(no subject)
Окончание. Начало см. http://torr79.livejournal.com/2909.html
Зѣотки однако взялись нарѢчія, поднарѢчія, говоры и подговоры у русского народа? Въ цѢломъ свѢтЪ нѢтъ совсѢмъ чистокровного народа, но всѢ народы больше или меньше змѢшаны съ другими народами, имѢвшими или имѢющими другiи языки, обычаи, одежу и характеръ. Що касаеся галицко-русского народа, то въ немъ много чужой крови; татарской, турецкой, мадьярской, шведской, польской, румунской и немецкой, т. е. всѢхъ народовъ, которыи заходили въ Галицкую Русь, чи то съ войною, чи то съ торгомъ. У насъ, подобно якъ въ цѢлой Руси, естъ многіи мѢстечка и села, a въ нихъ многія жите- ли, которыхъ названія и имена показуютъ, що они татарского происхожденія. Въ ЯворовѢ только при концѢ XVIII вѢка послѢднія Татаре приняли христіанскую вѢру, a въ Бережанахъ до сихъ поръ жителей одного передмѢстья называютъ «Татарами». Названія мѢстностей, якѣ: Сулимовъ, Батыевъ, Канафостъ, Ордовъ, Карачиновъ, Майданъ и т. д. свѢдчатъ, що тамъ жили Татаре. Потомки татарско-русскихъ мѢ- шанцевъ розличаются отъ чисторусского населенія и лицемъ и характеромъ. Такъ н. пр. мазяри и угляри около Мостовъ Великихъ до сихъ поръ задержали татарское лице и татарскій покрой одежи, a еще до недавна, поки не покупили желѢзныхъ возовъ, они розвозили по всей ГаличинЪ мазъ и уголь татарскими арбами (возами) съ дышлями съ дугою. Потомки Татаръ отличаются отъ чистыхъ Галичанъ большою энергіею и предпрiимчивостью, a то видно по жителяхъ Угнова, Куликова, Яворова, Комарна, Поморянъ, Бережанъ и т. д., которыи зимою шіютъ кожухи и чоботы, a лѢтомъ торгуютъ овочами и т. и. Польскіи короли, щобы обезпечити за собою Червоную Русь, поселяли въ ней Поляковъ, a съ ними приходили нѢмецкіи купцы и ремесленники. Войны въ старину тревали долго, для того Мадьяры и Шведы, воевавшіи то съ русскими князьями, то съ польскими королями, цѢлыи лѢта жили въ Червоной Руси и оставляли въ ней свои накоренки. За австрійскихъ временѢ, начавши отъ цѢсаря Іосифа II Червоную Русь колонизовали НѢмцями. ВсѢ тѢ народы вносили не лишь въ русскую кровь, но и въ русскій языкъ свои частины, вслѢдствіе чего въ языцѢ галицко-русского народа много чужихъ словъ. Такъ н. пр. найбольше употребляемыи слова: «карій», (чорный) «чоботъ», «цыбухъ», (чубукѣ) «телѢга» -татарскіи; «ватра» (огонь) слово румунское; «легинь» слово мадьярское. Найбольше въ языцЪ галицко-русского народа словъ польскихъ и нѢмецкихъ, a то для того, що польскій и нѢмецкiй языки были и суть у насъ отъ давнихъ лѢтъ языками управленія, судовъ, школы и арміи. Разомъ съ польскимъ языкомъ въ языкъ галицко-русского народа войшло много латинскихъ словъ, которыми польскій языкъ сильно перемѢшанъ. Галицко-русскій крестьянинъ, хотьбы и письменный, даже не догадуеся, що сказавши н. пр. такія слова: «Пошивши дaхъ на хатЪ, я запрягъ кapoгo коня и поѢхавъ до лѢca по подъ фигуру. Въ лѢсЪ потисъ такій морозъ, що я мусѢвъ розложитя вaтpy и подъ впливомъ терла-розогрѢвся»- онъ съ русскими словами помѢшалѣ: нѢмецкіи слова «дахъ» (das Dach-крыша) и «мусѢвъ» (muss-долженѣ), татарское «карій» (чор- ный), латинское «фигура» (у насъ «фигурою» назы- ваютъ крестъ или изображеніе святого), румунское «ватра» (огонь) и польское «вплывъ» (вліяніе).
ВслѢдствіе такого, якое мы показали, вліянія языковъ другихъ народовъ на русскій языкъ, возникли русскія нарѢчія, поднарѢчія, говоры и подговоры. Но сосѢдніи народы имѢютъ также сильное влiянiе и на произношенiе, т.е. вымову поодинокихъ словъ. Найлучшимъ примѢромъ сего могутъ служити русскіи Буковинцы, которыи подъ вліяніемъ Румуновъ не вымовляютъ твердо буквы : «л», но вымовляютъ ю мягко, якъ «ль». На произношеніе вліяе также климатъ, т. е. холодъ и тепло той стороны, въ которой люди живутъ. Все то складаеся на то, що тѢ самыя слова въ розличныхъ окрестностяхъ инакше вымовляются. На ровнинахъ Галичины говорятъ: «якъ, мясо, жаба, выйтя,» a въ ГуцульщинѢ: «екъ, мѣесо, жеба, війти.» Въ ГаличинЪ и въ южной Россіи русскій народъ говоритѣ: «отецъ, вѢрую, надѢятись,» a въ сѢверной Россіи народъ пише такъ само, но вымовляе: «атьецъ, вѣерую, надьеяться,» хотя и въ ГаличинЪ часто говорятъ: «вьерую,» a зновъ въ новгородской губерніи говорятъ: «вірую».
Ніякій языкъ, хотябы якъ образованный, н. пр. нѢмецкій, не есть совсѢмъ чистый, понеже во всѢ языки вошло много словъ изъ другихъ языковъ. Но занадто великое число чужихъ словъ въ языцѢ портитъ его, a испорченный языкъ веде до вынародовленія народа. Народы безъ политической независимости повольно тратятъ свой языкъ и вынародовляются. Каждая держава стараеся придати своему населенію однородный національный характеръ, щобы запобѢгчи внутреннимъ спорамъ и розложенію. Народы силѣнѢйшіи также стараются накинути слабшимъ народамъ свой языкъ, щобы ихъ вынародовити и не только посбытисъ противниковъ, но и себе ними вскрѢпити. Для того мы и видимъ народную борьбу межи нѢмцями и славянами въ Австріи, межи нѢмцями и поляками въ Пруссіи a сами боремся въ ГаличинЪ за свою народность.
Въ борѣбЪ зa народность ходитъ головнo o языкъ и для того народы, борющіися за свою народностъ, повинны передъ всѢмъ очищати свой языкъ отъ чужихъ словъ и недопускати, щобы въ немъ загнѢздились чужіи слова. Для того тѢ галицкіи русины, которыи выкидаютъ русскіи слова изъ языка, называючи ихъ «московскими», и заступаютъ ихъ польскими, сами помагаютъ вынародовляти русскій народъ. Якимѣ-же способомъ можна оцѢнити, которыи слова русскіи, a которыи чужіи, особенно для простого крестьянина? Въ свѢтЪ устроены дѢла такъ, що ничего не можно добыти безъ труда и сей трудъ роздѢлеяѢ межи людей. Земля родитъ хлѢбъ лишь тогды, коли ю земледѢлецъ обробитъ. Такъ само добываются изъ родного языка сокровища, обогащаючіи мысль и знанія, лишь посредствомъ труда. Простонародная рѢчь или мова составляе только сырый матеріялъ, который можно употребляти для созданія родной письменности. Но сей сырый матеріялъ могутъ добывати и обрабляти только люди, посвятившіися той задачЪ и приготовленныи наукою до того труда. ЗемледѢлецъ живитъ писателя и языкослова, т. е. знатока языка; въ замѢнъ за то послѢдніи повинны удѢляти земледѢльцу изъ своихъ вѢдомостей все потребное для его просвѢщенія. Такихѣ-то писателей и языкослововъ повиненъ земледѢлецъ слухати, особенно, если они разомъ съ нимъ принадлежатъ до одной церкви и вѢры, если они разомъ съ нимъ принадлежатъ до одного народа и разомъ съ нимъ горятъ желаніемъ и охотою сей народъ спасти передъ вынародовленьемъ. Такъ поступаютъ чехи, выкидающіи изъ евоего языка нѢмецкую примѢсь и замѢняющіи ю чисто славянскими словами.
Высше мы представили, сколько то нарѢчій, говоровъ и подговоровъ имѢе русскій языкъ. Мы показали также, що если бы каждый Русинъ сталъ писати на томъ нарѢчіи, которымъ онъ звычайно говоритъ, то у насъ въ ГаличинЪ было бы три языки, которыи бы не были вполнѢ понятны и самымъ же Галичанамъ, не говорячи уже о Малоруссахъ въ Россіи. Но то-же самое замѢчаеся и у другихъ народовъ. У полѣского народа есть нарѢчія: мазурское, горальское, силезійское, познанское, кашубское и т. д. Простый польскій народъ не говоритъ такимъ языкомъ, якъ тотъ языкъ, который видимъ въ польскихъ книжкахъ и газетахъ. Такъ само нѢмецкій народъ. И у него есть нарѢчія и говоры, и то не мало, ибо до тридцати, которыи далеко больше розличаются отъ книжного нѢмецкого языка и межи собою, якъ русскіи нарѢчія и говоры розличаются отъ русского книжного языка и межи собою. Для примѢра приведемъ стихъ изъ евангелія св. апо- стола Луки. На книжномъ нѢмецкомъ языцѢ сей стихъ гласитѣ: Hört zu, ein Säemann gieng aus, seinen Samen zu säen. Въ ГанноверѢ стихъ сей гласитѣ: Hart tan, et gung ein Sägemane, ut tan sägen; въ БранденбурзѢ (въ старину славянскій Браниборѣ): Horch tan, et ging e Buer up't Feld zum seen; въ ГамбурзѢ: Hort to, een Buer güng ent, sien Saat to sayn; въ МекленбурзѢ- ШверинѢ: Häret to sü fär gink een, Sajer unt sajen; въ баварской Швабіи: Haered zua, gueg 's ischt a Söe- ma nasg' gange' z säed; въ ЭйхштадтѢ: Iza schau, a Bauer is zum Sön ganga; въ МолаховѢ : Lossl enk saga, a mal is a Bauer nuf's Sahn» nausgange.
По церковно-славянски стихъ сей гласитѣ: «Изыде сѢятель сѢяти сѢмя свое;» на русскомъ книжномъ языцѢ: «Вышелъ сѢятелъ сѢять сѢмя свое;» по мало- русски: «Выйшовъ сѢятелъ сѢяти сѢмя свое,» a если бы, кто наперся дуже по народному, то: «Выйшовъ (по гуцульски: війшовѣ) сѢячъ сѢяти сѢмя свое».
Изъ того поровнанья видно, що нѢмецкіи нарѢчія далеко больше розличаются отъ книжного нѢмецкого языка и межи собою, чѢмъ церковно-славянскій, русскій книжный языкъ и его нарѢчія межи собою, a однако ни одинъ «швабъ» не посмѢе утверждати, що нѢмецкій книжный языкъ для него чужій и що его «швабское» нарѢчіе - «самостойный» языкъ въ виду нѢмецкого книжного языка и що «швабскій» народъ - самостойный «нѢмецко-швабскій» народъ. Такъ само и наши найблизшіи сосѢды, Поляки, если коли пишутъ мазурскимъ или кашубскимъ нарѢчіемъ, то лишь для близшои науки или въ гумористичныхъ газетахъ для смѢха, такого-же Поляка, который бы посмѢлъ утверждати, що мазурское или кашубское нарѢчіе суть самостоятельными польскимн языками и народы, говорящіи тѢми нарічіями, суть самостоятельными польско-мазурскимъ или польско-кашубскимъ народомъ, они высмѢяли бы и оголосили сѣумaсшедшимъ, божевольнымъ.
Що однако держитъ нѢмецкій, польскій и другіи просвѢщенныи народы въ цѢлости и въ связи и що дае имъ силу постоянно розвиватись и поступати впередъ и даже вынародовляти другіи народы? Ихъ просвѢщенность, основaннaя нa единомъ книжном языцѢ. НѢмецкiй и польский книжныи языки образовались въ продолженiи цѢлыхъ столѢтій, a то такимъ способомъ, що ученыи и мудрыи мужи выбирали изъ всѢхъ нарѢчій и говоровъ найлучшіи и найбольше употребляемыи слова и выражали ними свои мысли. Которое изъ тѢхъ нарѢчій или который изъ тѢхъ говоровъ принадлежалъ найбольшой и найбольше просвѢщенной части народа, то такое нарѢчіе или такій говоръ брали верхъ надъ другими. То само видимъ теперь у насъ, въ ГаличинѢ. Понеже подольское нарѢчіе галицко-русского языка найбольше употребляеся и нимъ говорятъ найбольша часть русского населенія Галичины, то оно взяло верхъ надъ гуцульскимъ и надъ лемковскимъ нарѢчіемъ и на немъ пишутъ не только уроженцы Подолья, но и Гуцульщины и Лемковщины. Въ нѢмецкомъ языцЪ взяло верхъ саксонское нарѢчіе, a въ польскомъ великопольское нарѢчіе, и они стали основою нѢмецкого и польского языковъ.
Основою pусского книжнoгo языкa былъ и есть церковно-славянскій языкъ, на которомъ напечатаны наши богослужебныи книги. Мы уже указаля выше на то, коли на Руси стали писати и кто сталъ писати. У русского народа съ незапамятныхъ временѢ были розличныи нарѢчія и говоры. Если на такомъ невеликомъ пространствѢ земли, якъ Галицкая Русь, естъ ажь три нарѢчія или говоры, то можно собѢ представити, сколько ихъ было и есть на томъ пространствѢ, которое давнѢйше и теперь занимаютъ велякіи земли, называемыи Русью. Но кто бы то давнѢйше ни писалъ, чи житель Галича и Львова, чи житель Кіева и Владиміра-Волынского, чи житель Москвы и Новгорода, всѢ они, имѢючи основаніемъ церковно-славянскiй языкъ, старались свой языкъ и правопись приноровити до того основанія. Каждый изъ тѢхъ писателей, начавши отъ преподобного Нестора, вносилъ въ свои письма также многiи слова, употребляемыи въ его окрестности, и тѢми живыми словами, взятыми изъ устъ народа, обогащалъ и розвивалъ церковно-славянскій языкъ. Мы то видимъ на многихъ лѢтописяхъ, написанныхъ въ розличныхъ сторонахъ Руси, якъ н. пр. на «СловѢ о полку ИгоревѢмъ,» по языку которого познати, що оно написано жителемъ южной Руси. Такимъ способомъ церковно-славянскій языкъ змѢнялся подъ вліяніемъ русского живого, народного языка, и изъ того змѢшанного церковно-славянского языка и русского народного языка образовался наконецъ pусскій книжный или общерусскій языкъ.
Для чего-же однако въ нынѢшнемъ книжномъ русскомъ языцѢ имѢе перевагу великорусское нарѢчіe надъ малорусскимѣ? ВѢдь первыи початки русскому языку дали ученыи Кіевскіи, по нашому Малоруссы. Мы уже выше сказали, що послѢ розрушенія Кіева татарами политичная и умственная жизнъ русского народа передвигнулась въ Москву. Потомъ мы видѢли, якъ Петръ Великій собиралъ ученыхъ, перше въ Москву, a потомъ въ Петербургъ. НайважнѢйшу однако помочь для розвитія языка дае держава. Южная и западная Русь были еще подъ властію Литвы и Польщи, коли Москва, a потомъ Петербургъ, стали осередкомъ самостоятельной державы. Уже одно употребленіе языка въ управленіи и въ судѢ представляе поле для его розвитія. Мы видимъ нынѢ, що существующіи теперь культурныи языки принадлежатъ такимъ народамъ, которыи имѢли или имѢютъ независимую державу. Первое образованіе языка припадае въ пору, коли народъ обезпечилъ себѢ политичный бытъ и утворилъ державу. Для того-то початокъ русского книжного языка припадае въ пору основанія русской державы Рюриковичами, a найбольшое розвитіе русского языка зачинаеся съ розвитіемъ могущества русской державы при ПетрѢ Великомъ.
Для розвитія языка необходимы также школы, въ которыхъ молодое поколѢнье учится знати и правильно употребляти родную pѢчь. Ho и школы еще не выстарчатъ для розвитія языка. У всѢхъ просвѢщенныхъ народовъ есть еще Академіи Наукъ, которыи выдаютъ важныи сочиненія, a въ случаѢ потребы рѢшаютъ языковыи споры. Никто другій только Академіи Наукъ, въ которыхъ засѢдаютъ люди ученыи, призваны рѢшати и у другихъ народовъ рѢшаютъ такіи вопросы, якъ н. пр. перемѢна правописанія изъ этимологичного на фонетичное. A y насъ кто рѢшилъ сей вопросѣ? Польскій краевый выдѢлъ и нѢмецкoе министерствo пpосвѢщeнiя, не имѢющіи понятія o русскомъ языцѢ. Наконецъ писѣменность и розвитіе языка не могутъ обойтись безъ библіотекь, безъ собраній старыхъ рукописей, научныхъ часописей, литературныхъ Обществъ и такихъ людей, которыи все свое житье посвящаютъ науцѢ и народной письменности. Но для того всего необходимы средства, a на содержаніе школъ, народныхъ, середнихъ и университетовъ, Академій Наукъ, библіотекъ и т. п. може доставити средства только держава; по-одинокіи-же люди могутъ только такимъ способомъ прійти съ помощію, що будутъ куповати книжки, выписовати часописи и принадлежати до Обществъ.
BсѢ тѢ условія были въ Россіи уже въ то время, якъ Галицкая, а отчасти и южная Русь, ныдѢли подъ Польщею, и для того не дивно, що въ языцѢ, основанномъ головно Малоруссами, поволи получило перевагу великорусское нарѢчіе. Но сія перевага незначительна, понеже русскимъ книжнымъ языкомъ, подобно тому якъ при русскихъ князьяхъ, такъ и теперь пишутъ знаменитыи не только въ русской письменности, но въ цѢломъ свѢтѢ писатели-малоруссы, изъ которыхъ н. пр. одинъ H. B. Гоголь, которого повѢсть «Тарасъ Бульба» розойшлась недавно межи сельскимъ народомъ Галичины въ тысячахъ примѢрниковъ, больше имѢе значенія, якъ всѢ «руско-украинскіи» писатели въ ГаличинЪ и Россіи разомъ взявши. Правдивый Укpaинецъ, a не фальшованный галицкій, a при томъ человѢкъ ученый и талантливый, П. А. Кулишъ, такъ пише о русскомъ книжномъ языцѢ («Русская БесѢда,» Москва 1857):
«Когда Южная Русь, или, какъ (якѣ) обыкновенно ее называютъ, Малороссія, присоединиласъ къ СѢверной Руси или Великой Россіи, умственная жизнь на сѢверѢ тотъ часъ оживилась притокомъ новыхъ силъ съ юга и потомъ Южная Русь постояннo yже пpинимaлa сaмое дѢятельное участie въ развитіи сѢверной литерaтypы. ИзвѢстно каждому, сколько малороссійскихъ именъ записано въ старыхъ лѢтописяхъ русской словесности. Люди, носившіе эти имена, явились на сѢверъ съ собственнымъ языкомъ, каковъ (якій) бы онъ ни былъ - чистый южно-русскій, или, какъ утверждаютъ нѢкоторые, полу-польскій, живой народный, или черствый академическій, - и ввели этoтъ языкъ въ тогдaшнюю pусскую словесность, какъ рѢчь образованную, освоенную съ общеевропейскою наукою и способную выражать отвлеченныя понятія. Природные Москвичи оставили языкъ своихъ разрядныхъ книгъ и грамотъ для этой pѢчи, и въ россійскомъ государствЪ, мимо народнаго сѢеверно-русскаго и народнаго южно-русскаго языковъ, обpaзовaлся языкъ, составляющій между ними середину и равно понятный обоимъ pусскимъ племенaмъ».
РозумѢеся, що для необразованного человѢка въ русскомъ книжномъ языцѢ тутъ и тамъ случится слово, которого онъ зразу не пойме, но тутъ виною не языкъ, a необразованностъ человѢка. Необразованный галицко-русскій крестѣянинъ знае 500, a найбольше 1000 словъ, съ которыми живе цѢлый свой вѢкъ. Очевидно, що онъ не понимае всѢхъ словъ русского языка, если ихъ числятъ до 200 тысячъ. Необразованный галицкій крестьянинъ изъ ровнинъ, почувши такіи слова якѣ: «скaтеpть, казённый, говѢнье, пpiобрѢсти, paспря, девяносто, pевновати,» не порозумѢе ихъ, бо замѢсть нихъ онъ говоритѣ: «обpусъ, скapбовый, пpиготовленье до св. пpичaстія, позыскaти, свapня, девять- десять, зaздростити», но тѢ слова приходятъ не только въ книжномъ русскомъ языцѢ, который «Русины-Укранцы» называютъ «чужимъ», но и въ бесѢдЪ Гуцуловъ. Такъ само необразованный крестьянинь изъ ровнинъ не пойме словѣ: «царина, маржина, сокотитися, св. законъ, легинь, горѢвченый, пеpеемъ, бізувaвъ, бaнка, яpкa (ярка), ярчукъ, ибо тѢ слова Гуцулы употребляютъ, a на ровнинахъ замicть нихъ говорятъ: «поле, худоба, боронитися, св. причастіе, паробокъ, пьяный, знaлѢзне (нaгopодa зa нaйденный пpедметѣ), старався, гульденъ, ягниця, баранецъ». Для того-то только просвѢщеніе и наука розширяе запасъ словъ своего родного языка и для того люди, хотящіи стати образованными, выучуютъ свой языкъ на всѢ стороны. У насъ однако завелось такое, що кто знае ставити буквы, той уже пише и уважае себе за писателя, a «Русины-Украинцы» твердятъ, що досыть знати простонародный языкъ, щобы писати и повѢсти и научныи сочиненія. Ба, коли запасъ словъ простонародного языка ограниченный, a кромЪ того необразованный крестьянинъ часто перекручуе слова, особенно чужіи, и еслибы кто хотѢлъ писати такъ, якъ говоритъ народъ, то долженъ бы писати: «гaдукaтъ» замѢстъ «адвокaтъ», «прилѢпотенеть» или даже « лѢпотентъ» замѢстъ «пленипотентъ», «виндзимepъ» замѢсть «инженepъ», «километpa» замѢсть «геометpъ», «мотapeyшъ» или даже «цициpeyшъ» замѢстъ «нотаръ» и т.д. Необразованный крестьянинъ часто перекручуе даже свое крестное имя и заместь сказати: Kсенофонтъ, Bлaсій, Спиpидioнъ и т. д. говоритъ : Сaлaфонъ, Гaлaсъ, Пepeдомъ. Для того-то безъ науки не возможно знаніе ніякого языка, чи то чужого, чи своего родного, a книжный языкъ есть именно тѢмъ складомъ, зъ-отки можно черпати запасъ словъ и знаніе своего языка.