[геологическая экспедиция]
это ты
моя первая
остро ароматная девочка
встречала меня спросонья
в утренней зимней темноте
в халате
наброшенном на голое тело
прямо в дверях
холодного с мороза
и горящего внутренним огнём подростковой поэзии
говорила
с трудом отлепляя от моих
свои полные сном и молодой плотью
верхние губы
бабушка ушла вернётся к обеду
и мы быстро оказывались в дальней комнате
и к тому самому обеду
успевали уже и вздремнуть
два или три раза
вспотеть и высохнуть
забыться и возбудиться
вытряхнуть на стол в произвольном порядке
университетские тетрадки
имитируя недавнее возвращение
после двух пар
третью якобы отменили
успевали хряпнуть
исключительно озорства ради
вестником начинающихся алкоголизмов
по полурюмке коньяку из бабушкиных запасов
в резном шкапу
ибо для аппетита у нас бывали
совсем другие занятия
и за обедом мы жадно поглощали
эти жидкие щи
с волосинками дефицитного доперестроечного мяса
добытого бабушкой
и мелко нарезанную кубиками
поджаренную
вчерашнюю варёную
картошку
с тремя маленькими котлетками на двоих
с кетчупом но чаще с горчицей
это с тобой
мы делили единственное яблоко
подарок змея
ты
в своих завидных
сшитых из разноцветных фрагментов джинсах
купленных за червонец на щербаковке местном бродвее
сэкондов тогда не было
но вещи бывавшие в употреблении
всё же продавались в некоторых магазинах
и я в каких-то индийских потрёпанных
нашими совместными просиживаниями
на тротуарных бордюрах
или прямо на тёплом летнем асфальте
эти
по одной на брата/сестру
в нашу последнюю уединённую общую неделю
бутылки плодово-выгодного по ноль-пять
по рубль-с-чем-то
или по восемьдесят четыре
плюс двенадцать копеек за стекло
мы тогда ещё не знали
что в номенклатуре изделий
это пузатое неудобное для ладони стекло
болгарских соков и воды буратино
называется евробутылкой
а узнали
много позже
в последние дни двадцатого века
незадолго до твоей смерти
вернее это я узнал
а ты
может быть так и умерла в неведении
от ужасной несправедливой болезни
изощрённая
поднаторевшая
входившая уже в ореол профессионального признания
интеллектуалка
сильно пьющая ну это как водится
но это было значительно позже
того ужасного вечера
когда с пьяных глаз
ты отпрыгнула от меня
на первый попавшийся посторонний кол
стряхнувший тебя недели через три с половиной
и ушла от меня навсегда
чтобы через несколько лет вернуться
ненавсегда
и потом
ещё через несколько лет
в киеве громыхал баррикадами
и телескринами пятого канала
первый майдан
и я
отправил себя в командировку на это псевдовосстание
на свои же собственные скудные фрилансовые деньги
и принимая от доброй баррикадной старушки
маленькую канапку с салом
и солёным огурчиком
не знал
что далеко на севере
ты в последний раз открываешь глаза
и закрываешь тоже в последний
а губы
губы твои
много писавшей
много гулявшей
много думавшей
и успевшей родить женщины
не знаю
я к тому времени давно не входил
в твои губы
не знаю
что они произнесли
в тот
действительно самый последний раз
влад тупикин
11 августа 2017 года
моя первая
остро ароматная девочка
встречала меня спросонья
в утренней зимней темноте
в халате
наброшенном на голое тело
прямо в дверях
холодного с мороза
и горящего внутренним огнём подростковой поэзии
говорила
с трудом отлепляя от моих
свои полные сном и молодой плотью
верхние губы
бабушка ушла вернётся к обеду
и мы быстро оказывались в дальней комнате
и к тому самому обеду
успевали уже и вздремнуть
два или три раза
вспотеть и высохнуть
забыться и возбудиться
вытряхнуть на стол в произвольном порядке
университетские тетрадки
имитируя недавнее возвращение
после двух пар
третью якобы отменили
успевали хряпнуть
исключительно озорства ради
вестником начинающихся алкоголизмов
по полурюмке коньяку из бабушкиных запасов
в резном шкапу
ибо для аппетита у нас бывали
совсем другие занятия
и за обедом мы жадно поглощали
эти жидкие щи
с волосинками дефицитного доперестроечного мяса
добытого бабушкой
и мелко нарезанную кубиками
поджаренную
вчерашнюю варёную
картошку
с тремя маленькими котлетками на двоих
с кетчупом но чаще с горчицей
это с тобой
мы делили единственное яблоко
подарок змея
ты
в своих завидных
сшитых из разноцветных фрагментов джинсах
купленных за червонец на щербаковке местном бродвее
сэкондов тогда не было
но вещи бывавшие в употреблении
всё же продавались в некоторых магазинах
и я в каких-то индийских потрёпанных
нашими совместными просиживаниями
на тротуарных бордюрах
или прямо на тёплом летнем асфальте
эти
по одной на брата/сестру
в нашу последнюю уединённую общую неделю
бутылки плодово-выгодного по ноль-пять
по рубль-с-чем-то
или по восемьдесят четыре
плюс двенадцать копеек за стекло
мы тогда ещё не знали
что в номенклатуре изделий
это пузатое неудобное для ладони стекло
болгарских соков и воды буратино
называется евробутылкой
а узнали
много позже
в последние дни двадцатого века
незадолго до твоей смерти
вернее это я узнал
а ты
может быть так и умерла в неведении
от ужасной несправедливой болезни
изощрённая
поднаторевшая
входившая уже в ореол профессионального признания
интеллектуалка
сильно пьющая ну это как водится
но это было значительно позже
того ужасного вечера
когда с пьяных глаз
ты отпрыгнула от меня
на первый попавшийся посторонний кол
стряхнувший тебя недели через три с половиной
и ушла от меня навсегда
чтобы через несколько лет вернуться
ненавсегда
и потом
ещё через несколько лет
в киеве громыхал баррикадами
и телескринами пятого канала
первый майдан
и я
отправил себя в командировку на это псевдовосстание
на свои же собственные скудные фрилансовые деньги
и принимая от доброй баррикадной старушки
маленькую канапку с салом
и солёным огурчиком
не знал
что далеко на севере
ты в последний раз открываешь глаза
и закрываешь тоже в последний
а губы
губы твои
много писавшей
много гулявшей
много думавшей
и успевшей родить женщины
не знаю
я к тому времени давно не входил
в твои губы
не знаю
что они произнесли
в тот
действительно самый последний раз
влад тупикин
11 августа 2017 года