Суматра. Озеро Тоба (Danau Toba). Вокруг
М. А. Рассказ о том, как я добрался до озера Тоба, объехал вокруг него и что из этого вышло.
День 92, 20 января, 86 км
Всю ночь ворочался на камнях, хоть и подложил под спину спальный мешок. К утру замерз и забрался внутрь мешка. В лесу вокруг ревели обезьяны.
Выйдя на дорогу, в первую очередь попытался наладить переключатель. Проблема почти решена, могу ехать на самой низкой передаче, которая при здешних горках жизненно необходима.
Внезапно решил, что не грех запечатлеть себя на фоне окружающей красоты.
К 10 часам утра (а выезжаю я обычно в половину восьмого) проехал около 25 км и поднялся на высоту 1150 м. Проезжал мимо алюминиевого завода и ГЭС, которая питает завод. Предполагаю, что дорога, по которой я еду сейчас, своим существованием обязана именно заводу. По ней автобусы доставляю рабочих на завод. Дорогу пытаются содержать: краской отмечены ямы, требующие ремонта. В целом, асфальт нормальный.
Природа продолжала радовать видами.
Утренний подъем в гору оказался объективно проще, чем вчера вечером.
Дорога хоть и продолжила кружить среди гор, но стала положе.
В одной из деревень наткнулся на символ прошедшего Рождества. Живых елей здесь нет, поэтому местные жители мастерят такие фигуры. Я был умилен до предела.
С высоты 1150 м начался спуск к озеру на высоту 904 м. С перевала видно крупное и очень дымное предприятие, расположенное в прибрежном поселке. Дорога испортилась до ужаса.
Вышел на трассу, следующую вокруг озера, и поехал в сторону популярного туристического городка Прапат (Parapat).
Об озере Тоба, которое является особенной точкой моего путешествия, стоит рассказать отдельно. Это озеро образовалось на месте самой крупной в мире кальдеры супервулкана Тоба размером 100х30 км. Размеры самого озера - 87х27 км, самое большое в Индонезии. 70 тысяч лет назад вулкан Тоба здорово бахнул. Да так, что ученые считают это извержение самым в истории человечества. Хотя какое там человечество 70 тысяч лет назад… В результате извержения в воздух было выброшено 2800 кубических километров пепла и газа! Согласно одной из теорий, этот выброс послужил причиной начала вулканической зимы, из-за которой численность наших тогдашних предков резко сократилась. После этого землетрясения кальдера вулкана начала заполняться водой, что и послужило началом образования озера Тоба, глубина которого сегодня составляет 505 м. Остров Самосир, возвышающийся посреди озера, сложен из вулканических образований, и возвышается над гладью озера на целых 1253 метра.
Из-за того, что озеро расположено в одном из самых сейсмоактивных мест на планете, район озера Тоба периодически сотрясается. После 400 лет затишья проснулся вулкан Синабунг, что находится в 40 километрах к северу от озера. Выбросы пепла и лавы вынуждают тысячи местных жителей покидать свои дома. В 2014 году в результате действия вулкана погибло 14 человек. Последний крупный выброс пепла из Синабунга произошел 19 февраля 2018 года, ровно через неделю после того, как я покинул Суматру.
Озеро Тоба окружено скалами высотой 400-1200 м. Немногочисленные долины на берегу озера плотно заселены или заняты сельхозугодиями.
Бурное развитие туризма, промышленности и сельского хозяйства привело к началу экологического коллапса на озере. ГЭС и алюминиевый заводик, о которых я писал выше, вносят свою лепту в ухудшение экологического состояния уникального озера Тоба. О других особенностях Тобы читайте в Википедии.
Несколько километров вдоль озера, и дорога свернула в горы в обход скал, выступающих к самой воде. До Прапата узкая и ухабистая дорога петляла по холмам, порой совершая резкие подъемы. В Прапате - благоустроенная набережная, гостиницы, рестораны и всевозможные развлечения для туристов.
Ни одного белого лица в городе я не встретил, хотя народу в нем было битком.
После выезда из Прапата дорога снова устремилась вверх. Прекрасные виды на озеро.
Развилка на Медан (направо) и второстепенную дорогу вдоль озера (налево). Повернув налево, оказался в “Monkey Area” - эдаком обезьяньем заповеднике. Много пород обезьян, которых я не встречал раньше. Ведут себя спокойно, но на велосипедиста реагируют резко. Стоит приблизиться, как вся стая в длинном прыжке устремляется вниз, под обрыв, цепляясь за тоненькие веточки деревьев. Поразительно ловкие существа. Ни о каком фотографировании обезьян речи не идет. Думаю, даже с длиннофокусным объективом сделать это будет сложно. Фотоаппарата зверушки очень боятся.
Начался дождь. В январе дожди на озере не редкость. Чтобы переждать непогоду, остановился в кафешке, больше похожей на автобусную остановку, где местные жители распивали какой-то мутный слабоалкогольный напиток на основе риса, которым угостили и меня. Такую же штуковину я пил в Непале во время пешего перехода к Pikey Peak. Наличие алкогольных напитков в кафешке свидетельствовало о том, что его владельцы и посетители не были мусульманами. Дело в том, что вокруг Тобы проживает большое количество христианских общин. В основном они представлены местной коренной народностью батаки, большинство которых является протестантами. Отсюда и свинина на столах у посетителей трактира. Батаки с радостью восприняли тот факт, что я могу есть свинину и пить алкоголь, поскольку, как они, являются христианином.
Когда дождь закончился и я собрался уезжать, один из посетителей заведения пригласил меня в гости. Парень обещал купание в озере, жареную рыбу и пиво. Время близилось к пяти часам вечера, и я согласился. Мы поехали в деревню неподалеку от Прапата. Чтобы добраться до деревни, пришлось сбросить около 400 м высоты, набранных за полчаса пути. На месте выяснилось, что дом этого парня находится не в той деревне, куда мы добрались, а в другой, куда необходимо плыть на пассажирском катере. Велосипед и рюкзак, по словам парня, в катер брать запрещено, поэтому я должен был взять с собой только все самое необходимое (деньги, документы), а остальное оставить в доме у матери этого парня. На такие условия я не согласился. Нет, я полностью доверял этому человеку, его порядочность не вызывала у меня сомнений, но в случае пропажи моего велосипеда или вещей из моего рюкзака мне не с кого было бы их спросить. Поэтому я, убитый таким поворотом событий, пополз обратно в гору. До выезда на маршрут мне нужно было преодолеть около полутора километров серпантина с набором высоты никак не меньше 300 м.
Я очень надеялся, что в гостях смогу хорошо отдохнуть, но развязка этой короткой истории до позднего вечера выбила меня из колеи.
К кафешке, из которой я уехал в гости, я вернулся в 17:50, потеряв около часа. По пути заехал в ресторан, располагавшийся у скального обрыва прямо над озером, и купил порцию вареного риса на ужин. Столько же риса получил за селфи с хозяйками ресторана.
Через 3 км встал на ночевку на лесосеке. С дороги свободного места для стоянки не было видно, пришлось сворачивать на одну из тропинок, уходивших в джунгли, где, к счастью, оказалось прекрасное тихое место для палатки.
За несколько дней путешествия по Суматре местные жители одолели меня просьбами о селфи. Фотографируясь с суматранцами по нескольку раз в день, я испытывал ощущение того, что мою белую щетинистую рожу нагло используют. На Суматре все просто сходят с ума от селфи. На рекламных щитах здесь продвигаются смартфоны с камерами для селфи с разрешением 24 мегапикселей, а основной месседж этой рекламы - смартфон поможет вам лопатой загребать лайки подписчиков в социальных сетях. Так, людей, в чьих домах зачастую нет ни водопровода, ни электричества, подсаживают на безделушки, ради которых те готовы продать родную мать. Я неоднократно наблюдал довольно дорогие телефоны в руках у жителей дощатых завалюшек без элементарных удобств внутри. В общем, я решил извлекать выгоду из желания местных заселфиться со мной, и стал просить что-то взамен на фотку. Первым таким заработком стал рис. Фотаюсь за еду. Дожил.
Вечером и всю ночь шел дождь.
День 93, 21 января, 120 км
«Пускай идет, лишь бы к утру закончился», - думал я ночью о моросящем дожде. Утром он и вправду закончился. Я открыл посуду, которую оставил на улице, и обнаружил, что в котелках было по 5 см дождевой воды.
Рисовая бормотуха, которую я вчера пил с батаками, вызвала у меня расстройство желудка и как следствие слабость. С трудом съел рис, полученный за вчерашнее селфи, и двинулся в путь.
Узкая асфальтированная дорога прыгала вверх-вниз, время от времени открывая фантастические виды на озеро с высоты 100-200 м.
Часто эти виды были испорчены кафе и магазинами, воткнутыми на самой кромке скал. Во многих местах попадались платные площадки для селфи, которые представляли собой металлические конструкции, висящие над пропастью, с которых можно сделать самые выигрышные снимки с видами на Тобу.
Озеро, затянутое свинцовыми тучами, выглядело величественно-угрюмым.
Здесь, на Тобе, часто попадаются посадки кофе и какао.
Выращиванием этих культур, по разным подсчетам, занято 27 тысяч семей, проживающих на озере. Кофе (вид робуста) и какао люди выращивают на своих приусадебных участках.
После сбора урожай сушится на бетонированных площадках перед въездом на участок. Несколько раз в день кофе и какао перемешиваются деревянными грабельками для равномерного высушивания. Когда зерна достигают нужной кондиции, фермеры собирают их в мешки и отвозят на приемный пункт, либо приемщики сами приезжают за товаром.
Перед первым крупным после Прапата населенным пунктом (Saribudolok) дорога выровнялась. В поселке местные женщины возвращались с воскресной церковной службы. Каждая была одета в яркие наряды из блестящих и узорчатых тканей. Платья и прически - всё в лучшем виде. Только мужчин с ними почему-то не было. Шли только женщины и девочки. Христианских церквей с высокими острыми шпилями здесь гораздо больше, чем мечетей.
Мусульмане на северо-востоке Тобы в меньшинстве. Возле церквей слышится поросячий визг, на торговых прилавках вдоль дороги висят на крючьях куски сала и свинины.
67 км дневного пробега - город Мерек, развилка на Медан. Я же сворачиваю налево, в сторону западного побережья озера. Вокруг города - красивые виды на сады и озеро вдалеке. Почти Италия. Я в Италии не был, но мне кажется, так выглядит Тоскана. Вдоль дороги за заборами растут мандарины, рядом - кукуруза, кофе и белокочанная капуста. Сезон сбора мандаринов и капусты в самом разгаре.
До 79 км - подъем на хребет высотой 1700 м. На хребте - жуткий холод и ливень. Температура опускалась градусов до десяти (не преувеличиваю), пальцы скрючивало от холода. Это экватор, ребята. Затем до 106 км - спуск в крупный населенный пункт. Тепло вернулось.
110 км - развилка, сворачиваю налево, основной поток транспорта идет прямо.
Проехал еще 10 км и встал на ночевку, поднявшись на 30 метров по склону хребта. Другого места для ночевки в этой сплошной населенке не нашлось. Со склона открывался отличный вид на зеленую, залитую жизнью долину. Я сидел в палатке, смотрел вниз и раз за разом напоминал себе, что на календаре январь.
Вечером, перед остановкой на ночлег, я притормозил у магазина, чтобы купить бананов. Притормозил и завалился на асфальт на глазах у деревенской публики. Не сумел выстегнуться из левой педали и упал, больно ударившись локтем. Давненько я не падал, с Непала, наверное. А тут еще и поцарапался, порвал одежду, но публика не издала ни звука, отчего вся картина выглядела по-идиотски смешной: подъезжает белый мистер к магазину на велосипеде и на ровном месте бьет себя об асфальт, после чего встает, берет бананы и уезжает.
Сегодня местные устроили для меня настоящий ад. Их приветливость и неудержимое стремление идти на контакт со мной начинают меня безмерно раздражать. Последние 10 км я изнывал от безмолвной ярости. Это была одна сплошная деревня. Та самая, в которой я покупал бананы, но не падение явилось причиной моей раздраженности. Жители деревни кричали мне «хеллоу, мистер», без преувеличения, каждые десять метров. Каждый третий интересовался, как меня зовут и как мои дела. Суматранцы вываливали весь свой словарный запас английского языка и буквально упражнялись на мне в своем английском. Особенно понравились вопросы вроде “What’s up, man” с характерным негритянским акцентом, который можно услышать в американских фильмах. Местные обожают настойчиво, по несколько раз подряд, кричать “Hey you”, ожидая моей реакции. Один раз парни с крыши проезжавшего навстречу автобуса неистово кричали мне “Ha-ha, snow” и показывали на меня пальцем. А что вы знаете о расизме по отношению к белым в Индонезии?
Во время путешествия по Суматре с первого до последнего дня я реагировал только на самые вежливые и спокойные приветствия в мой адрес, испытывая настоящее удовольствие в эти редкие моменты, и каждый раз был готов спуститься с велосипеда, чтобы обнять того, кто приветствует меня по-человечески. Вчера одна женщина предложила мне поцеловать ее дочку (а дочка была моей ровесницей), после того, как я с этой дочкой сфотографировался. Причем предложение было настойчивым и самым серьезным. Пожилая женщина с плотным слоем косметики на лице смотрела мне в лицо и бормотала «Kiss my baby», указывая пальцем на дочку. Дочка оказалась адекватной и с выражением стыда на лице молча отошла от меня.
Во время подъема на тот холодный и дождливый перевал я наблюдал, как водитель тягача, перевозившего экскаватор, на полкорпуса высунулся из окна кабины, махал рукой и во все горло орал в мой адрес «Хэллоу, мистер».
Ах, да, сегодня я узнал, что индонезийцы едят собак. Батаки в кафешке на полном серьезе предлагали мне купить собаку на съедение и не менее серьезно рассказывали о вкусовых особенностях собачатины. В Таиланде я неоднократно наблюдал перевозку свиней в пикапах с многоярусными клетками. На стоянках поросят обильно поливают водой, чтобы те не погибли от жары по дороге на бойню. Сегодня в районе Прапата я наблюдал точно такую же картину, только вместо свиней в клетках были собаки.
День 94, 22 января, 137 км
Утром пребывал в отличном настроении, потому что ночь спал почти беспробудно. Даже дома редко спится так крепко. Все дело в том, что еще с вечера я забрался в спальник, надев на себя термобелье и теплые носки из верблюжьей шерсти.
До десяти утра проехал всего 30 км. Горки. Затем продолжительный спуск длиной около 23 км. На одном из участков пути видел Тобу и переправу на остров Самосир. Природа на западном берегу озера поразительно напоминает российскую.
В населенных пунктах можно встретить дощатые домики с деревянными ставнями, в точности как у нас. Разве что стекла во многих окнах отсутствуют: климат позволяет обходиться без них.
Приблизительно на 60 км дневного пробега въехал в крупный город. Мой маршрут предполагал поворот налево и движение по основной дороге, ведущей к трассе на Сиболгу, но вместо этого я по ошибке поехал прямо. Проехав 6 км от нужного поворота и оказавшись на узком асфальтированном проселке, я понял, что подался не в те края, но возвращаться не в моих принципах, поэтому к дороге я решил прорываться к трассе на Сиболгу окольными путями. Навигатор подсказал, что не скоро, но дорога все же выйдет на трассу.
Началась суровая пыльная гравийка с крупными камнями. Пощадил руки и разблокировал вилку. Дорога прыгала по лесистым холмам, совершая крутые и непредсказуемые повороты. Вот она, настоящая суматранская глухомань! На пути встречались редкие поселки. В одном из них проходил какой-то шумный праздник, гремела музыка, сотни людей танцевали. В последнем перед трассой поселке начался асфальт.
Вдали возвышались горы, вокруг виднелся нетронутый лес.
На 117 км дневного пробега вышел на трассу. Ужин в кафе (рис с курицей, кофе, бананы и какая-то вкусная тушеная зелень вроде шпината обошлись в 22 тыс. руп.). Ночевка после 20 км по трассе. Движение небольшое.
Тоба позади. Впереди - спуск к океану, долгая дорога к экватору и самой южной точке моего маршрута - городу Бенгкулу.