Перегибы и прокуроры, ч. 2
Источник: Крыжан А. В. Борьба местных советских прокуроров за соблюдение законных прав граждан в конце 20-х - начале 30-х гг. // Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. - 2014. - №3 (31). - С. 4-5.
«С началом колхозного строительства внимание местных прокуроров в значительной степени было сосредоточено на делах деревни.
Прокуратура осуществляла надзор за соблюдением установленных прав индивидуальных хозяйств. Пресекались многочисленные случаи неправомерного наложения местными властями штрафов на частников за несвоевременный посев сахарной свеклы или случаи изъятия из хозяйств последних коров и необходимого с/х инвентаря и построек [Там же. Л. 48]. Вместе с тем в результате осуществляемых прокурорами следственных действий единоличники привлекались к ответственности за «непосев» или невыполнение твердого задания. Надзор осуществлялся и за деятельностью руководителей колхозов - их привлекали к ответственности за массовый выход крестьян из колхозов и неспособность удержать односельчан, за хищения и т.д. [ГАКО. Ф. Р-1174. Оп. 1. Д. 23. Л. 108].
Интересна оценка роли местных прокуратур в борьбе с «перегибами в колхозном строительстве», приведенная в докладе «О работе Управления прокуратуры республики за 1929 - май 1930 г.». «Часть прокуроров, безусловно, оказалась на высоте положения, не останавливаясь перед тем, чтобы идти против местного влияния и против течения. <...> Но, наряду с этим, остается фактом то, что значительная часть как прокуратур, так и судов, подчиняясь давлению местной обстановки, не только проявила малодостаточную активность в борьбе с антисередняцкими перегибами, но допустила перегибы непосредственно в своей судебно-следственной и прокурорской работе, благодаря чему в данном случае в период проведения коллективизации и ликвидации кулачества как класса удар судебной репрессии фактически оказался направлен против середняка, преданного суду под видом кулака» [ГАРФ. Ф. А-353. Оп. 10. Д. 24. Л. 137]. Таким образом, Управление прокуратурой республики признавало тот факт, что в 1929-1930 гг. прокуроры на местах пытались противодействовать нарушению принципа добровольности вступления в колхоз и экспроприации собственности середняцких хозяйств (выделено. - totalitarizzm). С другой стороны, признавалось и то, что прокуратуры зачастую сами «подливали масла в огонь», активно поддерживая процесс раскулачивания середняков либо собственными предписаниями, либо через судебные решения.
В 1931 г. Прокурор РСФСР А.Я. Вышинский получил информационную записку инструктора Президиума ВЦИК Гусева «О перегибах и извращении директив партии и правительства и нарушениях революционной законности в ЦЧО» [РГАСПИ. Ф. 82. Д. 60. Л. 1-2]. Судя по содержанию документа, записка стала результатом проверки, проводимой ВЦИК. Выделялись два вида перегибов, допускаемых на местах. Во-первых, нарушение добровольности при вступлении в колхоз. Не вступившим в колхоз бедняцким и середняцким хозяйствам наравне с кулаками устанавливали твердые задания или отбирали имущество, которое при условии вступления в колхоз могло быть возвращено. О том, что данные нарушения в ЦЧО имели массовый характер, свидетельствует нарастающее количество жалоб, полученных ВЦИК в 1931 г.: в июне - 794, в июле - 895, в августе -987, в сентябре - 1096 [Там же. Л. 1]. Гусев пишет: «В целом ряде сельсоветов мне совместно с районными и сельскими работниками приходилось по нескольку часов подряд разбираться и распутывать списки твердозаданцев и индивидуально-обложенных, в результате чего в некоторых сельсоветах получалось снижение чуть ли не до 70 %. Одновременно выявлялись новые кулацко-зажиточные хозяйства, которые не были привлечены к обложению» [РГАСПИ. Ф. 82. Д. 60. Л. 2].
Во-вторых, к перегибам относилось незаконное лишение избирательных прав. В начале 1931 г. Центризбирком удовлетворил 65,8 % жалоб жителей ЦЧО по этому вопросу [Там же].»
То есть как это у нас получается: вроде как всем приказали перегибать, а прокуратура об этом не знает.