Как поссорились Алла (шалава) Боссарт и Анастасия (коза) Миронова. Гречко-рынская борьба 2.0
Я заметила за собой, что с большим интересом читаю сейчас посты в социальных сетях, чем в электронных СМИ, а от бумажных и вовсе отказалась из-за мелкого шрифта и других неудобств.
Удивительно, что один человек может составить конкуренцию целой редакции, где есть разные авторы, определенная редакционная политика, редакторы и корректоры. Зато в постах есть личностное своеобразие. Мне вообще кажется, что происходит отход от профессионализма и коллективных проектов в сторону дилетантизма и индивидуализма.
Но, конечно, своеобразие есть у единиц - большинство-то не отличить друг от друга.
Я расскажу о двух женщинах, пишущих в ФБ, между которыми недавно произошел конфликт.
Алле Боссарт - 71 год. В 90-х -2000 годах она работала в «Новой газете» и писала колонки про культурную жизнь. Ничего интересного из них не могу припомнить. Там была ее фотография: красивая женщина в шляпе. Но однажды она выпустила несколько больших статей, объединенных в цикл «Гипсовые крылья». В них речь шла о том, как ее, кажется, 15-летняя дочь Вера выпала из окна высокого этажа, но осталась жива, и как ее выхаживали врачи. Как это можно «выпасть»? Выбросилась.
Прошло много лет, дочь жива, но инвалид. И не только из-за последствий полученных при падении травм, но и из-за психического заболевания. Заболела она еще до падения, ее лечили в психиатрических клиниках.
Конечно, такие обстоятельства оказывают влияние на человека. Дочь у Боссарт - поздняя, отец ребенка с ними не жил. Боссарт же вышла замуж за поэта Игоря Иртеньева.
Это о ней он писал:
Ах, что за женщина жила
У Курского вокзала,
Она и ела, и пила,
И на трубе играла.
Ходила голая зимой,
Любила Вальтер Скотта
И открывала головой
Никитские ворота.
Паря меж небом и тюрьмой,
Она в любом контексте
Всегда была собой самой,
Всегда была на месте.
Мы с нею не были близки
И рядом не летали,
Она разбилась на куски
И прочие детали.
А я, я что, я вдаль побрел,
Ушибленный виною,
Ее тифозный ореол
Оставив за спиною.
1992
Но потом, значит, вернулся. Кажется, они поженились в 1995.
Когда Иртеньев в 2012 году заболел чем-то онкологическим, они всей семьей репатриировались в Израиль, но каждое лето приезжали на подмосковную дачу. Иврит так и не выучили. Судя по постам в ФБ, Боссарт в Израиле было тяжело. С тамошней русскоязычной публикой отношения не сложились, а пара скандалов прозвучали довольно громко. Боссарт написала стихотворение, в котором назвала еврейских девушек-военнослужащих шалавами.
Три девочки, брюнетка, и блондинка,
и рыжая (тут рыжих пруд пруди) -
стволы, ремни, пудовые ботинки,
но - маникюр и тесная в груди
рубашка хаки, грозный секс на марше,
у девок предшабатная гульба,
на кухнях пышут жаром три мамаши:
Екатерина, Ривка и Гульбар.
Израильской военщины кокетство,
веселых 96 зубов,
давно забыто пасмурное детство:
Джелал-Абад, Бердичев и Тамбов,
другие города, другие травы,
и народилось десять новых ртов,
излечены младенческие травмы,
и взводный утром гаркнет: «Бокер тов!»,
в одном броске от сонного Ливана,
под вопли муэдзина в Рамалле -
исправить черновик в обетованной,
обещанной давным-давно земле,
тот черновик, где страх, ночные крики,
косые взгляды, уличная грязь -
плохую прозу Кати, Гули, Ривки,
которым вроде нечего терять, -
солдатки беспощадно сокращают,
вставляя файлы смелых, свежих глав…
А мамки ждут - с мантами и борщами,
с мацой и щукой ждут своих шалав.
Она потом объяснялась, что это для нее - ласковое прозвище, что это она любя, но злые люди ей не поверили. А потом она написала еще одно стихотворение про девушку, производящую досмотр пассажиров в аэропорту Бен-Гурион. Там были слова «дочь хитроумного еврея», которые тоже вызвали целую бурю негодования, как и то, что Боссарт не нравятся досмотры в аэропорту. В общем, не понимают в Израиле поэзии… С 2019 года они с Иртеньевым живут в России, возможно, не могут уехать из-за Ковида, не знаю.
Про Россию она тоже всякое писала. Например, когда уезжала в Израиль:
Мы родину называем «этой страной»
и по-другому уже не можем.
Она за холмом, за бугром, за спиной,
больше мы ей ничем не поможем.
Я поцелую ее в ладонь,
скажу на прощанье, в сторону глядя:
предупреждали тебя, Россия,
нельзя быть, родная, такою блядью.
Но у нас люди не такие обидчивые, как в Израиле. Там за 7 лет Алле не удалось получить гражданства для своей дочери. Она-то гражданство получила как жена еврея, а вот ее Вера к Иртеньеву отношения не имеет: то, что она его падчерица, роли не играет. У биологического отца Веры в свидетельстве о рождении значится, что его мать - русская, а отец - еврей. Сам он взял национальность отца. Но, представьте, этого мало, потому что нужно еще доказать, что у его отца оба родителя были евреи, а не один, как у него самого, т.е., надо доказать что у Веры - ¼ еврейской крови, и она имеет право на израильское гражданство, а не 1/8 правильных генов, и тогда она в пролете. Таких документов достать не удалось (еврейский дед Веры - 1919 года рождения, и попробуй найди документы о его родителях). А ведь и для доказательства, что Вера - дочь этого человека, пришлось делать экспертизу ДНК!
Стихи Боссарт вряд ли останутся в большой литературе, хотя они совсем неплохи, но просто время уже не то - нет сегодня интереса к поэзии, да и многие пишут подобное: мило, остроумно, но не более. Но кое-какой вклад Боссарт в современную российскую культуру уже внесла. Она - автор мема про людей с хорошими генами. В 2005 году Боссарт писала про Михаила Ходорковского, которого назвала «красавцем, интеллектуалом и богачом с доброкачественными генами».
Алла Боссарт любит собак, свою дачу. Сейчас она в Москве. На ее страничке в ФБ можно найти новые стихи, рассказы про собак и про Иртеньева - все в иронично-юмористическом стиле. Коменты к ее постам идут от доброжелательных поклонников и друзей.
Родилась Боссарт в Москве, ее отец был переводчик с немецкого, мать - преподаватель английского языка. Она училась в одном классе с Валерией Новодворской, вместе бегали есть пирожные в кондитерскую в Столешников, хотя у Леры уже тогда был диабет. Окончила журфак МГУ. Работала в «Огонёке», «Столице», «Московскиих новостях».
Ну, вы представляете себе эту категорию людей: «Сегодня, 2 октября, день рождения моей бабушки Елены Сергеевны, Лёли. Она была мамой моей мамы, и я росла фактически у нее, в Столешниковом…она с детства дружила с Лялей Черной. Так что в бабкиной квартирке (комната, перегороженная фанерой, что в сумме давало одну светлую и одну темную, итого две комнаты) - вечно тусовался «Ромэн» в одном флаконе с МХАТом, т.к. Ляля, разведясь с Мих.Мих. Яншиным, продолжала с ним дружить, да и вновь замуж вышла за великого мхатовца Хмелева. Под розовым абажуром, в слоистом дыму «Беломора», сиживали Андрей Старостин, безрукий Иосиф Дик, разумеется, текущий муж Ляли Николай Хмелев, Коля Сличенко и другие селебрити».
Роддом им. Грауэрмана, Арбат и Столешники, журфак МГУ, перестроечный «Огонек» - это на всю жизнь. Всюду есть друзья: с кем на одном горшке сидели, с кем вместе учились, с кем вместе тусили, с кем вместе работали. Вот и сейчас - застряли в Москве на время эпидемии, так опять в «Новой газете» можно печататься.
Разумеется, положение обязывает занимать определенную позицию по значимым вопросам: Путин - плохо, Россия - блядь и т.д. Сейчас Иртеньев и Боссарт переживают из-за Белоруссии. Иртеньев подписал письмо в поддержку протестных акций в Белоруссии, а 2014 году подписывал письмо против присоединения Крыма. (А вот про американские выборы и войну Армении и Азербайджана они помалкивают: видимо, на эти темы либеральный консенсус еще не выработался).
В общем, по большей части вопросов можно заранее сказать, как на них отреагирует Алла Боссарт, но иногда случаются осечки. Вот дело Юрия Дмитриева. Пожилой человек хранил в компьютере снимки своей обнаженной приемной дочери, которые он делал регулярно с ее 7-ми до 11-ти лет. Сам он объяснял происхождение снимков необходимостью документально подтверждать органам опеки, что девочка не имеет дефицита веса и других проблем. Заметим, что опека ни у него, ни у кого другого таких фото обнаженных детей не требовала и не имела никакого права их требовать. Дмитриев никогда опеке таких снимков и не показывал, естественно. Но кто-то еще знал о наличии у него таких снимков, и написал заявление в правоохранительные органы. Имя заявителя скрывается. Началось следствие. Рассказ о том, что фотографии делались для опеки, успеха у следователей не имел, тем более, что часть снимков признали порнографическими (изображение половых органов крупным планом). Были там и другие неприятные вещи, но так как процесс шел в закрытом режиме, особо о них не распространялись.
Казалось бы, говорить тут не о чем. Девочку Наташу отдали под опеку родной бабушке, Дмитриева должны были судить, но тут за него вступилась либеральная общественность. Дело в том, что Дмитриев всю свою жизнь посвятил разоблачению сталинских преступлений. Он - издатель книг памяти жертв политических репрессий 1930-1940-х годов в Карелии и материалов по истории строительства Беломорско-Балтийского канала. Также он один из тех, кто обнаружил и исследовал места захоронения жертв политических репрессий в Сандармохе.
Версия защитников Дмитриева была та, что его преследуют не за снимки голой девочки, а за то, что он разоблачал Сталина и чекистов. Глупость - полная: антисоветизм является единственной скрепой сегодняшней власти. Где бы они были, если бы с утра до вечера и с вечера до утра не поминали сталинские репрессии и горбачевские очереди?
Но тем не менее, в поддержку Дмитриева выступили украинские общественные деятели, опубликовавшие обращение к мировой общественности. На стороне Дмитриева выступило и руководство «Мемориала». В поддержку Дмитриева выступили также музыканты Леонид Фёдоров и Борис Гребенщиков, режиссёр Андрей Звягинцев, ряд церковных деятелей, писатели Борис Акунин, Дмитрий Быков и Людмила Улицкая, журналисты и общественные деятели. Специальное обращение с требованием освободить Дмитриева подписали более 400 иностранных деятелей культуры и искусства - в том числе лауреат Нобелевской премии по литературе Джон Кутзее.
А Боссарт не вписалась за Дмитриева. Не то, чтобы она его осудила, но и не оправдала, а как-то даже позволила себе одобрительный комент под постом знатного диссидента и правозащитника Александра Подрабиника, который усомнился, что Дмитриев кристально чист. Подрабинек написал: «…объяснения, что он таким образом фиксировал ее физическое развитие и состояние здоровья, мне кажутся неубедительными.
Во-первых, инспекторы органов опеки сами регулярно навещают приемных детей и следят за условиями их жизни.
Во-вторых, девочка ходила в детский сад, а затем в школу, где постоянно находилась под наблюдением воспитателей, учителей и медиков.
В-третьих, он всегда мог отводить девочку на профилактический осмотр к педиатру. Ну и наконец, если Дмитриев так уж совсем не доверял чужому наблюдению, то в чем была необходимость так педантично, регулярно и с разных сторон фотографировать приемную дочь непременно голой, а не хотя бы в трусиках? Я думаю, такая фотосъемка могла травмировать психику 11-летней девочки. Представьте себя в таком возрасте и на ее месте…Я понимаю, что прогрессивная общественность меня сейчас сурово заклеймит и яростно осудит, указывая на многочисленные заслуги Дмитриева как противника существующего режима и уникального практического историка. Сам Дмитриев пишет о себе, что он отлит из сплава мужества и веры. Может быть и так. Но я не думаю, что выдающиеся заслуги и достойное гражданское поведение - это индульгенция на все случаи жизни. Я думаю, ему не следовало так поступать со своим ребенком..».
Ну, сам-то Подрабинек себе индульгенцию на все случаи заработал, и его мнение посчитали чем-то вроде причуды, но кому-нибудь еще подобное не простили бы.
Подрабинек всегда был занозой для власти и протестовал против всего на свете. Но вот, пожалуйста, по данному вопросу он высказал мнение обычного человека, что оказалось невозможным ни для Улицкой, ни для Акунина. И Боссарт неосторожно с ним согласилась.
Его слова пришлись по душе и Анастасии Мироновой.
Миронова - это совсем другой персонаж, очень любопытный. Ей - 36 лет. Она родилась в Тюмени, о своем детстве написала книгу «Мама!!!», от которой кровь стынет в жилах - так ужасна была Тюмень 90-х годов. Там все пили, воровали, стреляли друг в друга, насиловали женщин и убивали детей, жили в грязи и жуткой нищете, а инвалиды ездили на деревянных дощечках с вывороченными наружу органами.
Несмотря на это Миронова окончила университет (Спрашивается, какой университет может быть в таком месте?) и считает себя очень образованной женщиной. Она не устает рассказывать о том, что знает польский и английский языки, побывала в 70 странах и имеет выдающиеся знания и умения. Так Миронова - журналистка, писательница, путешественница, великий кулинар, опытная огородница, владелица лестных и земельных угодий, заводчица коз и породистых собак. Не уверена, что я все перечислила, но желающие могут список дополнить.
Сложно назвать Миронову красивой женщиной, но она над собой работает: стрижется в барбершопах, поставила скобки на зубах, худеет. Внешность в женщине - не главное, главное - напор. Миронова всем говорит, что в третий раз замужем. Один ее муж был тюменский художник, старше нее лет на 35. Он много пил и любил принимать гостей. Богемная жизнь надоела Анастасии, и она с ним развелась.
Второй муж был поляк - это с ним Миронова объездила весь свет.
Третий муж (даст бог, не последний) - старше Анастасии где-то на 20 лет, с ним она и живет на хуторе в Ленинградской области. У них - общий ребенок. Анастасия, по ее словам, очень хорошая мать, в отличие от ее собственной мамы. Ее мама ушла в государственный дом престарелых в 62 года и не хочет жить с единственной дочерью, которая о ней уж так бы заботилась, что мало бы не показалось. "Что ж - каждый сам хозяин своей судьбы" - обычно приговаривает Миронова после рассказа про странную маму, променявшую жизнь с заботливой дочерью на казенные харчи. А две маминых квартиры в Тюмени Анастасия продала и на эти деньги докупила земли для расширения хозяйства и купила рощицу, которую намерена огородить забором, чтобы единолично собирать в ней ягоды и грибы. Что же это за роща такая, которую можно купить на сумму от продажи квартиры в Тюмени? Вот так у нее со всем: увидела бесхозную козу - притащила домой, потом купила еще одну козу - сразу заявила, что она - заводчица коз; купила собаку - заводчица собак; что-то сготовила - великий кулинар; опубликовала книгу - это единственная книга о детстве в 90-х годах в России, написанная тем, кто был ребенком в 90-х (по мнению Мироновой, в этом главное достоинство романа), и ее переведут на все языки мира.
Характерная особенность Мироновой - полное отсутствие чувства юмора и огромное ЧСЗ.
Все свои немалые силы она тратит на то, чтобы быть принятой в том мире, который является родным для Аллы Боссарт. Но та в нем родилась. Можно ли, не будучи принятым на руки акушерами роддома Грауэрмана, стать членом либеральной тусовки? Можно, но для этого нужно как-то подлаживаться к ним и их правилам. А Миронова - поперечная. Она пишет кометы в посты пожилых либералов, в которых не соглашается с ними, критикует их высказывания. Они удивляются: кто это такая, и зачем она к ним лезет? Последнего я тоже понять не могу.
Вот и в деле Дмитриева у Мироновой - своя позиция, которую она не устает доводить до общественности. Она считает, что он - педофил, и сел за свои преступления, что, как минимум, нельзя фотографировать девочек голыми. Анастасия уверена, что имеет право на такую точку зрения потому, что она сама - жертва педофила. Нет, это не о ее первом муже-художнике-алкоголике, а о ее первой любви. Анастасия рано начала посещать творческие тюменские тусовки (посиделки с вином, травкой, песнями под гитару и т.д.) и там в 14 лет у нее случился роман с парнем, которому исполнилось уже больше 20 лет. Парень был красивый, харизматичный, когда-то Миронова думала, что все у них произошло по большой любви, потом уверилась, что это было совращение малолетней. Но в 90-х возраст согласия был законодательно определен как раз в 14 лет, поэтому ничего уголовного предъявить этому человеку Анастасия не может, но зато может об этом писать. Совратитель этот давно женат, и каждый раз очень расстраивается вместе со своей женой и пишет в ответ, что все было совсем не так.
Про Дмитриева Анастасия написала массу постов и на полном серьезе уверена, что обвинительный приговор - это ее заслуга. Но при этом она очень расстраивалась, что либеральная общественность ее осуждает. И вот она написала очередной пост про Дмитриева, упомянув, что на ее стороне такие титаны либеральной мысли, как Подрабинек и Боссарт.
Кто-то немедленно донес об этом Боссарт, и она сочла необходимым отреагировать. В фейсбучном посте Боссарт открестилась от своего прежнего мнения и написала: «…Позже я внимательно прочитала материалы дела Дмитриева. И мое отношение к этой, без преувеличения, фантастической личности сильно изменилось. Я многое узнала, поняла, и писала об этом неоднократно.
Я пыталась объяснять далеким от темы защитникам детей, что опасен Дмитриев отнюдь не детям. Что вытаскивает на божий свет то прошлое нашего государства, которое сегодня как раз следует поглубже закопать. И так далее.
А. Миронова, разумеется, не стала погружаться в развитие сюжета. Коллеге было удобно замазать и меня, и Подрабинека, и еще троих или четверых - просто сославшись на нас на своей странице. Вот де, я для вас нерукопожатна, а не самые последние из вашей же бражки персонажи со мной согласны! «Они не боятся сказать, что Дмитриева посадила не ФСБ!»
«Не брат я тебе, г…» Настя, никакой я вам не единомышленник…».
И вот этот пост поразил несчастную Миронову в сердце в самом прямом смысле: у нее поднялось давление за 200, случился сердечный приступ». Пару дней вместо нее в ФБ писал муж, грозясь чуть ли не убить всех врагов Анастасии, если она вдруг помрет. Но, ничего, девушка отдышалась и пишет дальше сама.
Вряд ли Боссарт сочувствует Мироновой: сама без конца пишет, что, то рука онемела, то еще что. Боится она очень смерти, как и все матери больных детей. Умрешь, а что с беспомощным родным человеком будет? Кто станет о ней заботиться? Уж, конечно, не отец - не зря его родство с дочерью пришлось через ДНК доказывать. И не Иртеньев - он и сам немолод и нездоров. Пристроить дочь к хорошей социальной системе в Израиле не удалось. В наших же интернатах для хроников царит настоящий ад. Когда-то у меня была там практика - не дай бог никому. Одно утешительно: большая часть больных просто не понимает, что происходит вокруг. Видимо, есть какая-то надежда на дочь Иртеньева от одного из его прежних браков. Боссарт пишет об этой молодой женщине исключительно в восторженных тонах, но оправдаются ли ее надежды?
Так что Миронова со своими приступами вряд ли дождется от Боссарт сочувствия.
Но боже мой, как же нелегка жизнь этих либералов, когда от любого твоего комента или поста зависит вся твоя жизнь, возможность иметь работу!
И зачем та же Миронова так рвется в их кружок? Скоро уже никого из них не останется, а новых-то и нет: роддом им. Грауэрмана закрыли, больше таких людей не будет.
Лучше пусть на коз надеется.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Блогосфера)