Вятка. Александровское реальное училище
I. Училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и подготовки учителей.
В конце ХVIII века обширный участок в хлыновской Всехсвятской слободе южнее церкви принадлежал купцам Афанасию, Филиппу и Федору Машковцевым. В 1790 году, после перепланировки города, купцы Машковцевы на этой усадьбе начали строить жилой дом вдоль улицы Спасской. В 1815 году Александр Федорович Машковцев пожертвовал усадьбу приказу общественного призрения, в здании была открыта губернская больница. (Приказы общественного призрения - основанные в 1775 году Екатериной II губернские учреждения, которые ведали устройством народных школ, больниц, приютов, богаделен.) После земской реформы 1864 года большая часть дел приказа отошла земству.
В 1854 году губернская больница была переведена на новую усадьбу за Гласисной улицей (за современным Октябрьским проспектом). Участок на улице Спасской перешел по наследству от приказа губернскому земству. Здесь в 1867-1869 гг. земство построило длинный двухэтажный полукаменный дом и еще несколько зданий (по проекту архитектора Н. А. Андриевского). В 1872 году в этих зданиях было открыто училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и приготовления учителей.
1. Вятское Александровское реальное училище. Вид на главное здание с юго-запада. Фото нач.ХХ в. (с сайта "Наша Вятка").
Над карнизом вывеска: "Александровское земское реальное училище. 1880-1900". На крыше - павильон для телескопа(?) и метеорологические приборы.
Во второй половине 1860-х гг. уездные земства принялись с большой энергией открывать в сельской местности начальные школы. Единственный вопрос, который уездные земства не могли быстро решить собственными силами, - это привлечение в новые школы хороших преподавателей. Появилась идея: открыть в Вятке для подготовки сельских учителей училище, причем такое, где воспитанникам давали бы не только общее образование, но и знания в области сельского хозяйства и ремесел. Чтобы будущие народные учителя могли научить крестьян не только грамоте и арифметике, но и рациональным способам ведения хозяйства. Сложность была в том, что нигде в России подобного учебного заведения еще не было, но это не остановило дела. Раз за разом на сессиях губернского земства проект будущего училища всё более прояснялся. 12 декабря 1869 года специальная комиссия земства представила губернскому собранию программу обучения в учительской школе. Собрание утвердило программу и выделило на ежегодное содержание школы 25 тысяч рублей, поручив комиссии составить устав учебного заведения. Земское собрание рассчитывало, что с утверждением устава правительством затруднений не будет, и занятия в школе начнутся с сентября 1870 года. Весной 1870 года устав был готов. Предполагаемое ранее название "Земская учительская сельскохозяйственная школа" было заменено на новое - "Училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и подготовки народных учителей". Однако далее пошли заминки. Дважды Министерство народного просвещения не утверждало устав училища, требуя поправок. Более всего возражений со стороны чиновников вызывал следующий пункт: преподавательский состав училища по мысли земства должен был получить права государственной службы - наравне со служащими государственных школ. Ни в 1870 году, ни в 1871-м училище так и не было открыто. Наконец основные противоречия были решены: училище открывалось на правах частного учебного заведения, точнее - земского, на полном содержании и ответственности земства, но под надзором Министерства народного образования. В январе 1872 года попечитель Казанского учебного округа Петр Дмитриевич Шестаков утвердил устав училища. В октябре того же года состоялись первые вступительные экзамены, из 60 кандидатов были приняты на обучение 30 человек. По сословиям состав учащихся распределялся следующим образом: дети крестьян - 11, духовного звания - 13, мещан - 3, купцов - 3. Позднее дети крестьян и мещан составляли почти половину воспитанников, еще треть - дети духовенства, то есть состав учащихся был самым демократичным.
2. Вятка. Александровское реальное училище. Вид на главное здание с юго-востока. С открытки нач.ХХ в.
3. Главное здание реального училища, фото из альбома "Ордена Ленина Кировская область" (1979 год).
На устройство училища к 1872 году земством было потрачено 100 тысяч рублей. Для занятий были приспособлены три здания по улице Спасской. Были оборудованы учебные классы, лаборатории по химии и физике, гимнастический зал, собрана библиотека. Устроены образцовая ферма со скотным двором и опытным полем в 30 десятин (землю городское общество уступило безвозмездно) и несколько мастерских: кузница, литейная, слесарная, столярная и переплетная. При литейной мастерской позднее была открыта мастерская пожарных машин. Кроме того, в собственность училища было приобретено собрание Вятского публичного музея с коллекциями экспонатов по истории, зоологии и минералогии. По своему оснащению училище было одним из лучших средних учебных заведений в России. Почти все воспитанники получали стипендию (120 рублей в год) из средств губернского или уездных земств.
Учебный год в училище был разделен на два семестра: зимний и летний. Во время летнего семестра особое внимание уделялось полевым работам, занятия начинались в 6 часов утра. Считалось, что для будущих сельских учителей ранний подъем в летнюю пору является совершенно необходимым (трое учеников не пожелали подчиниться такому распорядку и были исключены). В программу обучения входили следующие предметы: Закон Божий, русский язык, история, математика, черчение, физика, химия, география, естественная история, зоология, ботаника, минералогия, пение, гимнастика (факультатив). Кроме того во время зимней сессии выделялись часы для обучения ремеслам (в мастерских), а во время летней - сельскому хозяйству (в поле, на огороде, на скотном дворе). Были предусмотрены летние экскурсии в Загородный сад под руководством преподавателя естественной истории. На ферме и скотном дворе каждую неделю поочередно дежурили трое воспитанников, еще двое дежурили в мастерских; причем дежурства не мешали посещению занятий. Курс училища был рассчитан на 4 и 5 классов (5-й класс - дополнительный педагогический). В 1874 году при училище была открыта начальная школа, в которую в первый год приняли 55 воспитанников. В штате училища числились директор, пять учителей и два помощника. Здесь трудились лучшие педагоги города. Вторым директором училища был назначен кандидат математических наук Петр Александрович Герман (его сын А. П. Герман - известный ученый в области горной механики, академик). Преподаватели училища И. В. Ишорский, В. Г. Котельников, М. Л. Песковский, В. Н. Пантелеймонов были широко образованными и талантливыми педагогами.
4. Памятная книжка Вятской губернии на 1873 год, педагогический состав земского училища.
Как уже было сказано, земство добилось открытия училища с большим трудом. Позднее трения между вятским земством и попечителем Казанского учебного округа Шестаковым по поводу училища продолжились. Первый директор училища был сочтен земством не соответствующим должности и уволен. Попечитель округа возражал, так как директора уволили без его ведома. Среди прочего выяснилось, что попечитель неодобрительно относится к двойственности характера учебного заведения: педагогического и сельскохозяйственного. По мнению попечителя учебная программа была слишком обширна и следовало бы устроить что-то одно: учительскую семинарию или сельскохозяйственную школу. Утверждалось, что выпускники не пожелают поступать на должности учителей и станут искать по выходе из училища других занятий. Попечитель предлагал изменить учебную программу, в случае же неподчинения грозил оставить училище без права давать выпускникам звание народного учителя и льготы по воинской повинности. Кроме того уездные земства видели свои начальные школы (куда бы поступали учителями выпускники училища в Вятке) именно как школы с преподаванием практических знаний по сельскому хозяйству и ремеслам. Глазовское земство уже ходатайствовало об открытии такой школы, но получило отказ. При таких трениях ставилось под вопрос само существование учебного заведения. (Кстати, именно попечитель Казанского учебного округа П. Д. Шестаков назначил на должность инспектора народных училищ Симбирской губернии И. Н. Ульянова.)
В 1878 году город Вятку с целью инспектирования учебных заведений посетил министр народного просвещения граф Д. А. Толстой. Кроме прочих школ города он побывал и в земском училище. Как и следовало ожидать, министр, который был сторонником классического образования, программу училища не одобрил. При экзаменовке на вопросы министра ученики делали неверные ответы или молчали. Земство и педагогический совет обратились к министру за советом: как поступить с училищем? Он предложил переделать училище в реальное или же в учительскую семинарию - на основе уже разработанных программ для подобных учебных заведений.
Самым известным учеником училища впоследствии оказался Степан Халтурин, в его честь на здании в советское время была установлена мемориальная доска. Правда, он проучился здесь всего год и по причине неуспеваемости был исключен. Надо отметить однако, что по ремеслу у Халтурина были пятерки, а плохие оценки были следствием того, что он мало обращал внимания на уроки. Большую часть времени он проводил за чтением книг, взятых в публичной библиотеке или у знакомых. Позднее приобретенные в училище навыки в ремесле позволили ему устроиться столяром в Зимний дворец, куда могли принять только умелого мастера. Впрочем, во дворец Халтурин устроился с одной целью - устроить взрыв и убить императора. Его родной брат, Петр Халтурин, учился в том же училище, успешно его окончил и служил народным учителем в школах Орловского уезда, а позднее стал агрономом. В 1921 году Петр Николаевич Халтурин присутствовал в Вятке на митинге при открытии памятника своему брату.
5. Вятка. Александровское реальное училище. Фото нач.ХХ века.
За главным корпусом по ул. Спасской видны еще два училищных здания. Над каменным домом в шесть окон по фасаду (построен в 1823 году как кухня при губ.больнице) позднее был надстроен второй деревянный этаж (фото 6 и 13). Третий училищный дом (деревянный) был построен в 1795 году, в 1873 году куплен под квартиру директора училища (здание не сохранилось).
6. Здания Александровского реального училища (дома №№ 65 и 67 по ул.Спасской), современный вид.
7. Вятка, вид города с западной стороны. Открытка начала ХХ века.
На этом снимке кроме главного здания видны хозяйственные постройки училища по ул. Гласисной и училищный сад.
8. Вятка. Московская улица при въезде в город. Справа - сад реального училища.
II. Александровское реальное училище.
В 1880 году земское училище в Вятке было преобразовано в реальное. Сельскохозяйственная ферма и мастерские прежнего училища были закрыты (кроме мастерской пожарных машин - она отошла в ведение земства как отдельное заведение). 1 октября 1880 года состоялось торжественное открытие реального училища, во время церемонии помощник попечителя Казанского учебного округа сообщил, что Император по ходатайству вятского земства разрешил наименовать училище Александровским (с этим названием - Александровское Вятское земское реальное - училище и просуществовало до 1917 года). Все воспитанники прежнего училища - 120 человек в пяти классах - были переведены в новое учебное заведение. Первым в Вятской губернии реальное училище было открыто в уездном городе Сарапуле - в 1873 году, училище в Вятке стало вторым. Вятское училище было принято под опеку Министерства народного просвещения; впрочем, содержалось оно по-прежнему полностью за счет земства. Делами училища ведали попечительский совет (отвечал за материальное обеспечение) и педагогический совет (учебный процесс). Списки попечителей и преподавателей училища с 1880 по 1917 год можно посмотреть в "Памятных книжках Вятской губернии". В числе воспитанников училища были архитектор И. А. Чарушин, искусствовед Н. Г. Машковцев, художники Н. Н. Хохряков, А. А. Рылов и А. И. Деньшин, писатель А. С. Грин.
9. Классная тетрадь ученика 6-го класса Александровского вятского земского реального училища
Кошкарева Александра на 1904-1905 год. Музей г.Слободского
Самым известным из воспитанников Вятского реального училища стал Александр Грин (Гриневский). Окончить училище ему не удалось. В "Автобиографической повести" Грин так вспоминал о пребывании в училище: "По истории, Закону Божию и географии у меня были отметки 5, 5-, 5+, но по предметам, требующим не памяти и воображения, а логики и сообразительности, - двойки и единицы: математика, немецкий и французский языки пали жертвами моего увлечения чтением похождений капитана Гаттераса и Благородного Сердца. В то время как мои сверстники бойко переводили с русского на немецкий такие, например, мудреные вещи: "Получили ли вы яблоко вашего брата, которое подарил ему дедушка моей матери?" - "Нет, я не получил яблока, но я имею собаку и кошку", - я знал только слова: копф, гунд, эзель и элефант. С французским языком дело было еще хуже. Задачи, заданные решать дома, почти всегда решал за меня отец, бухгалтер земской городской больницы; иногда за непонятливость мне влетала затрещина. Отец решал задачи с увлечением, засиживаясь над трудной задачей до вечера, но не было случая, чтобы он не дал правильного решения. Остальные уроки я наспех прочитывал в классе перед началом урока, полагаясь на свою память. Учителя говорили:
- Гриневский способный мальчик, память у него прекрасная, но он... озорник, сорванец, шалун..."
Между прочим, данный рассказ свидетельствует, что преподавание иностранных языков в училище было поставлено очень хорошо. Обстановка в училище была солидная: Грин упоминает о паркете, картинах, большом красивом аквариуме в учительской (такие вещи отпечатываются в детской памяти). Учителя в училище были не только знатоками своего предмета, но и хорошими воспитателями. На это указывает следующий эпизод в повести: "В первом классе, прочитав где-то, что школьники издавали журнал, я сам составил номер рукописного журнала (забыл, как он назывался), срисовал в него несколько картинок из "Живописного обозрения" и других журналов, сам сочинил какие-то рассказы, стихи - глупости, вероятно, необычайной - и всем показывал. Отец, тайно от меня, снес журнал директору - полному, добродушному человеку, и вот меня однажды вызвали в директорскую. В присутствии всех учителей директор протянул мне журнал, говоря:
- Вот, Гриневский, вы бы побольше этим занимались, чем шалостями..."
К сожалению, Александр Гриневский продолжал шалить, а порядки в те времена были весьма строгими. Прочитав "Собрание насекомых" Пушкина, Гриневский сочинил эпиграмму на учителей ("Инспектор, жирный муравей, гордится толщиной своей..."). Его исключили. Судя по его воспоминаниям, главную роль сыграла обида вышеупомянутого инспектора.
10. Воспитанник Вятского Александровского реального училища.
Отсюда - РОО «Академия русской символики «МАРС»
Реальные училища в Российской Империи - средние учебные заведения, в программе которых, в отличие от классических гимназий, значительная роль отводилась изучению точных и естественных наук. В гимназиях учебный курс был основан на изучении гуманитарных дисциплин, в первую очередь - классических языков, латыни и древнегреческого. Устав реальных училищ 1872 года объявлял их целью "общее образование, приспособленное к практическим потребностям и к приобретению технических познаний". Курс училища был рассчитан на шесть классов, с пятого класса обучение проходило на двух отделениях - основном и коммерческом (выпускники коммерческого отделения чаще всего поступали на службу в торговые фирмы и банки). При основном отделении допускалось открывать дополнительный седьмой класс с тремя группами: общей (для подготовки к поступлению в университеты), механико-технической и химико-технической (для подготовки в технические институты). В 1880 году устав реальных училищ был изменен: в начальных классах было усилено изучение общеобразовательных дисциплин, механико-техническая и химико-техническая группы в выпускном классе были отменены. Предметы, которые преподавались в реальных училищах (по уставу 1880 года): Закон Божий, чистописание (в первых двух классах), русский язык, история, география, иностранные языки (немецкий и французский), математика, физика, естественная история (т. е. ботаника, зоология и минералогия), рисование, черчение, письмоводство и книговодство (только на коммерческом отделении). В качестве факультативных учебных предметов преподавались пение и гимнастика.
В 1910 году всех учащихся в вятском реальном училище было 427, из них к крестьянскому сословию принадлежали 178 (41%), к городским сословиям - 127, к прочим - 122. В первый класс в тот год было принято 69 человек, достигло 6 класса - 47. В первых шести классах существовали параллельные группы (в наши дни их называют буквами "А" и "Б"), в группе было от 22 до 35 воспитанников. В седьмой класс в тот год было принято 36 человек. Плата за обучение в 1910 году составляла 30 рублей. Часть воспитанников училась бесплатно, а успешные ученики получали земские стипендии. Кроме того существовала стипендия в 150 рублей имени Н. А. Милютина.
11. Вятка. Воспитанники Александровского реального училища. 1916 год.
Накануне 1917 года Вятскому реальному училищу принадлежали три здания по улице Спасской, здание общежития учащихся во дворе (построено в 1899 г. по проекту арх. И. А. Чарушина), хозяйственные постройки по улице Гласисной (на их месте - корпус № 2 медицинского колледжа постройки 1980-х гг.) и сад на углу улиц Гласисной и Московской (сада давно нет, территория принадлежит станкостроительному заводу). В докладе губ. земской управы 1910 года отмечается, что "главный корпус крайне неудовлетворителен" (в первую очередь потому, что для такого количества учащихся здание было уже слишком тесным). Вопрос о постройке нового здания губернским земским собранием рассматривался неоднократно. Был составлен проект, выделены средства на заготовку строительных материалов, но постройка так и не состоялась.
12. Главный корпус реального училища (дом №67 по ул.Спасской), современный вид.
13. Второй учебный корпус реального училища (дом №65 по ул.Спасской).
Интересная деталь - старые наружные рамы, створки открываются наружу.
14. Здание интерната (общежития) реального училища, построено 1899 г. по проекту архитектора И. А. Чарушина. Образец "кирпичного" стиля. Фото Д. Зонова.
15. Вятка. Квартал №53 с усадьбами реального и ремесленного училищ, нач. ХХ в. Схема из книги А. Г. Тинского "Вятка. Главная улица".
1 - главное двухэтажное полукаменное здание реального училища (1869)
2 - полукаменное здание реального училища (построено в 1823 году как кухня больницы Приказа общ. призрения)
3 - двухэтажный деревянный дом с квартирой директора реального училища (построен в 1795, куплен для училища в 1873 году)
4 - двухэтажное каменное здание общежития реального училища (1899, арх. И. А. Чарушин)
5-8 - одноэтажные деревянные постройки реального училища, баня
9 - сад реального училища
10 - двухэтажное полукаменное здание общежития ремесленного училища
11 - каменное здание мастерских ремесленного училища
12 - одноэтажное каменное здание мастерских училища для распространения с/х и техн. знаний и подготовки учителей (1874)
13-20 - здания мастерских пожарных машин губернского земства.
III. История зданий училища после 1917 года.
В 1918 году училищные постройки были заняты красноармейскими частями, а в 1920 году переданы Вятскому институту народного образования. После освобождения от военного постоя здания оказались в плохом состоянии: электрические провода были сняты или порваны, батареи центрального отопления лопнули, инвентарь расхищен. Силами института и отдела народного образования был проведен ремонт. С 1922 по 1935 год в зданиях реального училища помещался мелиоративный техникум, затем - больница. С 1980 года здания принадлежат медицинскому училищу (колледжу). В 1967-1968 гг. на фасаде главного здания училища были установлены две мемориальные доски: "В этом доме в 1874-1875 гг. учился выдающийся рабочий-революционер Степан Николаевич Халтурин" и "В этом здании в июне 1921 г. выступал перед студентами и преподавателями пединститута председатель ВЦИК М. И. Калинин". Два дома реального училища по ул. Спасской учтены как памятники истории и культуры. В настоящее время они заброшены, находятся в аварийном состоянии и постепенно разрушаются.
16. Вятка. Александровское реальное училище. Открытка нач. ХХ в.
IV. Воспоминания об училище.
В третьем выпуске альманаха "Вятские записки" изданы фрагменты из воспоминаний ученого-агронома В. И. Юферева (1876-1962). Среди прочего Юферев рассказывает о учебе в Александровском реальном училище в 1890-е годы. Привожу здесь небольшой фрагмент.
"Первым делом, как только выяснилось, что меня приняли в училище, мне сшили форму. Ношение формы как в реальном училище, так и в гимназии было обязательным... Полагалось иметь для обихода тужурку из черного сукна или шевиота, подпоясанную кожаным широким поясом с медной бляхой, такие же брюки навыпуск. Парадная форма - черный однобортный мундир со стоячим воротником и массой медных пуговиц. Форменная фуражка с желтым кантом и прицепленным спереди медным знаком из двух переплетенных листьев с буквами "РУ" посередине. Пальто также из черного материала офицерского покроя со складкой и хлястиком на спине, пуговицы медные... Обязательной принадлежностью формы, когда ученик шел в школу, был ранец для книг за плечами, кожаный с волосистой поверхностью. Боже упаси было прийти в школу с ранцем под мышкой: влетит, что и не возрадуешься. Гимназисты, в отличие от реалистов, были одеты в серое со светлыми пуговицами. Вот такие маленькие солдатики и шагали по городу. В детстве нам это нравилось. Не какие-нибудь обыкновенные ребята, а реалисты...
Я быстро освоился с моими новыми товарищами. Никакого страха перед ними я не испытывал, все это были мои сверстники, не было великовозрастных, которые могли бы командовать над малышами. А перед многими сверстниками я имел даже некоторое преимущество. Развиваясь на просторах реки и леса, я был физически крепким мальчиком, побороть любого мне ничего не стоило. И, действительно, я помню себя в первом классе в драках на кулачках с моим товарищами, именно на кулачках, т.к. в этом спорте я преуспевал. Это не были драки, вызванные злобой, ненавистью. Дрались, играючи. Перемены были короткие, затем мирно расходились.
Хорошо запомнился мне и преподавательский персонал во главе с директором и инспектором. Да и немудрено, т.к. многие учителя довели наш класс до окончания училища.
Директором был Василий Львович Никологорский - мужчина внушительной наружности, чему способствовала некоторая полнота корпуса. Особенно импозантно он начал выглядеть, когда впоследствии получил чин действительного статского советника, иначе говоря, гражданского генерала... Для нас, учеников, он как директор, как начальство царил в эмпиреях. Он не снисходил до нас в событиях обычной жизни. Провалившихся учеников не тащили к нему для расправы, он был далек от этого... Он преподавал историю. За время первой половины урока он вызывал учащихся отвечать задание, а потом рассказывал урок на следующий раз. Рассказывал он хорошо, так что слушать его было интересно. Переходя к рассказу, он снимал свои очки в золотой оправе, протирал их и свои глаза платком, а потом начинал повествовать о правлении разных царей...
Инспектор Александр Никитич Пантелеевский преподавал физику и математику (алгебру). Он был грозой для нашего брата, учеников. Непонятно мне до сих пор, чем он нагонял такой страх. Он никогда не кричал на провинившихся, не выходил из себя, не повышал даже голоса. Но тем не менее, когда классный надзиратель вызывал ученика к инспектору, у того и душа в пятки уходила...
В случае серьезных проступков, как, например, курение табака или вообще недисциплинированности ученика, выявлявшихся не один раз, применялся вызов или родителей, или опекунов для соответствующего внушения. Самым суровым наказанием было увольнение ученика из училища, в исключительных случаях с выдачей так называемого "волчьего паспорта", иначе говоря, такого удостоверения, которое лишало подвергшегося такой каре права поступления в какое-либо другое учебное заведение. Но, мне кажется, эта мера имела больше мифический характер, характер угрозы. Я не помню, чтобы за семилетнее пребывание в школе кто-нибудь был подвергнут такому жестокому наказанию...
У меня с детских лет сохранилась привычка в 9 часов вечера выходить на полчаса, на час прогуляться по улицам. Этой привычки я придерживался и в Вятке. Но в обычном одеянии - в форме - таких прогулок совершать было, конечно, нельзя. И вот зимой я облачался в большую отцовскую доху, а на голову надевал меховую шапку с ушами. В таком виде я безбоязненно встречался на улице с инспектором. Я был спокоен, что он меня не узнает...
Законоучителем был протоиерей Владимирской церкви о. Алексей Емельянов. Он был уже старичок, учиться у него было легко, он притом не скупился на отметки. О. Алексей был не чужд науки. Он написал книжечку по естественной истории, как-то приносил ее на урок и показывал нам...
За пребывание в реальном училище мы должны были раз в год исповедоваться и причащаться. Прохождение этой процедуры удостоверялось выдачей от священника особого удостоверения с приложением соответствующей церковной печати. С окончанием реального училища обязательность в дальнейшем отпадала, и я в дальнейшем всю свою жизнь ни разу не бывал на исповеди. Иногда моя мать выговаривала мне за это. Но и религиозность исчезла...
С момента моего поступления в училище вместо ушедшего учителя русского языка Князева возник Григорий Иванович Пинегин... Гр. Ив. был, кроме того, библиотекарем ученической библиотеки. Если я в Орлове в городской библиотеке находил самые благоприятные условия, то попробовали бы вы получить интересную книжку у Гр. Ив. К книжному шкафу он не подпускал. Выбрать книгу самостоятельно по своему вкусу ученик не мог. Гр. Ив. стоял около шкафа и снабжал учеников книгами по собственному усмотрению, выдавал обычно всякое неинтересное барахло. По этой причине ученики почти не пользовались ученической библиотекой.
Вообще со снабжением книгами дело, по крайней мере, у меня, обстояло очень плохо. В городской публичной библиотеке брать книги ученикам не разрешалось, а других книжных источников нигде не было. Правда, под конец учения я получил доступ в одну частную библиотеку, но там как-то дело не завязалось. Несколько раз сходил и бросил. Таким образом, все семь лет пребывания в реальном училище, за исключением каникул, я в Вятке сидел абсолютно без книг. Но зато, приезжая в Орлов, я с жадностью накидывался на книги...
Естественную историю преподавал Сергей Николаевич Косарев, относительно молодой еще человек с умным лицом, но совершенно лысым черепом. Он читал свой предмет интересно, старался иллюстрировать рассказываемое, приносил различные растения, плоды. Однажды принес яблоки и, разрезав, дал по частям каждому ученику. Когда мы разъезжались на лето, он снабжал нас приспособлениями для замаривания насекомых, специальными булавками и коробками, куда бабочек и жуков можно было бы накалывать.
Я, бывало, как только приезжал домой, в тот же день бросался ловить всяких букашек. С этого времени я начал увлекаться собиранием гербария. Собранные растения определял по определителям, а потом засушивал и наклеивал на бумагу. В конце концов собрал довольно большой гербарий...
При реальном училище был сельскохозяйственный музей. Серг. Ник. заведовал им. Музей был открыт по воскресеньям. Набирались посетители. Серг. Ник. всегда присутствовал, ходил по музею и давал пояснения... Чувствовалось, что он человек хороший и знает свой предмет.
Большим уважением у учеников пользовался наш немец Эрнст Августович Вестермен. Это был человек высокого роста. Волосы он зачесывал назад. Рыжая борода, разделенная на две половины, была ему до середины груди, во время ветра закидывалась за плечи. Своей бородой он всем бросался в глаза. Был красив, имел внушительную осанку... Его ученики чрезвычайно уважали за мягкое и справедливое отношение, за то старание, с которым он преподавал свой предмет... Основы, заложенные на уроках Эрн. Авг., очень пригодились мне впоследствии, когда я по окончании средней школы поступил в Политехникум в Риге, где почти все специальные предметы читались на немецком языке...
Я вообще имел склонность к изучению иностранных языков и потом, после окончания всех учебных заведений, продолжал самостоятельно заниматься сначала немецким, затем английским и, наконец, французским языками...
Учителя гимнастики часто сменялись. Это всё был военный народ - офицеры разных рангов, фельдфебели. Так называемые нижние чины к преподаванию не допускались. Некоторые из преподавателей были хорошие гимнасты, они сами показывали учащимся разные гимнастические трюки.
Для летних занятий на дворе училища, а для зимних в особом высоком зале были сооружены приборы и приспособления - параллельные брусья, кобылы, канаты для лазания на руках...
Я окончил реальное училище в 1896 г., ни в одном классе не задержался. По окончании мне было выдано два свидетельства с отметками - одно за шесть классов и второе за седьмой, дополнительный класс. Отметки были таковы: за шесть классов: "отлично" - 3, "хорошо" - 9, "удовлетворительно" - 3; за седьмой класс "отлично" - 2, "хорошо" - 9, "удовлетворительно" - 1. Отсюда видно, что я за все годы твердо выдерживал свою линию поведения - учиться на четверки.
Училище окончено. Все мы с большим облегчением вздохнули, почувствовав себя свободными..."
В конце ХVIII века обширный участок в хлыновской Всехсвятской слободе южнее церкви принадлежал купцам Афанасию, Филиппу и Федору Машковцевым. В 1790 году, после перепланировки города, купцы Машковцевы на этой усадьбе начали строить жилой дом вдоль улицы Спасской. В 1815 году Александр Федорович Машковцев пожертвовал усадьбу приказу общественного призрения, в здании была открыта губернская больница. (Приказы общественного призрения - основанные в 1775 году Екатериной II губернские учреждения, которые ведали устройством народных школ, больниц, приютов, богаделен.) После земской реформы 1864 года большая часть дел приказа отошла земству.
В 1854 году губернская больница была переведена на новую усадьбу за Гласисной улицей (за современным Октябрьским проспектом). Участок на улице Спасской перешел по наследству от приказа губернскому земству. Здесь в 1867-1869 гг. земство построило длинный двухэтажный полукаменный дом и еще несколько зданий (по проекту архитектора Н. А. Андриевского). В 1872 году в этих зданиях было открыто училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и приготовления учителей.
1. Вятское Александровское реальное училище. Вид на главное здание с юго-запада. Фото нач.ХХ в. (с сайта "Наша Вятка").
Над карнизом вывеска: "Александровское земское реальное училище. 1880-1900". На крыше - павильон для телескопа(?) и метеорологические приборы.
Во второй половине 1860-х гг. уездные земства принялись с большой энергией открывать в сельской местности начальные школы. Единственный вопрос, который уездные земства не могли быстро решить собственными силами, - это привлечение в новые школы хороших преподавателей. Появилась идея: открыть в Вятке для подготовки сельских учителей училище, причем такое, где воспитанникам давали бы не только общее образование, но и знания в области сельского хозяйства и ремесел. Чтобы будущие народные учителя могли научить крестьян не только грамоте и арифметике, но и рациональным способам ведения хозяйства. Сложность была в том, что нигде в России подобного учебного заведения еще не было, но это не остановило дела. Раз за разом на сессиях губернского земства проект будущего училища всё более прояснялся. 12 декабря 1869 года специальная комиссия земства представила губернскому собранию программу обучения в учительской школе. Собрание утвердило программу и выделило на ежегодное содержание школы 25 тысяч рублей, поручив комиссии составить устав учебного заведения. Земское собрание рассчитывало, что с утверждением устава правительством затруднений не будет, и занятия в школе начнутся с сентября 1870 года. Весной 1870 года устав был готов. Предполагаемое ранее название "Земская учительская сельскохозяйственная школа" было заменено на новое - "Училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и подготовки народных учителей". Однако далее пошли заминки. Дважды Министерство народного просвещения не утверждало устав училища, требуя поправок. Более всего возражений со стороны чиновников вызывал следующий пункт: преподавательский состав училища по мысли земства должен был получить права государственной службы - наравне со служащими государственных школ. Ни в 1870 году, ни в 1871-м училище так и не было открыто. Наконец основные противоречия были решены: училище открывалось на правах частного учебного заведения, точнее - земского, на полном содержании и ответственности земства, но под надзором Министерства народного образования. В январе 1872 года попечитель Казанского учебного округа Петр Дмитриевич Шестаков утвердил устав училища. В октябре того же года состоялись первые вступительные экзамены, из 60 кандидатов были приняты на обучение 30 человек. По сословиям состав учащихся распределялся следующим образом: дети крестьян - 11, духовного звания - 13, мещан - 3, купцов - 3. Позднее дети крестьян и мещан составляли почти половину воспитанников, еще треть - дети духовенства, то есть состав учащихся был самым демократичным.
2. Вятка. Александровское реальное училище. Вид на главное здание с юго-востока. С открытки нач.ХХ в.
3. Главное здание реального училища, фото из альбома "Ордена Ленина Кировская область" (1979 год).
На устройство училища к 1872 году земством было потрачено 100 тысяч рублей. Для занятий были приспособлены три здания по улице Спасской. Были оборудованы учебные классы, лаборатории по химии и физике, гимнастический зал, собрана библиотека. Устроены образцовая ферма со скотным двором и опытным полем в 30 десятин (землю городское общество уступило безвозмездно) и несколько мастерских: кузница, литейная, слесарная, столярная и переплетная. При литейной мастерской позднее была открыта мастерская пожарных машин. Кроме того, в собственность училища было приобретено собрание Вятского публичного музея с коллекциями экспонатов по истории, зоологии и минералогии. По своему оснащению училище было одним из лучших средних учебных заведений в России. Почти все воспитанники получали стипендию (120 рублей в год) из средств губернского или уездных земств.
Учебный год в училище был разделен на два семестра: зимний и летний. Во время летнего семестра особое внимание уделялось полевым работам, занятия начинались в 6 часов утра. Считалось, что для будущих сельских учителей ранний подъем в летнюю пору является совершенно необходимым (трое учеников не пожелали подчиниться такому распорядку и были исключены). В программу обучения входили следующие предметы: Закон Божий, русский язык, история, математика, черчение, физика, химия, география, естественная история, зоология, ботаника, минералогия, пение, гимнастика (факультатив). Кроме того во время зимней сессии выделялись часы для обучения ремеслам (в мастерских), а во время летней - сельскому хозяйству (в поле, на огороде, на скотном дворе). Были предусмотрены летние экскурсии в Загородный сад под руководством преподавателя естественной истории. На ферме и скотном дворе каждую неделю поочередно дежурили трое воспитанников, еще двое дежурили в мастерских; причем дежурства не мешали посещению занятий. Курс училища был рассчитан на 4 и 5 классов (5-й класс - дополнительный педагогический). В 1874 году при училище была открыта начальная школа, в которую в первый год приняли 55 воспитанников. В штате училища числились директор, пять учителей и два помощника. Здесь трудились лучшие педагоги города. Вторым директором училища был назначен кандидат математических наук Петр Александрович Герман (его сын А. П. Герман - известный ученый в области горной механики, академик). Преподаватели училища И. В. Ишорский, В. Г. Котельников, М. Л. Песковский, В. Н. Пантелеймонов были широко образованными и талантливыми педагогами.
4. Памятная книжка Вятской губернии на 1873 год, педагогический состав земского училища.
Как уже было сказано, земство добилось открытия училища с большим трудом. Позднее трения между вятским земством и попечителем Казанского учебного округа Шестаковым по поводу училища продолжились. Первый директор училища был сочтен земством не соответствующим должности и уволен. Попечитель округа возражал, так как директора уволили без его ведома. Среди прочего выяснилось, что попечитель неодобрительно относится к двойственности характера учебного заведения: педагогического и сельскохозяйственного. По мнению попечителя учебная программа была слишком обширна и следовало бы устроить что-то одно: учительскую семинарию или сельскохозяйственную школу. Утверждалось, что выпускники не пожелают поступать на должности учителей и станут искать по выходе из училища других занятий. Попечитель предлагал изменить учебную программу, в случае же неподчинения грозил оставить училище без права давать выпускникам звание народного учителя и льготы по воинской повинности. Кроме того уездные земства видели свои начальные школы (куда бы поступали учителями выпускники училища в Вятке) именно как школы с преподаванием практических знаний по сельскому хозяйству и ремеслам. Глазовское земство уже ходатайствовало об открытии такой школы, но получило отказ. При таких трениях ставилось под вопрос само существование учебного заведения. (Кстати, именно попечитель Казанского учебного округа П. Д. Шестаков назначил на должность инспектора народных училищ Симбирской губернии И. Н. Ульянова.)
В 1878 году город Вятку с целью инспектирования учебных заведений посетил министр народного просвещения граф Д. А. Толстой. Кроме прочих школ города он побывал и в земском училище. Как и следовало ожидать, министр, который был сторонником классического образования, программу училища не одобрил. При экзаменовке на вопросы министра ученики делали неверные ответы или молчали. Земство и педагогический совет обратились к министру за советом: как поступить с училищем? Он предложил переделать училище в реальное или же в учительскую семинарию - на основе уже разработанных программ для подобных учебных заведений.
Самым известным учеником училища впоследствии оказался Степан Халтурин, в его честь на здании в советское время была установлена мемориальная доска. Правда, он проучился здесь всего год и по причине неуспеваемости был исключен. Надо отметить однако, что по ремеслу у Халтурина были пятерки, а плохие оценки были следствием того, что он мало обращал внимания на уроки. Большую часть времени он проводил за чтением книг, взятых в публичной библиотеке или у знакомых. Позднее приобретенные в училище навыки в ремесле позволили ему устроиться столяром в Зимний дворец, куда могли принять только умелого мастера. Впрочем, во дворец Халтурин устроился с одной целью - устроить взрыв и убить императора. Его родной брат, Петр Халтурин, учился в том же училище, успешно его окончил и служил народным учителем в школах Орловского уезда, а позднее стал агрономом. В 1921 году Петр Николаевич Халтурин присутствовал в Вятке на митинге при открытии памятника своему брату.
5. Вятка. Александровское реальное училище. Фото нач.ХХ века.
За главным корпусом по ул. Спасской видны еще два училищных здания. Над каменным домом в шесть окон по фасаду (построен в 1823 году как кухня при губ.больнице) позднее был надстроен второй деревянный этаж (фото 6 и 13). Третий училищный дом (деревянный) был построен в 1795 году, в 1873 году куплен под квартиру директора училища (здание не сохранилось).
6. Здания Александровского реального училища (дома №№ 65 и 67 по ул.Спасской), современный вид.
7. Вятка, вид города с западной стороны. Открытка начала ХХ века.
На этом снимке кроме главного здания видны хозяйственные постройки училища по ул. Гласисной и училищный сад.
8. Вятка. Московская улица при въезде в город. Справа - сад реального училища.
II. Александровское реальное училище.
В 1880 году земское училище в Вятке было преобразовано в реальное. Сельскохозяйственная ферма и мастерские прежнего училища были закрыты (кроме мастерской пожарных машин - она отошла в ведение земства как отдельное заведение). 1 октября 1880 года состоялось торжественное открытие реального училища, во время церемонии помощник попечителя Казанского учебного округа сообщил, что Император по ходатайству вятского земства разрешил наименовать училище Александровским (с этим названием - Александровское Вятское земское реальное - училище и просуществовало до 1917 года). Все воспитанники прежнего училища - 120 человек в пяти классах - были переведены в новое учебное заведение. Первым в Вятской губернии реальное училище было открыто в уездном городе Сарапуле - в 1873 году, училище в Вятке стало вторым. Вятское училище было принято под опеку Министерства народного просвещения; впрочем, содержалось оно по-прежнему полностью за счет земства. Делами училища ведали попечительский совет (отвечал за материальное обеспечение) и педагогический совет (учебный процесс). Списки попечителей и преподавателей училища с 1880 по 1917 год можно посмотреть в "Памятных книжках Вятской губернии". В числе воспитанников училища были архитектор И. А. Чарушин, искусствовед Н. Г. Машковцев, художники Н. Н. Хохряков, А. А. Рылов и А. И. Деньшин, писатель А. С. Грин.
9. Классная тетрадь ученика 6-го класса Александровского вятского земского реального училища
Кошкарева Александра на 1904-1905 год. Музей г.Слободского
Самым известным из воспитанников Вятского реального училища стал Александр Грин (Гриневский). Окончить училище ему не удалось. В "Автобиографической повести" Грин так вспоминал о пребывании в училище: "По истории, Закону Божию и географии у меня были отметки 5, 5-, 5+, но по предметам, требующим не памяти и воображения, а логики и сообразительности, - двойки и единицы: математика, немецкий и французский языки пали жертвами моего увлечения чтением похождений капитана Гаттераса и Благородного Сердца. В то время как мои сверстники бойко переводили с русского на немецкий такие, например, мудреные вещи: "Получили ли вы яблоко вашего брата, которое подарил ему дедушка моей матери?" - "Нет, я не получил яблока, но я имею собаку и кошку", - я знал только слова: копф, гунд, эзель и элефант. С французским языком дело было еще хуже. Задачи, заданные решать дома, почти всегда решал за меня отец, бухгалтер земской городской больницы; иногда за непонятливость мне влетала затрещина. Отец решал задачи с увлечением, засиживаясь над трудной задачей до вечера, но не было случая, чтобы он не дал правильного решения. Остальные уроки я наспех прочитывал в классе перед началом урока, полагаясь на свою память. Учителя говорили:
- Гриневский способный мальчик, память у него прекрасная, но он... озорник, сорванец, шалун..."
Между прочим, данный рассказ свидетельствует, что преподавание иностранных языков в училище было поставлено очень хорошо. Обстановка в училище была солидная: Грин упоминает о паркете, картинах, большом красивом аквариуме в учительской (такие вещи отпечатываются в детской памяти). Учителя в училище были не только знатоками своего предмета, но и хорошими воспитателями. На это указывает следующий эпизод в повести: "В первом классе, прочитав где-то, что школьники издавали журнал, я сам составил номер рукописного журнала (забыл, как он назывался), срисовал в него несколько картинок из "Живописного обозрения" и других журналов, сам сочинил какие-то рассказы, стихи - глупости, вероятно, необычайной - и всем показывал. Отец, тайно от меня, снес журнал директору - полному, добродушному человеку, и вот меня однажды вызвали в директорскую. В присутствии всех учителей директор протянул мне журнал, говоря:
- Вот, Гриневский, вы бы побольше этим занимались, чем шалостями..."
К сожалению, Александр Гриневский продолжал шалить, а порядки в те времена были весьма строгими. Прочитав "Собрание насекомых" Пушкина, Гриневский сочинил эпиграмму на учителей ("Инспектор, жирный муравей, гордится толщиной своей..."). Его исключили. Судя по его воспоминаниям, главную роль сыграла обида вышеупомянутого инспектора.
10. Воспитанник Вятского Александровского реального училища.
Отсюда - РОО «Академия русской символики «МАРС»
Реальные училища в Российской Империи - средние учебные заведения, в программе которых, в отличие от классических гимназий, значительная роль отводилась изучению точных и естественных наук. В гимназиях учебный курс был основан на изучении гуманитарных дисциплин, в первую очередь - классических языков, латыни и древнегреческого. Устав реальных училищ 1872 года объявлял их целью "общее образование, приспособленное к практическим потребностям и к приобретению технических познаний". Курс училища был рассчитан на шесть классов, с пятого класса обучение проходило на двух отделениях - основном и коммерческом (выпускники коммерческого отделения чаще всего поступали на службу в торговые фирмы и банки). При основном отделении допускалось открывать дополнительный седьмой класс с тремя группами: общей (для подготовки к поступлению в университеты), механико-технической и химико-технической (для подготовки в технические институты). В 1880 году устав реальных училищ был изменен: в начальных классах было усилено изучение общеобразовательных дисциплин, механико-техническая и химико-техническая группы в выпускном классе были отменены. Предметы, которые преподавались в реальных училищах (по уставу 1880 года): Закон Божий, чистописание (в первых двух классах), русский язык, история, география, иностранные языки (немецкий и французский), математика, физика, естественная история (т. е. ботаника, зоология и минералогия), рисование, черчение, письмоводство и книговодство (только на коммерческом отделении). В качестве факультативных учебных предметов преподавались пение и гимнастика.
В 1910 году всех учащихся в вятском реальном училище было 427, из них к крестьянскому сословию принадлежали 178 (41%), к городским сословиям - 127, к прочим - 122. В первый класс в тот год было принято 69 человек, достигло 6 класса - 47. В первых шести классах существовали параллельные группы (в наши дни их называют буквами "А" и "Б"), в группе было от 22 до 35 воспитанников. В седьмой класс в тот год было принято 36 человек. Плата за обучение в 1910 году составляла 30 рублей. Часть воспитанников училась бесплатно, а успешные ученики получали земские стипендии. Кроме того существовала стипендия в 150 рублей имени Н. А. Милютина.
11. Вятка. Воспитанники Александровского реального училища. 1916 год.
Накануне 1917 года Вятскому реальному училищу принадлежали три здания по улице Спасской, здание общежития учащихся во дворе (построено в 1899 г. по проекту арх. И. А. Чарушина), хозяйственные постройки по улице Гласисной (на их месте - корпус № 2 медицинского колледжа постройки 1980-х гг.) и сад на углу улиц Гласисной и Московской (сада давно нет, территория принадлежит станкостроительному заводу). В докладе губ. земской управы 1910 года отмечается, что "главный корпус крайне неудовлетворителен" (в первую очередь потому, что для такого количества учащихся здание было уже слишком тесным). Вопрос о постройке нового здания губернским земским собранием рассматривался неоднократно. Был составлен проект, выделены средства на заготовку строительных материалов, но постройка так и не состоялась.
12. Главный корпус реального училища (дом №67 по ул.Спасской), современный вид.
13. Второй учебный корпус реального училища (дом №65 по ул.Спасской).
Интересная деталь - старые наружные рамы, створки открываются наружу.
14. Здание интерната (общежития) реального училища, построено 1899 г. по проекту архитектора И. А. Чарушина. Образец "кирпичного" стиля. Фото Д. Зонова.
15. Вятка. Квартал №53 с усадьбами реального и ремесленного училищ, нач. ХХ в. Схема из книги А. Г. Тинского "Вятка. Главная улица".
1 - главное двухэтажное полукаменное здание реального училища (1869)
2 - полукаменное здание реального училища (построено в 1823 году как кухня больницы Приказа общ. призрения)
3 - двухэтажный деревянный дом с квартирой директора реального училища (построен в 1795, куплен для училища в 1873 году)
4 - двухэтажное каменное здание общежития реального училища (1899, арх. И. А. Чарушин)
5-8 - одноэтажные деревянные постройки реального училища, баня
9 - сад реального училища
10 - двухэтажное полукаменное здание общежития ремесленного училища
11 - каменное здание мастерских ремесленного училища
12 - одноэтажное каменное здание мастерских училища для распространения с/х и техн. знаний и подготовки учителей (1874)
13-20 - здания мастерских пожарных машин губернского земства.
III. История зданий училища после 1917 года.
В 1918 году училищные постройки были заняты красноармейскими частями, а в 1920 году переданы Вятскому институту народного образования. После освобождения от военного постоя здания оказались в плохом состоянии: электрические провода были сняты или порваны, батареи центрального отопления лопнули, инвентарь расхищен. Силами института и отдела народного образования был проведен ремонт. С 1922 по 1935 год в зданиях реального училища помещался мелиоративный техникум, затем - больница. С 1980 года здания принадлежат медицинскому училищу (колледжу). В 1967-1968 гг. на фасаде главного здания училища были установлены две мемориальные доски: "В этом доме в 1874-1875 гг. учился выдающийся рабочий-революционер Степан Николаевич Халтурин" и "В этом здании в июне 1921 г. выступал перед студентами и преподавателями пединститута председатель ВЦИК М. И. Калинин". Два дома реального училища по ул. Спасской учтены как памятники истории и культуры. В настоящее время они заброшены, находятся в аварийном состоянии и постепенно разрушаются.
16. Вятка. Александровское реальное училище. Открытка нач. ХХ в.
IV. Воспоминания об училище.
В третьем выпуске альманаха "Вятские записки" изданы фрагменты из воспоминаний ученого-агронома В. И. Юферева (1876-1962). Среди прочего Юферев рассказывает о учебе в Александровском реальном училище в 1890-е годы. Привожу здесь небольшой фрагмент.
"Первым делом, как только выяснилось, что меня приняли в училище, мне сшили форму. Ношение формы как в реальном училище, так и в гимназии было обязательным... Полагалось иметь для обихода тужурку из черного сукна или шевиота, подпоясанную кожаным широким поясом с медной бляхой, такие же брюки навыпуск. Парадная форма - черный однобортный мундир со стоячим воротником и массой медных пуговиц. Форменная фуражка с желтым кантом и прицепленным спереди медным знаком из двух переплетенных листьев с буквами "РУ" посередине. Пальто также из черного материала офицерского покроя со складкой и хлястиком на спине, пуговицы медные... Обязательной принадлежностью формы, когда ученик шел в школу, был ранец для книг за плечами, кожаный с волосистой поверхностью. Боже упаси было прийти в школу с ранцем под мышкой: влетит, что и не возрадуешься. Гимназисты, в отличие от реалистов, были одеты в серое со светлыми пуговицами. Вот такие маленькие солдатики и шагали по городу. В детстве нам это нравилось. Не какие-нибудь обыкновенные ребята, а реалисты...
Я быстро освоился с моими новыми товарищами. Никакого страха перед ними я не испытывал, все это были мои сверстники, не было великовозрастных, которые могли бы командовать над малышами. А перед многими сверстниками я имел даже некоторое преимущество. Развиваясь на просторах реки и леса, я был физически крепким мальчиком, побороть любого мне ничего не стоило. И, действительно, я помню себя в первом классе в драках на кулачках с моим товарищами, именно на кулачках, т.к. в этом спорте я преуспевал. Это не были драки, вызванные злобой, ненавистью. Дрались, играючи. Перемены были короткие, затем мирно расходились.
Хорошо запомнился мне и преподавательский персонал во главе с директором и инспектором. Да и немудрено, т.к. многие учителя довели наш класс до окончания училища.
Директором был Василий Львович Никологорский - мужчина внушительной наружности, чему способствовала некоторая полнота корпуса. Особенно импозантно он начал выглядеть, когда впоследствии получил чин действительного статского советника, иначе говоря, гражданского генерала... Для нас, учеников, он как директор, как начальство царил в эмпиреях. Он не снисходил до нас в событиях обычной жизни. Провалившихся учеников не тащили к нему для расправы, он был далек от этого... Он преподавал историю. За время первой половины урока он вызывал учащихся отвечать задание, а потом рассказывал урок на следующий раз. Рассказывал он хорошо, так что слушать его было интересно. Переходя к рассказу, он снимал свои очки в золотой оправе, протирал их и свои глаза платком, а потом начинал повествовать о правлении разных царей...
Инспектор Александр Никитич Пантелеевский преподавал физику и математику (алгебру). Он был грозой для нашего брата, учеников. Непонятно мне до сих пор, чем он нагонял такой страх. Он никогда не кричал на провинившихся, не выходил из себя, не повышал даже голоса. Но тем не менее, когда классный надзиратель вызывал ученика к инспектору, у того и душа в пятки уходила...
В случае серьезных проступков, как, например, курение табака или вообще недисциплинированности ученика, выявлявшихся не один раз, применялся вызов или родителей, или опекунов для соответствующего внушения. Самым суровым наказанием было увольнение ученика из училища, в исключительных случаях с выдачей так называемого "волчьего паспорта", иначе говоря, такого удостоверения, которое лишало подвергшегося такой каре права поступления в какое-либо другое учебное заведение. Но, мне кажется, эта мера имела больше мифический характер, характер угрозы. Я не помню, чтобы за семилетнее пребывание в школе кто-нибудь был подвергнут такому жестокому наказанию...
У меня с детских лет сохранилась привычка в 9 часов вечера выходить на полчаса, на час прогуляться по улицам. Этой привычки я придерживался и в Вятке. Но в обычном одеянии - в форме - таких прогулок совершать было, конечно, нельзя. И вот зимой я облачался в большую отцовскую доху, а на голову надевал меховую шапку с ушами. В таком виде я безбоязненно встречался на улице с инспектором. Я был спокоен, что он меня не узнает...
Законоучителем был протоиерей Владимирской церкви о. Алексей Емельянов. Он был уже старичок, учиться у него было легко, он притом не скупился на отметки. О. Алексей был не чужд науки. Он написал книжечку по естественной истории, как-то приносил ее на урок и показывал нам...
За пребывание в реальном училище мы должны были раз в год исповедоваться и причащаться. Прохождение этой процедуры удостоверялось выдачей от священника особого удостоверения с приложением соответствующей церковной печати. С окончанием реального училища обязательность в дальнейшем отпадала, и я в дальнейшем всю свою жизнь ни разу не бывал на исповеди. Иногда моя мать выговаривала мне за это. Но и религиозность исчезла...
С момента моего поступления в училище вместо ушедшего учителя русского языка Князева возник Григорий Иванович Пинегин... Гр. Ив. был, кроме того, библиотекарем ученической библиотеки. Если я в Орлове в городской библиотеке находил самые благоприятные условия, то попробовали бы вы получить интересную книжку у Гр. Ив. К книжному шкафу он не подпускал. Выбрать книгу самостоятельно по своему вкусу ученик не мог. Гр. Ив. стоял около шкафа и снабжал учеников книгами по собственному усмотрению, выдавал обычно всякое неинтересное барахло. По этой причине ученики почти не пользовались ученической библиотекой.
Вообще со снабжением книгами дело, по крайней мере, у меня, обстояло очень плохо. В городской публичной библиотеке брать книги ученикам не разрешалось, а других книжных источников нигде не было. Правда, под конец учения я получил доступ в одну частную библиотеку, но там как-то дело не завязалось. Несколько раз сходил и бросил. Таким образом, все семь лет пребывания в реальном училище, за исключением каникул, я в Вятке сидел абсолютно без книг. Но зато, приезжая в Орлов, я с жадностью накидывался на книги...
Естественную историю преподавал Сергей Николаевич Косарев, относительно молодой еще человек с умным лицом, но совершенно лысым черепом. Он читал свой предмет интересно, старался иллюстрировать рассказываемое, приносил различные растения, плоды. Однажды принес яблоки и, разрезав, дал по частям каждому ученику. Когда мы разъезжались на лето, он снабжал нас приспособлениями для замаривания насекомых, специальными булавками и коробками, куда бабочек и жуков можно было бы накалывать.
Я, бывало, как только приезжал домой, в тот же день бросался ловить всяких букашек. С этого времени я начал увлекаться собиранием гербария. Собранные растения определял по определителям, а потом засушивал и наклеивал на бумагу. В конце концов собрал довольно большой гербарий...
При реальном училище был сельскохозяйственный музей. Серг. Ник. заведовал им. Музей был открыт по воскресеньям. Набирались посетители. Серг. Ник. всегда присутствовал, ходил по музею и давал пояснения... Чувствовалось, что он человек хороший и знает свой предмет.
Большим уважением у учеников пользовался наш немец Эрнст Августович Вестермен. Это был человек высокого роста. Волосы он зачесывал назад. Рыжая борода, разделенная на две половины, была ему до середины груди, во время ветра закидывалась за плечи. Своей бородой он всем бросался в глаза. Был красив, имел внушительную осанку... Его ученики чрезвычайно уважали за мягкое и справедливое отношение, за то старание, с которым он преподавал свой предмет... Основы, заложенные на уроках Эрн. Авг., очень пригодились мне впоследствии, когда я по окончании средней школы поступил в Политехникум в Риге, где почти все специальные предметы читались на немецком языке...
Я вообще имел склонность к изучению иностранных языков и потом, после окончания всех учебных заведений, продолжал самостоятельно заниматься сначала немецким, затем английским и, наконец, французским языками...
Учителя гимнастики часто сменялись. Это всё был военный народ - офицеры разных рангов, фельдфебели. Так называемые нижние чины к преподаванию не допускались. Некоторые из преподавателей были хорошие гимнасты, они сами показывали учащимся разные гимнастические трюки.
Для летних занятий на дворе училища, а для зимних в особом высоком зале были сооружены приборы и приспособления - параллельные брусья, кобылы, канаты для лазания на руках...
Я окончил реальное училище в 1896 г., ни в одном классе не задержался. По окончании мне было выдано два свидетельства с отметками - одно за шесть классов и второе за седьмой, дополнительный класс. Отметки были таковы: за шесть классов: "отлично" - 3, "хорошо" - 9, "удовлетворительно" - 3; за седьмой класс "отлично" - 2, "хорошо" - 9, "удовлетворительно" - 1. Отсюда видно, что я за все годы твердо выдерживал свою линию поведения - учиться на четверки.
Училище окончено. Все мы с большим облегчением вздохнули, почувствовав себя свободными..."