и стойко долженъ зубъ больной
А хорошо бъ, какъ Гайднъ(*), въ день по бутылкѣ краснаго,
Да вволю хлѣбъ ржаной, и вожжи отпустить.
Не хуже рилекъ ты своемногообразнаго
Четыре-пять за разъ умѣлъ бы настрочить.
Но сволочь твой талантъ - такой ... нерасточительный,
Капъ-капъ - затѣмъ молчокъ, и на полгода нѣмъ.
И все объ камень тотъ размѣром устрашительный,
Которымъ заперъ входъ проклятый Полифемъ.
(*)В десять Гайдн ужинал. Он строго придерживался правила ужинать лишь хлебом и вином, делая исключение лишь для тех случаев, когда был куда-нибудь приглашен.
("История жизни Йозефа Гайдна, записанная с его слов Альбертом Кристофом Дисом")
Да вволю хлѣбъ ржаной, и вожжи отпустить.
Не хуже рилекъ ты своемногообразнаго
Четыре-пять за разъ умѣлъ бы настрочить.
Но сволочь твой талантъ - такой ... нерасточительный,
Капъ-капъ - затѣмъ молчокъ, и на полгода нѣмъ.
И все объ камень тотъ размѣром устрашительный,
Которымъ заперъ входъ проклятый Полифемъ.
(*)В десять Гайдн ужинал. Он строго придерживался правила ужинать лишь хлебом и вином, делая исключение лишь для тех случаев, когда был куда-нибудь приглашен.
("История жизни Йозефа Гайдна, записанная с его слов Альбертом Кристофом Дисом")