Как масоны русского царя подменили
Петр Великий был первым российским царем, посетившим европейские страны. Первая продолжительная поездка его в Европу состоялась в 1697-1698 гг. в рамках так называемого «Великого посольства», вторая - через двадцать лет после этого в 1716-1717 гг.
В промежутке между этими дипломатическими поездками, в 1711-1713 гг. Петр побывал в ряд городов Северной Германии и Дании во время военной кампании в ходе Северной войны.
О пребывании царя за границей оставили воспоминания некоторые очевидцы.
Во время первой поездки Петр посетил Кенигсберг.
Петр I в Кенигсберге. И. М. Василевский (Не-Буква). Романовы. Портреты и характеристики. Издательство "Петроград". Петроград-Москва. 1923
«Когда придворный церемониймейстер, поэт и ученый Яков фон Базель, утонченный царедворец, пытается встретить царя речью по всем правилам хорошего тона, Петр набрасывается на него и срывает с него пудренный парик. Церемониймейстер в ужасе. "Эдак не полагается, ваше величество", - указывают царю. "А на кой леший он, церемониймейстер этот нужен?" - Окружающие подробно объясняют, но, внимательно выслушав объяснение, Петр заявляет: "Ах, вот как? Ну ладно. Пусть он мне девку приведет".
В путешествии Петр, как известно, многому научился. Но даже и наиболее расположенные к царю историки не могут все же не остановиться на той длинной серии скандалов, которые затевает этот "знатный иностранец" в каждом городе. Знатные сановники, граф фон Крейзен и судья фон Шлакен от имени курфюрста пришли к Петру, но царь пьян. "Пошли вон, черти", - любезно встречает он явившихся к нему представителей.
"Когда он выходил, бывало, на прогулку в Кенигсберге, все разбегались в разные стороны", - констатирует современник. Те, которые не успевали вовремя удрать, нарывались на неприятности. Некая придворная дама попалась на глаза знатному туристу. "Хальт!" - кричит Петр громовым голосом, и, "охватив её, добывает у неё из-за корсажа часы. Осведомившись, который час, он милостивым жестом отпускает фрейлину и с громким хохотом идет дальше.
В Кенигсберге Петр заинтересовался тем, как производится колесование. Этой детали ещё нет в том обиходе, каким широко пользуется Петр у себя на родине, и любознательный царь во что бы то ни стало желает посмотреть на эту процедуру. Власти Кенигсберга извиняются - в настоящее время нет, оказывается, ни одного преступника, заслужившего подобную кару? Петр возмущен - это ещё что за нежности? Нет осужденных - так найти-то ведь можно! Но кенигсбергские власти, как ни странно, стоят на своем твердо. Без повода, во имя одной любезности к гостю, они никого из своих сограждан колесовать не будут. Рассерженный Петр идет на компромиссы. "Ну ладно, возьмите кого-нибудь из моей свиты." Как ни удивительно, но и от этого предложения кенигсберцы уклонились.
Такого рода черточки проявляются чуть ли не каждый день. Во время ужина у курфюрста один из слуг уронил тарелку. Петр, рассвирепев, тут же выхватывает шпагу и кидается на несчастного. Жизнь слуги удалось спасти только клятвенным обещанием, что его накажут плетью».
Надо сказать, что тогда Петр целый месяц находился в гостях у герцога Прусского Фридриха I I I, который в 1701 году стал первым из прусских королей, Фридрихом I. У монархов установились хорошие отношения.
С тех пор живет версия, что Петра в Кенигсберге подменили. Мол, он и говорить по-русски стал хуже, а писать грамотно и вовсе разучился. Зато голландский язык он теперь знал слишком хорошо. Также он развелся с женой (отправил ее в монастырь). А почему? Чтобы не разболтала. Поэтому Петр и продвигал все западное и уничтожал все русское. Разве не убедительно?
В дальнейшем Петр еще несколько раз навещал Фридриха уже в Берлине, они вместе охотились, беседовали. Последний раз они виделись в 1711 году.
Потом Фридрих умер, а вторым королем Пруссии стал его сын, Фридрих - Вильгельм I. С ним Петр встречался в 1719 году в Берлине. Вот как вспоминала об этом сестра будущего короля Пруссии Фридриха Великого. Правда, на момент этого события ей было 10 лет.
Фридерика София Вильгельмина Прусская (сестра Фридрихи II, старшей дочери прусскаго короля Фридриха - Вильгельма I, 1709 -1758 гг.).Из «Голоса Минувшего», 1913 год.
«…Чтобы уберечь вещи от порчи, которую русские гости производили повсюду, куда бы они ни приехали, королева приказала вывезти из дома всю дорогую мебель и те из украшений, которыя легко могли разбиться.
Царь, его жена и весь их двор приехали в Берлин по реке, и были встречены королем и королевой на берегу. Король помог царице сойти; как только царь ступил на землю, он крепко пожал королю руку и сказал: «Я рад видеть вас, брат Фридрих!» Потом он подошел к королеве и хотел было обнять ее, но она оттолкнула его. Царица начала с того, что принялась целовать у королевы руки, при чем она проделала это много раз. Затем она представила ей герцога и герцогиню Мекленбургских, приехавших вместе с ними, а также и сопровождавших их 400 дам, из которых состояла ея свита, собственно говоря, все оне были горничными, кухарками и прачками, каждая из них имела на руках богато одетаго младенца и на вопрос, чей это ребенок, отвечала, отвешивая низкий поклон, как это принято в Poccии, что это дитя у нея от царя. Королева не удостоила этих женщин и взгляда. Тогда царица, как бы отплачивая ей за это, обошлась весьма высокомерно с немецкими принцессами, но король после некоторых переговоров заставил ее все-таки поклониться им. Я увидела этих гостей лишь на следующий день, когда они пришли к королеве; королева решила принять их в зале, где обыкновенно бывали большие приемы; она встретила их чуть ли не у входа во дворец, где расположена стража, и, взяв царицу за левую руку, повела ее в этот аудиенц-зал. За ними следовали король вместе с царем. Как только царь меня увидел, он тотчас же узнал меня, так как мы виделись уже пять лет тому назад. Он взял меня на руки и исцарапал поцелуями все мое лицо. Я била его по щекам и старалась изо всех сил вырваться из его рук, говоря, что терпеть не могу нежностей и что его поцелуи меня оскорбляют. При этих словах он громко расхохотался. Потом он стал беседовать со мной; меня еще накануне заставили выучить все, что я должна была сказать ему. Я говорила о его флоте, о его победах, и это привело его в восторг; он несколько раз повторил, что охотно отдал бы одну из своих провинций в обмен на такого ребенка, как я. Царица тоже приласкала меня. Она была мала ростом, толста и черна; вся ея внешность не производила выгоднаго впечатления. Стоило на нее взглянуть, чтобы тотчас заметить, что она была низкаго происхождения. Платье, которое было на ней, по всей вероятности, было куплено в лавке на рынке; оно было старомоднаго фасона и все обшито серебром и блестками. По ея наряду можно было принять ее за немецкую странствующую артистку. На ней был пояс, украшенный спереди вышивкой из драгоценных камней, очень оригинальнаго рисунка в виде двухглаваго орла, крылья котораго были усеяны маленькими драгоценными камнями в скверной оправе. На царице было навешано около дюжины орденов и столько же образков и амулетов, и, когда она шла, все звенело, словно прошел наряженный мул. Напротив, царь был человек высокаго роста и красивой наружности, черты его лица носили печать суровости и внушали страх. На нем было простое матросское платье. Его супруга плохо говорила по-немецки и едва-едва понимала, что королева говорила ей; она подозвала к себе свою шутиху, княгиню Голицыну, чтобы поболтать с нею по-русски. Эта несчастная женщина согласилась исполнять шутовския обязанности ради спасения своей жизни; она участвовала когда-то в заговоре против царя и дважды подвергалась за это битью кнутом. Неизвестно, что она говорила царице, но та каждый раз разражалась громким хохотом. Наконец все уселись за стол; царь занял место возле королевы. Как известно, в детстве его пытались отравить, отчего вся его нервная система отличалась крайней раздражительностью и легкой возбудимостью; он был к тому же подвержен частым припадкам конвульсий, которые он не мог преодолеть. За столом с ним приключился один из таких припадков, а так как именно в тот момент он держал в руках нож, то так усиленно начал размахивать им перед королевой, что последняя перепугалась и хотела вскочить с места. Царь начал ее успокаивать, уверяя, что не причинит ей вреда; при этом он взял ее за руку и так крепко пожал, что королева взмолилась о пощаде. На это Петр, громко смеясь, заметил, что ея кости нежней, чем у его Катерины. После ужина должен был состояться бал, но царь, как только встали из-за стола, тайком улизнул и прошел пешком до самаго Monbijon. На следующий день ему показали все достопримечательности Берлина и, между прочим, собрание медалей и античных статуэток. Среди них была одна самая ценная в очень непристойной позе. Как мне потом стало известно, такими статуэтками в древнем Риме украшали комнаты новобрачных. Царь очень любовался ею и вдруг приказал царице поцеловать ее. Она не захотела; тогда он разсвирепел и крикнул ей на ломаном немецком языке: «Ты головой заплатишь за свой отказ!» Как видно, он собирался казнить ее, если она ослушается его. Царица в испуге поцеловала статуэтку. Царь, нисколько не церемонясь, выпросил у короля как эту статуэтку, так и несколько других. Ему также понравился дорогой шкап из чернаго дерева, за который король Фридрих I заплатил огромныя деньги, и он увез его с собой в Петербург ко всеобщему отчаянию. Наконец, через два дня, весь этот варварский двор покинул Берлин. Королева поспешила в Monbijou, где все выглядело словно после разрушения Иерусалима. Никогда ничего подобнаго не было видано! Все до того было испорчено, что королеве пришлось заново перестроить весь дворец».
Когда все это читаешь, то складывается впечатление, что дикий варвар прибыл в цивилизованную страну. Но, конечно, все это надо делить на 10. Например, вряд ли София так хорошо все помнила с времен своего детства, а в Кенигсберге в последний раз сожгли ведьму как раз в год прибытия туда Петра I.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Прогулки не по Москве)