Альфред Хичкок: Великий и ужасный
Испокон веков человечество всегда испытывало страх: перед молнией, смертью, божьей карой, внезапным нападением, голодом, эпидемиями. Постепенно, из века в век, причин для страха становилось все меньше: появился громоотвод, вера в загробную жизнь, пограничные службы, вакцины против болезней, достаток. Даже с Богом с помощью церкви удалось "договориться". Но когда причин для страха стало ничтожно мало, выяснилась одна любопытная деталь: люди привыкли к страху. Жизнь без острых ощущений показалась им пресной. Правда, в силу врожденной осторожности человечеству хотелось "и яблоко съесть, и на дерево не лезть". Им хотелось бояться - но "понарошку", чтобы в любой момент можно было включить свет, отложить книгу и убедиться: все страшное происходит не со мной. Человечество нуждалось в настоящей, достоверной иллюзии страха, а получало какой-то суррогат в виде "готических" романов и совершенно нестрашных "страшных историй". Так было, пока не появился ОН - маленький толстый англичанин, превративший иллюзию страха в искусство. Его звали Альфред Хичкок.
О Хичкоке рассказывали много историй в духе его фильмов - страшных, пугающих, непонятных. Долгие годы они, расцвеченные талантом журналистов и биографов, украшали все статьи и монографии о великом режиссере, пока - где-то к началу 90-х - человечество не догадалось, что его подло надули. Что вместо реальной биографии сэр Альфред подсунул нам миф, нечто вроде "Волшебника из страны Оз" в реальности - маленький толстый человечек с помощью фантазии, кукол и разных технических приспособлений создал не вызывающий сомнений образ "Великого и Ужасного". Образ, который за годы слился с ним настолько, что отделить реального Альфреда Хичкока от знаменитого режиссера, чье имя стало уже ассоциироваться с саспенсом, стало просто невозможно.
Впрочем, кое-какие вещи из его биографии были известны более-менее достоверно. Будущий "король страха" родился в 1899 году в Лондоне в семье бакалейщика. Маленький Альфред воспитывался родителями весьма сурово: в пять лет за какую-то провинность отец отослал его в полицейский участок, где по просьбе Хичкока-старшего нашалившего Альфреда продержали несколько часов в камере. Мальчик к тому времени уже не помнил, за что его наказывают, а потому страдал не только от страха, но и от сознания собственной невиновности. Но это было только начало. Через год Хичкока отдали в иезуитский католический колледж, где, как и во многих церковных учебных заведениях, основным воспитательным методом было создание атмосферы страха. "Бойся гнева Божьего и молись", - поучали учеников в колледже. А чтобы теория подкреплялась острыми ощущениями, за мельчайшую провинность учеников запирали. Замкнутое пространство и огромные высотные своды старинного здания действовали угнетающе на детскую психику. Не менее сильное впечатление производила на нее высота: однажды маленькому Хичкоку пришлось подняться на колокольню. Страх высоты, боязнь оступиться и упасть - все это он запомнил на всю жизнь.
Правда, самого Хичкока редко наказывали: он хорошо учился, был кропотлив, точен и кроток, и ничем особенным среди других не выделялся. К тому же он явно стеснялся своей полноты, которая только умножала и его и без того огромную застенчивость. Иезуиты могли быть собой довольны: они воспитали образцового английского джентльмена.
После окончания колледжа Альфред поступил в Инженерно-штурманскую школу, где изучал механику, акустику и навигацию. В 1915 году устроился на работу - художником рекламном отделе фирмы, выпускающем электрокабели. Спокойный и замкнутый молодой человек ничем примечательным себя не проявлял. До тех пор, пока по заказу босса не взялся за серию плакатов на тему неосторожного обращения с проводами. Хичкок подошел к делу с энтузиазмом, и вскоре на свет появились 12 рисунков, где шнур, одушевленный художником, становился орудием убийства. Плакаты эти получили куда больший резонанс, чем рассчитывала фирма: вскоре после их выхода один умник воспользовался идеей Хичкока для убийства жены. Босс молодого художника призадумался и посоветовал юноше искать другую работу - например, в кинобизнесе. Более того, он сам подыскал ему место в филиале одной из голливудских киностудий - рисовать титры к немым фильмам. Альфред был даже рад такой перемене: убогие рекламные рисунки ему уже надоели, а кино давало возможность проявить себя в полной мере.
Экспериментировать с кино Альфред начал еще на этой студии, но настоящий размах эти опыты приобрели, когда Хичкок перешел на службу к Майклу Бэлкону, одному из родоначальников английского кино. На студии Бэлкона было достаточно демократично: дебютант, внушающий доверие продюсеру, мог пробовать себя в любой области - сценариста, художника, режиссера (кстати, роль последнего тогда не считалась очень важной - условия диктовали продюсеры и актер-"звезда"). Проба прошла удачно: фильм, снятый Хичкоком восхитил босса своим почти американским профессионализмом, и Бэлкон распорядился давать Альфреду "зеленый свет", как только он вновь пожелает снимать. Чутье его не подвело: через несколько лет полного неповоротливого человека, чья фигура среди красавцев-актеров выглядела более чем комичной, стали называть одним из ведущих режиссеров английского кино.
Именно на студии Бэлкона Хичкок встретил ЕЕ - женщину, которая стала ему всем: женой, помощницей, советчиком, - Альму Ревиль. Маленькая хрупкая блондиночка, очень практичная и уверенная в себе, поняла и приняла застенчивого и в то же время немного пугающего Альфреда, которого не очень-то жаловали своим вниманием девушки. Она подставила ему свое хрупкое плечо и пошла по жизни рядом, решая проблемы, облегчая быт, редактируя, а иной раз - создавая сценарии для шедевров своего мужа. Впоследствии, сколько бы не изображал Хичкок мужчину, который не ценит и не уважает женщин, ни для кого не было секретом, что дома он - муж-подкаблучник, и мнение Альмы для него - закон. Даже на съемочной площадке.
Альбом: Фото знаменитостей и др
К середине 30-х годов обласканный и уважаемый режиссер Хичкок уже понимал, что все, чего стоило добиваться в английском кинематографе, он уже имеет. Но, чтобы развернуться по-настоящему, этого, увы, мало. Нужен голливудский размах и голливудские средства. Именно поэтому он с удовольствием согласился снять фильм "Ребекка" для компании Дэвида Сэлзника. В Голливуде быстро выяснили, что у английского режиссера властный характер. Этот не будет потакать даже самым крупным "звездам", да и вообще стремится работать лишь с теми, кто его интересует. Даже продюсер Сэлзник, привыкший давить на режиссеров, быстро оставил привычку являться на съемки без предупреждения и давать советы. Хичкок никогда не спорил с ним. Просто с приходом Сэлзника переставала работать камера, освещение или еще что-нибудь. "И что с ней случилось? - сокрушался режиссер. - Ведь только что все работало". Продюсер уходил - и камера включалась.
Вызывала всеобщее недоумение и демократичность Хичкока. Он и его жена в открытую игнорировали голливудское правило проведения вечеринок: "сливки" собираются отдельно, операторы, монтажеры, сценаристы - отдельно. У Хича собирались все. Если тебе не нравилось сидеть за одним столом с монтажером, ты мог просто не приходить. Но снобов обычно и не приглашали: у Хичкоков был свой круг, в котором подобрались люди с пониманием.
Хичкок обожал своих актеров: прекрасных женщин и красавцев-мужчин. Эстет, он любил все без изъянов: холодную, совершенную красоту своих блондинок - Ингрид Бергман, Веры Майлз, Грейс Келли; мужественный вид Кэри Гранта и Пола Ньюмена, несмываемую печать порядочности на красивом лице Джеймса Стюарта. В жизни с некоторыми он дружил, от некоторых предпочитал держаться подальше. Те, кто мало его знал, видели в нем больше тирана из голливудских баек, а работавшие с ним, отмечали абсолютный профессионализм, спокойствие и авторитет. Даже своенравная Марлен Дитрих, снимавшаяся в "Страхе сцены", восхищалась Хичкоком и его "способностью руководить без диктаторства". А с Ингрид Бергман и Кэри Грантом Хич просто дружил - целые десятилетия, даже после того, как их совместная работа стала далеким прошлым.
Хичкок всегда немного влюблялся во всех своих блондинок, но свои чувства хранил при себе. Особенно тяжело ему было после того, как из кино в принцессы подалась самая красивая из них - Грейс Келли. В фильм "Головокружение", где она должна была сниматься, он пригласил старлетку, которая очень напоминала Грейс лицом - Ким Новак. Когда съемки уже начались, девушку увидела Альма. "Альфред - прошептала она, - у нее же толстые ноги!" Очарования Ким Новак для Хичкока больше не существовало. Он злился на себя, на актрису и еле дождался, когда закончит этот злосчастный фильм.
Альбом: Фото знаменитостей и др
Будучи уже признанным метром, Хичкок продолжал зависеть от денег продюсеров. Под одну из его поздник задумок - фильм "Психо" - денег никто не давал, поскольку проект считался откровенно бредовым. Но невезучая лента была павильонной, т.е. очень дешевой. "Мы можем спродюсировать его сами", - предложила Альма мужу. Тот, как обычно, не стал спорить. Успех "Психо" превзошел все ожидания. Хичкок проснулся миллионером и все последующие фильмы снимал на собственные средства. Кстати, зарабатывать деньги ему понравилось, и 60-х он организовал телесериал "Альфред Хичкок представляет" и книжную серию "Страшные истории для детей и взрослых от Альфреда Хичкока". Естественно, что книжки писали нанятые для этого "негры" - метр только дарил идеи. Его состояние множилось с каждым днем, а старшая дочь Патриция росла наследницей империи.
Альбом: Фото знаменитостей и др
В старости Хичкок стал немного мизантропом. Способствовала этому и болезнь: в последние годы его очень мучил артрит.
Незадолго до смерти на 80-летнего Хичкока как из рога изобилия посыпались награды. В Америке ему в очередной раз вручили приз за вклад в киноискусство, в Англии королева даровала ему орден Британской империи и рыцарский титул. Сын бакалейщика стал сэром Альфредом Хичкоком. Но какое это имело значение, если даже стояние причиняло ему сильную боль, и на торжественном приеме в свою честь встал лишь ради ведущей вечера - Ингрид Бергман, да и то незаметно опираясь на крепкую фигуру Кэри Гранта.
Человек, столько раз пугавший других страхом смерти, принял свою кончину с радостью и облегчением: она избавляла его от невыносимых страданий.
(c) Елена ЦЫМБАЛ