Шаг в небо_3
Она слышала, как открылась дверь комнаты, и шаги Олега стали приближаться к кухне. И вот уже он сам появился в дверном проеме, молча подошел и забрал газету.
- Опять двадцать пять, Кристюша, где ты взяла эту дрянь? - при всей напускной бодрости его голос дрожал. Как же это страшно, когда у большого и сильного дрожит голос. Это моментально убивает надежду, что все еще может быть хорошо. Если ему не справится - то ты маленькая и слабая не справишься и подавно.
- Я ничего не помню, Олег. Я с трудом вспомнила, что ты мой муж, а Герда моя собака. А тут эта газета. И ты там с Олесей. И про маму…
- Поехали, мам, ну давай быстрее собирайся! У меня выставка сегодня, а ты копаешься.
Кристина мерила шагами маленькую кухню с красно-белыми занавесочками, потом не выдержала, забралась в кресло, откинулась на спинку и утомленно закрыла глаза. Как же она устала. Все эти бесконечные разъезды, какие-то непонятные дела Олега с Суздальским и со здоровьем проблемы. Врачи даже запретили ей водить машину из-за краткосрочных обмороков. Но она все равно водила. А куда сейчас без машины?
- А вот и я! Поехали, Кристюш! - мама весело улыбалась, она была вся такая летняя, воздушная, при взгляде на нее Кристине всегда хотелось улыбаться. Только с двумя людьми в своей жизни она чувствовала себя маленькой. Ведь маленькой быть легче. За маленьких все всегда решают большие. Маленьким можно плакать и капризничать. С мамой и Олегом Кристина была маленькой. Она любила забираться к ним на коленки, обхватывая руками шею, шептать что-то невразумительное на ушко, вдыхать их запах. Они пахли по-разному - Олег верностью и силой, мама нежностью и любовью. Четыре любимых запаха, без которых она не мыслила свое существование.
Они спустились вниз, сели в машину и поехали.
- Поехали, Кристина. Тебе надо к врачу,- посеревшей Олег сгреб ее в охапку и понес одевать в комнату. Он разговаривал с ней, как с ребенком, одевая в джинсы и кофточку, он расчесывал ей волосы и завязывал шнурки на ботинках. Левый шнурок никак ему не давался. Руки тряслись и никак не хотели завязывать бантик.
-Я завяжу, одевайся пока сам. У тебя роман с Олесей, да?
- У меня роман, Олеська!! Он такой…ты себе даже не представляешь, какой он!!! Один из лучших людей на земле.
- Один из лучших? Отчего же не самый лучший?
- Потому что еще есть ты и мама!
Олеся смотрела на нее и злилась. Почему этой дурочке так везет? Хотя нет, она не дурочка. Она просто ненормальная. Живет в каком-то вымышленном мире, где каждый человек наделен запахом, где собаки все понимают, картины живые. Олеся любила Кристину. Но по-своему. Когда ей было плохо - она была рядом, утешала, поила сладким чаем, незаметно засовывала деньги в кошелек, пила с ней в кабаках водку. Она умела веселиться вместе с Кристиной, они смеялись с ней до колик в животе и боли в щеках. Но она совсем не умела радоваться за нее. За ее успех у мужчин. Или в профессиональной сфере. Зависть затапливала сознание Олеси, и она предавала ее.
А вот с Олегом не получилось. Она даже и не пыталась. Как только увидела их вместе. Увидела, как он смотрит на нее. Это был взгляд Герды, которая носила газеты и тапочки.
Олеся стала лучшим другом семьи, исподтишка наблюдая, когда Олег избавится от взгляда Герды. И этот момент настал.
- С того момента, как мы с мамой попали в аварию, да? Когда я позвонила тебе в истерике с трассы, ты примчался, отправил меня в город и взял всю вину на себя. Ты боялся, что меня осудят по статье «убийство по неосторожности» ведь мне нельзя было водить. А, когда ты понял, что я не смогу жить с чувством вины, то повез меня в этот суздалевский НИИ, чтобы они стерли отрезок памяти про аварию. Но технологии несовершенны. Я забыла про аварию, но вместе этим стала забывать и все остальное. Все думали, что этот процесс необратим. Где-то раз в неделю я просыпалась с полным непониманием происходящего. И ты снова вез меня в НИИ. Человеческий мозг - удивительная штука. Я сама не знаю, что будет завтра. Но одно знаю точно. Этот мир перестал пахнуть жизнью. Он пропах предательством и ложью. Ты пытался меня спасти, Олежик.
А потом она шагнула в неестественно голубое небо.
- Опять двадцать пять, Кристюша, где ты взяла эту дрянь? - при всей напускной бодрости его голос дрожал. Как же это страшно, когда у большого и сильного дрожит голос. Это моментально убивает надежду, что все еще может быть хорошо. Если ему не справится - то ты маленькая и слабая не справишься и подавно.
- Я ничего не помню, Олег. Я с трудом вспомнила, что ты мой муж, а Герда моя собака. А тут эта газета. И ты там с Олесей. И про маму…
- Поехали, мам, ну давай быстрее собирайся! У меня выставка сегодня, а ты копаешься.
Кристина мерила шагами маленькую кухню с красно-белыми занавесочками, потом не выдержала, забралась в кресло, откинулась на спинку и утомленно закрыла глаза. Как же она устала. Все эти бесконечные разъезды, какие-то непонятные дела Олега с Суздальским и со здоровьем проблемы. Врачи даже запретили ей водить машину из-за краткосрочных обмороков. Но она все равно водила. А куда сейчас без машины?
- А вот и я! Поехали, Кристюш! - мама весело улыбалась, она была вся такая летняя, воздушная, при взгляде на нее Кристине всегда хотелось улыбаться. Только с двумя людьми в своей жизни она чувствовала себя маленькой. Ведь маленькой быть легче. За маленьких все всегда решают большие. Маленьким можно плакать и капризничать. С мамой и Олегом Кристина была маленькой. Она любила забираться к ним на коленки, обхватывая руками шею, шептать что-то невразумительное на ушко, вдыхать их запах. Они пахли по-разному - Олег верностью и силой, мама нежностью и любовью. Четыре любимых запаха, без которых она не мыслила свое существование.
Они спустились вниз, сели в машину и поехали.
- Поехали, Кристина. Тебе надо к врачу,- посеревшей Олег сгреб ее в охапку и понес одевать в комнату. Он разговаривал с ней, как с ребенком, одевая в джинсы и кофточку, он расчесывал ей волосы и завязывал шнурки на ботинках. Левый шнурок никак ему не давался. Руки тряслись и никак не хотели завязывать бантик.
-Я завяжу, одевайся пока сам. У тебя роман с Олесей, да?
- У меня роман, Олеська!! Он такой…ты себе даже не представляешь, какой он!!! Один из лучших людей на земле.
- Один из лучших? Отчего же не самый лучший?
- Потому что еще есть ты и мама!
Олеся смотрела на нее и злилась. Почему этой дурочке так везет? Хотя нет, она не дурочка. Она просто ненормальная. Живет в каком-то вымышленном мире, где каждый человек наделен запахом, где собаки все понимают, картины живые. Олеся любила Кристину. Но по-своему. Когда ей было плохо - она была рядом, утешала, поила сладким чаем, незаметно засовывала деньги в кошелек, пила с ней в кабаках водку. Она умела веселиться вместе с Кристиной, они смеялись с ней до колик в животе и боли в щеках. Но она совсем не умела радоваться за нее. За ее успех у мужчин. Или в профессиональной сфере. Зависть затапливала сознание Олеси, и она предавала ее.
А вот с Олегом не получилось. Она даже и не пыталась. Как только увидела их вместе. Увидела, как он смотрит на нее. Это был взгляд Герды, которая носила газеты и тапочки.
Олеся стала лучшим другом семьи, исподтишка наблюдая, когда Олег избавится от взгляда Герды. И этот момент настал.
- С того момента, как мы с мамой попали в аварию, да? Когда я позвонила тебе в истерике с трассы, ты примчался, отправил меня в город и взял всю вину на себя. Ты боялся, что меня осудят по статье «убийство по неосторожности» ведь мне нельзя было водить. А, когда ты понял, что я не смогу жить с чувством вины, то повез меня в этот суздалевский НИИ, чтобы они стерли отрезок памяти про аварию. Но технологии несовершенны. Я забыла про аварию, но вместе этим стала забывать и все остальное. Все думали, что этот процесс необратим. Где-то раз в неделю я просыпалась с полным непониманием происходящего. И ты снова вез меня в НИИ. Человеческий мозг - удивительная штука. Я сама не знаю, что будет завтра. Но одно знаю точно. Этот мир перестал пахнуть жизнью. Он пропах предательством и ложью. Ты пытался меня спасти, Олежик.
А потом она шагнула в неестественно голубое небо.