(no subject)
Попросила Нафаню не закрывать дверь на ключ, когда домой пойдёт, а то вчера запер, я ее изнутри не смогла открыть - пришлось вылезать в окно и снаружи открывать, потому что Банцен в тубзо хотел.
От Нафани главное быстро смыться, потому что он, между нами говоря, великое трепло. Сегодня мне опять не удалось свинтить: слово за слово, и Нафаня в итоге спел по-бырому две небольших песни. Спел бы и пять, да я в тапках на босу ногу вышла. Наступила, можно сказать, песне на горло.
ПРО КОНОПЛЮ
Конопля хорошая трава.
Как табак, только лучше.
Я считаю, надо коноплю разрешить.
Или табак запретить нахуй.
У нас тут много росло.
Целое поле росло.
Еще до ментов.
Где поле на Суханке, там конопля росла.
До самого кладбища.
Курили потихоньку.
Каждый себе по чуть-чуть сушил.
Никто не брал много -
Только себе.
Всё-то нахуя рвать.
Себе только каждый.
А Дядьгриша к отцу пришёл моему -
Говорит: нахуй всю коноплю оборвал?
А батя такой: да не рвал я.
А кто же тогда? - это Дядьгриша кричит.
Ты, - говорит, - рядом живёшь.
А отец не брал коноплю.
Думали-думали, решили сосед.
Приходят к нему.
А он кроликов кормит.
Прям коноплёй кормит и всё.
Кролики все уже такие.
Как это самое.
Говорит, не брал я коноплю,
Я, говорит, травы вон надёргал на поле.
И показывает на мешок.
А в мешке-то конопля как раз.
Физик, бля.
Коноплёй кроликов кормил.
Урод, бля.
Что тут скажешь.
А сам я уже давно не курю.
Хули. Дедушка.
Стыдно.
Скажет кто внучке -
Твой дед коноплю курит.
Убью нахуй сразу.
ПРО ЛЁТЧИКА
А один у нас жил тут тоже.
В бараке.
Сам самолёт сделал, своими руками.
Никто не верил, конечно.
А он сделал.
Его потом стали лётчиком звать.
Пока делал, все на него
"Дурак", "дурак".
А потом -
"Лётчик", "лётчик".
Уважали.
Они татары были по нации.
Вся семья.
Не пили.
Утром ихняя бабка
Вокруг барака спортом занималась.
Каждое утро.
А он её сын был.
Самолёт делал. И сделал.
Летал самолёт.
Это еще до армии.
Тогда на Суханке поле было.
Где коттеджи сейчас.
Коттеджей не было, было поле
До самого кладбища.
И вот он сел в самолет и поехал по полю.
А потом полетел.
Все "ура", "ура" кричат.
Радостно так было.
А он улетел. И нет его.
Нет и нет. Долго не было.
Все ждут, а его нет.
Покурили. А его опять нет.
Может, сбили?
Пограничники тут же близко.
Потом смотрим
Идёт с кладбища.
Кое-как идёт. Палка в руках.
Не сбили, значит.
Упал самолёт
Прямо на кладбище.
Лётчик, конечно, ногу сломал.
Там двигатель что-то -
Ну, техника, ясное дело.
Его потом сильно ругали из-за могил.
Много могил поломал.
Но не бил никто, нет.
Этого не было.
Он ногу полгода лечил.
Ходить нельзя было,
Только сидеть.
Он и сидел. А скучно ж.
И выпить нельзя -
Татарин.
По дереву резать стал.
Хорошо научился резать.
Вся деревня у него табуретки покупала -
Красивые.
И мамка моя одну купила.
Нога уже зажила,
А он дальше резал.
Не стал летать больше.
А потом они уехали в Татарию.
Татары ведь, вся семья.
Скучно им у нас было.
Хули им табуретки,
Они на полу сидят.
А красивые резал.
Да.
От Нафани главное быстро смыться, потому что он, между нами говоря, великое трепло. Сегодня мне опять не удалось свинтить: слово за слово, и Нафаня в итоге спел по-бырому две небольших песни. Спел бы и пять, да я в тапках на босу ногу вышла. Наступила, можно сказать, песне на горло.
ПРО КОНОПЛЮ
Конопля хорошая трава.
Как табак, только лучше.
Я считаю, надо коноплю разрешить.
Или табак запретить нахуй.
У нас тут много росло.
Целое поле росло.
Еще до ментов.
Где поле на Суханке, там конопля росла.
До самого кладбища.
Курили потихоньку.
Каждый себе по чуть-чуть сушил.
Никто не брал много -
Только себе.
Всё-то нахуя рвать.
Себе только каждый.
А Дядьгриша к отцу пришёл моему -
Говорит: нахуй всю коноплю оборвал?
А батя такой: да не рвал я.
А кто же тогда? - это Дядьгриша кричит.
Ты, - говорит, - рядом живёшь.
А отец не брал коноплю.
Думали-думали, решили сосед.
Приходят к нему.
А он кроликов кормит.
Прям коноплёй кормит и всё.
Кролики все уже такие.
Как это самое.
Говорит, не брал я коноплю,
Я, говорит, травы вон надёргал на поле.
И показывает на мешок.
А в мешке-то конопля как раз.
Физик, бля.
Коноплёй кроликов кормил.
Урод, бля.
Что тут скажешь.
А сам я уже давно не курю.
Хули. Дедушка.
Стыдно.
Скажет кто внучке -
Твой дед коноплю курит.
Убью нахуй сразу.
ПРО ЛЁТЧИКА
А один у нас жил тут тоже.
В бараке.
Сам самолёт сделал, своими руками.
Никто не верил, конечно.
А он сделал.
Его потом стали лётчиком звать.
Пока делал, все на него
"Дурак", "дурак".
А потом -
"Лётчик", "лётчик".
Уважали.
Они татары были по нации.
Вся семья.
Не пили.
Утром ихняя бабка
Вокруг барака спортом занималась.
Каждое утро.
А он её сын был.
Самолёт делал. И сделал.
Летал самолёт.
Это еще до армии.
Тогда на Суханке поле было.
Где коттеджи сейчас.
Коттеджей не было, было поле
До самого кладбища.
И вот он сел в самолет и поехал по полю.
А потом полетел.
Все "ура", "ура" кричат.
Радостно так было.
А он улетел. И нет его.
Нет и нет. Долго не было.
Все ждут, а его нет.
Покурили. А его опять нет.
Может, сбили?
Пограничники тут же близко.
Потом смотрим
Идёт с кладбища.
Кое-как идёт. Палка в руках.
Не сбили, значит.
Упал самолёт
Прямо на кладбище.
Лётчик, конечно, ногу сломал.
Там двигатель что-то -
Ну, техника, ясное дело.
Его потом сильно ругали из-за могил.
Много могил поломал.
Но не бил никто, нет.
Этого не было.
Он ногу полгода лечил.
Ходить нельзя было,
Только сидеть.
Он и сидел. А скучно ж.
И выпить нельзя -
Татарин.
По дереву резать стал.
Хорошо научился резать.
Вся деревня у него табуретки покупала -
Красивые.
И мамка моя одну купила.
Нога уже зажила,
А он дальше резал.
Не стал летать больше.
А потом они уехали в Татарию.
Татары ведь, вся семья.
Скучно им у нас было.
Хули им табуретки,
Они на полу сидят.
А красивые резал.
Да.