Естественное право на тайну мышления
Начну с банального. Мы не умеем читать мысли других людей. Такова наша природа. Такими нас создала эволюция. С этим ничего нельзя поделать. Мы привыкли не знать чужих мыслей. Мы привыкли, что никто не читает наших собственных. Мы привыкли думать про себя, а не вслух. Это тривиальное свойство человеческого мозга имеет множество совсем нетривиальных следствий - особенностей человеческого общества, нашей цивилизации.
Наша психология, наше общество тысячелетиями развивалось в таких условиях. В условиях невозможности заглянуть в мысли других людей. В условиях, когда никто не видит наши собственные мысли. Это настолько привычно, что мы не можем представить себе иную ситуацию. Мы именно такие.
Общество, в котором мысли открыты для окружающих, - удел фантастики и антиутопий. И почему-то всегда оказывается, что следит за мыслями какой-то очередной большой брат. Наверное, никому, кроме тоталитарного государства, не нужно заглядывать людям внутрь черепной коробки.
Реальные тоталитарные общества прошлого и настоящего, конечно, не преодолели этого физиологического ограничения, - столь желанный для диктаторов контроль над мышлением можно осуществлять перлюстрацией писем, прослушкой, унизительными разборами личных дел на партсобраниях и физической изоляцией или уничтожением инакомыслящих. Но в арсенале диктаторов нет такого средства как телепатия.
Это тривиальное свойство человеческого мозга имеет множество совсем нетривиальных следствий - особенностей человеческого общества, нашей цивилизации. Например, наше мышление по определению неоскорбительно для окружающих. Можно рассуждать о том, какие слова, поступки, какое действие или бездействие являются оскорбительными, но шевеление аксонов и дендритов внутри головы - процесс, никак не воздействующий на окружающих.
Человек имеет право, данное от рождения, думать. В том числе - думать что угодно хоть про Путина, хоть про белоленточников, хоть про демократию, хоть про евреев, хоть про православие, хоть про пусси райт. Мысли никто не читает, за процесс мышления нельзя привлечь к суду или дискриминировать при приеме на работу. Технически невозможно, слава богу. Поэтому у нас есть такое естественное право, и поэтому мы к нему настолько привыкли, что не мыслим иного существования.
Общество, которое у нас есть, построено как общество людей, мыслящих тайно, закрыто. Каждый человек сначала думает, то есть создает информацию внутри своего мозга, внутри своей личности, а только потом может ее огласить или не огласить. Процесс рождения оглашаемой информации двухтактен - сначала придумать, потом огласить. Или не огласить. Придуманная, но не оглашенная мысль, с точки зрения общества не отличается от мысли совсем не возникшей - за нее нельзя поблагодарить, на нее нельзя обидеться, она не может унизить, она не может запятнать репутацию, и отсудить за нее $1000….00 тоже нельзя.
Представим себе обратное - пусть наши мысли общеизвестны. Скажем, слышны окружающим. Граждане, чьи мысли читают все вокруг, глубоко несчастны и носят шапочки из фольги. Непривычен к этому наш биологический вид. Представим себе невообразимое - мы вдруг научились слышать, что думают окружающие. Это сценарий апокалипсиса. Обдумать никакое высказывание нельзя. Только начал думать - уже считай что сказал. Все слышали. Значит, будем говорить, не задумываясь. Человечеству придется вообще перестать думать. Придется вообще отказаться от мышления в пользу повторения общепринятой догматики, - получается квинтэссенция тоталитаризма, суть антиутопий, конец человечества. Думать опасно, можно случайно подумать нечто, за что потом на тебя обидятся на всю жизнь и подадут в суд за оскорбление чьих-то религиозных чувств.
Наше мышление есть наша тайна, - это явление биологическое. Но имея привычку к тайне, человек несколько расширил границы тайного за пределы чистой физиологии. Я могу не только думать о мировой закулисе, я могу еще и написать про нее, - и пока я никому не показал написанное, не выложил написанное в жж, не сделал его доступным иным способом, - до тех пор написанное мало отличается от подуманного. Мировая закулиса не в курсе, что я про нее написал. Не суйтесь в мой компьютер, и вы не узнаете, что я про вас написал, и писал ли я про вас вообще. Это мое естественное право - думать - и естественное право записывать выдуманное. Если решу показать кому-то - покажу. Следите за этим журналом. Решу не показывать - мое дело. Невозможно даже представить, сколько текстов не было бы написано, не будь у людей права на черновик. Этой традиции много веков - имевшие умение и возможность писать часто имели личные дневники и какие-то черновые записи. В них теперь, бывает, роются современные историки, что с этической точки зрения, мягко говоря, сомнительно.
В этом причина, почему шпионские программы кажутся людям вредными. Хотя они сейчас и не охотятся ни за политической графоманью, ни за любовными посланиями, люди предпочитают формулировать результаты своих рассуждений и инстинктов не демонстрируя промежуточные результаты творческого процесса.
Никому не показанная запись - материализовавшаяся мысль. На нее точно также распространяется наше представление о свободе и тайне мышления. Даже 128.1 (Клевета) говорит о распространении и публичных выступлениях, 282 (Экстремизм) - карает за публичные призывы. Даже едросам не пришло еще в голову или куда-то еще карать за необнародованный текст (хотя от этих всего можно ждать).
Но человек привык не только тихо думать и писать в стол, но и обсуждать свое мнение с другими людьми. Такое бывает, что какими-то соображениями можно и нужно поделиться в узком кругу, не опасаясь их распространения вне данной аудитории. Не будь у нас такой способности, мы не могли бы координировать свои действия, как не могли бы их обдумывать, не будь у нас тайны личного мышления. Это право на обсуждение своих планов и суждений с коллегами, единомышленниками, сторонниками. Множество реальных игровых ситуаций предполагает существование стратегии, известной членам группы, и неизвестной конкурентам, - это обычное свойство человеческого общества. Это тайна коллективного мышления, экстраполяция нашей биологической привычки на социальную группу. Это тоже наше естественное право.
И как люди не любят шпионских программ, нарушающих тайну личного мышления, также не любят реальных шпионов и стукачей, нарушающих тайну мышления коллективного.
Сама способность человеков формировать какие-то группы и сообщества обычно основана на возможности сркыть внутри сообщества определенную информацию. Обсуждать какие-то планы, не боясь, что про них станет известно всем. Простейший пример, - игры типа ЧГК (на несколько команд), КВН. Они были бы невозможны или бессмысленны, если бы команды слышали обсуждения за соседним столом или видели подготовку друг друга. Про криминал и борьбу с ним, разведку, политический андеграунд и говорить нечего. Очень многие формы нашего социального бытия оказались бы невозможными. Это не стремление к секрету, это следствие физиологической привычки и свойство принятых нами правил игры.
Противоестественно стремление к нарушению, например, дипломатической или коммерческой тайны. Без возможности обмена информацией внутри игровой команды, игра теряет смысл. Чем больше в игре субъектов, тем меньше шансы на консенсус - именно поэтому медленно агонизирует ООН, 200 стран с равными правами голоса договориться неспособны технически. В двусторонних отношениях есть два субъекта, и договор возможен. Но если число субъектов станет равным числу дипломатов с обеих сторон, каждый со своим мнением и видением ситуации, в мире наступит анархия.
Сходное может быть верно и для совсем больших групп людей. На уровне не оформленных групп людей, а социальных групп, объединенных по принципу общей идеологии, эстетики, религии, политических взглядов и так далее. На уровне таких групп, как “православные”, “любители современного искусства”, “оппозиция Путину”, “футбольные фанаты” и проч. Я прошу не читать остаток текста тех, кто очень горой за Путина. Шутка, все написанное публично, разумеется, можно читать. После дисклеймера.
Не секрет, что люди весьма разнообразны. Равно как и не секрет, что мы способны возводить некоторые свои соображения в ранг фанатизма. Причем соображения, далеко не всегда разделяемые иными социальными группами, а часто с не меньшим фанатизмом ими отрицаемые. На примере футбольных “болельщиков” бывает хорошо видно, на что способно оголтелое фанатье. Люди более интеллигентные проявляют фанатизм в срачах и холиварах, ярко демонстрируя раскол, наблюдаемый в обществе.
Бывают такие социальные группы, которые не способны совместно существовать, не будучи разделены аллопатрически или хотя бы симпатрически. Не зря на том же футболе их по разным трибунам рассаживают.
Но люди придумали парочку механизмов разделить носителей разных мировоззрений. Один из них - физическое обособление. Я, например, не верю в бога и не нахожу ничего прекрасного в современном “искусстве”. Поэтому я не прихожу в церковь или на Винзавод и не устраиваю там флеш-мобов, и очень благодарен тем, кто свои религиозные или культурные проявления оставляет внутри соответствующих организаций. Я полагаю, что свободные люди имеют право заниматься чем-то, что мне может показаться ерундой, до тех пор, пока они не мешают другим свободным людям.
Другой механизм предполагает, что мы не мыши, чтобы жрать кактусы. Это касается прежде всего публично доступной информации. Меня никто не заставляет смотреть НТВ, и, если мне столь противен их сериал про нанятую западом оппозицию, то могу не смотреть. Если уж решаю посмотреть, то на свой страх и риск, и нечего обижаться на оскорбление религиозных чувств. У меня не хватает фантазии требовать запрета “Школы” или “Дома-2” на том основании, что они мне лично неинтересны или не нравятся. Я просто живу от них в отдалении.
В ЖЖ нетрудно отыскать журналы, не вызывающие у меня ничего кроме истерического рвотного рефлекса. Я почему-то не считаю, что у тех !@#$%^&, которые там пишут меньше прав на свободу слова, чем у меня. Не нравится - не читаю. Благодарен им за нечтение моей графомании. Интернет позволяет взгянуть на то, чего мы раньше не видели. В том числе, заглянуть в чужой мир. Но это именно чужой мир, куда не всех звали. Мир совсем не обязательно похожий на мир того, кто видите ли оскорбился. Там другие пророки и другие пороки.
Испытывающие тяжкие моральные страдания от выставок или фильмов, есть волшебное средство избавления от страданий. Это средство - самоустранение. Неужели нет в мире произведений, которые вас радуют? Если так, то осталась в вас только звериная злоба. Если нет, то зачем читать, смотреть, слушать всякую гадость? И зачем считать, что у людей с отличным от вашего мнением или вкусом меньше прав, чем у вас любимых?
В биологии есть очень подходящий термин - компартментализация. Означает разделение разных компонентов в пространственно обособленные части - компартменты. Ну внутри клетки там всякие лизосомы, митохондрии и прочее, может кто помнит. В пищеварительном тракте есть аналогичное явление, - разным ферментам нужна разная среда, кому нужна кислая - те работают в желудке, любители щелочи работают в кишечнике. От этого великая польза - все работает и не мешает друг другу.
В жизни эта же идея выражается поговоркой “В чужой монастырь со своим уставом не ходят”. Нормальное современное общество состоит из разных (очень разных) людей, а поэтому оно неизбежно должно быть компартментализированным. Противоположность компартментализации - фашизм/коммунизм - это стремление выстроить единообразное общество, где все люди устроены по тому или иному (ужасному или прекрасному) образцу. Но это редкостно противоестественное общество, оно противоречит объективным социальным и биологическим фактам, оно противостоит разнообразию человечества, возникшему задолго до появления коммунистов самого разного толка. Построение единообразия неизбежно является движением против естественных прав и свобод значительного числа людей, не уложившихся в представления о правильном гражданине, которые исповедует тот конкретный коммунист/фашист, который дорвался до власти.
Примеров построения коммунистического (фашистского) общества история знает немало, и это не только то, что в 20 веке называлось фашизмом (включая, разумеется, национал-социализм) и социализмом (строительством коммунизма), но и иные примеры, такие как христианство времен инквизиции и мусульманский фундаментализм. И все эти примеры сводятся к тому, что тот или иной класс, расу, представителей какой-то религии, интеллектуальной или имущественной группы надо нагнуть, изгнать или (часто) уничтожить. Действительно, как коммунист может признать равным себе человеком того, кто крестится двумя перстами?!
Коммунизм - всегда зло. Начните строить человеков по самому прекрасному образцу, и получите миллионы недовольных. Им вы гарантированно навредите. Более того, оказавшись лишенным разнообразия и свободы общество неизбежно проигрывает, и коммунизм/фашизм оборачивается злом уже для тех, для кого он вроде бы строился.
UPD. Это еще так можно рассказать. Вот представим, что у нас на земле есть N деревенек, и в них молятся по-разному, говорят по-разному и т.д. Понятно, что непривычное кажется неправильным, а следовательно - чужое плохим. Понятно, что они друг с другом воюют иногда на тему как песни петь и кто из них духовнее скальпы режет. Но в целом друг другу не очень мешают. Каждая деревенька живет в своем маленьком мирке, а чтобы попасть в соседний мир надо предпринять целое путешествие. И путешественники либо знают, что в чужом монастыре другой устав, либо их дальние соседи отправляют на костер и в пищу.
А потом у них появляется Интернет. Или просто формируется единый Мегаполис. И оказывается, что не те песни поют не у черта на куличках, а на соседнем сайте и в соседнем подъезде. Вот умный человек понимает, что поют не ему, и как-то с врагами уживается. А коммунист насаждает у всех свою веру. Хорошо, когда сам же и огребает.
Интернет и вообще современный мир - это не мой мир, и не мир православных, не мир патриотов, не мир коммунистов, не мир ублюдков и не мир хороших людей. Это наш общий мир, даже если кто-то по глупости своей об этом слышит впервые. И пока я не ставлю себе цель насадить свой порядок путем приченения вреда жизни и здоровью кого бы то ни было, я пою, что вздумается. Пока не мешаю другим. Это понятно? Если у кого-то там психика слишком ранимая, то я никому не навязываю ни атеизм, ни хэви метал. И не считаю, что кто-то вправе мне навязывать свои православные песнопения. Не обижайся, просто не слушай меня и все. У меня тоже много претензий к православным коммунистам.
UPD2. Террористы убивают людей за карикатуры на мусульман, а Мирский рассказывает, что и нечего было публиковать, и свобода слова должна иметь ограничения. Я бы еще согласился подумать о справедливости такого подхода, если бы речь шла об ограничениях на призывы к физическому насилию или еще каким-то нехоррошим действиям. Хотя это и очень опасный путь. Но в данном случае ...
В данном случае есть один важный аспект. Это все-таки мусульмане приехали в светскую (или христианскую - как будет угодно) страну Францию, а не наоборот. И зачем-то стали там читать французские газеты. Их никто не оскорблял - в том смысле, что никто их не заставлял это читать, не раздавал листовки с карикатурами в Мекке и т.п. Понимаете, если я сейчас вслух скажу и напишу у себя на стене "Мирский - дурак", то это, безусловно, оскорбление (к тому же еще и неправда). Но у вас нет шансов оскорбиться, потому что вы этого не увидите.
Ограничивать свободу слова, чтобы не обидеть кого-то там, - это очень красиво звучит. Только давайте договоримся, где нельзя говорить нехорошие вещи? Значит, в СМИ, в печати - понятно. В блоге можно? Я не заставляю мусульман или кого-то еще читать мой блог. Более того, я знаю, что про меня, про людей с такими взглядами, как у меня много где и много чего пишут. Можно начинать оскорбляться? Сколько мне можно угробить сотрудников живого журнала? Допустим, в блогах тоже нельзя. Дома у себя с друзьями можно обсуждать запрещенные темы? А вдруг они совратятся и станут шовинистами и человеконенавистниками? Нет уж, лучше ввести систему тотальной прослушки и тотального стука. Ничего не напоминает?
В данном же случае, мусульмане пришли домой к французам, послушали разговоры на кухне, достали автоматы и стали убивать. Это так выглядит нормальная жизнь со всеобщим уважением?
Весь политминимум