БумДо 75.
Одно крайне любопытное соображение Даниэля.
Мы смотрим по телевизору художественный фильм, показывают цыганскую свадьбу, жених и невеста сосватаны родителями.
Даниэль:
- Может, это совсем не так уж плохо, когда браки устраивают родители. Неизвестно еще, что хуже: знать свою невесту с детства, всегда помнить, что она станет твоей женой и ты тут ничего не поделаешь, или влюбиться, жениться в двадцать лет и потом каяться.
Я потрясена. А Любовь, Свобода, Красота - триединое божество, которому я покланялась? Я молчу и думаю.
- Не уверен, не окажусь ли я в один прекрасный день траппистом, - говорил мне Даниэль несколько месяцев назад.
- Ты что, вновь обрел веру?
- Не то чтобы… не знаю… меня, скорее, привлекает их образ жизни.
Образ жизни траппистов! Что ж, я прекрасно понимаю Даниэля. В современной жизни нашим чувствам и нашему воображению наносятся такие сильные, частые и неожиданные удары, что порой, не в состоянии (отчасти от усталости) обрести утраченную гармонию, мы склонны искать ее в порядках, обычаях, в исконной традиции, которая смогла бы вернуть нашу хваленую субъективность к ее законной роли орудия, а не повелителя.
- ...так ты веруешь или нет?
- Верую, верую, - говорит Даниэль. - Конечно. Но хорошо бы соединить внутреннюю свободу с уздой традиции. Как цыгане… Впрочем, у нас есть и собственный фольклор.
Все это, само собой разумеется, говорится полушутя, с улыбкой. Но в такие минуты у меня вновь возникает уверенность (ее порой подрывают бесконечные счета, зубные врачи и посуда), что создать семью означает создать произведение искусства.
/Ф. Малле-Жорис "Бумажный домик"/
Мы смотрим по телевизору художественный фильм, показывают цыганскую свадьбу, жених и невеста сосватаны родителями.
Даниэль:
- Может, это совсем не так уж плохо, когда браки устраивают родители. Неизвестно еще, что хуже: знать свою невесту с детства, всегда помнить, что она станет твоей женой и ты тут ничего не поделаешь, или влюбиться, жениться в двадцать лет и потом каяться.
Я потрясена. А Любовь, Свобода, Красота - триединое божество, которому я покланялась? Я молчу и думаю.
- Не уверен, не окажусь ли я в один прекрасный день траппистом, - говорил мне Даниэль несколько месяцев назад.
- Ты что, вновь обрел веру?
- Не то чтобы… не знаю… меня, скорее, привлекает их образ жизни.
Образ жизни траппистов! Что ж, я прекрасно понимаю Даниэля. В современной жизни нашим чувствам и нашему воображению наносятся такие сильные, частые и неожиданные удары, что порой, не в состоянии (отчасти от усталости) обрести утраченную гармонию, мы склонны искать ее в порядках, обычаях, в исконной традиции, которая смогла бы вернуть нашу хваленую субъективность к ее законной роли орудия, а не повелителя.
- ...так ты веруешь или нет?
- Верую, верую, - говорит Даниэль. - Конечно. Но хорошо бы соединить внутреннюю свободу с уздой традиции. Как цыгане… Впрочем, у нас есть и собственный фольклор.
Все это, само собой разумеется, говорится полушутя, с улыбкой. Но в такие минуты у меня вновь возникает уверенность (ее порой подрывают бесконечные счета, зубные врачи и посуда), что создать семью означает создать произведение искусства.
/Ф. Малле-Жорис "Бумажный домик"/