Антон Сукенник. Воспоминания мясника
И снова городовой и солдаты :
“Дойдя до Театральной, довольно широкой улицы, я увидел, что по ней по другой стороне навстречу идет патруль (городовой и два солдата), которые направились к нам. Я с Поважным, как будто бы не замечая этого, не останавливаясь, повернули и направились по Театральной ул. в сторону ул. Девы Марии. Я потихоньку сказал Поважному, что будем стрелять. Мы как раз шли вдоль сада, обнесенного высоким забором, а перед нами вблизи был дом. Вдруг я слышу слова городового: «Э, пан, стой». Я имел в виду во что бы то ни стало поровняться с домом. Как будто бы не слыша этих слов, продолжаю идти дальше и снова слышу слова городового: «Э, пан, стой». Поровнявшись с домом, я выхватил из кармана браунинг и, повернувшись, выстрелил. Городовой от первого моего выстрела, не произнеся ни слова, упал. Мы с боевиком Поважным начали стрелять по солдатам, которые, отскочив несколько шагов назад, открыли также стрельбу. Один раненый нами солдат с криком упал.”
Отличная цель - акцизные сборщики :
“…я уже выходил из комнаты, как вдруг является Бертольд Брайтенбах. Он показывает мне записку, которую, как он заявил, передала ему Эмилия Каминская через Геню Пендрак. В записке говорилось, что в винную лавку прибыли сборщики и забирают деньги. Там же было написано, сколько денег. Брайтенбах заявил, что Виктор Вцисло «Кмициц», который в это время был в боевой организации отдзяловым, велел мне с Брайтенбахом отправиться в нападение на указанных выше сборщиков в деревню Дембе, рядом с конторой завода, где проходила дорога, ведущая в Ченстохов; Вцисло ушел на завод Гантке взять с собою еще боевиков и прямо с ними с завода выйдет в первые ворота на место нападения. Я с Брайтенбахом направились по дороге. Скоро мы услыхали за собой стук телеги. Мы с Брайтенбахом повернулись, и он заявил, что едут сборщики, которые поровнялись с нами. Мы направили на них браунинги со словами «стой». Сборщики наставили на нас револьверы, соскочив с экипажа (брички), но были нами убиты.”
Убийства по партийным приговорам :
“Через несколько дней после этого нападения на сборщиков (акцизных) в Ракове я и Брайтенбах были посланы Альбином в Сосновицы. Скоро я получил от Альбина распоряжение с Брайтенбахом и Алоизом отправиться в Заверце и убить стражника (фамилию не помню), очень жестокого при подавлении революционного движения…
Кажется, на третий или четвертый день я, Алоизы и Брайтенбах прогуливались по Заверце, поджидая тех, кого следовало нам убить. Вдруг от вокзала идет стражник, и Алоизы говорит, что именно идет тот, кого надо убить. Мы, пропустив его перед собою на удобное место, выстрелами из браунингов убили.”
Грандиозные планы дальнейшей работы :
“В круг моих обязанностей входила не только боевая работа, но также и помощь в агитационной и организационной работе, так как я знал издавна как Ченстохов, так и Домбровский бассейн. От Станислава я получил приказание убить сторожа завода Гантке, известного издавна по шпионажу, по фамилии Вывпол (проживавшего в Ракове), и там же стражника конной полиции Царана за чересчур зверские поступки при аресте рабочих 1908 г. Он избивал до крови, о нем знал чуть ли не весь город, и он был опубликован задолго еще до убийства его в партийной газете «Работник». Я получил также распоряжение убить пристава Татарова II полицейского участка в Ченстохове и его помощника Арбузова и околоточного надзирателя I участка Барана, а также агента ченстоховской полиции Херца и конфисковать в волостных управлениях паспортные бланки (в каких именно волостях, это уже по моему усмотрению, как будет видно по разведке) и еще указание на убийство кого-то в Домброве.”
Покушение на помощника пристава Арбузова проходит неудачно, он всего лишь ранен, при отходе гибнет один из боевиков - Баляга. За погибшего товарища нужно отомстить :
“Как-то в одно воскресенье боевики, проходя по Краковской ул., встретили городового, скандалившего с людьми, и они из мести за убитого «Стефана», Балягу, выстрелами убили его.”
Время от времени Сукенник прерывает хронологию воспоминаний и возвращается к забытым эпизодам свое бурной деятельности :
“В прошлом из своей партийной работы в Ченстохове в 1907 году я забыл указать, что, по данным дзельницового комитета (районного) дзельницы Варшавской в Ченстохове, по распоряжению инструктора Альбина, мною и Бертольдом Брайтенбахом и, как мне помнится, Данелем и Виктором Вцисло, по кл. «Кмициц», был убит за шпионаж дворник Ян Цекот. Цекота обвиняли также за выдачу полиции типографии, принадлежащей с.-д. Польши и Литвы.”
И, заметьте, в этих цитатах речь идет только о жертвах среди представителей полиции, жандармерии, администрации, во всяком случае, о людях, не связанных с революционным движением. Но была еще одна грань деятельности Сукенника - он был партийным “чистильщиком”, избавлял ряды родной ПСП от настоящих или мнимых шпионов и предателей. Но об этом в следующий раз.
“Дойдя до Театральной, довольно широкой улицы, я увидел, что по ней по другой стороне навстречу идет патруль (городовой и два солдата), которые направились к нам. Я с Поважным, как будто бы не замечая этого, не останавливаясь, повернули и направились по Театральной ул. в сторону ул. Девы Марии. Я потихоньку сказал Поважному, что будем стрелять. Мы как раз шли вдоль сада, обнесенного высоким забором, а перед нами вблизи был дом. Вдруг я слышу слова городового: «Э, пан, стой». Я имел в виду во что бы то ни стало поровняться с домом. Как будто бы не слыша этих слов, продолжаю идти дальше и снова слышу слова городового: «Э, пан, стой». Поровнявшись с домом, я выхватил из кармана браунинг и, повернувшись, выстрелил. Городовой от первого моего выстрела, не произнеся ни слова, упал. Мы с боевиком Поважным начали стрелять по солдатам, которые, отскочив несколько шагов назад, открыли также стрельбу. Один раненый нами солдат с криком упал.”
Отличная цель - акцизные сборщики :
“…я уже выходил из комнаты, как вдруг является Бертольд Брайтенбах. Он показывает мне записку, которую, как он заявил, передала ему Эмилия Каминская через Геню Пендрак. В записке говорилось, что в винную лавку прибыли сборщики и забирают деньги. Там же было написано, сколько денег. Брайтенбах заявил, что Виктор Вцисло «Кмициц», который в это время был в боевой организации отдзяловым, велел мне с Брайтенбахом отправиться в нападение на указанных выше сборщиков в деревню Дембе, рядом с конторой завода, где проходила дорога, ведущая в Ченстохов; Вцисло ушел на завод Гантке взять с собою еще боевиков и прямо с ними с завода выйдет в первые ворота на место нападения. Я с Брайтенбахом направились по дороге. Скоро мы услыхали за собой стук телеги. Мы с Брайтенбахом повернулись, и он заявил, что едут сборщики, которые поровнялись с нами. Мы направили на них браунинги со словами «стой». Сборщики наставили на нас револьверы, соскочив с экипажа (брички), но были нами убиты.”
Убийства по партийным приговорам :
“Через несколько дней после этого нападения на сборщиков (акцизных) в Ракове я и Брайтенбах были посланы Альбином в Сосновицы. Скоро я получил от Альбина распоряжение с Брайтенбахом и Алоизом отправиться в Заверце и убить стражника (фамилию не помню), очень жестокого при подавлении революционного движения…
Кажется, на третий или четвертый день я, Алоизы и Брайтенбах прогуливались по Заверце, поджидая тех, кого следовало нам убить. Вдруг от вокзала идет стражник, и Алоизы говорит, что именно идет тот, кого надо убить. Мы, пропустив его перед собою на удобное место, выстрелами из браунингов убили.”
Грандиозные планы дальнейшей работы :
“В круг моих обязанностей входила не только боевая работа, но также и помощь в агитационной и организационной работе, так как я знал издавна как Ченстохов, так и Домбровский бассейн. От Станислава я получил приказание убить сторожа завода Гантке, известного издавна по шпионажу, по фамилии Вывпол (проживавшего в Ракове), и там же стражника конной полиции Царана за чересчур зверские поступки при аресте рабочих 1908 г. Он избивал до крови, о нем знал чуть ли не весь город, и он был опубликован задолго еще до убийства его в партийной газете «Работник». Я получил также распоряжение убить пристава Татарова II полицейского участка в Ченстохове и его помощника Арбузова и околоточного надзирателя I участка Барана, а также агента ченстоховской полиции Херца и конфисковать в волостных управлениях паспортные бланки (в каких именно волостях, это уже по моему усмотрению, как будет видно по разведке) и еще указание на убийство кого-то в Домброве.”
Покушение на помощника пристава Арбузова проходит неудачно, он всего лишь ранен, при отходе гибнет один из боевиков - Баляга. За погибшего товарища нужно отомстить :
“Как-то в одно воскресенье боевики, проходя по Краковской ул., встретили городового, скандалившего с людьми, и они из мести за убитого «Стефана», Балягу, выстрелами убили его.”
Время от времени Сукенник прерывает хронологию воспоминаний и возвращается к забытым эпизодам свое бурной деятельности :
“В прошлом из своей партийной работы в Ченстохове в 1907 году я забыл указать, что, по данным дзельницового комитета (районного) дзельницы Варшавской в Ченстохове, по распоряжению инструктора Альбина, мною и Бертольдом Брайтенбахом и, как мне помнится, Данелем и Виктором Вцисло, по кл. «Кмициц», был убит за шпионаж дворник Ян Цекот. Цекота обвиняли также за выдачу полиции типографии, принадлежащей с.-д. Польши и Литвы.”
И, заметьте, в этих цитатах речь идет только о жертвах среди представителей полиции, жандармерии, администрации, во всяком случае, о людях, не связанных с революционным движением. Но была еще одна грань деятельности Сукенника - он был партийным “чистильщиком”, избавлял ряды родной ПСП от настоящих или мнимых шпионов и предателей. Но об этом в следующий раз.