"Корабли и лягушки"
Как вы думаете, о чём могла рассказывать советская детская книга 1938 года издания под названием «Корабли и лягушки»?
Об оригами.
Брунс В., Селю Ю. Корабли и лягушки (складывание из бумаги). М.-Л., Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1938
Учебник по складыванию из бумаги встроен в сюжетную - и даже отчасти приключенческую рамку. Завязка, по нынешним временам, жутковатая: в праздничный день две маленькие девочки оказываются заперты в застрявшем лифте с неизвестным взрослым парнем, одетым и замаскированным клоуном.
Ничего ужасного, однако, не происходит. Девочки несколько куксятся, да ещё и заняться в ожидании монтёра нечем. Единственное, что есть у них с собою - исписанная тетрадка, и клоун начинает развлекать их вот так:
Книжка проиллюстрирована как чертежами, так и фотографиями «готовой продукции».
Заодно встроены кулинарные фантазии девочек - есть-то хочется. Правда, довольно быстро они от еды отвлекаются.
Вскоре дело доходит до складывания человечков (семейства Бумажкиных), которыми уже вполне можно играть.
Клоун, однако, всё-таки парень, и с бытовых игр его то и дело ведёт на приключенческие. Несмотря на свою просветительскую роль, он не всезнайка, так что в его байках мелькают и «чернокожие полинезийцы», и всякие другие мелкие ляпы.
С полинезийцев и бумажного катамарана он быстро переходит к приключениям капитана Кука, включая пальбу и схватку с пиратами.
История Кука кончается, как мы знаем, довольно печально, и дальше истории вокруг складываемых фигурок переносятся уже в современные условия. А раз уж речь зашла о путешественниках - это, конечно, полярники.
Чертежи иллюстрируют поэтапное складывание вполне подробно.
Наконец, полярники спасены (при деятельном участии Бумажкина-папы), и клоун вынужден вернуться от приключений в высоких широтах к быту. Что его ученицы, впрочем, только приветствуют.
Полярников надо встречать добрым застольем, так что Бумажкина-мама отправляется в магазин.
Кстати, сперва кажется, что обычной тетрадки на все описанные фигурки не хватит (тем более что многие складываются в нескольких экземплярах). Но упор у Брунса и Селю - как раз на сходство техники складывания разных оригами, а не на различия, и, соответственно, сплошь и рядом одна фигурка оказывается «полуфабрикатом» для другой». Если проследить - бумаги на всю книгу требуется ровно одна школьная тетрадка.
Итак, семейсто Бумажкиных воссоединяется за столом и отправляется кататься на лодке. А тем временем на лестнице возле стеклянных дверей лифта скапливаются зрители, а монтёр принимается за работу.
Под конец клоун переходит к самым сложным (в этой книжке) фигурам - скачущей лягушке и журавлику (для тогдашних читателей ни с какой Хиросимой не связанному).
Заодно выясняется, что загадочный клоун - это сосед девочек по дому (старшеклассник, судя по всему, или парень чуть постарше). Монтёр, наконец, чинит лифт, и всё заканчивается благополучно.
Руководство по оригами очень добротное и внятное. Кажется, после «Кораблей и лягушек» таких книг (даже менее подробных) у нас не издавалось ещё лет тридцать…