Безбрежное счастье сбежавших от СВО из России
Читаю посты людей, покинувших Россию из-за СВО. Они - счастливы.
Вот Ян Шенкман живет теперь в Ереване. Москвич, журналист, поэт, уехал, имея тысячу долларов в кармане, 100 тыс. рублей, рюкзак и чемодан. Никаких знакомых у него в Армении не было. Но приняли его, как родного! Все помогали.
«И вот тут минус, о котором я думаю каждый день: почему только сейчас? Столько времени упущено, целая жизнь. Ведь давно уже было плохо, и не было никакой надежды. С каждым годом я все реже улыбался, а пил все больше и больше. Перед сном пытался вспомнить что-то хорошее, но не мог.
Потому что был шанс пригодиться там, где родился. Быть если не счастливым, то хотя бы полезным. После 24 февраля этого шанса не стало…Но была и другая причина: очень тяжело без любви. Я думал об этом, когда после трудной поездки поздно ночью вернулся в Ереван и хозяйка с мужем ждали меня с чаем и свежими фруктами. Думал в магазине, когда девушка на кассе улыбалась и шутила, раздражаться на незнакомых людей тут не принято.
Почему нельзя было так в России? С самого начала? Разве это так сложно? Почему обязательно все должны мучиться и мучить друг друга? Ответа нет.
Это тяжелая мысль, она ставит крест на пятидесяти годах моей жизни. Только сейчас я увидел, что прожил ее в нелюбви.
Жизнь в России - постоянное ожидание удара.
Хочу ли я вернуться в Россию? Если люди там будут относиться друг к другу так же, как здесь в Армении - точно да.
Верю ли я в такой расклад? Нет.
Кто-то скажет: «Как-то стыдно чувствовать себя хорошо, когда мир вокруг рушится, столько разрушенных жизней, это ошибка выжившего», и я с этим абсолютно согласен. Но вы же хотели жить в прекрасной России будущего? А мы уже живем, и это плюс. Только это не Россия, и это минус…»
За кадром остался вопрос, чем зарабатывает на жизнь автор четырех поэтических сборников, вышедших тиражами не более 1000 экземпляров и, скорее всего, так не раскупленных читателями. За свою жизнь он работал корреспондентом в компании «Огонёк», заместителем шеф-редактора в компании «Russia Beyond», в журнале «Медведь», шеф-редактором в компании «Рамблер», обозревателем в «Новой газете». «Новая» что ли его подкармливает? Загадка. Впрочем, он один, детей, видимо, кормить не надо.
Но возникает вопрос, почему столько армян живет в Москве и других городах России, если у нас так плохо, а в Армении так хорошо? Что же они враги себе?
Этнические армяне не поехали спасаться от мобилизации в Армению, потому что там - своя мобилизация, так как конфликту в Карабахе конца не видно. Но и без этого армяне уезжают из Армении, при этом никогда не говоря о ней не единого дурного слова. Армения прекрасна, но, видите ли, такие обстоятельства… А Шенкман о России что-нибудь хорошее скажет? Сомневаюсь.
Да, а еще он с лета не пьет!
Кое-кто заметит мне, что, судя по фамилии, он - еврей. Не в этом дело. Вот вам русская дама.
Писательница Анна Козлова уехала в Сербию. Как вы сами понимаете, у этой страны нет никаких территориальных споров с соседями, тишь да гладь - божья благодать. А уж как хорошо там живется!
«Выход из абьюзивных отношений почти невозможен из-за нагнетаемого страха.
Что ты будешь делать без него/без России?
Ты не выдержишь, ты не сможешь, ты всегда будешь скучать по тем временам, когда он бил тебя башкой об батарею (в случае с Россией я должна бы была неизбежно тосковать по пиздецу, который ежегодно и ежечасно в моей жизни происходил, в противовес европейской «скуке»).
Я читаю новогодние пожелания людей, по разным причинам оставшихся в России, и почти все они пишут, что будет ещё тяжелее.
Если бы я осталась, я бы, наверное, тоже так писала и думала, но я не осталась.
Меня подняло с жопы и вытолкнуло осознание элементарного: что, если я останусь, я много лет просижу, прикованной к батарее.
И даже если я не буду ничего говорить, меня все равно периодически будут бить об неё башкой.
Это никого совершенно не возмутит, не расстроит, это вообще не будет чем-то экстраординарным.
Потому что должно быть тяжело, когда тяжело и станет еще тяжелее - это нормально.
Никто не задается вопросом - почему?
Почему должно быть так?
Сама попытка пискнуть, что тяжело обычно в тех случаях, когда мы делаем что-то неправильно, когда наши цели и сам образ жизни противоестественны, встречает мужественный отпор.
Вырваться из этого круга, отгрызть зубами наручник, который держит тебя у батареи, невозможно.
Я ждала, что меня отовсюду будут гнать, как ту самую дворнягу, потому что люди ненавидят друг друга - это же нормально, так и должно быть.
Тяжело.
А будет ещё тяжелее.
Но люди помогали мне.
С каждым днём, неделей, месяцем моя жизнь становилась не тяжелее, а легче.
Я перестала носить с собой паспорт от страха, что меня остановят полицейские.
Не потому, что меня не могут остановить, а потому что это не доставит мне никаких проблем, я объясню им, что у меня нет с собой паспорта, и никто мне ничего за это не сделает.
Я перестала высматривать в парках других собак, потому что само их существование не угрожает ни мне, ни моей собаке.
Я перестала пугаться людей, которые обращаются на улице, улыбаются, просят помочь.
Я не дергаюсь от звонка в дверь, потому что соседи приходят не для того, чтобы ругаться, они могут принести печенье.
Я стала спать.
И, как и Ян Шенкман, совсем не хочу пить.
Наверное, потому что перестало быть так страшно, отпала необходимость прятаться.
Единственное, что омрачает жизнь, это вопрос: почему так поздно?
Почему ты, Аня, не сделала этого в двадцать пять, в тридцать? В тридцать пять?…».
Представляете, как тяжко Ане было в Москве? Она не могла спать. В дверь к ней ломились злобные соседи.
Было опасно гулять с собакой в парке, потому что там присутствовали другие собаки, которые могли укусить или разорвать ее питомца.
Аня жила в постоянном страхе. Она не выпускала из липких ручек паспорт, который у нее полицейские требовали предъявить на каждом шагу.
Когда к Ане на улице обращались с просьбой о помощи, она умирала от ужаса.
А в Белграде соседи приносят ей печенье, сербские собаки, видимо, не кусаются и не лают, сербские полицейские не посадят ее в тюрьму за отсутствие паспорта, а прохожие, которые просят у нее помощи, не пугают ее до смерти.
Интересно, а с какими просьбами обращались к Козловой прохожие в Москве, и с какими просьбами обращаются к ней прохожие в Белграде? Меня, например, спрашивают, как куда-то пройти. Это - просьба? Или нищие просят денег - она про это? Белградские нищие лучше наших? Я, правда, нищих вижу реже, чем тех, кто интересуется, как куда пройти.
Паспорт у меня за мои 65 лет полицейские (милиционеры) ни разу не спросили. И соседи ко мне не ломились с руганью, если не считать случаев, когда я заливала нижнюю квартиру. Было пару раз, но и меня не раз заливали. Носят ли соседи мне печенье? Нет. А моей маме носят. От людей зависит, от их общительности. В коммуналке когда жили, то, конечно, всегда угощали друг друга.
Анна Козлова вряд ли жила в коммуналке. Она родилась в Москве, в 1981 году. Ее прадед, Иван Надточеев, генерал-лейтенант пограничных войск СССР, репрессирован в 1937 году. Прабабушка вышла после его смерти за человека по фамилии Козлов.
Ее дед, Вильям (Вил - честь Ленина назвали) Козлов, был членом Союза писателей. Написал 50 книг.
Ее отец, Юрий Козлов в 1981 году, в возрасте 27 лет был принят в Союз писателей СССР, написал 30 книг, с 1996 года работал начальником отдела в Пресс-службе Государственной Думы. С 2005 по 2011 гг. Юрий Козлов - начальник Управления Пресс-службы Совета Федерации. Являлся главным редактором «Роман-газеты» с 2004 года.
Анна была замужем за Сергеем Шаргуновым - еще одним писателем, а ныне депутатом Госдумы, фракция КПРФ. В этом браке родился сын. Есть еще дочь от прежних отношений. Анна долгое время работала на ТНТ, работала на проекте "Дом-2". Одно время она тесно общалась с семьей Проханова, состояла в патриотическом лагере, но в итоге написала книгу, показывающую эту среду, скажем так, с неожиданной стороны. Достаточно сказать, что ее сценарии основаны на личном опыте.
Анна Козлова - вы удивитесь - тоже писательница. И с чего бы это?
У Козловой есть несколько книг, одну я даже читала - F20 (про шизофрению). Так себе книжонка, хотя ее очень пиарили. В качестве сценариста Козлова оказалась успешнее: сериалы «Краткий курс счастливой жизни», «Садовое кольцо» и др.
Так вот, отчего же у женщины живущей в исключительно тепличных условиях, полицейские спрашивали паспорт? Почему к ней ломились соседи с руганью?
Она пишет, что в Белграде бросила пить. Может, дело в этом?
Но я не думаю, что она была уж такая алкашка - врет просто, как дышит. Никто у нее паспорт не спрашивал, в дверь не ломился, да и насчет того, что ее собаку грызли, сомневаюсь.
Но доля правды в ее рассказе есть: эти потомственные элитарии плохо себя у нас чувствовали. Ну что же, пусть живет с дружелюбными сербами. Читала как-то как во время войны они соревновались с хорватами в отрезанных у врага ушах и выколотых глазах. Чудесные люди, не то что наши звери.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Политика)