Гюнтеру Грассу запретили въезд в Израиль
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Новости)
Передают, что Израиль запрещает нобелевскому лауреату немецкому писателю Гюнтеру Грассу въезд на свою территорию за то, что он написал вот это стихотворение.
То, что должно всем сказать.
Почему я молчу слишком долго
Это ясно любому стратегу
Ибо все мы, кто выжил на свете
По размеру не больше осколков
Но вот право на первый удар
Взял себе содержатель рабов
Что готов под всеобщие крики
Иранский народ уничтожить
Чьи правители может хотели б
Бомбой атомной тоже владеть
И хотя цензор мой, что внутри
Запрещает мне имя назвать
Той страны, что другой угрожает
Где уж много лет втайне хранится
Много собственных ядерных бомб
Контролю и досмотру недоступных
Скрывая это все, и я молчал
Придавленный угрозой
Что всем словам моим ярлык привешен будет
«ложь», «провокация», добавлен будет штраф
И в заключении приговор «Антисемит» мне будет оглашен
Сейчас в моей стране
Свершившей, без сомненья, преступленья
И кающейся, стоя на коленях
Коммерческий подход возобладал
Как возмещенье подается
И компенсацией зовутся
Подводные суда по классу U
Что отправляются в Израиль
Который разрушительным оружием своим
Хотел бы под контроль взять
Все там, где доказательств нет о бомбе никаких
Где не было и взрывов атомных ни разу
Но сеют страх, как страшную заразу
И я скажу, что должен я сказать
Но почему, же я молчал до этих пор?
Виной тому мое происхожденье
Клеймом кровоточащим выжжено на нем
И не отмыться мне
И этот факт мне закрывал уста
Скрывая Израиль в моих писаньях
Так было ране, и так будет впредь.
Но почему, же говорю я ныне?
В преклонном возрасте
С иссохшими чернилами
Пишу я об угрозе
Что в хрупкий мир несет
Вооруженный атомом Израиль?
Лишь потому, что завтра будет поздно
Все то, что им мы ныне отдаем
На нашу совесть вновь виною ляжет
Как соучастие в предвидимом кошмаре
И не найдется оправданья слов
Решенье принято, я больше не молчу
Устав от западного лицемерья
Не чувствуя надежды, что молчаньем
Заставить можно дать отказ от силы
Предчувствуя опасность
И требуя того, чтоб обе те страны
Контролю мировому передали
Израиль атомный потенциал
Иран же бомбы новой разработку
И только так живущие там люди
Израильтяне, палестинцы
И прочие народы, чей дом иллюзий страшных полон
Чьи заблуждения уже проникли в плоть их
Помочь себе смогли бы
В конечном счете, помогая нам.
Хорошее ли это стихотворение? Перевод вряд ли профессиональный. Но мне и другие стихи Грасса не нравятся. Разве что, это, самое у нас известное.
МОРСКАЯ БИТВА
Американский авианосец
и готический собор
друг напротив друга
затонули
посреди Тихого океана.
До самого погружения
играл на органе юный викарий.
Повисли в воздухе ангелы и самолеты -
негде им приземлиться.
Вот еще его стихи. Когда я их читала, я подумала, что он должен рисовать. И в самом деле, он обучался живописи и скульптуре.
ДОЛЯ ПРОРОКОВ
Когда саранча напала на город,
мы остались без молока, задохнулась газета,
отворили темницы и волю дали пророкам.
Они высыпали на улицы, 3800 пророков.
Им дали безнаказанно поговорить и досыта наесться
этой серой скачущей массой,
что мы называли напастью.
Как и следовало ожидать -
появилось опять молоко, вздохнула газета,
пророки вернулись в темницы.
Расин изменяет свой герб
Геральдический лебедь
с геральдической крысой
Составляют -- лебедь вверху,
крыса под ним --
герб господина Расина.
Думает часто Расин
о гербе своем и смеется,
ибо понятно ему:
друзья, рассуждая о лебеде,
крысу имеют в виду.
Расин приходит к пруду
в предчувствии стиха,
который он соорудит, возможно,
расчетливо и холодно
посредством лунного света и зеркала вод.
Лебеди спят
там, где мелко,
и Расин постигает смысл части герба,
той, что бела,
и красоте служит подушкой.
Крыса не спит, между тем,
она водяная крыса
и кусает, как свойственно крысам,
снизу зубами
спящего лебедя.
От лебединого крика,
вода забурлила,
лунный свет потускнел, и решает Расин
вернуться домой,
чтоб изменить свой герб.
Расин выбрасывает крысу вон.
Ее, меж тем, не достает на гербе.
Бело-немым и безвольно бескрысным
лебедь продремлет свой геральдический век --
Расину наскучит театр.
Пятница
Зеленые селедки,
завернув в газету,
нес я домой.
Солнечна и морозна
была погода.
Дворники рассыпали песок.
Только на лестнице
селедки начали
протекать сквозь газету.
Пришлось мне газету
сцарапывать с селедок,
прежде, чем я их смог развернуть.
Чешуйки отскакивали
и отвлекали меня,
ибо солнечный свет падал в кухню.
Доставая селедки,
почитывал я газету,
что была не нова и влажна.
Семь селедок были с икрой,
И с молоками были четыре;
газета же вышла во вторник.
Плоховаты, похоже, в мире дела:
В кредитах будет отказано.
Тем временем я обвалял селедки в муке.
Когда ужаснулись селедки на сковородке,
захотелось и мне мрачно и безрадостно
сковородку обойти воплем.
Но кому бы хотелось
Чтобы зеленые селедки
Напророчили закат?
Супружество.
У нас есть дети, считая до двух.
Преимущественно ходим на разные фильмы.
О жизни друг с другом рассуждают друзья.
Но мои и твои интересы
соприкасаются все еще
в тех же местах.
Дело не только в запонках,
мелкие услуги также:
Подержи-ка зеркало.
Сменить лампочку.
Что-то забрать.
Или разговоры, пока не сказано обо всем.
Два передатчика, что одновременно
настроены на прием.
Можно ли выключить?
Изнуренность гармонии лжет.
В чем виноваты мы? В этом.
Что меня раздражает: твои волосы в унитазе.
Но через одиннадцать лет еще удовольствие в этом.
Мясом быть в период колебания цен.
Думать экономно мелкой монетой.
В темноте ты мне веришь во всем.
Распустить и связать опять.
Натянутая предусмотрительность.
Красиво спасибо сказать.
Соберись.
Твой газон перед нашим домом.
Теперь ты опять ироничен.
Посмейся ж над этим.
Проваливай, если сможешь.
Наша ненависть устойчива по отношенью к погоде.
Но иногда, по рассеянности, мы бываем нежны.
Дневники детей
должны быть подписаны.
Мы пытаемся снизить налог.
Лишь послезавтра конец.
Ты. Я. Ты. Не кури слишком много.
Гюнтер Грасс родился 16 октября 1927 года в Вольном городе Данциге (ныне Гданьск). По воспоминаниям самого писателя, приведённым в книгах «Жестяной барабан» и «Луковица памяти», его родители занимались торговлей. По этническому происхождению отец писателя - немец, мать - представительница кашубского народа.
Во время Второй мировой войны в 15 лет вместе со своими одноклассниками был призван в обслугу зенитной батареи, затем отбыл трудовую повинность и в ноябре 1944 г. был зачислен в 10-ю танковую дивизию Ваффен-СС, в составе которой участвовал в сражении с советскими войсками в апреле 1945 г. и был ранен. После войны пробыл в американском плену до 1946 года. С 1947 по 1948 год обучался профессии каменотёса в Дюссельдорфе. После этого Грасс учился скульптуре и живописи в Академии искусств в Дюссельдорфе. С 1953 по 1956 год продолжил изучение живописи в Высшей школе изобразительных искусств в Берлине. В 1956-1957 годах Гюнтер Грасс начал выставлять свои скульптурные и графические работы и одновременно начал заниматься литературой. В то время Грасс писал рассказы, стихи и пьесы, которые сам он относил к театру абсурда. С первым же романом («Жестяной барабан») Гюнтер Грасс получил мировую известность. На выборах Грасс поддерживал Социал-демократическую партию Германии и стал её членом в 1982 году. В 1990 году высказался против воссоединения Германии (ФРГ и ГДР). Грасс считал, что объединённая Германия может возродиться как воинственное государство.
В 1985 году вместе с джазовым музыкантом Гюнтером Зоммером (Günter Sommer) выпускает много необычных записей, на которых читает свои произведения под музыку Зоммера.
В 1999 году в возрасте 72 лет Гюнтер Грасс был удостоен Нобелевской премии в области литературы. Написал мемуары - «Луковица памяти». В настоящее время Грасс продолжает работу над своим мемуарным циклом.
Цитата Грасса из его Нобелевской речи:
В ужасе мы наблюдаем, что капитализм, с тех пор как его брат социализм объявлен мёртвым, страдает манией величия…
Интересный человек. Зря в Израиле так на него реагируют.