Снежная тоска
Всю неделю в Москве +5-+7 градусов. Скучно, серо, хочется снега. Впрочем, не все хотят снега: вот Андрей категорически против.
Но большинство хотело бы похолодания. Сегодня собрались на работе за столом и даже тост поднимали за снег.
В связи с этим вспомнила отрывок из книги «Путешествие в Россию» Теофиля Готье (1811-1872). Он был в России 2 раза. В Москве и Петербурге он был зимой 1858/59 г.
«снег не шел, и люди обращались друг к другу с критическими замечаниями по поводу погоды, причем совсем в ином духе, чем это делают обыватели в других странах, извечно повторяющие свои метеорологические штампы. В Санкт-Петербурге люди жалуются, что погода недостаточно сурова, и, посмотрев на градусник, говорят: "Ну что там! Всего два-три градуса ниже нуля! Решительно климат меняется". И пожилые люди рассказывают вам о прекрасных зимах, когда начиная с октября и до самого мая людей "радовали" двадцатипяти- и тридцатиградусные добрые морозы».
Когда Готье ехал поездом из Петербурга в Москву, он радовался тому, что в поезде тепло:
«Солдат-ветеран с медалями на груди наполнил печь поленьями, и несколько понизившаяся было температура в вагоне быстро повысилась. Царила приятная теплынь, и, если бы не толчки вагона, я мог бы подумать, что нахожусь у себя в комнате. Вагоны третьего класса, устроенные с меньшими удобствами и роскошью, отапливаются таким же образом. В России теплом наделены все. Господа и крестьяне равны перед холодом. Во дворце и в хижине одинаково натоплено. Это вопрос жизни и смерти».
Вообще же, маршрут гостя в Москве был такой же, как и сейчас: он посещал Кремль, Троице-Сергиеву лавру, монастыри, где слушал хоровое пение, Большой театр, где смотрел балет.
Любопытно, что и тогда над Кремлем летали вороны. Это всегдашняя проблема Кремля, и, чтобы отпугнуть ворон и соколов заводили, и сов. Но сильно не помогало:
«В сероватом небе, каркая, заполнив все пространство своими темными точками, летели галки и вороны. Они спешили к Кремлю на ночлег, но это еще был только авангард. Вскоре прибыли более густые батальоны. Со всех сторон горизонта слетались стаи птиц. Казалось, они были послушны приказу начальников, следовали определенному стратегическому маршруту. Черные рои не летели все на одном уровне, а неслись на разной высоте, буквально затемняя небо. Их число с каждой минутой возрастало, карканье и хлопанье крыльями стали таковы, что невозможно было расслышать друг друга в разговоре, и все время новые фаланги проносились над головой, тоже как бы спеша на огромное тайное сборище. Я никогда не подозревал, что в целом мире могло собраться подобное множество галок и ворон. Несметное войско, слившись воедино, носилось над Красной площадью то выше, то ниже, описывая круги и поднимая шум, какой бывает от бури. Наконец в этом крылатом смерче, казалось, наступил какой-то поворотный момент, и каждая птица направилась к своему жилищу. В мгновение ока колокольни, купола, башни, крыши, зубцы окутались черным вихрем и оглушительными криками. Места оспаривались сильными ударами клювов. Малейшая дыра, самая узкая щель, которые могли предоставить убежище, стали предметом ожесточенной осады. Мало-помалу пернатые утихомирились, каждая птица кое-как устроилась. Не слышно было больше ни одного карканья, не видно было ни одной вороны, и только что усеянное черными точками небо вновь приняло свою сумрачную бледность. Я спрашивал себя, чем могли питаться мириады этих ужасных птиц, за один присест способных сожрать все трупы на поле брани. Да еще в стране, где шесть месяцев в году земля покрыта толстым слоем снега? Отбросы, мертвые животные, городская падаль не должны бы их прокормить. Может быть, они едят друг друга, как крысы в голодные времена, но тогда их число не было бы столь значительным, и они мало-помалу исчезли бы вовсе. А тут, напротив, они кажутся полными сил, оживленными, веселыми и шумливыми. Их способ питания для меня остается тайной и доказывает, что животный инстинкт находит в природе ресурсы там, где человеческий разум их не обнаруживает».
Вот и я тоже никак не могу понять. почему над Кремлем так любят летать вороны. Это - одна из загадок Москвы.
Наша тоска по снегу мне более понятна.
Ничего у нас не меняется веками.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (За жизнь)