помпей не направляет отдельной армии против Тиграна, оставляя Митридату возможность действовать вблизи от союзника, а наоборот, присоединяет сирийские легионы к главной армии и только после победы над Митридатов начинает поход на Тиграна.
Объяснение сущностных причин этого довольно простое, вы знаете его из предыдущего эссе - командование и нужно было Помпею как средство захватить под свою власть восток Средиземноморья, с самого начала не предвещавшая трудностей война с Митридатом использовалась только как предлог для получения Помпеем командования, денег и армии, а потом и власти. Значит, чем дольше Митридат бежит и сопротивляется, тем больше у Помпея времени подчинить восточные провинции и царства.
Но я далее постараюсь вам показать более «тонкие», частные причины, которые связывали и определяли конкретные действия политиков в Риме и Помпея на Кавказе.
Первый заговор Катилины
В декабре 66 и январе 65 в Риме группа потерявших власть помпеяцев, прежде всего осужденные Сулла и Автроний, судя по всему, попыталась устроить переворот, не допустить к власти вновь избранных в консулы Торквата и Котту и вернуть власть себе.
Сначала дадим слово римским авторам, описавшим события.
Современник и участник событий Цицерон в 62 году, защищая Суллу от обвинения в заговоре в 66 году, говорит, обращаясь к сыну Торквата:
Ты утверждаешь, Торкват, что было два заговора: один, который, как говорят, был устроен в консульство Лепида и Волькация, когда твой отец был избранным консулом; другой - в мое консульство; по твоим словам, к обоим заговорам Сулла был причастен. Ты знаешь, что в совещаниях у твоего отца, храбрейшего мужа и честнейшего консула, я участия не принимал. Хотя я и был очень хорошо знаком с тобой, все же я, как ты знаешь, не имел отношения к тому, что тогда происходило и говорилось, очевидно, потому, что я еще не всецело посвятил себя государственной деятельности, так как еще не достиг намеченного себе предела почета, так как подготовка собрания и труды на форуме отвлекали меня от размышлений о тогдашнем положении дел. Кто же участвовал в ваших совещаниях? Все эти люди, которые, как видишь, поддерживают Суллу, и прежде всего Квинт Гортенсий. Его как ввиду его почетного и высокого положения и исключительной преданности государству, так и ввиду теснейшей дружбы и величайшей привязанности к твоему отцу сильно тревожили опасности - общие для всех и угрожавшие именно твоему отцу. Итак, обвинение насчет участия Суллы в этом заговоре было опровергнуто как раз тем человеком, который был участником этих событий, расследовал их, обсуждал их вместе с вами и разделял ваши опасения. Итак, по вопросу о том заговоре, устроенном, как говорят, против вас, о котором вас оповестили и вы сами сообщили, быть свидетелем я никак не мог.
А вот что говорит Цицерон обращаясь к Катилине:
Каждому из присутствующих, как ты знаешь, известно, что ты, в консульство Лепида и Тулла, в канун январских календ [29 декабря] стоял на комиции с оружием в руках; что ты, с целью убийства консулов и первых граждан, собрал большую шайку и что твое безумное злодеяние было предотвращено не твоими собственными соображениями и не страхом, а Фортуной римского народа?
Современник событий Саллюстий:
В год консулата Луция Тулла и Мания Лепида избранные консулы Публий Автроний и Публий Сулла, привлеченные к суду на основании законов о домогательстве, понесли наказание. Вскоре после этого Катилину, обвиненного в лихоимстве, лишили возможности добиваться консулата, так как он не смог заявить об этом в законный срок. В это же время в Риме жил некий Гней Писон, знатный молодой человек необычайной наглости, обнищавший, властолюбивый; бедность и дурные нравы побуждали его вызывать беспорядки в государстве.
Посвятив его в свой замысел приблизительно в декабрьские ноны, Катилина и Автроний намеревались убить на Капитолии в январские календы консулов Луция Котту и Луция Торквата и, захватив фасцы, послать Писона во главе войска, чтобы он занял обе Испании. Когда замысел этот был раскрыт, они перенесли убийство на февральские ноны. На этот раз они задумали умертвить не только консулов, но и большинство сенаторов. И вот, не поторопись Катилина подать перед курией знак своим сообщникам, в тот день произошло бы преступление, тяжелейшее со времени основания города Рима. Но вооруженные люди еще не собрались в нужном числе, что и расстроило их планы.
Писавший позднее Светоний, в жизнеописании Юлия Цезаря:
Это не помешало ему вскоре пуститься в Риме на еще более смелое предприятие. Именно за несколько дней до своего вступления в должность эдила, он был обвинен в заговоре с Марком Крассом, консуляром, и с Публием Суллой и Луцием Автронием, которые должны были стать консулами, но оказались уличены в подкупе избирателей. Предполагалось, что в начале нового года они нападут на сенат, перебьют намеченных лиц, Красс станет диктатором, Цезарь будет назначен начальником конницы и, устроив государственные дела по своему усмотрению, они вернут консульство Автронию и Сулле. Об этом заговоре упоминают Танузий Гемин в истории, Марк Бибул в эдиктах, Гай Курион Старший в речах; то же самое, по-видимому, имеет в виду и Цицерон, когда в одном из писем к Аксию говорит, что Цезарь, став консулом, утвердился в той царской власти, о которой помышлял еще эдилом. Танузий добавляет, что из раскаяния или из страха Красс не явился в назначенный для избиения день, а потому и Цезарь не подал условленного знака: по словам Куриона, было условлено, что Цезарь спустит тогу с одного плеча.
Дион Кассий:
Публий Пет и Корнелий Сулла, племянник великого Суллы, которые были избраны консулами, а затем обвинены в подкупе, устроили заговор с целью убить своих обвинителей Луция Котту и Луция Торквата, особенно после того как последний тоже был осужден. Среди прочих участников заговора были Гней Пизон и Луций Катилина, очень дерзкий человек, который сам добивался данной должности и поэтому был очень разгневан. Они, однако, не смогли ничего сделать, потому что заговор был заранее раскрыт, и сенат дал Котте и Торквату охрану. Против них даже [было бы] вынесено постановление, если бы не протест одного трибуна.
Я сразу здесь поясню, что Гней Пизон, ещё один участник заговора, которого упоминают практически все историки - это молодой человек, которого благодаря влиянию Красса и, наверное, даже и по его предложению сенат в январе назначит наместником Испании. То есть это, так сказать, стопроцентный человек Красса.
Понятно, что все историки описывали сам заговор на основании слухов и обвинений, которые никогда не были доказаны. Однако некоторые события заговора произошли у всех на виду и о них можно говорить как о фактах. Прежде всего, факт, что собственно путча в итоге так и не состоялось. При этом какие-то вооруженные люди вроде бы выходили на форум, сенат дал вооруженную охрану консулам и даже почти объявил чрезвычайное положение, однако никаких даже и беспорядков в обычном «помпеянском» стиле не произошло.
Надо, правда, добавить, что одновременно с этими событиями, в декабре-январе, происходил судебный процесс над Манилием. Трибунские полномочия Манилия прекратились в начале декабря, и его немедленно обвинили по закону о вымогательстве. Можно уверенно сказать, что это Катул начал наводить порядок в государстве, призывая к ответу главных организаторов анархии. Дело вел претор Цицерон, 27 или 28 декабря он хотел рассмотреть дело. Манилий просил отсрочки (по закону ему полагалось 10 дней), но Цицерон назначил суд на завтра, 29 декабря.
Трибуны в тот же день, 27 или 28 декабря, или в день суда, 29, собрали толпу недовольных и вызвали Цицерона на сходку. Там Цицерон заявил, что хотел обеспечить Манилию благоприятное разбирательство дела судом под своим председательством - полномочия Цицерона истекали 30 декабря и произнес речь с нападками на «олигархию», сенат и врагов Манилия и Помпея. Однако «волнение помешало суду собраться», говорит Дин Кассий, рассмотрение дела Цицерон все же перенес на следующий год, пообещав народу защищать Манилия как адвокат (обещание он выполнил).
Некоторые современные историки считают (вы можете прочитать об этом в статье О.В.Любимой, ссылка на неё есть в конце эссе), что весь «заговор» раздут или малозначителен, а все описанные события на самом деле происходили в основном вокруг суда над Манилием - и Катилина выводил вооруженных людей на форум, чтобы воздействовать на проходивший рядом суд Цицерона, и сенат давал консулам охрану из-за беспорядков в том же суде, а заговор и попытку захвата власти уже потом, через много лет изобразили реальными и опасными и приписали Цезарю и Катилине их противники. Мне кажется, это неправильно. Безусловно, осуждение Манилия было бы сильным ударом по помпеянцам и понятно, что они могли противодействовать ему всеми силами, что у них были.
Однако потеря власти была неизмеримо более сильным ударом! Потеряв власть, все помпеянцы теряли всё, в том числе и те большие возможности защищаться от судов, которые у них были - так, в 66 Корнелий и Манилий избежали суда, а в 65 они оба были осуждены. Вообще цель, смысл и суть политики и действий римских партий, как я их понимаю и здесь реконструирую, состоит именно в борьбе за власть, то есть, в тогдашнем Риме прежде всего за консульство или чрезвычайные полномочия, как у Помпея. В 66 преторы и консулы сквозь пальцы смотрели на беспорядки, которые устраивали подсудимые и помогали Корнелию и Манилию даже и своими нарушениями закона (Кассий не пришел в суд, Цицерон назначил незаконный срок). В 65, при враждебных консулах и преторах, ни беспорядки, ни защита Цицерона подсудимым не помогли. То есть мне кажется самым естественным именно предположение, что главные усилия помпеянцы направили на попытку вернуть власть, а дело Манилия было отчасти фоном, отчасти вспомогательным средством для этого.
Еще есть историки, среди них даже великий Рональд Сайм, автор «Римской революции», которые предполагают, что события заговора были скорее имитацией, что Автроний и Сулла изображали заговор, чтоб напугать своих обвинителей и врагов Торквата и Котту, заставить их принимать меры предосторожности, ходить с охраной и тем самым опозорить как трусов. Здесь я могу только развести руками. Подготовка переворота - это преступление, каравшееся в Риме высшей мерой наказания, изгнанием по закону об оскорблении величия. В 63 году за точно такую же (сомнительную) подготовку переворота с предполагаемым покушением на избранных и действующих консулов пятерых катилинариев, включая действующего претора, консул, получивший полномочия от сената по SCU, казнил без суда. Мне кажется, вступать в игру с такими ставками, выигрыш - власть в Риме и смерть как наказание за проигрыш, чтобы просто напугать врагов, для римских политиков просто невозможно, немыслимо. Исходные посылки про цели и смысл действий римских политиков у меня и у авторов таких гипотез настолько разные, что даже спор или критика невозможны, у нас Автронии и Суллы из разных миров.
Хронология событий
Конечно, принимать ВСЕ слухи и обвинения, зафиксированные историками, особенно Светонием, который честно переписывал даже самые невероятные и «желтые» слухи в свои жизнеописания, как равно правдивую информацию, было бы с моей стороны довольно наивно. В этом отношении самые сомнительные на мой взгляд утверждения о том, что кто-то подал или не подал сигнал (последствий в обоих случаях не было) или о том, сколько консулов хотели зверски убить злодеи (пока те же злодеи были у власти, они почему-то всегда ограничивались угрозами и даже спасали оппонентов, как Габиний Пизона в 67). Однако, я думаю, в том, что прозвучало публично, в сенате или в речи Цицерона к участникам событий в суде, можно быть достаточно уверенным - Цицерон или обвинители могли, конечно, смещать акценты, что-то описывать тенденциозно - но не врать и не выдумывать на ровном месте.