Сны шести открытых глаз. №7
Сон девятый. Бессонница.
Жестоко завидуя тем, кто боролся со сном, Тилл-Сиаль уже несколько дней проигрывала битвы с бессонницей. К смеси настоек валерианы и пустырника, которую Эйприл окрестила “коктейлем “Спокойной ночи”, кажется, уже выработалось привыкание. За время вынужденного бодрствования она успевала прогнать мысленно несколько самых скучных ритуалов, дорастить последовательность Фибоначчи до двадцатизначных чисел, рассказать себе все сказки, которые помнила. Бесполезно. Мозг просто не хотел отключаться. Но, осознавая в полной мере пользу сна, Тилл-Сиаль всё же в глубине души прекрасно понимала, почему не могла уснуть.
Потому что тело, может быть, и отдыхало, а вот нервная система начала сдавать. Город снился уже почти каждую ночь. Зарево, правда, переместилось вперёд, и теперь к нему можно было идти. Но вот проблема - в Городе невозможно вспомнить, что у тебя есть цель.
Невозможно, потому что все цели кажутся бессмысленными. Осознание того, что каждый человек одинок и не нужен никому, давит своей неопровержимостью. И до зарева не дойти, над головой будет только серое небо.
Бесконечно серое небо.
Серый город.
Серый мир.
Лестница, что не приблизит к небу.
Резкий порыв ветра.
Десять секунд падения...
...Тилл-Сиаль, приглушённо вскрикнув, резко села на постели.
Ну вот, опять...
Бросила взгляд на часы. Светящиеся стрелки показывали половину четвёртого. Значит, в этот раз она бродила по городу около часа, прежде чем погибнуть.
Крыша, снова крыша и прыжок. Почему?.. Почему именно прыжок с высоты?
Не во второй раз, не в третий. С самого начала было так. Причём на лифте подняться нельзя, только по лестнице.
Что же происходит...
В темноте за окном снова шумел дождь. В октябре выдалась всего одна неделя тёплой и сухой погоды, после чего снова началась слякоть. Сначала морось, теперь вот снова - дождь.
Пожалуй, можно было сказать, что Тилл-Сиаль обрадовалась этому. Дождь она любила. Эйприл - тоже, но она любила спать под его шум. А Тилл-Сиаль считала, что спать в это время - занятие непродуктивное. Конечно, ведь во сне невозможно осознавать, что идёт дождь. Правда, в последнее время дождь по ночам служил своеобразным “якорем”. В Городе всегда слышны лишь собственные шаги и эхо от них. Поэтому, проснувшись и услышав шум дождя, было легче изгнать из сознания образ Города.
На улице сейчас, конечно же, не в пример легче дышится, чем здесь, в тесной комнате, где только что приснился кошмар.
Тилл-Сиаль потрясла головой, несколько раз зажмурилась и широко открыла глаза. Спустила ноги с кровати, тихо, стараясь не разбудить Эйприл, оделась.
Вышла на улицу, глубоко вздохнула, закрыв глаза. Куда бы пойти?..
Помнится, под конец сентября, узнав о девочке-самоубийце, она так переполошилась, что даже несколько раз прочесала Северное кладбище, на котором несчастная была похоронена. Но, видимо, неустойчивое после кошмара сознание забило ложную тревогу. Сообщение о прыжке с высоты оказалось простым совпадением. В результате она, как дура, просто потратила кучу времени, которую можно было употребить на более интересные и полезные занятия. Например, поспать. Да и случайная встреча с Абелардом вызвала много лишних вопросов. Не желая показаться паникёршей и впечатлительной трепетной девой, она в тот раз просто перевела разговор на другую тему и тихонько исчезла, когда Абелард отвлёкся на Дика.
Смеха ради, она решила снова сходить к Северному кладбищу. А что? Во всех анекдотах одинокие бальзаки дождливые ночи проводят на кладбищах.
“Попадусь патрульным - значит, не судьба”, - рассудила она.
Служебным артефактом телепорта, конечно, рекомендовалось пользоваться только в крайних случаях, но кто же проверять будет?
Посмеиваясь над собой, Тилл-Сиаль пробормотала формулу активации и уже через несколько секунд стояла у кладбищенских ворот, вглядываясь в дождливую тьму.
И желание смеяться, пусть даже над собой, отчего-то исчезло. Отрешённо удивившись этому (что может повлиять на настроение экзорциста на рабочем месте?), она принялась размышлять над причинами. Что-то было не так. Что-то изменилось со времени последнего визита. Эх, будь здесь Эйприл, она бы живо почувствовала, в чём дело... Ну почему вторая функция - логика! С ней интуиция почти слепа... как можно доверять внезапным предположениям, если логически можно доказать, что дело обстоит совсем не так?
Нащупав в кармане офуду и вытащив совершенно случайно захваченный артефакт ночного видения, она прошептала формулу активации и, как только видимость улучшилась, потянула на себя противно заскрипевшую створку. Ага, ну, конечно, как без этого мерзкого скрипа, во всех ужастиках он есть... когда какая-нибудь самонадеянная курица внезапно решает погулять ночью на кладбище и нерешительно тянется к ржавым створкам.
Прикинув коэффициент сходства между собой и упомянутой курицей, Тилл-Сиаль нашла его низким (курицы экзорцистские примочки в карманах не таскают) и шагнула на дорожку.
Чопорное Северное кладбище сразу словно обступило её со всех сторон. Обелиски белоснежного мрамора на могилах стариков, чёрные памятники со смутно белеющими овалами на местах упокоения тех, кто не перешагнул пятидесятилетний возраст. Крылатые духи-хранители, искусно выточенные из розового гранита, стояли над могилами детей и молодёжи. Казалось, на этом ухоженном, печально-строгом кладбище просто не могло быть нежити. Зомби, поднявшись из могилы и увидев перевёрнутый обелиск, тут же упокоился бы. От стыда, что испортил своё прекрасно оформленное последнее пристанище. Вампиры бы чинно лежали в своих склепах, не помышляя о том, чтобы покинуть их. Демоны и ёкаи должны были бы обходить Северное кладбище стороной, боясь нарушить тишину и покой этого места.
Но, к сожалению, все вышеперечисленные всегда наплевательски относились к чужому труду. В чём Тилл-Сиаль вскоре убедилась.
Так, что это там, слева от дорожки, прямо под деревом? Осколки розового гранита?
Аккуратно ступая по тропинке, Тилл-Сиаль медленно подошла к разбитому надгробию. Разумеется, рядом с ними была разрытая могила. Осторожно наклонившись над ней, Тилл-Сиаль заглянула внутрь.
Плохо дело. Очень плохо. Крышка гроба откинута, сам гроб пуст. Значит, где-то по кладбищу бродит зомби. Не исключено, что ищет незванную гостью.
Затравленно оглядываясь, Тилл-Сиаль быстро отскочила от могилы. Сейчас надо срочно найти патруль и сообщить им, что у АМЗ проблемы. И постараться при этом как-то разминуться с зомби, благо в дождь у них ухудшается обоняние.
Или нет.
На центральной дорожке, с которой Тилл-Сиаль так неосмотрительно сошла, кто-то стоял. Присмотревшись, она поняла, что стоят к ней не выпяченной грудью, а согнутой спиной. Просто голова повёрнута на сто восемьдесят градусов. И насмешливо склонена к плечу. Белесые волосы клоками свисали с макушки, почти полностью скрывая лицо.
Тратить офуду на зомби Тилл-Сиаль сначала пожалела. А потом пожалела, что не потратила. Развернувшись, она резво припустила по кладбищу, лихорадочно продумывая маршрут.
“И как же ты, дорогая, ухитряешься бегать так быстро, со сломанной-то шеей? У меня бы точно не получилось...”
Каким-то чудом удаётся сохранить равновесие на скользких и мокрых камнях. Тилл-Сиаль неслась не чуя ног. Ладно ещё - с поворотами проблем почти не было, зомби не настолько умны, чтобы срезать расстояние, и всегда бегут только по следу.
Ох-х... да, зато не Город. Тут цели есть, да и жить как-то внезапно очень-очень захотелось.
Временами зомби подвывала на бегу. Уже через пару минут Тилл-Сиаль поняла, что, во-первых, зомби понемногу сокращает расстояние, а во-вторых, она заблудилась. Впереди уже давным-давно должны были показаться ворота. Но почему-то не показывались.
За спиной раздался грохот и громкий вой. Оглянувшись через плечо, Тилл-Сиаль увидела, что зомби растянулась на дорожке во весь рост, а в ногах у неё путался сунэ-косури.
То-то же, злорадно подумала Тилл-Сиаль.
Но, как известно, злорадство - недостойное и тёмное чувство. Следовательно, мирозданием наказуемое. Секунды, на которую Тилл-Сиаль оглянулась, чтобы оценить обстановку, хватило, чтобы дорожка была потеряна. Нога заскользила по раскисшей земле, не встретила никакой опоры, и Тилл-Сиаль кубарем полетела... в свежераскопанную могилу.
“Ладно. Признаю себя самонадеянной курицей”, - безнадёжно подумала она, ощутимо стукнувшись спиной о землю на дне могилы.
Разумеется, её тут же сцапала чья-то осклизлая лапа и принялась душить.
Впоследствии Тилл-Сиаль сама удивлялась своей находчивости. Препятствовать осклизлой лапе она не стала. Вместо этого просто с размаху воткнула офуду в зубы твари и, когда та застыла, мерзко вереща, вяло отпихнула её ногой в другой конец могилы. Зомби рухнул обратно в гроб, судя по звуку, сломав при этом то ли стенки гроба, то ли собственный позвоночник.
И как-то сразу всё отступило. Слабо кашляя, Тилл-Сиаль поднялась, встала на подкашивающихся ногах. Что у нас из повреждений? Кажется, пока ничего не сломано. Сильно болит ушибленный бок. Саднит горло. Неприятные ощущения в спине, но это мелочи... Она попыталась выкарабкаться из могилы, но сильно дрожащие руки не могли удержать ослабшее тело.
“Ну, и чего дрожим? Всего лишь зомби. Да вы, дражайшая, не только пресловутая курица, но ещё и впечатлительная девица”.
После пяти неудачных попыток она просто подтянула к себе крышку гроба и уселась на неё, обхватив руками колени.
Расклад получался неутешительным. Итак, она сидит в могиле, рядом - истошно орущий зомби. Где-то снаружи - ещё одна красотка, рано или поздно она сожрёт сунэ-косури и пойдёт искать Тилл-Сиаль. Офуд осталось... (она сунула руку в карман и перебрала содержимое) ...три штуки. Ещё пять сломались при падении. Выбраться не получается. Значит, придётся сидеть в могиле, под дождём, в темноте, да ещё и в компании зомби. С одной стороны, конечно, держать оборону - это лучше, чем бегать по кладбищу. Неприятные неожиданности минимизированы. С другой - а что, если зомби тут больше трёх?
Тут зомби издал особо надсадный вопль. Тилл-Сиаль двинула его ногой - разумеется, не надеясь, что он заткнётся, больше для собственного удовлетворения.
- Не д-дави на мою бо-ле-ву-ю, - устало сказала Тилл-Сиаль. - Не вы-ношу ис-стеричек...
И немного удивилась. Голос, кажется, вовсе лишился интонаций, зато приобрёл чудесное заикание.
Вспомнив о патруле, она набрала воздуха в грудь, но закричать не смогла. Ладно, пусть зомбяк надрывается...
Сколько прошло времени - она не знала. Но ожидание завершилось тем, что наверху послышался шелест и на фоне неба появилась голова. Тилл-Сиаль встала, сжав в пальцах офуду.
По кладбищу раскатилось эхо выстрела, и зомбяк, подстреленный в прыжке, грохнулся прямо на неё.
Спокойно провести дежурство не удалось. За несколько минут до конца смены Абелард услышал подозрительный шум на кладбище. Вскоре раздался вой, и последние сомнения в том, что там творится нечто... загадочное, испарились. Абелард велел Дику вызвать подкрепление, сам же он остался наблюдать. Не прошло и минуты с тех пор, как умчался Дик, а вопить начали уже двое.
Вздохнув, Абелард осмотрел кладбищенскую стену. Подпрыгнул, ухватился руками за прутья наверху, перебросил тело через этот ажурный аналог колючей проволоки и мягко приземлился на другой стороне. Тут же быстро вскинул фонарик и осмотрелся. И очень вовремя заметил зомби в белом платьице, бегущего прямо на него. Выхватив пистолет, Абелард выстрелил, почти не целясь, наудачу. Зомби, однако, рухнул на землю и куда-то исчез. Разрытая могила, догадался Абелард. Надо бы пойти, проверить. В случае чего - сделать контрольный выстрел. Никто, конечно, не просил наводить порядок на кладбище в одиночку, но работу надо доводить до конца.
Дойдя до могилы, он посветил фонариком внутрь. Там обнаружился не один зомби, а целых два. Первый сидел в разломанном гробу и, жалобно воя, тщетно пытался вытащить изо рта намертво застрявшую офуду. Второй, в белом платьице, тоже шевелился, правда, не так активно. Стоп. Это не он шевелился. Это под ним шевелились. Многовато зомбяков собралось в одной могилке... Секретное совещание у них тут, что ли?
- Зомби об-безврежен, м-мож-но не д-до-би-вать, - приглушённо сообщил знакомый голос.
- Тилл-Сиаль?!
Объект симпатий, она же распроклятый безголовый интуит, наконец спихнула с себя зомби и ничтоже сумняшеся встала на него. Протянула вверх левую руку:
- Вы-та-щ-щи м-ме-ня, пожа...п-по... - Она замерла, сосредоточенно шевеля губами. - По-жа-луй-ста. Вот.
Снова встала, подняв голову. В лице - ни кровинки, губы - и те синеватые. Интересно, сколько она так уже сидит, с зомби на расстоянии вытянутой руки? Абелард быстро наклонился над могилой, схватил тонкое запястье...
К сожалению, земля оказалась слишком скользкой, а Абелард стоял слишком близко к краю. Птичий вес Тилл-Сиаль всё-таки утянул его за собой. Всё, что он смог сделать, - не упасть на неё. Теперь соотношение живых людей и зомби выровнялось. Виновница собрания же приняла торжественную позу и начала:
- Д-ду-ма-ю, вам ин-н-тересно, зачем я вас тут собрала... - Увидев злющее лицо Абеларда, посоветовала: - Вст-тань на бабу, т-ты-то до края д-дос-ста-нешь.
- Сам знаю.
Выпрыгнув наконец из могилы и вытащив Тилл-Сиаль, он хмуро посмотрел на неё.
- Тебе есть что сказать в своё оправдание?
Вероятно, Тилл-Сиаль решила быть безголовым интуитом до конца, потому как принялась ковылять вокруг могилы, очерчивая круг.
- Остановись!
- Н-не ори на ме-ня. На-д-до прибра... при-брать-ся.
Заикание у неё не проходило, движения были неестественно резки и неэкономны. Временами она принималась крупно вздрагивать, точно от холода. Но, кажется, ничего из перечисленного, кроме заикания, её пока не беспокоило.
“Вот я идиот, - подумал Абелард. - Экзорцист-то она экзорцист, а вот как себя чувствует почти безоружная девушка в яме с двумя трупами?”
И вот что с ней делать? Дик, к сожалению, ничего не говорил о бальзачках, которых надо как-то выводить из состояния нервного срыва. Абелард терпеть не мог импровизировать, но больше ничего не оставалось. Шатало её всё сильнее и сильнее, и в какой-то момент она покачнулась с такой амплитудой, что едва снова не сверзилась в могилу. Абелард вовремя цапнул её за руку, потянул на себя. Она послушно мотнулась обратно, мягко стукнулась головой о его грудь. В этот момент он заметил, что в руке Тилл-Сиаль что-то зажато. Поднёс ладошку ближе к глазам и увидел, что пальцы намертво сцеплены на деревянной офуде. Это же основа основ! Как она могла забыть?
- Ты “дождевой круг” чертила с офудой в руке? - как можно более мягко спросил он.
Тилл-Сиаль недоумённо взглянула на собственную руку, словно впервые её увидела, а до этого даже не догадывалась о наличии у себя такой конечности.
- Чт-то? Ах, д-д.. да...
Её пальцы слабо дёрнулись, пытаясь разжаться. Абелард осторожно развернул её руку ладонью вверх, бережно, по одному, разжал пальцы. Офуда упала на землю.
- Юнг с ней, пусть лежит, - остановил Абелард уже готовую наклониться Тилл-Сиаль. - И с “дождевым кругом” тоже Юнг. Придут сейчас наши, приберутся. Что с тобой произошло? Ты хоть ничего себе не сломала? Как ты попала в могилу?
Её тело снова судорожно затряслось, но слова, которые она сказала, совершенно не вязались с физическим состоянием.
- В-всё в поряд-дке, - спокойно ответила Тилл-Сиаль. Как ей удавалось, заикаясь, говорить спокойно - загадка. - Я упала на зом... зомби, а п-потом уже на м-меня у-пал зомби.
“Впервые вижу человека, который бы пережил нервный срыв и просто не заметил этого, - подумал Абелард. - Не хотел бы я быть интуитом”.
- На-д-до к-круг д-дочертить... - Она, совершенно забыв, что Абелард всё ещё держит её за руку, попыталась отойти.
Ага, как бы не так. Абелард руку не отпустил, притянул Тилл-Сиаль к себе, обнял за плечи.
- Ничего не надо дочерчивать, - тихо сказал он ей. - Пойдём скорее отсюда.
Недалеко от АМЗ была круглосуточная забегаловка, специально для тех, кто работал на ночных дежурствах. Он привёл Тилл-Сиаль сюда, не отпуская ледяной руки, по-прежнему обнимая за плечи. За время пути она немного пришла в себя, перестала вздрагивать.
В забегаловке было тихо, почти безлюдно. Только лишь трое незнакомых зельеваров сидели за стойкой, занятые негромкой беседой. Когда хлопнула входная дверь, они дружно повернули головы и, увидев перепачканных с ног до головы паладина и экзорциста, равнодушно отвернулись. Обычное дело.
Тилл-Сиаль осторожно высвободилась.
- П-п-пойду умоюсь, - сказала она, ковыляя к двери за занавеской.
Когда она вышла, Абелард снова взял её за плечо и повёл к выбранному месту. Это был диванчик в углу, практически полностью отгороженный от всего остального зала. Незачем бедному затюканному интроверту отвлекаться на всякие посторонние раздражители.
На щелчок пальцами бесшумно явился официант.
- Кофе и мятный чай, пожалуйста, - коротко попросил Абелард. По-хорошему, стоило бы отпаивать её чем-нибудь покрепче, но экзорцистам запрещено пить алкоголь.
Официант молча кивнул и испарился.
- Ты как? - осторожно поинтересовался Абелард.
- Ж-жить буду, - вяло отозвалась Тилл-Сиаль. Заикаться она почти перестала, но на смену напряжению откатом пришла чрезмерная расслабленность.
- Завтра рабочий день. И сегодня тоже был. В патруль тебя не назначили. Закономерный вопрос - что заставило тебя жертвовать сном? Ты же ни минуты не упускаешь, если есть возможность поспать.
Принесли заказ. Тилл-Сиаль подождала, пока официант вернётся за стойку.
- Я просто люблю д-дождь, - буркнула она, утыкаясь в чашку. - Ну что? Я, белую интуицию вам в болевые, т-трепетная романтичная дева...
- Вижу, что трепетная, - язвительно заметил Абелард. - Вон, до сих пор трясёшься...
И тут же одёрнул себя. Нельзя сейчас разговаривать c ней в таком тоне, уйдёт в глухую оборону и ничего не скажет. Ещё и смекнёт, что состояние “шока” - очень удобная наблюдательная позиция. Впрочем, она сама виновата, до знакомства с ней ему и в голову бы не пришло так язвить.
- А зачем ты пришла на кладбище? - вернувшись к мягкому тону, поинтересовался Абелард.
Тилл-Сиаль взглянула на него. Возможно, она хотела выразить этим взглядом возмущение, недовольство, ехидство, снисходительность. Дик, наверное, смог бы понять, а Абелард не понял, так как ничего у неё выразить не получилось. Как будто отказали и те немногие мимические мышцы, которыми она пользовалась.
- Ладно, ты же всё равно не отстанешь... - устало вздохнула она, сжимая чашку обеими ладонями.
- Не отстану, - подтвердил Абелард.
- Уч-чти. Я замолчу сразу же, как только ты назовёшь меня мутным интуитом. - Она предупреждающе подняла палец.
- Договорились, - кивнул Абелард.
- Значит, так. - Тилл-Сиаль поставила чашку и оперлась локтями о столешницу. - В тот день, когда ты прочитал мне заметку про девушку-суицидницу, я... в общем, у меня были причины беспокоиться, и через три дня я стала мониторить кладбище, где её похоронили. Как раз на твоё дежурство попала. Установила куколок...
- Тебе общего барьера-то не хватало? Он ведь засёк бы демона, если бы появилась угроза восстания зомби.
- Что-то сегодня не сработал... - буркнула Тилл-Сиаль.
- Так массового подъёма и не было! По одному-то они выбраться с кладбища не могут, контролеры слишком слабые.
- Может, ещё будет...
- С чего бы? Никто, кроме тебя, не умеет ставить сигнальные барьеры?
Тилл-Сиаль мотнула головой.
- Нет же. Общий барьер срабатывает на обычных контролёров, а на проводниках часто сбоит. Ну, невозможно все исходы просчитать, у них столько же способов воздействия, сколько эмоций у программного чёрного этика... и это не сарказм, кстати.
- Стой, стой, стой, - взмахнул рукой совершенно запутавшийся Абелард. - Что значит - проводник?
Ага, мимические мышцы оттаивают. Сейчас, например, можно увидеть выражение лица “как можно этого не знать?!”
- Есть обычные демоны, - принялась объяснять Тилл-Сиаль. - Они поднимают зомби и кушают жителей близлежащего селения. Но у них часто плохо с контролем, зомби внезапно падают по дороге, например... помнишь наше экзаменационное кладбище? Там зомби двигались медленно, разваливались от простейших заклинаний. Демон-проводник своих жертв присматривать начинает ещё при жизни. Доведёт до смерти - получает полный контроль. А нежить поднимается совсем другого уровня. Так вот, я заподозрила, что завёлся как раз-таки проводник...
- Почему?
- Навела справки о Марии те-Рун, - мрачно отозвалась Тилл-Сиаль. - Не было у неё причин прыгать с крыши. Она просто ушла вечером и не вернулась. Не оставила записки, никому ни разу не пожаловалась на этот жестокий мир... Она не собиралась умирать.
- Думаешь, действовал проводник? - Абелард посмотрел на неё поверх сцепленных пальцев.
Она прикрыла глаза, откинулась на спинку и утомлённо произнесла:
- Абелард... ну, откуда же я знаю - проводник или нет?
Абелард обескураженно поднял брови.
- Как это - ты не знаешь? Ты же только что сказала, что ты что-то устанавливала!
- Если бы я точно знала, что кто-то уже обосновался на Северном кладбище, не пошла бы туда ночью одна. - Тилл-Сиаль хмуро заглянула в пустую чашку. - Куколок своих я убрала сразу после того, как попалась тебе тогда, в сентябре.
- Но зачем?!
- Не кричи, - поморщилась Тилл-Сиаль. - У меня ещё от того зомбяка в ушах звенит.
- Зачем ты их убрала? - послушно понизив голос, повторил Абелард.
Она пожала плечами.
- Ничего не нашла, через неделю признала себя впечатлительной идиоткой, вот и убрала...
Абелард почувствовал, что в мозг ему завинчивают шуруп.
- А что же ты тогда сегодня туда пошла? Только честно.
И следующим ответом Тилл-Сиаль в очередной раз сломала ему аналитическую систему.
- Не знаю.
Вот так - задумчиво, водя пальцем по краю чашки, не глядя на собеседника. Просто “не знаю”. Так легко, что даже обидно.
Абелард молча уставился на неё. Нет, ему было что сказать. И сказать хотелось.
- Ты... - Он запнулся и начал снова, тщательно подбирая слова: - Ты просто решила погулять, причём именно на кладбище?
- Ты не поверишь.
- Сударыня, вы - балда, - сообщил Абелард.
Тилл-Сиаль, кажется, тоже начала злиться.
- Так, ты хотел честный ответ? Вот тебе честный ответ - я не зна-ю. Да, мне просто не спалось, и я просто решила погулять. Зомби на кладбище были? Были. Мы с тобой с ними разделались? Разделались. Предчувствия меня не обманули? Нет. Какие проблемы?
- Проблема в том, что я так до сих пор и не услышал ни одного обоснования твоей прогулке!
- Да! Я не могу это тебе объяснить, думаешь, меня это не раздражает?
На них обернулись зельевары. Абелард прижал палец к губам.
- Кто бы говорил, - тихо фыркнула Тилл-Сиаль. - Первый же начал на меня кричать...
- Ну, извини, - примирительно поднял руки Абелард. - Просто...
- Я понимаю, болевая, - вздохнула Тилл-Сиаль. - Но я правда не могу. А ты не можешь просто мне поверить.
- Не могу, - согласился Абелард.
- Тогда пошли домой, как раз дождь кончился, - буркнула Тилл-Сиаль. - Это единственная разумная вещь, которую мы можем сделать. И если сделаем её прямо сейчас, то у нас ещё будет три часа на сон.
- Почему три? Четыре.
- Потому что ещё час я буду отскребаться от земли и глины.
Ой, нет. Улыбаться ей, пожалуй, рановато. Тилл-Сиаль, кажется, тоже это почувствовала и дрожащие губы расслабила.
Уже на улице, когда они прошли приличное расстояние, она вдруг остановилась и непонимающе уставилась на Абеларда:
- Тебе же в другую сторону.
Абелард тоже остановился. Окинул её взглядом. Снял с головы запутавшийся в волосах листик. Она сжалась, когда он протягивал руку, но не отошла. Хороший знак. Во-первых, полностью пришла в себя и вспомнила, что всем, кто посягает на личное пространство, надо откусывать руки. А во-вторых... во-вторых, всё же позволила ему прикосновение. Или как раз это - во-первых?
- А вдруг ты по дороге ещё во что-нибудь влипнешь? - вздохнул Абелард. - Я же себе этого никогда не прощу.
Ироничная улыбка (знакомо - одним уголком рта) удалась ей уже лучше.
- Да. Второго такого экзорциста ты уже не найдёшь. Не поверишь - в АМЗ почти никто не видит ёкаев без специальных артефактов...
- Ну вот. Готовься, теперь твоя безопасность будет контролироваться мной лично.
- Хвала Юнгу. С этого дня я буду спать спокойно.
- И по кладбищам шататься перестанешь?
- Кто знает, кто знает...