Два ключа к Теренцию (3/5)
Во-вторых, посол Птолемея, который должен блюсти интересы своего царя, запросто, чисто из дружбы к Полибию, подключается к заговору, итогом которого должно стать (и стало в реальности) появление в Сирии сильного царя, который опять будет представлять угрозу для Птолемеев. При этом Менилл играет в заговоре подчиненную роль, легко предоставляя в распоряжение Полибия деньги, свои усилия и даже «доставляя ему сведения о ходе предприятия». Да ещё, в отличие от Полибия, который старается не оставлять улик, даже письмо пишет обиняками, Менилл открыто действует от своего имени, нанимая корабль и закупая продовольствие.
В-третьих, поражает полное отсутствие надзора за Деметрием. В Риме его хватились чисто случайно на четвертый день, а могли бы ещё позже. Историки (Дэвид Браунд в книге «Рим и цари-«друзья»)) говорят, что это была такая система, надзора вообще не было, вспоминая ещё и ту историю в 164 году (мы ее с вами вспоминали в во второй части https://timonya.livejournal.com/37207.html ), когда Деметрий свободно отправился встречать Птолемея старшего за 200 стадиев от Рима со свитой, лошадьми для Птолемея и пр. и др. Я думаю, римляне были не настолько простые ребята, и уж точно не в случае Деметрия, который был как бы не самый важный заложник за всю историю Республики. Это, ну, примерно как Наполеон у англичан. Надзор за царевичем, конечно, был, но негласный, через рабов и людей из свиты Деметрия - это понятно по тому, что большая часть описания Полибия - как Деметрий сложным многоступенчатым образом обманывал собственную свиту. И, наверное, через соседей в Риме тоже. И у меня есть впечатление, что надзор был в это время слабый, плохой - ни один из 16(!) спутников Деметрия, включая 8 рабов, не оказался римским агентом. И тут возникает вопрос - слабым? Или ослабленным?
Итого, мне кажется, довольно уверенно можно предположить. что (1) заговор был если не по инициативе, то с полного одобрения Птолемея-старшего, который только недавно, в первой половине 163 года, покинул Рим. Зачем это было Птолемею - я думаю, его не устраивало такое быстрое и обвальное ослабление Сирийского царства. Птолемей, едва вернувшийся на престол в 163, ещё явно не был готов к тому, что он предпринял в 146 - попытке завоевания царства Селевкидов. А быстрый распад великого царства, к которому при Антиохе V и регенте Лисии явно пошло дело, был бы для Птолемеев невыгоден сразу по нескольким причинам: он бы (а) усилил позиции Рима (римляне явно не пустили бы Птолемеев в кашу мелких государств на месте бывшего Сирийского царства, уж скорее они бы дали немного поживиться своему «верному личарде» Пергаму, а большую часть обломков подчинили бы себе напрямую, как они уже начали делать с новообразовавшейся Иудеей), (б) сделал бы Птолемеев единственным оставшимся сильным царством на востоке - субгегемоном, так что Риму бы они мгновенно перестали быть нужны как союзник и сразу стали главным врагом, и (в) создал бы в Восточном Средиземноморье военный, политический и экономический хаос, который бы больно ударил по экономике Египта. Вот вам и мотив.
Главным организатором заговора был, похоже, Менилл. Он крупно рисковал (см.чуть выше, Филеаса за то же самое казнили, посольская неприкосновенность ему не помогла), но в итоге выиграл. Полибий, почти наверняка, с Птолемеем-старшим лично познакомился в 164, и тогда же стал его агентом (может, он с Деметрием встретился и познакомился на охоте не случайно, а в интересах Птолемея). Так что, наконец-то тут доходим до конспирологических, системных рассуждений, не по своей инициативе он действовал, а как участник сети людей Птолемея, в команде с Мениллом. А вот прикрывал ли греков кто-то в Риме, ответственный за надзор за Деметрием - это, ребята, вопрос. И в Риме им задались всерьёз. Но об этом давайте немного позже поговорим.
Дальше сбежавший Деметрий вскоре высадился в Сирии, объявил себя царем, и на его сторону быстро перешли войска и придворные с полководцами, Антиоха и Лисия он казнил и стал править царством. Римляне, конечно, моментально подорвали все свои мины - признали царем Тимарха в на востоке, приняли иудейских послов, но Деметрий оказался, как в Риме боялись а в Александрии надеялись, правителем сильным, он усидел на престоле и быстро справился с сепаратистами. Как вы помните, он пытался в 159 на чем-то с сенатом договориться, выдал убийц Октавия, но с него скорее всего потребовали завещание в пользу Рима, а на это он пойти не мог. Так что держава Деметрия после 162, а особенно после восстановления единства к 159, вновь стала субгегемоном и главным противником Рима на востоке, хотя, конечно, несколько более слабой версией по сравнению с той, что была при Антиохе Эпифане, до 165.
Ну вот, если вы ещё помните :), вся эта история понадобилась нам как пример важных событий в Риме, которые могли отразиться в пьесах Теренция-Сципиона-Лелия. И она отразилась! Берем наш первый ключ (совпадения комедийных героев и ситуаций с реальными), наш второй ключ (женщина=власть, гетера-республика, девица-монархия) и «открываем» ими «Евнуха» - пожалуй, лучшую комедию Теренция. Поставлен он был в 161 году, между ним и поставленным в 163 «Самоистязателем» - перерыв в 2 года, 163-161, в это время «Евнух» и был написан.
Античные историки пишут, что в Риме на бегство Деметрия реагировали так:
Полибий: В Риме на следующий день никому не пришло на мысль искать Деметрия и его спутников. Остававшиеся в городе думали, что Деметрий отправился в Цирцей, а те, что были в Анагниях, пошли туда же в уверенности, что найдут там Деметрия. Таким образом, побег его оставался совершенно неизвестным, пока один из рабов, наказанный плетью в Анагниях, не вздумал бежать в Цирцей, где он рассчитывал найти Деметрия, - и не нашел. Тогда он устремился обратно в Рим в надежде встретиться с ним в пути и, не нашедши его нигде, сообщил о том римским друзьям Деметрия и оставшимся дома слугам. Только на четвертый день по отъезде стали искать Деметрия и догадались о случившемся. На пятый день рано собрался сенат по этому поводу, но Деметрий был тогда уже по ту сторону Сицилийского пролива. От преследования сенаторы отказались, во-первых, потому что беглец, по их соображениям, был уже далеко, ибо ветер благоприятствовал ему, и потому еще, что при всем желании не могли бы настичь его. Несколько дней спустя они выбрали посольство с Тиберием Гракхом, Луцием Лентулом и Сервилием Главцией, которое должно было прежде всего собрать сведения о состоянии Эллады, потом отправиться в Азию для наблюдения, что вышло из побега Деметрия, разузнать настроение прочих царей и уладить пререкания между ними и галатами. Вот почему они выбрали в послы Тиберия, который собственными глазами видел эти отношения.
О том, что в Риме состоялось какое-то разбирательство, кто виноват в бегстве царевича, ни Полибий, ни Диодор не пишут. Но я думаю, что внутриримские разборки на эту тему были, и очень серьёзные.
Вот что ещё произошло в том же 162 году.
Выборы в консулы на 162 год проводил (когда-то в конце 163) консул 163 года, наш с вами старый знакомый Тиберий Гракх - старший (почему и зачем он после цензуры в солидном возрасте зачем-то во второй раз через почти 15 лет после первого пошёл в консулы - отдельная загадка), избранными оказались ещё один наш хороший знакомый, Публий Корнелий Сципион Назика Коркул и Г.Марций Фигул.
Цицерон: Истинность науки и наших авгуров, и этрусских гаруспиков подтвердила сама действительность в консульство П. Сципиона и Г. Фигула. Когда их выбирали, проводил выборы Т. Гракх, он был уже второй раз консулом. И вот сборщик голосов в первой центурии едва только успел доложить о результате, внезапно тут же пал мертвым. Гракх тем не менее довел собрание до конца, но так как он сознавал, что этот случай задел религиозные чувства народа, то доложил обо всем сенату. Сенат решил передать это дело на рассмотрение тем, кому обычно передавал. Были введены, гаруспики, которые объявили, что магистрат, проводивший комиции, был незаконным. Тут Гракх (как я слышал от отца) вспыхнув от гнева, воскликнул: “В самом деле? Я - незаконный? Я - консул и авгур, созвавший комиции после ауспиций, или вы, этруски, варвары, присвоившие себе право на ауспиции для римского народа и на толкование их относительно комиций?” И Гракх тут же велел гаруспикам выйти вон.
Гракх в качестве проконсула уезжает на Сардинию. Через какое-то время новоизбранные консулы тоже уезжают в свои провинции, Назика - на Корсику, Фигул - в Галлию. Идёт 162 год.
Цицерон: Однако позже тот же Т. Гракх уже из провинции прислал в [авгурскую] коллегию письмо. В нем он писал, что, читая [авгурские] книги, он вспомнил о совершенной им погрешности. Он выбрал надлежащее место для ауспиций в Сципионовых садах. А когда после этого, возвращаясь на заседание сената, он снова пересек померий, то забыл совершить ауспиции. Так что консулы действительно были избраны незаконно. Авгуры об этом - сенату. Сенат же [повелел], чтобы консулы сложили с себя полномочия. Сложили!
Это была вещь совершенно неслыханная, первый и последний такой прецедент за всю историю Рима, когда выборы ретроспективно признаются недействительными из-за никем не замеченной сразу религиозной погрешности и авгур смещает консулов. Назика и Фигул получили приказ сената в своих провинциях, сложили полномочия и вернулись в Рим частными лицами. В Риме назначили на их место выборы консулов-суффектов. Выборы должен был проводить избранный сенатом интеррекс.
И опять мы с вами встречаем старого знакомого. В 164 году Эмилий Павл, отец Сципиона Эмилиана, был цензором, когда бо́льшая часть самых важных дел была уже завершена, Эмилий внезапно захворал. Сначала состояние его было тяжелым, потом опасность миновала, но болезнь оставалась мучительной и упорной. По совету врачей он уехал в Элею Италийскую и там прожил долгое время в своем поместье на берегу моря в тишине и покое. (Плутарх) Дошла эпитафия Павла, только из неё известно, что он был интеррексом, по мнению учёных самая подходящая дата для этого - 162 год, я уверен, что так оно и есть. Так вот, представляете, выходит, сенат не находит никого из тех сенаторов, кто в Риме, подходящими (а там, между прочим, несколько цензориев по старшинству выше Павла, включая, например, Катона, и 15-20 консуляров), и посылают за больным Павлом, чтобы сделать именно его интеррексом для избрания суффектов.
Суффектами избирают Публия Корнелия Лентула и Гнея Домиция Агенобарба (Лентул - двоюродный брат Лентула, которого вместе с Гракхом отправят послом к Деметрию, Агенобарб - сын победителя при Магнезии.)
Я бы напрямую связал всю эту весёлую суету с бегством Деметрия и предложил бы следующую к-логическую её реконструкцию в системе со всеми событиями этого напряженного года.
Итак, за надзор за заложниками в Риме отвечали, само собой, магистраты, они за всё отвечали. Я совершенно уверенно предположу, что государственной шпионской сетью как относящейся к государственной безопасности управляли высшие магистраты - консулы. Особой государственной службы внутренней безопасности в Риме не было, но из описаний событий заговора Катилины можно увидеть, что постоянные осведомители, получавшие за свою деятельность вознаграждение, были, и они подчинялись консулам. Конечно, когда оба консула покидали Рим, они должны были передавать управление всеми важнейшими делами в Городе городскому претору, высшему из остающихся магистратов, который оставался «за старшего». Но едва ли городской претор заведовал вопросами высшей государственной важности и международной политики, так сказать, штатно, по должности он вообще прежде всего отвечал за суды. К сожалению, имена преторов 162 года неизвестны.
Итак, на 5 день после бегства Деметрия в Риме об этом узнают, «рано» собирается сенат и отцы одновременно пытаются понять, что случилось и что делать. Что делать, как вы видели, быстро решают через несколько дней - вызвать Гракха с Сардинии - ещё одна история почти без прецедентов, сенат досрочно прекращает проконсульские полномочия и отзывает проконсула из провинции, чтобы назначить послом, опять-таки, как с Павлом, ну никого больше среди отцов не нашлось подходящего, пришлось наплевать на все правила и срочно высвистывать из-за моря Гракха.
А вот что случилось... Я так понимаю, Полибий с Мениллом операцию подготовили и провели так хорошо, что, по крайней мере сразу, не засветились - всё, что в Риме было известно, это что царевич сбежал, причем скрыл всё так хорошо, что никто, НИКТО не донёс и бегство заметили только случайно. Кто помогал Деметрию, кто организовал бегство - непонятно. Что тут должны были сразу заключить отцы - что надзор за Деметрием те магистраты, чьей обязанностью он был, провалили полностью. Полностью. Или не провалили, а специально развалили?
Давайте ещё раз вспомним контекст.
Внешнеполиический. Селевкиды остаются мощным и главным противником Республики, субгегемоном, только в 168 едва не захватившим весь Восток и после этого продолжающим укреплять силы. Сенат после окончания Македонской войны неустанно занимается укреплением позиций Республики на востоке, подчиняя греков и прогибая царей оставить тайные завещания, пока с очень переменным успехом - тот же когда-то вернейший Эвмен Пергамский чего-то мутил с Персеем, да и завещание дать не соглашается, Птолемей как раз в это время спорит с сенатом за Кипр (о Птолемеях мы подробнее чуть позже поговорим), в Греции власть римских «квислингов» держится только на страхе перед Римом. В общем, внешне Восток, конечно, подчинился, но доверять там нельзя никому, как показала та же Македонская война (и как подтвердят восстания в Македонии и Греции 150-146 годов), искренних союзников у Рима почти нет, изменить может любой и в любой момент. И вот только удалось разоружить и ослабить Сирию, только сенаторы немного выдохнули, как оказывается, что Деметрий бежал, и с ним-царём Селевкиды опять станут опасным противником.
Внутриполитический. Опять-таки только недавно в Риме радикально изменилась внутриполитическая ситуация - Катон в 169 заключил большой союз с Павлом, скрепленный после этого браками и усыновлениями, под руководством которого Республика победила на Востоке. Напомню, как по моей версии выглядела доминирующая в Риме группа Катона в 164.
Одним из последствий союза было, кажется, временное ослабление репрессивной политики Катона по отношению к бывшим участникам группы Сципиона (кроме прямых наследников пятерки) - я думаю, были сняты все неформальных ограничения и препятствия для участия в политике, и тот же Назика стал консулом (а до того претором) отчасти в результате этого. Вообще Катон явно смягчил репрессивный контроль над высшими сословиями - цензура Павла и Филиппа 164 года была мягкой к сенаторам (из сената были исключены всего трое) и всадникам. Но к 162 Павл ушел из политики, в консулы выстроилась очередь из наследников людей Сципиона - Назика, Агенобарб, до следующей цензуры было ещё далеко, и, похоже, контроль Катона над римской политикой несколько ослаб.
Итак, вовне большими усилиями все города и цари к 162 были приведены к ногтю, греция подчинена, Прусий Вифинский унижается, власть Эвмена Пергамского умалена в пользу проримского Аттала, Сирия у ног, троном Птолемеев распоряжаются в Риме, и наоборот, внутри «водяное перемирие», контроль над правящим классом ослаблен, Сципионы вновь занимают консульства - Катон, Гракх и Павл, я думаю, в такой ситуации просто не могли подумать что в Риме свободно орудуют цари и их люди, и не могли не подумать, что либерализм внутри дал возможность внутренним врагам консолидироваться и начать подрывную деятельность. Итого, я думаю, в первые дни и недели после бегства Катон и его группа сгоряча при полном отсутствии информации решили, что Деметрий вступил в союз с противниками Катона в Риме, как Птолемей 40 лет назад со Сципионом, и римские друзья устроили ему бегство. На самом деле в Риме, я думаю, никто, по крайней мере из серьёзных деятелей, с Деметрием не сговаривался и ему не помогал, вот здесь я готов видеть действительно «глупость, а не измену» - контроль над царевичем был ослаблен по общему недосмотру консулов. Была и «измена», но не с той стороны, а та, которую описал Полибий.
Консулы Назика и Фигул были, похоже, уже в провинциях. Преторы (или один городской, или и другие, бывшие в Городе) наверняка отчитались перед сенатом в самые первые дни, сначала - что ничего не знают о бегстве, потом, когда началось разбирательство, что получили, конечно, от консулов чисто формально, как и все прочие дела, связи с агентурой в свите Деметрия, но им никто из агентов ничего не сообщил (я прям даже и ещё предположу что незадолго до бегства царевича какие-то из рабов его и людей его свиты скоропостижно умерли, или были проданы, или отосланы, причем так, что тот, кто в Риме принимал от них донесения, ничего не узнал) . Вот в этот момент, я думаю, Катон решил, что бегство организовано, перед отъездом в провинцию, консулом Назикой, который собирается воспользоваться кризисом чтобы укрепить оппозицию и ослабить положение группы Катона, спровоцировав внешнеполитический кризис и разыгрывая его против Катона в 4 руки с Деметрием.
Это, между прочим, всё равно так в реальности и произошло, - в 153 точно, а я думаю, что уже со 155, Назика - глава оппозиции Катону, и в сенате его сторонников не меньше, чем у Катона, и, надо полагать, уже в 162 у Катона была уверенность, что Назика именно к этому и стремится, причём для этой цели он готов разрушить внешнеполитическую систему Катона и вступить в тайный союз с теми, кого Катон считает врагами республики (и опять вспомните «Карфаген должен быть разрушен» (Катон) - «А я считаю, Карфаген не должен быть разрушен»(Назика)). Марк Порций отправляет молнию о своих подозрениях и выводах из них на Сардинию Гракху, тот получает письмо, мгновенно «вспоминает», что допустил погрешность в ауспициях - и смещает консулов (а ещё через пять дней Гракх получит следующее письмо, что уже его отзывают, чтобы отправить на Восток).
Про Гракха я думаю, что он в критические моменты действовал исходя из политической целсообразности, а не принципов и правил. Вспомните, как он в 184 году, оговорившись что сохраняет вражду со Сципионами, не дал посадить в тюрьму Луция Азиатского, для того, чтобы обеспечить мирную сдачу власти Сципионами. Так же он поступил и в 163-162. Римские религиозные правила, писаные и неписаные, были составлены так, чтобы (а) сомнительных и неясных случаев и знамений было достаточно, (б) их истолкование полностью зависело от жрецов-сенаторов, авгуров, понтификов и квиндецемвиров. Давайте не будем, как некоторые римские авторы - моралисты (хотя и они не единогласны, тот же Цицерон, мне кажется, сомневается в мотивах Гракха и даже в письмах шутит на этот счет) представлять сурового Тиберия Семпрония внезапным благочестивым рабом буквы секретной священной книги, которую он от нечего делать в провинции перечитывал. Для решения Гракха, точнее, для изменения его решения о действительности выборов на противоположное, была появившаяся между выборами и Сардинией важная политическая причина. И причина эта была необходимость срочно, немедленно отстранить Назику от власти, без суда и формального разбирательства.
Почему, скажете вы, если за смещением Назики стоял Катон, не было открытого суда (главного Катонова политического средства) против предполагаемых римских пособников бегства? Я думаю, потому что, во-первых, дело было очень большое и очень взрывоопасное - потенциальная связь и сговор высших магистратов Республики (в Политюбро прокрались враги) и недружественного царя сильнейшего из восточных противников Республики. Для выдвижения обвинений, которые бы окончились осуждением, доказательств было явно недостаточно (да были ли вообще приемлемые для римского суда доказательства, если не сработавшая агентура вокруг Деметрия, наверное. единственный источник информации для подозрений, была из рабов и греков), а открытое разбирательство истории только показало бы в подробностях всему мир, что римское правительство в Риме даже самые важные дела не контролирует и расколото. Конечно, было тайное разбирательство, или назначенной сенатом комиссии во главе с лояльным претором, или вообще домашнее неформальное разбирательство (домашние расследования и суды были в Риме делом обычным) под руководством скорее всего Павла (хотя бы номинальным, если болезнь не позволяла ему реально этим заниматься - во всяком случае в Рим он вернулся, и его домашний совет из друзей, включающий того же Катона, мог бы действовать от его имени просто в его присутствии), чей авторитет и положение в клане Эмилиев-Сципионов позволяли допрашивать Назику и его людей. (Назика, понятно, всё отрицал и расследование зашло в тупик - возможно, кстати, и перед Гракхом, отправленным к Деметрию, помимо прочего стола задача выяснить уже на востоке подробности о бегстве, и карфагенский священный корабль он вполне мог и отследить, посудина заметная).
А во-вторых, виновных, я думаю, в итоге нашли. В 162 году Менилл проиграл дело своего царя в сенате, спор за Кипр между Птолемеем старшим, которого представлял Менилл, и Птолемеем младшим, приехавшим в Рим лично (ага, всё в том же 162 в Риме решалась ещё и судьба царства Птолемеев - и мы с вами дальше поищем что-нибудь об этом у Теренция). Сенат рассудил в пользу Младшего и отправил с ним послов, чтобы помирить братьев и без войны передать Младшему остров. Но Старший затянул передачу острова и «всевозможным угодничеством» перетянул римских послов, Торквата и Мерулу, на свою сторону, пишет Полибий. В 161 оба брата отправили в Рим посольства, чтобы их опять рассудили, и Менилл как посол Старшего вернулся в Рим. Дальше Полибий описывает события так: прибыли в Рим два посольства: одно от Птолемея Младшего с Команом во главе, другое тогда же от старшего Птолемея, именно Менилл алабандиец. Они предстали перед сенатом с многочисленными жалобами друг на друга; но так как Тит и Гней [Торкват и Мерула, римские послы] свидетельствовали в пользу младшего из Птолемеев и с жаром защищали его, сенат определил, что Менилл и товарищи его обязаны покинуть Рим в пятидневный срок и что союз со старшим Птолемеем разорван, что к младшему должно отправить послов и через них уведомить его о состоявшемся решении сената. Ободренный этим известием, Птолемей немедленно стал набирать войска и всецело отдался замыслу о занятии Кипра.
В-третьих, поражает полное отсутствие надзора за Деметрием. В Риме его хватились чисто случайно на четвертый день, а могли бы ещё позже. Историки (Дэвид Браунд в книге «Рим и цари-«друзья»)) говорят, что это была такая система, надзора вообще не было, вспоминая ещё и ту историю в 164 году (мы ее с вами вспоминали в во второй части https://timonya.livejournal.com/37207.html ), когда Деметрий свободно отправился встречать Птолемея старшего за 200 стадиев от Рима со свитой, лошадьми для Птолемея и пр. и др. Я думаю, римляне были не настолько простые ребята, и уж точно не в случае Деметрия, который был как бы не самый важный заложник за всю историю Республики. Это, ну, примерно как Наполеон у англичан. Надзор за царевичем, конечно, был, но негласный, через рабов и людей из свиты Деметрия - это понятно по тому, что большая часть описания Полибия - как Деметрий сложным многоступенчатым образом обманывал собственную свиту. И, наверное, через соседей в Риме тоже. И у меня есть впечатление, что надзор был в это время слабый, плохой - ни один из 16(!) спутников Деметрия, включая 8 рабов, не оказался римским агентом. И тут возникает вопрос - слабым? Или ослабленным?
Итого, мне кажется, довольно уверенно можно предположить. что (1) заговор был если не по инициативе, то с полного одобрения Птолемея-старшего, который только недавно, в первой половине 163 года, покинул Рим. Зачем это было Птолемею - я думаю, его не устраивало такое быстрое и обвальное ослабление Сирийского царства. Птолемей, едва вернувшийся на престол в 163, ещё явно не был готов к тому, что он предпринял в 146 - попытке завоевания царства Селевкидов. А быстрый распад великого царства, к которому при Антиохе V и регенте Лисии явно пошло дело, был бы для Птолемеев невыгоден сразу по нескольким причинам: он бы (а) усилил позиции Рима (римляне явно не пустили бы Птолемеев в кашу мелких государств на месте бывшего Сирийского царства, уж скорее они бы дали немного поживиться своему «верному личарде» Пергаму, а большую часть обломков подчинили бы себе напрямую, как они уже начали делать с новообразовавшейся Иудеей), (б) сделал бы Птолемеев единственным оставшимся сильным царством на востоке - субгегемоном, так что Риму бы они мгновенно перестали быть нужны как союзник и сразу стали главным врагом, и (в) создал бы в Восточном Средиземноморье военный, политический и экономический хаос, который бы больно ударил по экономике Египта. Вот вам и мотив.
Главным организатором заговора был, похоже, Менилл. Он крупно рисковал (см.чуть выше, Филеаса за то же самое казнили, посольская неприкосновенность ему не помогла), но в итоге выиграл. Полибий, почти наверняка, с Птолемеем-старшим лично познакомился в 164, и тогда же стал его агентом (может, он с Деметрием встретился и познакомился на охоте не случайно, а в интересах Птолемея). Так что, наконец-то тут доходим до конспирологических, системных рассуждений, не по своей инициативе он действовал, а как участник сети людей Птолемея, в команде с Мениллом. А вот прикрывал ли греков кто-то в Риме, ответственный за надзор за Деметрием - это, ребята, вопрос. И в Риме им задались всерьёз. Но об этом давайте немного позже поговорим.
Дальше сбежавший Деметрий вскоре высадился в Сирии, объявил себя царем, и на его сторону быстро перешли войска и придворные с полководцами, Антиоха и Лисия он казнил и стал править царством. Римляне, конечно, моментально подорвали все свои мины - признали царем Тимарха в на востоке, приняли иудейских послов, но Деметрий оказался, как в Риме боялись а в Александрии надеялись, правителем сильным, он усидел на престоле и быстро справился с сепаратистами. Как вы помните, он пытался в 159 на чем-то с сенатом договориться, выдал убийц Октавия, но с него скорее всего потребовали завещание в пользу Рима, а на это он пойти не мог. Так что держава Деметрия после 162, а особенно после восстановления единства к 159, вновь стала субгегемоном и главным противником Рима на востоке, хотя, конечно, несколько более слабой версией по сравнению с той, что была при Антиохе Эпифане, до 165.
Ну вот, если вы ещё помните :), вся эта история понадобилась нам как пример важных событий в Риме, которые могли отразиться в пьесах Теренция-Сципиона-Лелия. И она отразилась! Берем наш первый ключ (совпадения комедийных героев и ситуаций с реальными), наш второй ключ (женщина=власть, гетера-республика, девица-монархия) и «открываем» ими «Евнуха» - пожалуй, лучшую комедию Теренция. Поставлен он был в 161 году, между ним и поставленным в 163 «Самоистязателем» - перерыв в 2 года, 163-161, в это время «Евнух» и был написан.
Античные историки пишут, что в Риме на бегство Деметрия реагировали так:
Полибий: В Риме на следующий день никому не пришло на мысль искать Деметрия и его спутников. Остававшиеся в городе думали, что Деметрий отправился в Цирцей, а те, что были в Анагниях, пошли туда же в уверенности, что найдут там Деметрия. Таким образом, побег его оставался совершенно неизвестным, пока один из рабов, наказанный плетью в Анагниях, не вздумал бежать в Цирцей, где он рассчитывал найти Деметрия, - и не нашел. Тогда он устремился обратно в Рим в надежде встретиться с ним в пути и, не нашедши его нигде, сообщил о том римским друзьям Деметрия и оставшимся дома слугам. Только на четвертый день по отъезде стали искать Деметрия и догадались о случившемся. На пятый день рано собрался сенат по этому поводу, но Деметрий был тогда уже по ту сторону Сицилийского пролива. От преследования сенаторы отказались, во-первых, потому что беглец, по их соображениям, был уже далеко, ибо ветер благоприятствовал ему, и потому еще, что при всем желании не могли бы настичь его. Несколько дней спустя они выбрали посольство с Тиберием Гракхом, Луцием Лентулом и Сервилием Главцией, которое должно было прежде всего собрать сведения о состоянии Эллады, потом отправиться в Азию для наблюдения, что вышло из побега Деметрия, разузнать настроение прочих царей и уладить пререкания между ними и галатами. Вот почему они выбрали в послы Тиберия, который собственными глазами видел эти отношения.
О том, что в Риме состоялось какое-то разбирательство, кто виноват в бегстве царевича, ни Полибий, ни Диодор не пишут. Но я думаю, что внутриримские разборки на эту тему были, и очень серьёзные.
Вот что ещё произошло в том же 162 году.
Выборы в консулы на 162 год проводил (когда-то в конце 163) консул 163 года, наш с вами старый знакомый Тиберий Гракх - старший (почему и зачем он после цензуры в солидном возрасте зачем-то во второй раз через почти 15 лет после первого пошёл в консулы - отдельная загадка), избранными оказались ещё один наш хороший знакомый, Публий Корнелий Сципион Назика Коркул и Г.Марций Фигул.
Цицерон: Истинность науки и наших авгуров, и этрусских гаруспиков подтвердила сама действительность в консульство П. Сципиона и Г. Фигула. Когда их выбирали, проводил выборы Т. Гракх, он был уже второй раз консулом. И вот сборщик голосов в первой центурии едва только успел доложить о результате, внезапно тут же пал мертвым. Гракх тем не менее довел собрание до конца, но так как он сознавал, что этот случай задел религиозные чувства народа, то доложил обо всем сенату. Сенат решил передать это дело на рассмотрение тем, кому обычно передавал. Были введены, гаруспики, которые объявили, что магистрат, проводивший комиции, был незаконным. Тут Гракх (как я слышал от отца) вспыхнув от гнева, воскликнул: “В самом деле? Я - незаконный? Я - консул и авгур, созвавший комиции после ауспиций, или вы, этруски, варвары, присвоившие себе право на ауспиции для римского народа и на толкование их относительно комиций?” И Гракх тут же велел гаруспикам выйти вон.
Гракх в качестве проконсула уезжает на Сардинию. Через какое-то время новоизбранные консулы тоже уезжают в свои провинции, Назика - на Корсику, Фигул - в Галлию. Идёт 162 год.
Цицерон: Однако позже тот же Т. Гракх уже из провинции прислал в [авгурскую] коллегию письмо. В нем он писал, что, читая [авгурские] книги, он вспомнил о совершенной им погрешности. Он выбрал надлежащее место для ауспиций в Сципионовых садах. А когда после этого, возвращаясь на заседание сената, он снова пересек померий, то забыл совершить ауспиции. Так что консулы действительно были избраны незаконно. Авгуры об этом - сенату. Сенат же [повелел], чтобы консулы сложили с себя полномочия. Сложили!
Это была вещь совершенно неслыханная, первый и последний такой прецедент за всю историю Рима, когда выборы ретроспективно признаются недействительными из-за никем не замеченной сразу религиозной погрешности и авгур смещает консулов. Назика и Фигул получили приказ сената в своих провинциях, сложили полномочия и вернулись в Рим частными лицами. В Риме назначили на их место выборы консулов-суффектов. Выборы должен был проводить избранный сенатом интеррекс.
И опять мы с вами встречаем старого знакомого. В 164 году Эмилий Павл, отец Сципиона Эмилиана, был цензором, когда бо́льшая часть самых важных дел была уже завершена, Эмилий внезапно захворал. Сначала состояние его было тяжелым, потом опасность миновала, но болезнь оставалась мучительной и упорной. По совету врачей он уехал в Элею Италийскую и там прожил долгое время в своем поместье на берегу моря в тишине и покое. (Плутарх) Дошла эпитафия Павла, только из неё известно, что он был интеррексом, по мнению учёных самая подходящая дата для этого - 162 год, я уверен, что так оно и есть. Так вот, представляете, выходит, сенат не находит никого из тех сенаторов, кто в Риме, подходящими (а там, между прочим, несколько цензориев по старшинству выше Павла, включая, например, Катона, и 15-20 консуляров), и посылают за больным Павлом, чтобы сделать именно его интеррексом для избрания суффектов.
Суффектами избирают Публия Корнелия Лентула и Гнея Домиция Агенобарба (Лентул - двоюродный брат Лентула, которого вместе с Гракхом отправят послом к Деметрию, Агенобарб - сын победителя при Магнезии.)
Я бы напрямую связал всю эту весёлую суету с бегством Деметрия и предложил бы следующую к-логическую её реконструкцию в системе со всеми событиями этого напряженного года.
Итак, за надзор за заложниками в Риме отвечали, само собой, магистраты, они за всё отвечали. Я совершенно уверенно предположу, что государственной шпионской сетью как относящейся к государственной безопасности управляли высшие магистраты - консулы. Особой государственной службы внутренней безопасности в Риме не было, но из описаний событий заговора Катилины можно увидеть, что постоянные осведомители, получавшие за свою деятельность вознаграждение, были, и они подчинялись консулам. Конечно, когда оба консула покидали Рим, они должны были передавать управление всеми важнейшими делами в Городе городскому претору, высшему из остающихся магистратов, который оставался «за старшего». Но едва ли городской претор заведовал вопросами высшей государственной важности и международной политики, так сказать, штатно, по должности он вообще прежде всего отвечал за суды. К сожалению, имена преторов 162 года неизвестны.
Итак, на 5 день после бегства Деметрия в Риме об этом узнают, «рано» собирается сенат и отцы одновременно пытаются понять, что случилось и что делать. Что делать, как вы видели, быстро решают через несколько дней - вызвать Гракха с Сардинии - ещё одна история почти без прецедентов, сенат досрочно прекращает проконсульские полномочия и отзывает проконсула из провинции, чтобы назначить послом, опять-таки, как с Павлом, ну никого больше среди отцов не нашлось подходящего, пришлось наплевать на все правила и срочно высвистывать из-за моря Гракха.
А вот что случилось... Я так понимаю, Полибий с Мениллом операцию подготовили и провели так хорошо, что, по крайней мере сразу, не засветились - всё, что в Риме было известно, это что царевич сбежал, причем скрыл всё так хорошо, что никто, НИКТО не донёс и бегство заметили только случайно. Кто помогал Деметрию, кто организовал бегство - непонятно. Что тут должны были сразу заключить отцы - что надзор за Деметрием те магистраты, чьей обязанностью он был, провалили полностью. Полностью. Или не провалили, а специально развалили?
Давайте ещё раз вспомним контекст.
Внешнеполиический. Селевкиды остаются мощным и главным противником Республики, субгегемоном, только в 168 едва не захватившим весь Восток и после этого продолжающим укреплять силы. Сенат после окончания Македонской войны неустанно занимается укреплением позиций Республики на востоке, подчиняя греков и прогибая царей оставить тайные завещания, пока с очень переменным успехом - тот же когда-то вернейший Эвмен Пергамский чего-то мутил с Персеем, да и завещание дать не соглашается, Птолемей как раз в это время спорит с сенатом за Кипр (о Птолемеях мы подробнее чуть позже поговорим), в Греции власть римских «квислингов» держится только на страхе перед Римом. В общем, внешне Восток, конечно, подчинился, но доверять там нельзя никому, как показала та же Македонская война (и как подтвердят восстания в Македонии и Греции 150-146 годов), искренних союзников у Рима почти нет, изменить может любой и в любой момент. И вот только удалось разоружить и ослабить Сирию, только сенаторы немного выдохнули, как оказывается, что Деметрий бежал, и с ним-царём Селевкиды опять станут опасным противником.
Внутриполитический. Опять-таки только недавно в Риме радикально изменилась внутриполитическая ситуация - Катон в 169 заключил большой союз с Павлом, скрепленный после этого браками и усыновлениями, под руководством которого Республика победила на Востоке. Напомню, как по моей версии выглядела доминирующая в Риме группа Катона в 164.
Одним из последствий союза было, кажется, временное ослабление репрессивной политики Катона по отношению к бывшим участникам группы Сципиона (кроме прямых наследников пятерки) - я думаю, были сняты все неформальных ограничения и препятствия для участия в политике, и тот же Назика стал консулом (а до того претором) отчасти в результате этого. Вообще Катон явно смягчил репрессивный контроль над высшими сословиями - цензура Павла и Филиппа 164 года была мягкой к сенаторам (из сената были исключены всего трое) и всадникам. Но к 162 Павл ушел из политики, в консулы выстроилась очередь из наследников людей Сципиона - Назика, Агенобарб, до следующей цензуры было ещё далеко, и, похоже, контроль Катона над римской политикой несколько ослаб.
Итак, вовне большими усилиями все города и цари к 162 были приведены к ногтю, греция подчинена, Прусий Вифинский унижается, власть Эвмена Пергамского умалена в пользу проримского Аттала, Сирия у ног, троном Птолемеев распоряжаются в Риме, и наоборот, внутри «водяное перемирие», контроль над правящим классом ослаблен, Сципионы вновь занимают консульства - Катон, Гракх и Павл, я думаю, в такой ситуации просто не могли подумать что в Риме свободно орудуют цари и их люди, и не могли не подумать, что либерализм внутри дал возможность внутренним врагам консолидироваться и начать подрывную деятельность. Итого, я думаю, в первые дни и недели после бегства Катон и его группа сгоряча при полном отсутствии информации решили, что Деметрий вступил в союз с противниками Катона в Риме, как Птолемей 40 лет назад со Сципионом, и римские друзья устроили ему бегство. На самом деле в Риме, я думаю, никто, по крайней мере из серьёзных деятелей, с Деметрием не сговаривался и ему не помогал, вот здесь я готов видеть действительно «глупость, а не измену» - контроль над царевичем был ослаблен по общему недосмотру консулов. Была и «измена», но не с той стороны, а та, которую описал Полибий.
Консулы Назика и Фигул были, похоже, уже в провинциях. Преторы (или один городской, или и другие, бывшие в Городе) наверняка отчитались перед сенатом в самые первые дни, сначала - что ничего не знают о бегстве, потом, когда началось разбирательство, что получили, конечно, от консулов чисто формально, как и все прочие дела, связи с агентурой в свите Деметрия, но им никто из агентов ничего не сообщил (я прям даже и ещё предположу что незадолго до бегства царевича какие-то из рабов его и людей его свиты скоропостижно умерли, или были проданы, или отосланы, причем так, что тот, кто в Риме принимал от них донесения, ничего не узнал) . Вот в этот момент, я думаю, Катон решил, что бегство организовано, перед отъездом в провинцию, консулом Назикой, который собирается воспользоваться кризисом чтобы укрепить оппозицию и ослабить положение группы Катона, спровоцировав внешнеполитический кризис и разыгрывая его против Катона в 4 руки с Деметрием.
Это, между прочим, всё равно так в реальности и произошло, - в 153 точно, а я думаю, что уже со 155, Назика - глава оппозиции Катону, и в сенате его сторонников не меньше, чем у Катона, и, надо полагать, уже в 162 у Катона была уверенность, что Назика именно к этому и стремится, причём для этой цели он готов разрушить внешнеполитическую систему Катона и вступить в тайный союз с теми, кого Катон считает врагами республики (и опять вспомните «Карфаген должен быть разрушен» (Катон) - «А я считаю, Карфаген не должен быть разрушен»(Назика)). Марк Порций отправляет молнию о своих подозрениях и выводах из них на Сардинию Гракху, тот получает письмо, мгновенно «вспоминает», что допустил погрешность в ауспициях - и смещает консулов (а ещё через пять дней Гракх получит следующее письмо, что уже его отзывают, чтобы отправить на Восток).
Про Гракха я думаю, что он в критические моменты действовал исходя из политической целсообразности, а не принципов и правил. Вспомните, как он в 184 году, оговорившись что сохраняет вражду со Сципионами, не дал посадить в тюрьму Луция Азиатского, для того, чтобы обеспечить мирную сдачу власти Сципионами. Так же он поступил и в 163-162. Римские религиозные правила, писаные и неписаные, были составлены так, чтобы (а) сомнительных и неясных случаев и знамений было достаточно, (б) их истолкование полностью зависело от жрецов-сенаторов, авгуров, понтификов и квиндецемвиров. Давайте не будем, как некоторые римские авторы - моралисты (хотя и они не единогласны, тот же Цицерон, мне кажется, сомневается в мотивах Гракха и даже в письмах шутит на этот счет) представлять сурового Тиберия Семпрония внезапным благочестивым рабом буквы секретной священной книги, которую он от нечего делать в провинции перечитывал. Для решения Гракха, точнее, для изменения его решения о действительности выборов на противоположное, была появившаяся между выборами и Сардинией важная политическая причина. И причина эта была необходимость срочно, немедленно отстранить Назику от власти, без суда и формального разбирательства.
Почему, скажете вы, если за смещением Назики стоял Катон, не было открытого суда (главного Катонова политического средства) против предполагаемых римских пособников бегства? Я думаю, потому что, во-первых, дело было очень большое и очень взрывоопасное - потенциальная связь и сговор высших магистратов Республики (в Политюбро прокрались враги) и недружественного царя сильнейшего из восточных противников Республики. Для выдвижения обвинений, которые бы окончились осуждением, доказательств было явно недостаточно (да были ли вообще приемлемые для римского суда доказательства, если не сработавшая агентура вокруг Деметрия, наверное. единственный источник информации для подозрений, была из рабов и греков), а открытое разбирательство истории только показало бы в подробностях всему мир, что римское правительство в Риме даже самые важные дела не контролирует и расколото. Конечно, было тайное разбирательство, или назначенной сенатом комиссии во главе с лояльным претором, или вообще домашнее неформальное разбирательство (домашние расследования и суды были в Риме делом обычным) под руководством скорее всего Павла (хотя бы номинальным, если болезнь не позволяла ему реально этим заниматься - во всяком случае в Рим он вернулся, и его домашний совет из друзей, включающий того же Катона, мог бы действовать от его имени просто в его присутствии), чей авторитет и положение в клане Эмилиев-Сципионов позволяли допрашивать Назику и его людей. (Назика, понятно, всё отрицал и расследование зашло в тупик - возможно, кстати, и перед Гракхом, отправленным к Деметрию, помимо прочего стола задача выяснить уже на востоке подробности о бегстве, и карфагенский священный корабль он вполне мог и отследить, посудина заметная).
А во-вторых, виновных, я думаю, в итоге нашли. В 162 году Менилл проиграл дело своего царя в сенате, спор за Кипр между Птолемеем старшим, которого представлял Менилл, и Птолемеем младшим, приехавшим в Рим лично (ага, всё в том же 162 в Риме решалась ещё и судьба царства Птолемеев - и мы с вами дальше поищем что-нибудь об этом у Теренция). Сенат рассудил в пользу Младшего и отправил с ним послов, чтобы помирить братьев и без войны передать Младшему остров. Но Старший затянул передачу острова и «всевозможным угодничеством» перетянул римских послов, Торквата и Мерулу, на свою сторону, пишет Полибий. В 161 оба брата отправили в Рим посольства, чтобы их опять рассудили, и Менилл как посол Старшего вернулся в Рим. Дальше Полибий описывает события так: прибыли в Рим два посольства: одно от Птолемея Младшего с Команом во главе, другое тогда же от старшего Птолемея, именно Менилл алабандиец. Они предстали перед сенатом с многочисленными жалобами друг на друга; но так как Тит и Гней [Торкват и Мерула, римские послы] свидетельствовали в пользу младшего из Птолемеев и с жаром защищали его, сенат определил, что Менилл и товарищи его обязаны покинуть Рим в пятидневный срок и что союз со старшим Птолемеем разорван, что к младшему должно отправить послов и через них уведомить его о состоявшемся решении сената. Ободренный этим известием, Птолемей немедленно стал набирать войска и всецело отдался замыслу о занятии Кипра.