Кодекс чести лесных братьев
Видимо, русская классика и вековые традиции нерастворимым пластом оседает на ровных поверхностях просвещенных мозгов каждого нашего человека. Даже у последнего придорожного гаишника обязательно присутствует кодекс чести, который ему велит: нельзя брать деньги просто так, нужно непременно дать лоху что-то взамен.
На выходных катался в Новгородскую область. Несказанно порадовало, что, после тридцати лет непрекращающихся ремонтных работ, которые впишут в мировую историю на страницу, сразу же следующую за воздвижением египетских пирамид, и сопроводят космически длинными рядами цифр, отражающими суммы затрат из бухгалтерских документов, мать твою, наконец-то доделали объездную дорогу вокруг Новгорода. Хоть и неосвещаемая в ночное время, но зато с разделителем, разметкой, и гладкая, как попа годовалого младенца.
И только это, значит, я до плеши возрадовался такому историческому факту, возможность наступления которого при моей жизни казалось невероятным чудом, как внезапно из темноты мне наперерез из леса вылетает бесформенная кучка блестящих, извивающихся в темноте полосочек, возглавляемая полосатым фаллосом, извергающим приглушенный и таинственный свет. При ближайшем рассмотрении, сие чудо природы оказывается новгородским гаишником. Он-то тоже, оказывается, несказанно рад новехонькой, ровной и провоцирующей надавить гашетку, дороге.
Ну что, туда-сюда, вместе порадовались, я даже не сопротивлялся, нате вам ребята разноцветных купюр, и супругам вашим, и деткам, будущим гаишникам на беретки, берите вот, скока вам надо.
Но, сцуко, гаишник меня прикончил в конце беседы. Присовокупив мои банкноты к своей увесистой пачке, довольно крякнув, и протягивая мне мои документы, он добродушно меня напутствовал:
-Тебе докудава еще ехать?
-Дотудава.
-Понятно. Кроче, смари, будут еще наши стоять там, там и там. Будьте внимательны, товарищ водитель!
-Ну, спасибище! Привет деткам!
Чувство неописуемого восторга, умиротворенности и ощущуние безальтернативного единения с этим простым и загадочным, душевным народом освещало мне весь остаток пути сквозь темноту новгородских болот.
На выходных катался в Новгородскую область. Несказанно порадовало, что, после тридцати лет непрекращающихся ремонтных работ, которые впишут в мировую историю на страницу, сразу же следующую за воздвижением египетских пирамид, и сопроводят космически длинными рядами цифр, отражающими суммы затрат из бухгалтерских документов, мать твою, наконец-то доделали объездную дорогу вокруг Новгорода. Хоть и неосвещаемая в ночное время, но зато с разделителем, разметкой, и гладкая, как попа годовалого младенца.
И только это, значит, я до плеши возрадовался такому историческому факту, возможность наступления которого при моей жизни казалось невероятным чудом, как внезапно из темноты мне наперерез из леса вылетает бесформенная кучка блестящих, извивающихся в темноте полосочек, возглавляемая полосатым фаллосом, извергающим приглушенный и таинственный свет. При ближайшем рассмотрении, сие чудо природы оказывается новгородским гаишником. Он-то тоже, оказывается, несказанно рад новехонькой, ровной и провоцирующей надавить гашетку, дороге.
Ну что, туда-сюда, вместе порадовались, я даже не сопротивлялся, нате вам ребята разноцветных купюр, и супругам вашим, и деткам, будущим гаишникам на беретки, берите вот, скока вам надо.
Но, сцуко, гаишник меня прикончил в конце беседы. Присовокупив мои банкноты к своей увесистой пачке, довольно крякнув, и протягивая мне мои документы, он добродушно меня напутствовал:
-Тебе докудава еще ехать?
-Дотудава.
-Понятно. Кроче, смари, будут еще наши стоять там, там и там. Будьте внимательны, товарищ водитель!
-Ну, спасибище! Привет деткам!
Чувство неописуемого восторга, умиротворенности и ощущуние безальтернативного единения с этим простым и загадочным, душевным народом освещало мне весь остаток пути сквозь темноту новгородских болот.