Один
Макс Фасмер пишет, что один, вероятно, сложение из *еd- и inъ. Считается, что «...данное числительное изменялось по -o-склонению. В праславянском *eɪ̯nos (аблаутный вариант *oɪ̯nos) развилось в *jьnъ «иной», а значение «один» получила форма *edinъ/*edьnъ, восходящая к тому же корню, но расширенная при помощи усилительной частицы *ed-.»
Оказывается, сложение выдуманной усилительной частицы *еd- с inъ невероятно!!!
В аккадском языке во времена Ашшурбанипала (VII век до н.э.):
êdu - один;
êdiš - одиноко, один-одинешенек;
êdiššu - сам, он сам, единственный (Ашшурб. VII24, X12);
êdiššika - ты один, один-одинешенек;
êdinušam (ЕДИНУШды) - однажды, единожды, один-единственный раз;
êdinitu (ЕДИНИсТвенная, ЕДИНИца) - единственная (ж.р.);
êdênû (ЕДЕН, ЕДЕНственный, ЕДЕНокий) - один, единственный, одинокий.
Шумерск. aš [aš "one" Akk. išten], ešda [eš3-da "one" Akk. ištēn], diš [diš; de-eš-šu2; di-id; di-t- "one" Akk. ištēn] - один; др.-греч. εἷς - один.
По-китайски 一点儿 yīdiǎnr ‛единый (один, единственный)’.
Полагаю, что вряд ли могут возникнуть сомнения в явной близости общеславянского и аккадского числительных. Осталось уточнить родство с шумерскими числительными или выдвинуть иные версии.
Аккадский язык характеризуется большим разнообразием средств образования наречий. Отыменные наречия образуются путем присоединения следующих показателей:
-am (адвербиальный аккузатив) - imittam ‛справа’, ūmam ‛днем’, kayyantam ‛постоянно’;
-a (по фон Зодену, тот же показатель с утерей мимации) - maḫra ‛прежде’, warka ‛после’;
-iš (терминатив) - один из наиболее продуктивных адвербиальных формантов (šapliš ‛внизу’, mādiš ‛много’, rabîš ‛величественно’). Типичное для младовавилонского употребление -iš при образовании сравнительных наречий (iliš ‛как бог’) для старовавилонского не характерно;
-išam (по фон Зодену, сочетание терминатива и адвербиального аккузатива): šatt-iš-am ‛ежегодно’, āl-iš-am ‛город за городом’;
-ān-iš: šulm-ān-iš ‛в мире’, rīm-ān-iš ‛как дикий бык’;
-ān-um (сочетание суффикса -ān с показателем локатива): šapl-ān-um ‛внизу’, wark-ān-um ‛после’ [1].
Эта находка может изменить представление о генезисе славянских языков. Числительное один (единожды, единый, единственн(ый)ая) заимствовано из аккадского языка, повторяя конструкцию наречий и прилагательных, в начале первого тысячелетия до н.э. во времена Ашшурбанипала. Возможно, заимствование произошло в процессе переднеазиатского похода скифов. В более ранний период числительное êdu, êdênû в аккадском языке имело несколько отличную форму. В 200-словном списке Сводеша для славянских языков числительное один находится на 22 позиции (русск. один, польск. jeden, чешск. jeden, болг. един, белор. адзін, укр. один, макед. еден, хорват. jedan). И это не просто элемент 200-словника, а слово из его наиболее устойчивой части (50-словника), до него нет ни одного существительного, глагола - только местоимения, предлоги, наречия и одно прилагательное. Фактически это - первое значащее слово в списке Сводеша и случайное совпадение с аккадским числительным с тем же значением маловероятно.
1. Откуда числительное один в славянских языках?
2. Почему общеславянское числительное один совпадает с аккадским êdu, êdênû, повторяя конструкцию наречий, прилагательных в аккадском языке?
---------------------------------------------
1.) Л.Е.Коган, C.В.Лёзов. AККАДСКИЙ ЯЗЫК.
© TrueView