Осаму Дадзай - Романеск
Опять Дадзай. Ну ничего, дальше будет Анго Сакагути.
Этот рассказ (точнее, три рассказа, но я пока перевёл и вывешиваю один) у нас не публиковали потому, что в нём очень много японских реалий, а также в паре мест непереводимая игра слов, которая, впрочем, опускается без особо вреда для повествования.
Колдун Таро
Давным-давно, в краю Цугару в деревне Канаги жил да был сельский староста по имени Соскэ Кувагата. Когда ему было 49 лет, у него родился единственный сын. Мальчика назвали Таро. Родившись, он первым делом широко зевнул. Этот зевок встревожил отца, и тому даже стало неловко перед пришедшими поздравить родственниками. Опасения Соскэ довольно скоро начали сбываться - Таро никогда не пытался кормиться сам, а лишь сидел на руках у матери и терпеливо ждал, пока ему дадут грудь. Когда ему подарили игрушечного тигра, он не стал вертеть его в руках, а только смотрел со скучающим видом, как покачивается головка из папье-маше. Проснувшись утром, малыш не спешил выползать из кровати и лежал ещё часа два с закрытыми глазами. Таро был не очень подвижным ребёнком. В три года с ним случилось небольшое происшествие, благодаря которому имя Таро Кувагата получило в деревне некоторую известность. Впрочем, запомнили это происшествие люди только потому, что оно произошло рядом с ними, а не где-то на страницах газеты. А случилось вот что - Таро ушёл.
Однажды ночью, в начале весны, он тихонько выпал из подола матери, выкатился в прихожую и вывалился за дверь, а оказавшись снаружи, поднялся и чинно встал на ножки. Отец и мать так и спали, ни о чём не подозревая.
Прямо над его головой висела круглая расплывчатая луна. Таро, одетый в одну лишь подкладку для кимоно и тёплую фуфайку, сонно вышел босиком на главную деревенскую дорогу и пыхтя пошёл на восток по гравию и кучам конского навоза.
На следующее утро вся деревня гудела. Ещё бы - трёхлетнего мальчика обнаружили как ни в чём не бывало спящим посреди яблонь на холме Юнагарэ. Холм этот был в четырёх километрах от деревни, в высоту был метров сто и по форме напоминал подтаявшую льдину. Вершина была волнистой, а западный склон был очень пологим и будто бы стекал к подножью. Никто не мог понять, зачем же Таро туда ушёл. Понятно, что забрался на холм он сам, но для чего ему это понадобилось?
Его нашла девушка, которая пришла собирать папоротник. Таро вернулся в родную деревню, мерно покачиваясь в её корзинке. Все вокруг подбегали, заглядывали в неё, хмурились и причитали, что малыша безо всяких сомнений похитил тэнгу. Соскэ, увидев, что его сын жив и здоров, не мог выдавить из себя ни слова и лишь только охал. Мать же спокойно взяла малыша на руки, дала его спасительнице в подарок огромное полотенце, а затем вытащила в прихожую большой таз и принялась купать сына, несмотря на то, что тот ничуть не испачкался. Отец всё это время слонялся вокруг таза и наконец, споткнувшись, пнул его и залил водой всю прихожую. Но, даже получив нагоняй от жены, Соскэ не ушёл, а всё смотрел ей через плечо на малыша и вопрошал:
-Таро, что же ты видел? Что же ты видел? - Таро несколько раз зевнул, а затем пролопотал что-то нечленораздельное.
Ночью Соскэ долго думал над ответом сына. Наконец, на него снизошло озарение. Да это же предсказание! Таро сказал, что деревне их суждено процветать. Он хотел хлопнуть себя по коленям, но запутался в футоне, ударил себя по животу и скорчился от боли. Ну конечно, сын сельского старосты должен унаследовать дело отца, вот он и заботится о благе народа уже сейчас. А ведь ему всего три года. Да это не сын, а сокровище! Дар от самого Будды! Надо его холить и лелеять!
Соскэ встал, потянулся к футону, в котором спал Таро, и ласково поправил его одеяло. Затем он наклонился ещё дальше и грубовато поправил одеяло на футоне, в котором беспокойно спала его жена. Отвернувшись, чтобы не смотреть на неё, он проворчал:
-А это родная мать Таро. Её тоже надо холить и лелеять.
Предсказание сбылось. Наступила весна и на яблонях расцвели огромные розовые цветы. Их запах доходил аж да замка местного даймё, что был в сорока километрах от деревни. А осенью случилось ещё более радостное событие - яблоки уродились крупные, красные, звонкие. Только укусишь, как из-под натянутой кожуры брызжет холодный сок и заливает всё лицо. На новый год случилось ещё более радостное событие - с востока прилетела огромная стая журавлей. Люди толпились, смотрели на них, переговаривались, а журавли, покружившись в ясном новогоднем небе, улетели на запад. В следующую осень взошёл богатый урожай риса, и яблоки вновь выросли не хуже, чем в прошлом году. Деревня разбогатела, а Соскэ окончательно убедился в том, что его сын обладает даром предвидения. Говорить об этом он никому не стал, опасаясь, что его поднимут на смех. А может и потому, что наделся как-то на этом поживиться.
Однако юное дарование за следующие пару лет постепенно испортилось. Вскоре вся деревня звала Таро лентяем, а Соскэ даже смирился с этим. Мальчику было уже семь, а он совсем не желал играть с другими детьми на природе. Летом он сидел у окна, подперев рукой щёку, а зимой валялся у очага и разглядывал пляшущие в нём языки пламени. Таро любил загадки. Одним зимним вечером, вальяжно развалившись у огня, он взглянул полузакрытыми глазами на отца и спросил:
-Что это такое - на воду падает, а не мокнет? - отец задумался и покачал головой.
-Не знаю.
-А вот тень, - лениво ответил Таро, закрывая глаза.
Соскэ наконец всерьёз разозлился. Ну что за бестолочь! Правильно все говорят - обыкновенный лентяй.
В осень, когда Таро исполнилось десять лет, в деревне случился большой потоп. Целый месяц шли сильные дожди и река Канагигава, протекавшая по северной стороне деревни, вышла из берегов у истока и, захватив с собой шесть своих притоков, хлынула с горы грязным клокочущим потоком, смывая бесчисленные деревья. Постояв немного в ложбине у подножья, вода одним ударом смела деревенский мост, прорвала плотину и разлилась морем по округе. По всей деревне среди подтопленных домов плавали свиньи и стога только что собранного риса. Через пять дней дождь прекратился, а через десять наконец сошла вода. Через двадцать дней Канагигава вновь спокойно текла по северной стороне деревни.
Каждый вечер народ собирался в чьём-нибудь доме и устраивал совет. Всегда приходили к одному выводу - умирать от голода не хотелось. С этого же каждый совет начинался. В следующий вечер все опять собирались, опять решали, что не хотят умирать от голода и расходились. Конца этим сборищам было не видно, но однажды среди жителей деревни нашёлся герой.
Соскэ сидел, обхватив голову руками, и то и дело тяжко вздыхал. К нему подошёл Таро и предложил очень простое решение всех проблем - сходить в замок и попросить помощи у господина. Мальчик даже вызвала пойти сам. Отец закричал было от радости, но тут же спохватился и вновь закрыл лицо.
-Ты ещё ребёнок, вот и думаешь, что всё так просто. Опасно ходить в замок - если что не так, то и живым оттуда не уйдёшь. Брось это дело.
В этот же вечер Таро тайком от всех вышел из деревни и быстро зашагал в сторону замка.
Встреча с даймё прошла хорошо. Таро повезло - его не только не казнили, а ещё и щедро наградили. Наверное, тот даймё просто не помнил никаких законов. Благодаря его великодушию деревня избежала гибели, а со следующего года вновь зажила богато.
Два-три года вся деревня любила Таро, но потом его заслугу позабыли, и за ним закрепилось прозвище «Господин балда». Сам Таро целыми днями сидел в сарае и читал одну за другой отцовские книги. Иногда ему попадались книги со всяческими непристойностями, но он и их читал, сохраняя абсолютную невозмутимость.
Однажды он нашёл книгу о китайском колдовстве. Колдовство его заинтересовало, и он погрузился в чтение. Прочитав её несколько раз от корки до корки и проведя год за упражнениями, он научился превращаться в мышь, в орла и в змею. Станет Таро мышью - и носится по сараю, пищит. Станет орлом - вылетит в окно и парит, сколько душе угодно. Станет змеёй - и ползает под сараем, от паутин уклоняется, да травой шуршит. Затем он научился обращаться ещё и в богомола, но не нашёл, чем в таком виде себя занять и решил, что быть богомолом скучно.
Соскэ окончательно разочаровался в сыне и начал донимать жену жалобами, говоря, что это всё она виновата. Таро же в шестнадцать лет влюбился. Объектом его воздыханий была дочь торговца маслом, чья лавка была по соседству. Она очень хорошо играла на свирели, и он любил превратиться в мышь или в змею и слушать её. «Ах, как я хочу, чтобы она меня полюбила. Вот бы стать самым лучшим мужчиной во всём Цугару» - думал он в эти минуты. Наконец, Таро решил с помощью своего колдовства стать самым лучшим мужчиной. Спустя десять дней желание сбылось.
Он осторожно заглянул в зеркало и перепугался. На него смотрело бледное, круглое, пухлощёкое лицо с глазами-щёлочками и болтающимися усами. Он стал похож на древнюю статую Будды, причём похож во всём, включая самую важную часть тела. Таро сильно огорчился - книга оказалась слишком старой. Какой от такого колдовства толк? Надо переделать. Но не тут-то было - оказывается, что колдовство навсегда пристаёт к тем, кто использует его для собственной выгоды, и избавиться от него нельзя. Таро провёл четыре дня в бесплодных попытках, а на пятый сдался, теша себя мыслью, что на свете есть и другие развлечения, кроме недоступных теперь женщин. Так он и покинул сарай.
Кое-как объяснив опешившим родителям, что произошло, Таро написал записку, что не может в таком виде дальше жить в деревне, выскользнул ночью из дома и отправился, куда глаза глядят. В небе висела круглая расплывчатая луна. Расплывчатая не от воздуха, а от плохого зрения. Шагая вперёд, он думал о том, какая это странная штука - красота. Почему прекрасный мужчина из той эпохи сейчас выглядит как идиот? Ведь такого не должно быть. Но ни пройдя через соседний лес, ни дойдя до замка, ни даже на самой границе Цугару, Таро так и не смог разгадать эту загадку.
А что касается колдовства, то секрет его был прост. Нужно было засунуть руки в карманы, опереться на какой-нибудь столб или забор и тихо повторять заклинание: «Скукота, скукота, скукота, скукота, скукота…». Говорят, если повторить его несколько сотен раз, то можно войти в транс и отречься от себя.
Этот рассказ (точнее, три рассказа, но я пока перевёл и вывешиваю один) у нас не публиковали потому, что в нём очень много японских реалий, а также в паре мест непереводимая игра слов, которая, впрочем, опускается без особо вреда для повествования.
Колдун Таро
Давным-давно, в краю Цугару в деревне Канаги жил да был сельский староста по имени Соскэ Кувагата. Когда ему было 49 лет, у него родился единственный сын. Мальчика назвали Таро. Родившись, он первым делом широко зевнул. Этот зевок встревожил отца, и тому даже стало неловко перед пришедшими поздравить родственниками. Опасения Соскэ довольно скоро начали сбываться - Таро никогда не пытался кормиться сам, а лишь сидел на руках у матери и терпеливо ждал, пока ему дадут грудь. Когда ему подарили игрушечного тигра, он не стал вертеть его в руках, а только смотрел со скучающим видом, как покачивается головка из папье-маше. Проснувшись утром, малыш не спешил выползать из кровати и лежал ещё часа два с закрытыми глазами. Таро был не очень подвижным ребёнком. В три года с ним случилось небольшое происшествие, благодаря которому имя Таро Кувагата получило в деревне некоторую известность. Впрочем, запомнили это происшествие люди только потому, что оно произошло рядом с ними, а не где-то на страницах газеты. А случилось вот что - Таро ушёл.
Однажды ночью, в начале весны, он тихонько выпал из подола матери, выкатился в прихожую и вывалился за дверь, а оказавшись снаружи, поднялся и чинно встал на ножки. Отец и мать так и спали, ни о чём не подозревая.
Прямо над его головой висела круглая расплывчатая луна. Таро, одетый в одну лишь подкладку для кимоно и тёплую фуфайку, сонно вышел босиком на главную деревенскую дорогу и пыхтя пошёл на восток по гравию и кучам конского навоза.
На следующее утро вся деревня гудела. Ещё бы - трёхлетнего мальчика обнаружили как ни в чём не бывало спящим посреди яблонь на холме Юнагарэ. Холм этот был в четырёх километрах от деревни, в высоту был метров сто и по форме напоминал подтаявшую льдину. Вершина была волнистой, а западный склон был очень пологим и будто бы стекал к подножью. Никто не мог понять, зачем же Таро туда ушёл. Понятно, что забрался на холм он сам, но для чего ему это понадобилось?
Его нашла девушка, которая пришла собирать папоротник. Таро вернулся в родную деревню, мерно покачиваясь в её корзинке. Все вокруг подбегали, заглядывали в неё, хмурились и причитали, что малыша безо всяких сомнений похитил тэнгу. Соскэ, увидев, что его сын жив и здоров, не мог выдавить из себя ни слова и лишь только охал. Мать же спокойно взяла малыша на руки, дала его спасительнице в подарок огромное полотенце, а затем вытащила в прихожую большой таз и принялась купать сына, несмотря на то, что тот ничуть не испачкался. Отец всё это время слонялся вокруг таза и наконец, споткнувшись, пнул его и залил водой всю прихожую. Но, даже получив нагоняй от жены, Соскэ не ушёл, а всё смотрел ей через плечо на малыша и вопрошал:
-Таро, что же ты видел? Что же ты видел? - Таро несколько раз зевнул, а затем пролопотал что-то нечленораздельное.
Ночью Соскэ долго думал над ответом сына. Наконец, на него снизошло озарение. Да это же предсказание! Таро сказал, что деревне их суждено процветать. Он хотел хлопнуть себя по коленям, но запутался в футоне, ударил себя по животу и скорчился от боли. Ну конечно, сын сельского старосты должен унаследовать дело отца, вот он и заботится о благе народа уже сейчас. А ведь ему всего три года. Да это не сын, а сокровище! Дар от самого Будды! Надо его холить и лелеять!
Соскэ встал, потянулся к футону, в котором спал Таро, и ласково поправил его одеяло. Затем он наклонился ещё дальше и грубовато поправил одеяло на футоне, в котором беспокойно спала его жена. Отвернувшись, чтобы не смотреть на неё, он проворчал:
-А это родная мать Таро. Её тоже надо холить и лелеять.
Предсказание сбылось. Наступила весна и на яблонях расцвели огромные розовые цветы. Их запах доходил аж да замка местного даймё, что был в сорока километрах от деревни. А осенью случилось ещё более радостное событие - яблоки уродились крупные, красные, звонкие. Только укусишь, как из-под натянутой кожуры брызжет холодный сок и заливает всё лицо. На новый год случилось ещё более радостное событие - с востока прилетела огромная стая журавлей. Люди толпились, смотрели на них, переговаривались, а журавли, покружившись в ясном новогоднем небе, улетели на запад. В следующую осень взошёл богатый урожай риса, и яблоки вновь выросли не хуже, чем в прошлом году. Деревня разбогатела, а Соскэ окончательно убедился в том, что его сын обладает даром предвидения. Говорить об этом он никому не стал, опасаясь, что его поднимут на смех. А может и потому, что наделся как-то на этом поживиться.
Однако юное дарование за следующие пару лет постепенно испортилось. Вскоре вся деревня звала Таро лентяем, а Соскэ даже смирился с этим. Мальчику было уже семь, а он совсем не желал играть с другими детьми на природе. Летом он сидел у окна, подперев рукой щёку, а зимой валялся у очага и разглядывал пляшущие в нём языки пламени. Таро любил загадки. Одним зимним вечером, вальяжно развалившись у огня, он взглянул полузакрытыми глазами на отца и спросил:
-Что это такое - на воду падает, а не мокнет? - отец задумался и покачал головой.
-Не знаю.
-А вот тень, - лениво ответил Таро, закрывая глаза.
Соскэ наконец всерьёз разозлился. Ну что за бестолочь! Правильно все говорят - обыкновенный лентяй.
В осень, когда Таро исполнилось десять лет, в деревне случился большой потоп. Целый месяц шли сильные дожди и река Канагигава, протекавшая по северной стороне деревни, вышла из берегов у истока и, захватив с собой шесть своих притоков, хлынула с горы грязным клокочущим потоком, смывая бесчисленные деревья. Постояв немного в ложбине у подножья, вода одним ударом смела деревенский мост, прорвала плотину и разлилась морем по округе. По всей деревне среди подтопленных домов плавали свиньи и стога только что собранного риса. Через пять дней дождь прекратился, а через десять наконец сошла вода. Через двадцать дней Канагигава вновь спокойно текла по северной стороне деревни.
Каждый вечер народ собирался в чьём-нибудь доме и устраивал совет. Всегда приходили к одному выводу - умирать от голода не хотелось. С этого же каждый совет начинался. В следующий вечер все опять собирались, опять решали, что не хотят умирать от голода и расходились. Конца этим сборищам было не видно, но однажды среди жителей деревни нашёлся герой.
Соскэ сидел, обхватив голову руками, и то и дело тяжко вздыхал. К нему подошёл Таро и предложил очень простое решение всех проблем - сходить в замок и попросить помощи у господина. Мальчик даже вызвала пойти сам. Отец закричал было от радости, но тут же спохватился и вновь закрыл лицо.
-Ты ещё ребёнок, вот и думаешь, что всё так просто. Опасно ходить в замок - если что не так, то и живым оттуда не уйдёшь. Брось это дело.
В этот же вечер Таро тайком от всех вышел из деревни и быстро зашагал в сторону замка.
Встреча с даймё прошла хорошо. Таро повезло - его не только не казнили, а ещё и щедро наградили. Наверное, тот даймё просто не помнил никаких законов. Благодаря его великодушию деревня избежала гибели, а со следующего года вновь зажила богато.
Два-три года вся деревня любила Таро, но потом его заслугу позабыли, и за ним закрепилось прозвище «Господин балда». Сам Таро целыми днями сидел в сарае и читал одну за другой отцовские книги. Иногда ему попадались книги со всяческими непристойностями, но он и их читал, сохраняя абсолютную невозмутимость.
Однажды он нашёл книгу о китайском колдовстве. Колдовство его заинтересовало, и он погрузился в чтение. Прочитав её несколько раз от корки до корки и проведя год за упражнениями, он научился превращаться в мышь, в орла и в змею. Станет Таро мышью - и носится по сараю, пищит. Станет орлом - вылетит в окно и парит, сколько душе угодно. Станет змеёй - и ползает под сараем, от паутин уклоняется, да травой шуршит. Затем он научился обращаться ещё и в богомола, но не нашёл, чем в таком виде себя занять и решил, что быть богомолом скучно.
Соскэ окончательно разочаровался в сыне и начал донимать жену жалобами, говоря, что это всё она виновата. Таро же в шестнадцать лет влюбился. Объектом его воздыханий была дочь торговца маслом, чья лавка была по соседству. Она очень хорошо играла на свирели, и он любил превратиться в мышь или в змею и слушать её. «Ах, как я хочу, чтобы она меня полюбила. Вот бы стать самым лучшим мужчиной во всём Цугару» - думал он в эти минуты. Наконец, Таро решил с помощью своего колдовства стать самым лучшим мужчиной. Спустя десять дней желание сбылось.
Он осторожно заглянул в зеркало и перепугался. На него смотрело бледное, круглое, пухлощёкое лицо с глазами-щёлочками и болтающимися усами. Он стал похож на древнюю статую Будды, причём похож во всём, включая самую важную часть тела. Таро сильно огорчился - книга оказалась слишком старой. Какой от такого колдовства толк? Надо переделать. Но не тут-то было - оказывается, что колдовство навсегда пристаёт к тем, кто использует его для собственной выгоды, и избавиться от него нельзя. Таро провёл четыре дня в бесплодных попытках, а на пятый сдался, теша себя мыслью, что на свете есть и другие развлечения, кроме недоступных теперь женщин. Так он и покинул сарай.
Кое-как объяснив опешившим родителям, что произошло, Таро написал записку, что не может в таком виде дальше жить в деревне, выскользнул ночью из дома и отправился, куда глаза глядят. В небе висела круглая расплывчатая луна. Расплывчатая не от воздуха, а от плохого зрения. Шагая вперёд, он думал о том, какая это странная штука - красота. Почему прекрасный мужчина из той эпохи сейчас выглядит как идиот? Ведь такого не должно быть. Но ни пройдя через соседний лес, ни дойдя до замка, ни даже на самой границе Цугару, Таро так и не смог разгадать эту загадку.
А что касается колдовства, то секрет его был прост. Нужно было засунуть руки в карманы, опереться на какой-нибудь столб или забор и тихо повторять заклинание: «Скукота, скукота, скукота, скукота, скукота…». Говорят, если повторить его несколько сотен раз, то можно войти в транс и отречься от себя.